Что такое счастье по православному. Блаженный — счастливый или сумасшедший? Рожденные для радости и любви

Люди, поздравляя друг друга с Новым годом, да и в других случаях, желают друг другу счастья. Но что такое счастье? Как определить его?

Представление о счастье обычного цивилизованного человека не очень далеко ушло от Примитивного представления готтентотов: счастье это, когда я захвачу побольше имущества моего ближнего, а несчастье это, когда мое имущество кто-нибудь у меня похитит.

Между тем, даже оставляя в стороне моральную сторону такого представления, оно в корне неверно и по существу: сколько бы не захватили мы имущества, власти, славы, наслаждений - счастливы мы не будем. Материальные предметы не могут принести подлинного счастья, а лишь пресыщение taedium vitae, после которого человека одолевает тоска, еще большая прежней.

Интересно отметить, что слово "счастье" - "тихи ," очень редко встречается в священном Писании, в Новом Завете - ни разу. Это слово слишком произвольное, неточное, само по себе ничего не значащее. Вместо него Святое Писание употребляет другое слово, более ясное, конкретное, указывающее на содержание счастья, слово "радость" - "хара ."

О радости говорит Христос: "Моя радость в вас пребудет, и радость ваша будет совершенна," - указывая и на источник этой радости: "Если заповеди Мои соблюдете, пребудете е любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви " (Ин. 15:10-11).

Вот оно, разрешение векового вопроса. Вот оно. истинное счастье, истинная радость - в любви Божией, в пребывании с Ним.

Это совершенно ясно подтверждает и святой апостол Павел, говоря: "Царство Божие - не пища и питие, но праведность, и мир, и радость во Святом Духе" (Рим. 16:22).

" И радости этой никто не отнимет" (Ин. 16:22), никто и ничто: ни муки, ни лишения, ни изгнание, ни самая смерть.

Это хорошо знали и знают только люди, своей жизнью показывающие, что они разрешили вековечный вопрос человечества и нашедшие счастье, - христианские праведники, Божий угодники древних и новых времен.

Их пример является загадкой для прочих людей.

Почему эти люди так радостны? - вопрос, который задавали не только древние римские язычники о современных им христианах. Этот вопрос, в той или другой форме, звучит и ныне, из уст новых язычников, наших современников, в значительной своей части формально еще именующихся христианами.

Очень распространен ответ на этот вопрос, внушаемый нам различными сентиментально-романическими западноевропейскими представлениями, что-де древний мир ничего не знал о жизни за гробом, потому люди боялись смерти, а христиане принесли благую весть о том, что за гробом существует жизнь, что Христос всех искупил, всех простил, всем обещал воскресение, вечную жизнь и райское блаженство.

Ответ этот в той или другой форме очень распространен, но он совершенно не точен.

Дело в том, что Христос совсем не обещал райского блаженства. Очень часто из уст Христовых звучит страшное предостережение: "будет плач и скрежет зубов" (Мф. 24:51), " идите от Меня проклятии в огонь вечный, уготованный дьяволу и ангелам его " (Мф. 25:41), "пойдут сии в муку вечную" (Мф. 25:46).

Больше того, апостол Петр, говоря о страшной опасности вечной муки, нависшей над нами, напоминает, если праведник едва спасается, то нечестивый и грешный, где явится (1 Пет. 4:18).

Среди либерально-настроенных христиан очень распространено идущее из протестантских кругов мнение о том, что мрачное представление о загробной участи и трудности дела спасения - есть продукт позднейшего времени "мрачных безрадостных аскетов-иноков," а что в древние первохристианские времена царило "светлое настроение, сознание своей спасенности самым фактом веры во Христа."

Думающие так, создают себе собственное христианство, не имеющее оснований и подтверждений ни в Евангелии, ни в посланиях апостольских, ни в свидетельствах древнехристианской истории.

Прочтите первохристианскую книгу "Пастырь" Ермы, писателя 1-го века, вы увидите, как требовательны были первые христиане к себе и к другим в вопросе спасения души, как ясно представляли они, что малейший намек на нравственную нечистоту ставит человека перед опасностью вечной гибели. Пафосом страшных слов церковного песнопения -"безмерна есть блудноживущим мука" - напоена эта книга.

Еще ярче это сознавалось в отношении чистоты веры и верности Церкви.

Таким образом, христианское мировоззрение может показаться гораздо менее светлым, чем даже языческое мировоззрение. Тут загробное "царство теней," ведущих какой-то смутный образ жизни, о котором в конце концов можно создавать при желании самые разнообразные представления. Есть даже "Елисейские поля" - царство блаженных, достижимое сравнительно легко. В крайнем случае, как самое мрачное, представление о небытии, о полном уничтожении после смерти. Но "я не страдал до моего появления на свет, следовательно, не буду страдать и после ухода из него, " - говорит Сократ.

Сравните с этим страшную картину вечных мук, вечного ада, и вы увидите, что либеральный взгляд на причины радостности первых христиан в корне ошибочны.

И тем не менее радостность христианская и была, и есть.

Она ярко сияет с каждой строки житий мучеников, подвижников и тихо светится в жизни иноков, в жизни христианских семейств. Собственно, только она одна заслуживает по-настоящему этого названия. И чем более духовен человек, тем ярче и совершеннее его радость. Эта радость, эта светлость мировоззрения не покидала первых христиан и среди мук, и у порога смерти. В чем же разгадка ее?

Конечно, в вере. Но не в такой вере, какою ее понимают протестанты. Не в формальной, безжизненной, лишенной подвига вере (ведь и "бесы веруют и трепещут"), а в вере животворной, действенной, которая хранится в чистом сердце и согревается благодатью Божией, в вере, горящей любовью к Богу и укрепляющей надежду на Него.

Правильно сказал один современный церковный писатель: "Мало верить в Бога, надо еще и верить Богу."

"Сами себя и друг друга и весь живот (жизнь) наш Христу Богу предадим." Вот это полное, доверчивое, сыновнее предание себя в руки Божий, оно-то и открывало и открывает двери истинной радости, истинного счастья.

Если христианин доверяет Богу, то он готов все принять от руки Его: рай или ад, муки или блаженство, ибо знает, что Бог бесконечно добр. Когда Он наказывает нас, то ради нашей же пользы. Он настолько любит нас, что и небо и землю перевернет, чтобы спасти нас. Он не предаст нас не для каких, хотя бы самых высших целей, а непременно спасет, если будет к тому хотя бы самая малейшая возможность.

"От гнева Божия можно бежать только к Божией милости" - учил блаженный Августин.

Верующему христианину не следует бояться смерти, как не боялись ее многие подвижники и мученики. И в такой безбоязненности не будет беспечности и небрежения к своему спасению, ибо страх Божий, который есть начало премудрости, освобождает его от животного страха.

При таком настроении радость и свет прочно водворяются в сердце христианина, мраку нет места: мир - необозримая вселенная, принадлежит моему Богу, ничего от самомалейшего до величайшего в этой вселенной не может совершиться без Его попущения, а Он любит меня безмерно. Еще здесь на земле, дает мне вступить в пределы Своего Царства - в Свою святую Церковь. Он никогда не изгонит меня из этого Царства, если только я не изменю Ему. Больше того, если я и паду. Он снова подымет меня, как только я опомнюсь и принесу слезу покаяния. Поэтому все дело моего спасения и спасения моих близких как и всех людей я вверяю в руки Божий.

Смерть не страшна: она побеждена Христом. Ад же и муки вечные уготованы лишь тем, кто сознательно и по собственной воле отвернулся от Бога, кто мрак греха предпочел свету Его любви.

Верующим же уготованы радость и вечное блаженство: "Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его" (1 Кор. 2:9).

Да даст же всем нам Всемилостивый Господь стяжать полное доверие к Нему. Господи, обнови нас, молящихся Тебе!

Слово «счастье» в Священном Писании не встречается практически ни разу. Тем не менее, святитель Николай (Сербский) в одном из своих писем писал: «Не кажется ли вам, что Евангелие можно называть книгой счастья, а науку Христову - наукой о счастье». Так что же такое счастье в православном понимании? Об этом рассказывает клирик Христорождественского кафедрального собора г. Уварово иеромонах Питирим (Сухов).
— Отец Питирим, давайте выясним, что же такое счастье в обывательском, мирском смысле?
— Тут говорить трудно, потому что, сколько людей — столько и пониманий счастья. Каждый понимает счастье по-своему. Для одного человека счастье — это здоровье, для другого - богатство, материальный достаток, для третьего - благополучная семья, дети, для четвертого - какая-то научная деятельность, для пятого — чтобы его понимали люди в жизни и так далее. Здесь можно привести массу вариантов, нет числа определениям счастья. Причем чаще всего сами люди толком не отдают себе отчет, что они понимают под понятием «счастье». Поэтому говорить о каком-то смысле, который принимает большинство, очень трудно.
— А как Вы считаете, это противоречит православному пониманию счастья?
— Я не скажу, что это прямо противоположно, просто это очень узкий взгляд, а христианское понимание счастья гораздо шире, оно гораздо глубже. Здесь можно даже сказать так: счастье - это не внешние обстоятельства, не внешние предметы или что-то еще, это внутреннее состояние души. Вот примерно так по-христиански определяется счастье. Возьмите двух человек, поставьте в одни и те же условия, абсолютно все у них будет одинаково: материальный достаток, семейное положение, еще что-то, при этом один будет счастлив, а другой будет роптать и недовольствовать. Это явное подтверждение того, что обстоятельства ничего здесь не решают, человек может быть в одних и тех же условиях счастливым или несчастным. Сколько мы можем привести примеров, когда у людей есть буквально все, а они несчастны, совершают самоубийства, особенно в молодом возрасте. Я всегда привожу в пример тех священников и монахов, которые прошли сталинские концлагеря. Один из них - архимандрит Иоанн Крестьянкин. Когда у него спросили о самых счастливых годах его жизни, он ответил словами, которые многих повергают до сих пор в шок: «Самые счастливые годы были, когда мы были в лагерях, потому что Христос был рядом». Вот как это объяснить? Казалось бы, в таких жесточайших, просто жутких, нечеловеческих условиях он находился, и при этом говорил, что это были самые счастливые годы жизни.
К счастью приводит жизнь, соответствующая закону, другими словами совести. Совесть вложена в каждого человек. Понимает человек это или нет, но она есть в каждом из нас. Если человек следует голосу совести — да, он придет к счастью. И наоборот, каким бы ни было материальное благополучие человека, если он безнравственен, грубо переступает какой-то духовный закон, то он никогда не будет счастлив. Это просто невозможно по определению. Когда совесть у человека не в мире, он не будет счастлив.
Вот возьмите человека, у которого не болит абсолютно ничего, но у него болит душа, он не находит себе места, он мечется, его укоряет за что-то совесть, она грызет его за какие-то дела, разве он может быть счастлив, даже если у него все есть? Нет! И, наоборот, у человека может быть масса болезней, но у него совесть в абсолютном покое, в мире. Такой человек может быть счастлив. Он может жить с этой болью, но не ощущать ее, не придавать ей никакого значения, он будет радоваться жизни, он будет дарить эту радость другим.
Поэтому счастье — это, конечно, единение с Богом. Христианство нас учит тому, что человек может достичь того же состояния, которое было в раю, до грехопадения. Благодать Божия и вчера, и сегодня, и во все века будет одна, и возможности все одни, хотя условия жизни меняются.
— Батюшка, а как Вы думаете, почему в человеке живет радость счастья?
— Есть такое выражение, что в каждом человеке заложено какое-то религиозное начало. Это действительно то, что отличает человека от животного. Животным нужно только удовлетворение своих инстинктов, им больше ничего не надо. Человек не может удовлетворить свои потребности, чисто телесные и даже душевные. У него есть духовное начало. Человек трехсоставен: он состоит из тела, души и духа. Поэтому, естественно, при наличии духовного начала, оно должно найти какое-то духовное выражение. Опять мы приходим к тому, о чем мы говорили выше - человек может быть счастлив тогда, когда он с Богом, когда религиозное начало полностью удовлетворено: в Боге его ум, его сердце.
Каждый человек всю свою жизнь, сознает он это или нет, стремится раскрыть, реализовать свое религиозное начало. А это, собственно, и есть стремление к счастью.
— А как Вы думаете, можно ли быть абсолютно счастливым человеком?
— Очень сложное понятие «абсолютное счастье», что под ним понимать? Если в православном понимании счастье – это единение с Богом, то абсолютное счастье – это некий предел этого единения? Христос говорит: «Будьте совершенны, яко же Отец ваш Небесный совершен есть» (Мф. 5, 48). Однако пределов этому совершенству нет. Бог бесконечно совершенен. Сколько бы человек не приближался к Богу, он никогда не достигнет этой границы. Поэтому в этом смысле абсолютного счастья, наверное, нельзя достичь.
Но если понимать абсолютное счастье более приземленно, как мы понимаем, чтобы совесть была в покое, чтобы ничего не тревожило, то, конечно, может, и в христианстве мы этого счастья достигаем. Христианство нам дает все рычаги, все условия, чтобы этого достичь.
— Батюшка, скажите, а могут ли миряне, которые невоцерковлены, быть счастливыми людьми?
— Есть такой момент: человек нерелигиозный, неверующий, может быть нравственным человеком. Мы знаем из советского времени, когда человек говорит: нельзя убивать, нельзя красть. Почему? Потому что в нас вложен нравственный закон, есть в каждом совесть, независимо от того, верующий человек или нет. Приведу пример. Я сам знал лично человека, который был неверующим, но высоконравственным. Он всегда говорил: «Воровать - это очень плохо, убивать нельзя, обманывать нельзя и так далее». И вдруг он попадает на должность охранника на очень мощное предприятие и начинает подворовывать. У него спрашивают: «Брат, ну как же так, ты же еще недавно говорил…» И тут человек начинает юлить: «Ну, ты же знаешь, по-другому сейчас не прожить, тем более они смотри какие богатые, у них столько денег, они нам должны платить намного больше, так что я вообще свое беру, ни у кого не ворую». То есть он себя оправдал, сам поверил, что он ничего не ворует. Так вот если нет веры, то это нравственное начало очень легко человеку потерять. А вера как раз есть тот барьер, который не даст, какой бы ни был мощный соблазн у человека, нарушить нравственный закон. Есть «страх Божий». Это не боязнь наказания, что Господь накажет, нет, это боязнь обидеть Бога, оскорбить Его, боязнь потерять Бога, что Он отступит, а это так и случается, когда человек преступает заповедь. Поэтому человеку, не имеющему в себе веры, быть счастливым гораздо труднее.
Еще если говорить о счастье в христианском понимании, то можно открыть Евангелие от Матфея, где перечислены заповеди блаженства. Можно сказать, что это программа человеческого счастья. У святителя Николая Сербского есть такие слова, что Евангелие - это есть книга счастья, а наука Христа - это наука о счастье. Действительно, возьмите заповеди блаженства - это наука о том, как быть счастливым. И тут есть интересное отличие от ветхозаветных заповедей, которые говорят: не убивай, не кради, почитай отца и мать. Они, если можно так сказать, заставляют человека, принуждают что-то делать. Новозаветные заповеди имеют абсолютно другой характер. Христос никого ни к чему не принуждает, Он только задает планку и говорит: вот если будешь таким, будешь блажен. Слово «блажен» как перевести? Это церковно-славянское слово, перевести его буквально на русский язык нельзя, но самое точное, самое близкое по смыслу слово - это счастье. Блаженный человек - это счастливый человек. Поэтому Христос говорит: «блаженны нищие духом», то есть смиренные, ни к чему не привязанные, «блаженны плачущие», то есть сокрушающиеся о своих грехах, «блаженны кроткие», «блаженны алчущие и жаждущие правды», то есть те, кто хотят жить только по правде Божией, «блаженны миротворцы» — те, кто старается нести мир. «Блаженны милостивые, потому что они помилованы будут». Вот эта планочка. Попробуй выполнить все эти заповеди блаженства: стань милостивым, миротворцем, исполни все, что там написано, и действительно, ты будешь в полной мере счастлив.
— Спаси Господь Вас, батюшка, благодарим за интересную беседу, а всем читателям желаем быть счастливыми.

МОСКОВСКИЙ ИНСТИТУТ ОТКРЫТОГО ОБРАЗОВАНИЯ

Кафедра истории и культуры религий народов России

Конспект урока по теме

«О чем рассказывает христианская православная культура?

Счастье в жизни христиан»

Слушатель курсов повышения квалификации по предмету

Майорова Анастасия Юрьевна

Место работы ГБОУ Школа № 924

Москва 2015

Цели урока:

Образовательные

Повторение и закрепление базовых понятий

Знакомство с некоторыми притчами Священного писания

Раскрытие христианского пути спасения на основе понятий христианской этики

Развивающие

Развитие умения анализировать исторические источники

Развитие умения выдвигать гипотезы и строить доказательства.

Воспитательные

Воспитание уважения к христианской православной культуре, к традициям и обычаям русского народа.

Воспитание ответственного отношения к обучению

Формирование умения работать в коллективе

Воспитание культуры речи

Ход урока.

Организационный момент

Повторение изученного материала. Проверочная работа .

На прошлом уроке мы начали изучение раздела «О чем рассказывает христианская православная культура», говорили о религиозной культуре в жизни человека, познакомились с базовыми понятиями курса «Православная культура». Проверим ваши знания.

Приложение №1.

Актуализация знаний. Определение темы и цели урока.

Сегодня мы продолжим работу по разделу «О чем рассказывает христианская православная культура». А тему я прошу вас определить самостоятельно в парах.

На столах у вас распечатки стихотворения Вячеслава Харитонова. В строфах пропущено одно и то же слово. Это слово и есть тема урока. (Учащиеся работают в парах).

Мы часто жизнь за то виним,
Что______________ мимo нас проходит,
И, доживая до седин,
Его мы так и не находим.

А так ли это? Где ответ?
Я с этим вовсе не согласна,
И утверждать, что ______________ нет,
Не собираюсь я напрасно.

Я слышу, вижу, я хожу,
Имею голову и руки,
И в этом ________________ нахожу,
И вовсе нет причин для скуки.

Твори, работай, созидай -
Всё Бог нам дал в распоряженье.
Люби, в конце концов, мечтай
И сердца выполняй веленье.

Дари тепло и доброту
Тем, кто всегда с тобою рядом,
И тем, кому невмоготу.
Чего ещё для ________________ надо?

Оно в тебе, оно вокруг,
Но ты его не замечаешь
И понимаешь это вдруг,
Когда лишь что-нибудь теряешь…

(Учащиеся должны дать ответ: счастье)

Делается вывод о теме урока «Счастье в жизни христиан»

Какова цель сегодняшнего урока? (Выяснить, что такое счастье, с точки зрения православного человека)

4. Знакомство с новым материалом.

А что для вас счастье?

Почему у вас получились разные ответы?

Такое знакомое слово-счастье и сколько мнений о его толковании. Обратимся к словарю С.И.Ожегова (один ученик работает со словарем, затем читает определение: « Чувство и состояние полного, высшего удовлетворения. Стремление к счастью. Семейное с. 2. Успех, удача»).

Говоря о счастье, каждый из вас задумался о том, что он больше всего любит и хочет получить в жизни, поэтому и понимание счастья у каждого свое.

А что самое важное для православных христиан? Кого православные больше всего любят? (Бога)

Христиане верят, что счастливым человек становится тогда, когда может любить Бога и людей.

Что значит «любить Бога»? (Следовать Его заповедям, быть добрым человеком)

Работа по учебнику стр. 16 первый абзац. Беседа по содержанию.

Как человек потерял Царствие Небесное?

Что должны делать православные христиане, чтобы им было даровано счастье - обретение пути в Небесное Царство? (Бороться со своими страстями, никого не обсуждать, совершать добрые дела)

Как вы считаете, легко ли всегда держать себя в строгости, соблюдать все заповеди, не отступать от намеченного пути?

Путь в Царствие Небесное - нелегкий путь! Это путь духовного совершенствования, духовного роста человека. Он подобен восхождению по лестнице. Давайте изобразим эту

лестницу.

Путь в Небесное Царствие

На этом нелегком пути у человека всегда был и остается помощник. Кто это? Как он помогает? (Бог. Он помогает людям в Таинствах Крещения, Причастия. Помогает понять, куда и как должен двигаться человек в своем духовном совершенствовании.)

Господь никогда не бросал человека в беде, он всегда рядом, всегда готов принять и простить.

Как человек может узнать о тех советах, которые ему дал Господь? (В Священном Писании есть множество притч, в которых Иисус Христос учит христиан праведности).

Работа с текстами притч по учебнику стр. 16, 20-22.

Анализ содержания текста рассказа о Марфе и Марии, притчи о Пастыре добром, притчи о мытаре и фарисее, притчи о блудном сыне. Работа над текстами носит проблемную вопросно-ответную форму.

В результате беседы происходит раскрытие христианского пути спасения на основе четырех понятий христианской этики: послушание – покаяние – смирение - милость. (Параллельно понятия записываются на ступеньках символической лестницы).

Рассказ о Марфе и Марии - о необходимости выбора христианами духовных ценностей как основания счастливой жизни.

Притча о Пастыре добром – обращается внимание на необходимость ПОСЛУШАНИЯ воле Божией, без чего человек, подобно заблудшей овце, может погибнуть.

Притча о блудном сыне - о ПОКАЯНИИ человека, как ступени на пути к Богу и о МИЛОСТИ Бога к человеку.

Притча о мытаре и фарисее – рассказ о СМИРЕНИИ как необходимом качестве покаяния, принимаемого Богом.

В результате беседы заполняется «лестница» и подводится итог: в начале духовного пути человек борется со своими страстями, поступает по этическим нормам, определяемым Заповедями Божиими. Таким образом, человек смиряется перед волей Божией, учится отсекать недобрые мысли, обретает твердость воли, рассудительность ума. Такой человек становится достойным милости Божией.

МИЛОСТЬ

Путь в Небесное Царствие

Первичное закрепление. Работа в группах.

Учащиеся разбиваются на группы и выполняют задание на соотнесение притчи с соответствующей репродукцией. Объясняют свою точку зрения, доказывают. При обсуждении акцентируется внимание детей на художественных приемах, символике изображений. Приложение 2.

Итог урока

Учащиеся делают вывод, что счастье в жизни христиан – обретение пути в Небесное Царство, возвращение «домой», к своему Небесному Отцу, возможность любить Бога. А для этого необходим духовный рост: послушание – покаяние – смирение - милость.

Домашнее задание

Стр. 23 ответить на вопросы.

Литература и источники Интернет:

Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка.

Шевченко Л. Л. Православная культура 5-й год обучения. Книга 1.

Шевченко Л.Л.Основы православной культуры. Методическое пособие для учителей

Янушкявичене О.Л., Васечко Ю.С. Методическое пособие к учебнику Основы религиозных культур и светской этики. Основы православной культуры.

Тест № 1

Базовые понятия курса

1.Заполни схему

Мировые религии

Атеизм - это..

почитание Бога человеком

течение в буддизме

3.

А. Культура 1

Б. Религия 2

В . Историческая память 3.

Г. Православная культура 4

православными людьми на протяжении веков.

А

Б

В

Г

Тест № 1 (ключ)

Базовые понятия курса

1.Заполни схему

Мировые религии

2. Выбери верное утверждение.

Атеизм - это..

почитание Бога человеком

учение, отрицающее существование Бога

течение в буддизме

3. Соотнеси понятия и их определения. Заполни таблицу.

А. Культура 1 .Сохранение и передача знаний потомкам

Б. Религия 2 .Созданная людьми среда жизни

В . Историческая 3. Вера в Бога и почитание Его человеком

память 4 .Знание о том, что и почему создавалось

Г. Православная православными людьми на протяжении веков

культура

А

Б

В

Г

Соотнесите название притчи и репродукцию. Докажите свою точку зрения.

А. Б.

В .

1. «О мытаре и фарисее»

2. «Пастырь добрый»

3. «Блудный сын»

2 августа Русская Православная Церковь празднует память священномученика Иоанна (Стеблин-Каменского) , пострадавшего в расцвете сил, когда ему исполнилось всего 43 года.

Каждый человек в большей или меньшей степени задается вопросом о счастье - что это такое и как самому стать счастливым. А счастье, как почерпнутая из колодца вода, сбегает с ладоней и проливается между пальцами. Всякий человек понимает, что счастье должно быть независимо от внешних обстоятельств - благополучны они или нет, есть ли у взыскующего счастья любимая работа или она для него всего лишь внешнее послушание, дающее ему заработок, свободен ли он или находится в неволе. А иначе, если счастье зависит от внешнего, оно становится всегда непрочным и даже не вполне достижимым, так как сводится к бесконечным заботам и хлопотам по его стяжанию и удержанию.

Внук Виленского губернатора и сын сенатора, выпускник Морского кадетского корпуса и офицер Балтийского флота Иван Георгиевич Стеблин-Каменский выбрал для себя путь служения Церкви в трудное для Русской Православной Церкви время: в 1920 году в 33 года он был рукоположен во диакона, а через три года - во священника ко храму Святой Троицы на Стремянной улице в Петрограде. «Принимая священство, - писал он, - я сознательно брал на себя служение Распятому…» Раб не больше господина своего, и посланник не больше пославшего его (Ин 13:16) - эти слова Господа хорошо были известны отцу Иоанну.

Всего через год после рукоположения он был арестован и отправлен в знаменитый Соловецкий монастырь - недавнее место подвигов и молитвы, ставшее к тому времени всемирно известным концлагерем. Но и концлагерь не может сделать человека несчастным, если тот понимает, в чем именно состоит счастье. «В жизни люди часто видят мираж счастья, - писал отец Иоанн из соловецкой темницы, - исчезающий в тот момент, когда он кажется уже совсем близким. Истинное счастье непременно соединяется со служением Господу в той или иной форме и даже истекает из него… Самые тяжелые переживания, если только они воспринимаются умом и сердцем как служение Господу, делаются легко переносимыми и по вере радостно вожделенными».

Освобожденный в 1927 году, он был отправлен в административную ссылку в город Воронеж, где получил место священника в Алексеевской церкви бывшего Девичьего монастыря. В 1929 году отец Иоанн снова был арестован и с бесстрашием чистой совести исповедовал свои убеждения и веру во Христа. Это было то время, когда по поводу его пастырской деятельности в публичных речах зазвучало: «Всем уже ясно, что музыка колоколов - это музыка контрреволюции».

Исповедуя свои убеждения, он говорил на допросах сотрудникам ОГПУ: «Я по отношению к советской власти лоялен, - но не сочувствую мероприятиям, направленным против религии. Считаю неправильным обучение детей в школах в противорелигиозном направлении и тому подобное… Для меня нет сомнения, что вера в распятого Христа непобедима, что кажущееся торжество материализма есть временное явление… не отрекаюсь от того, что считаю себя одним из верных пастырей Христовой Церкви, обязанных словом, житием, духом, верою и чистотою быть образцом для верных и ограждать их от тьмы неверия, и исповедую, что по вере моей не только материализм, но и сами „врата адовы“ не одолеют Церкви Христовой».

Отец Иоанн снова был отправлен в Соловецкий концлагерь, откуда в первом же письме, предчувствуя близкий конец, написал: «Я здесь живу не совсем так, как вы себе представляете… Меня страшит не крестный путь, а, наоборот, когда мне живется слишком хорошо; я все боюсь, уж не свернул ли я с тесного пути, ведущего к Жизни, и не попал ли на широкую дорогу, заманчивую лишь до времени».

Но счастье и полноту жизни, истинно понятые, у человека никоим образом нельзя отнять, если только сам человек добровольно от них не откажется. Мученическая кончина лишь в совершенстве раскрывает их полноту, соединяя навсегда со Христом. Так и случилось вечером 2 августа 1930 года, когда отец Иоанн Стеблин-Каменский, привезенный для исполнения казни в пригород города Воронежа, был расстрелян.

Полный текст жития священномученика Иоанна (Стеблин-Каменского) опубликован в книге «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Книга 4». Тверь, 2000.

Среди людей, далеких от Церкви, распространено представление о том, что христианская вера несовместима с состоянием счастья, чувством радости, что быть православным — значит постоянно пребывать в состоянии скорби, в лучшем случае — о своих грехах. Понятно, что эта мрачная картина не имеет или не должна иметь ничего общего с реальностью. Ведь не зря же апостол Павел призывает нас:Всегда радуйтесь (1 Фес. 5, 16). Но что это значит: радоваться по-христиански?

О православном понимании счастья мы беседуем с первым заместителем председателя Учебного комитета Русской Православной Церкви, профессором Московской духовной академии протоиереем Максимом Козловым.

— Отец Максим, имеет ли православный христианин право задумываться о счастье?

— Безусловно. И об этом нужно активно говорить, обращаясь к православной аудитории, потому что, к сожалению, существует определенного рода тенденция в восприятии жизни, особенно среди тех, кто пришел к православной вере недавно, которая предполагает, что путь ко спасению есть непременно путь страдательный. Если сказать жестче, мысль о том, что исповедание православной веры и счастье несовместимы, предполагает, что Бог хочет страдания людей, в то время как текст Священного Писания, Священное Предание и Тот, в Кого мы верим, отвечают на этот вопрос по-другому: Бог уже здесь, в земной жизни, дает верующим в Него возможность обретения настоящего, а не иллюзорного счастья, которое является началом жизни вечной. Читая жития святых, мы понимаем, что, несмотря на невзгоды и испытания, они были счастливыми людьми, — конечно, в другом смысле, чем об этом принято говорить в миру.

— Слово «счастье» не так уж часто встречается в Священном Писании…

— Существительное «счастье» в Новом Завете не встречается вовсе. В Ветхом Завете оно встречается не чаще, чем раз на книгу. Как ни парадоксально, слово «счастье» чаще всего употребляется в книге Иова, которая повествует о страданиях этого праведника.

Прилагательное «счастливый» встречается несколько чаще, но только в бытовом контексте или в этикетных формулах. Например, в Деяниях апостолов апостол Павел обращается к своему собеседнику: Царь Агриппа! Почитаю себя счастливым, что сегодня могу защищаться перед тобою (Деян. 26, 2).

Однако я предлагаю обратить внимание на прилагательное, близкое по значению понятию «счастливый», но переводимое на современный русский язык другим словом, — на греческое слово makЈrioj. Оно часто встречается в греческом переводе Ветхого Завета и в Новом Завете, который изначально написан на греческом. На церковнославянский язык это слово переводится как «блаженный». В Синодальном переводе Священного Писания это слово не переводится, но если все-таки перевести слово makЈrioj («блаженный») на русский язык, то мы получим слово «счастливый». Счастливый не в смысле «удачливый», а в смысле «онтологически причастный к состоянию единения с Богом».

В английской Библии слово makЈrioj переводится как «blessed» (благословенный, счастливый, блаженный. — Ред.), а в немецкой — как «selig» (блаженный, счастливый, радостный. — Ред.). Нельзя сказать, что эти слова относятся к стилистически нейтральному ряду лексики английского и немецкого языка, тем не менее они широко употребимы в современном языке и, в отличие от церковнославянского «блаженны», совершено понятны рядовому современному читателю.

Если мы именно так будем понимать заповеди блаженства, то увидим, что счастье не есть состояние претерпевания или страдательности. Счастливы кроткие, счастливы миротворцы, счастливы гонимые за Христа. Счастливы те, кто понуждает себя к героическому исполнению заповедей, вопреки тому, чему, как во все времена, так и в наше время, зовет их враг рода человеческого и дух века сего.

— Вы говорите о том, что есть два понимания счастья: счастье в том смысле, в котором о нем говорится в Священном Писании, и мирское понимание счастья, которое сейчас как раз доминирует в обществе. В чем же разница? Что является ложным пониманием счастья? Каковы, если можно так сказать, его «ловушки»?

— Ловушки мнимого счастья на пути к счастью подлинному — это уловки врага рода человеческого. Они могут быть весьма разнообразны. В наше время это, чаще всего, обещания иной жизни, чем та, что у тебя есть: ты был бы счастлив, если у тебя было больше денег, если бы у тебя была другая жена, если бы ты родился в другой стране… Для человека активно-деятельного эта мысль из области мечты переходит в область планов: ты обретешь вожделенное счастье, если тем или иным способом переместишь себя в эти условия. Однако на пути к такому счастью, как правило, встает одно маленькое препятствие: нужно нарушить заповедь. «Одну или две… Не страшно… А если и страшно, то ради счастья можно и потерпеть», — внушает нам лукавый. Но это неправда. Мы должны твердо помнить, что путь к счастью — это путь к Богу, и он никогда не лежит через сознательное согласие на грех.

— Сейчас наряду со словом «счастье» в обществе используются слова «успех» и «позитив». Опасно ли для христианина стремиться к тому, чтобы быть успешным или «быть на позитиве»?

— Стремиться к успеху — это, прежде всего, рискованно. Нужно помнить, что успех зависит не только от наших усилий, но и от воли Божией. Господь может не благословить те или иные наши начинания. Достижение успеха в той или иной области деятельности не является грехом само по себе. Успех не приносит духовного вреда тому, кто за ним не гонится, тому, для кого он не является целью деятельности. Ведь Господь, по любви Своей, не дает нам «играться» в привязывающие нас к земле «игрушки». Если в моей профессиональной деятельности главным становится не совершенствование в той или иной области знаний, не достижение большего уровня навыков и мастерства, а именно «перешагивание» с карьерной ступеньки на ступеньку, Бог ради моего же блага может лишить меня карьерного успеха. Поэтому, на мой взгляд, лучший совет относительно того, как быть успешным, заключается в том, чтобы не стремиться к успеху вовсе, — по крайней мере, не желать этого в первую очередь.

С позитивным мышлением связаны две рискованные вещи. Первая для христианина очевидна: себя нужно оценивать реалистично, а не позитивно. Это отнюдь не означает, что мы должны оценивать себя исходя из ложно понятого смирения: что я, мол, подленький, гаденький, и нужно на себя плюнуть и ботинком растереть. Но закрывать глаза на очевидные изъяны или нереализованные возможности, которые есть в нашей жизни, тоже нельзя. Вторая опасность, связанная с позитивным мышлением, заключается в том, что оно предполагает — я немного утрирую, конечно, — восприятие несчастий жизни по известной формуле: «Всё к лучшему в этом лучшем из миров». Но такое отношение к действительности при соприкосновении с реальной трагедией или, скажем мягче, с напряженной драматической ситуацией — тяжелой болезнью близкого человека, утратой, войной, катастрофой — может оказаться карточным домиком. Всем нам нужно избавляться от иллюзорного мышления, учиться принимать жизнь по евангельскому принципу: довлеет дню забота его, то есть довольно для каждого дня своей заботы (Мф. 6, 34). Жизнь нужно принимать такой, какой сегодня она нам дана, а не выстраивать вокруг нее конструкции, пусть даже самые позитивные.

— К понятию «счастье» также близко понятие «комфорт». Но должен ли православный христианин стремиться к комфорту?

— Об этом в свое время очень хорошо сказал Гилберт Кит Честертон (английский христианский мыслитель, журналист и писатель конца XIX — начала XX века. — Ред.): «Если бы я искал в своей жизни прежде всего комфорта, то полбутылки портвейна дали бы мне его значительно быстрее и проще, чем моя религия». Христианство — это ни в коем случае не религия душевного комфорта. Об этом, кстати, говорила и советская антирелигиозная пропаганда, но, разумеется, она ставила это христианству в вину. Представление о христианстве как о религии утешения и успокоения, конечно, ложно. Религия — это не таблетка и не пластырь и, тем более, не антидепрессант, который может помочь человеку чувствовать себя в действительности комфортнее. Христианство — это религия доставления душевного дискомфорта. Вспомним притчу о мытаре и фарисее. В ней более оправданным из храма вышел тот, кто вышел в состоянии душевного дискомфорта, тот, кому было плохо и тот, кто чувствовал, что вообще не по праву там оказался. А менее оправданным оказался человек, который пребывал в состоянии религиозной комфортности.

— То есть если мы ощущаем себя счастливыми, то это повод испугаться? Задуматься?

— Нет, мы должны испугаться и задуматься, если мы ощущаем себя собой довольными. Счастливый человек — это не обязательно человек самодовольный. Смотрите, как говорит апостол Павел: Великое приобретение — быть благочестивым и довольным (1 Тим. 6, 6), то есть жить по правде Божией и довольствоваться окружающими нас обстоятельствами, без ропота идти тем жизненным путем, который нам Бог посылает.

— Все-таки очень трудно психологически совместить призыв апостола Павла радоваться и покаянный плач о своих грехах…

— Святой Петр Афонский говорит о том, что спасение обретается между страхом и надеждой: между страхом за то, как я живу, о том, что по грехам моим я достоин ада — и надеждой на то, что Бог по Своему человеколюбию и милосердию меня все-таки спасет. Это, если угодно, антиномия. Но именно в сочетании страха и надежды пролегает средний царский путь христианина — путь спасения. Упование только на милость Божию может вести к нравственной безответственности и попустительству своим грехам. Абсолютизация страха превращает Бога из любящего Отца в карающего Судию, что гораздо ближе не христианству, а другим монотеистическим религиям. Мы обращаемся к Богу как к Отцу нашему Небесному, по отношению к Которому мы часто даже не дети, а рабы неключимые. Но о Его отцовстве мы не должны забывать.

— Сегодня на нас каждый день обрушиваются тонны негативной информации: гибель людей, теракты, войны. Можно ли быть счастливым, зная обо всем этом?

— Нет ничего нового под солнцем. Великий русский философ Алексей Федорович Лосев в свое время говорил, что от несовершенства мира смущается тот, кто мало в своей жизни претерпел. Тот же, кто видел в своей жизни зло и испытания, тот к новым относится бестрепетно. Ну что нового произошло в начале XXI века по сравнению с тем, что было? Да, сейчас теракты — а раньше были варварские завоевания. Сейчас рак — а раньше была чума и моровая язва. Сейчас у нас резкие изменения климата, экологически нечистые продукты — а раньше был голод. Люди часто лишаются самообладания именно от того, что были воспитаны в ощущении, что мир стал стабильным, комфортным. Ведь после Второй мировой войны жизнь, по крайней мере, для некоторой части человечества наладилась так, что ее стало возможно спрогнозировать. У нас появилась иллюзия, что мы сами кузнецы своего счастья. А Господь напоминает нам, что это не так, что без Бога ни до порога. И тогда мы начинаем понимать, что наше внутреннее ощущение полноты бытия не зависит от внешних обстоятельств.

— Но иногда поток негативной информации притупляет чувство сострадания…

— Да, это специфическая болезнь нашего времени — перенасыщенность информационного потока. И здесь можно посоветовать только одно: ограничить поток информации, особенно той, которая касается вопросов, где твоя реакция бессмысленна и бесполезна. Нет нужды слушать новости больше пяти минут в сутки. А можно и вообще не слушать. Все действительно важное расскажут тебе коллеги. Лучше постараться помочь кому-то, с кем ты оказался рядом в реальной, а не виртуальной жизни, кому-то, кто находится в пределах человеческой досягаемости, как говорится, в пределах шести рукопожатий. Вообще, виртуальность, которая как будто бы делает нас человеком мира, одновременно подавляет своим объемом, как подавляли, может быть, в Средние века колоссальные размеры соборов пришедшего в Рим паломника. Но величественный собор рождал в душе человека благоговение перед Богом, а безумные потоки негативной информации внушают нам мысль, что ты, по сути дела, не можешь ничего. Чтобы сохранить самообладание и тем более приблизиться к тому, что мы называем счастьем, мы должны пребывать в реальной, частной жизни. Ведь христианство — в значительной степени персоналистическая религия, она предполагает личностные отношения как Бога и человека, так и человека и тех, кого он знает в своем реальном опыте.

— И все-таки можем ли мы сказать, что христианство — это религия счастья?

— Мы можем сказать, что христианство — это религия любви. Любви к Богу и любви к человеку. Любовь Бога к нам превосходит все степени любви, которые мы можем себе помыслить и, конечно, гораздо сильнее, чем наша земная любовь к людям. И если мы, «будучи злы», желаем нашим любимым людям счастья, разве Бог может желать нам чего-то иного?

Газета «Православная вера» № 02 (550)