Путем отцов. Легендарные христианские книги: Сергей Фудель “У стен Церкви”
Русский духовный писатель, родился в 1900 году в семье священника. «Странное это было время, - пишет Сергей Иосифович, - когда среди общего бездумного благодушия высших классов отдельные люди страдали страданием умирающей эры». Его «Воспоминания» начинаются с дореволюционной Оптиной пустыни, переплетаясь с очень трогательными зарисовками старой Москвы. «У Николы Явленного, посередине Арбата, был такой красивый, низкий по звуку большой колокол, что, когда этот звук плыл к небесам, прохожие невольно замедляли свои шаги, точно желая идти в такт с этим движением к вечности». Такое светлое начало словно дает возможность читателю так же замедлить шаг и набраться сил перед дорогой по страницам мученической русской истории XX века.
Сергей Фудель знакомит нас с последними старцами Оптиной и Зосимовской пустыней - отцами Анатолием, Нектарием и Алексием; с видными представителями «умирающей эры» - друзьями своего отца: философом-византистом Константином Леонтьевым, отцом Павлом Флоренским, идеологом монархии (и бывшим, то есть покаявшимся, идеологом «Народной воли», организовавшей убийство царя Александра II) Львом Тихомировым; затем ведет нас в ссылку в Зырянский край (совр. Коми) вместе с ныне прославленными священномучениками. С чем-то в этих воспоминаниях можно не согласиться - все-таки по прошествии многих десятилетий и при появлении возможности ознакомиться со многими документами некоторые события и люди предстают в ином свете. Но и у самого автора они остаются в стороне от главного. А нам, христианам XXI века, не хватает именно этого главного, не хватает церковного опыта, которым С. Фудель делится так щедро и так искренне, не хватает опыта общения со святыми - сегодня мы даже не представляем, что это: святость для нас, как верно замечает писатель, лишь титулы, то есть надписи на иконах. Тем ценнее его воспоминания о людях Божиих - его удивительно живые воспоминания, преодолевшие пространство, время, а главное - сумевшие пробиться к нашим сердцам.
Пример святой жизни и истинно христианской любви, знакомство с «живыми иконами» необходимы для укрепления в вере. Нередко приходится слышать о недоверии людей Церкви. Это происходит от незнания и непонимания того, что есть Церковь. Да, в церковной ограде можно увидеть все то, что встречается в миру: равнодушие, ложь, тщеславие, лицемерие и даже неверие. Многие этим искушаются. Им может померещиться, что «на Тайной вечере Церкви сидит не один Иуда среди одиннадцати святых и любящих учеников, а двенадцать неверующих и нелюбящих Иуд», - эта мысль также принадлежит С. Фуделю. В нескольких своих произведениях он пишет о призраке, «двойнике» Церкви, который «совершает в истории страшное дело провокации: создает у людей впечатление, что иной Церкви, кроме него, не существует, что нет на земле больше Христовой правды». Эта попытка подмены, «тьма внутренняя» была всегда (писатель неслучайно вспомнил про Иуду) как «следствие отрыва веры от любви, вероучения от жизни, создания какой-то призрачной, словесной или “символической” веры, не идущей путем подвига любви, путем исполнения заповедей» .
Когда звук колокола плыл к небесам, прохожие невольно замедляли шаги, точно желая идти в такт с этим движением к вечности
И чем дальше, тем страшнее будет наступление темных сил и на Церковь Христову, и на душу человеческую. Надо быть к этому готовым и постоянно вести борьбу со злом внутри себя, а тем самым - и внутри Церкви. В этом поможет замечательная книга С. Фуделя «Путь отцов», где он, по его собственным словам, пытается «дать современному христианину, живущему “в миру”, сборник для чтения по монашеской аскетике, вне которой непонятно то первохристианство, к которому, очевидно, постепенно будет возвращаться ход церковной истории».
Эта мысль - о возвращении к первохристианству - прослеживается почти во всех произведениях писателя. Ему самому довелось пережить времена, подобные первохристианским. Юность С. Фуделя пришлась на годы Октябрьской революции и гражданской войны, о которых он пишет так: «Сейчас тем, кто не пережил этих лет - 1918, 1919, 1920-го, невозможно представить себе нашу тогдашнюю жизнь. Это была жизнь скудости во всем и какой-то великой темноты, среди которой, освещенный своими огнями, плавал свободный корабль Церкви. В России продолжалось старчество, то есть духовное руководство Оптиной пустыни и других монастырей. В Москве не только у отца Алексия Мечёва, но и во многих других храмах началась духовная весна, мы ее видели и ею дышали».
И среди этой великой темноты, освещенный своими огнями, плавал свободный корабль Церкви
А в 1922 году студент философского отделения Московского университета Сергей Фудель был арестован за сопротивление обновленческому расколу (возникшему при содействии новых хозяев страны) и заключен в Бутырской тюрьме. В той самой Бутырке, где некогда служил «тюремным батюшкой» его отец - Иосиф Фудель, поменявший карьеру юриста на священство с благословения Оптинского старца Амвросия. С 1892 года в течение 15 лет, не жалея сил, отец Иосиф окормлял насельников этого «Мертвого дома» - «духовно больных людей и наиболее восприимчивых к духовному свету», как отзывался о них он сам в своем письме к С. Рачинскому. С переменой власти в России качественно изменился и состав заключенных. Для начала в марте 1917 года в связи с амнистией, объявленной правительством Керенского, все они - и политические, и уголовные - были выпущены на свободу. Но прошло совсем немного времени, как тюрьмы стали заполняться другими «преступниками». Читаем у С. Фуделя: «В камере было при мне временами до 5 архиереев и по нескольку священников».
В камере было при мне временами до пяти архиереев и по нескольку священников
Но далеко не со всеми так «церемонились». Согласно статистике гонений на Русскую Православную Церковь в XX веке, составленной Православным Свято-Тихоновским православным университетом (подготовившим и трехтомное издание произведений С.И. Фуделя), только в 1918-1919 годах, в первую волну гонений на Церковь, было расстреляно 15 000 человек. В 1937-1938 годах, когда прокатилась четвертая волна гонений, эта цифра во много раз возросла: около 200 000 репрессий и 100 000 казней. Именно тогда были расстреляны бывшие сокамерники С. Фуделя и его спутники по первой, Зырянской, ссылке: митрополит Казанский Кирилл (Смирнов), архиепископ Астраханский Фаддей (Успенский), архиепископ Владимирский и Суздальский Николай (Добронравов) - все они причислены к лику святых. Уцелевшему же епископу Афанасию (Сахарову) из 33 лет епископства только три довелось руководить своей епархией, остальное время он провел в тюрьмах, лагерях, а в перерыве между лагерями - в ссылках, как он сам говорил: «для некоторого отдыха».
Самого Сергея Иосифовича арестовывали и ссылали трижды. В Зырянском крае он пробыл до 1925 года, затем, в 1932-м, попал в лагеря в Вологодской области, а после Великой Отечественной войны, которую С. Фудель прошел рядовым, воевав и под Сталинградом, его сослали в Красноярский край до 1951 года. За что? За верность Христу. Вероятно, за эту же верность он не был реабилитирован в хрущевскую «оттепель». И поэтому не мог вернуться ни в родную Москву, ни в Загорск (так назывался в советское время Сергиев Посад), где он проживал до войны. По тогдашним законам отбывшие наказание преступники не могли селиться в столице на расстоянии менее 100 километров от нее.
В 1962 году Сергей Иосифович и Вера Максимовна Фудель с благословения своего давнего друга поселились в городе Покрове Владимирской области. Здесь Сергей Иосифович написал большинство своих трудов: «Записки о Литургии и Церкви» (1972-1976), «Свет Церкви», «Соборность Церкви и экуменизм», «Священное Предание», «О церковном пении», «Наследство Достоевского», «Славянофильство и Церковь», «Начало познания Церкви» (об отце Павле Флоренском) и др. Вряд ли он не знал, что при жизни не увидит их изданными. Работу над книгами, судя по всему, Сергей Иосифович воспринимал как свой христианский долг. Рассчитывать на получение за них каких-то денег в советское время было просто смешно. А между тем в деньгах семья Фуделей нуждалась. Нетрудно себе представить, какая ничтожная пенсия была у человека, заработавшего трудовой стаж в лагерях и ссылках. Сергей Иосифович знал семь иностранных языков (английский - блестяще), Вера Максимовна - пять, иногда они подрабатывали переводами для Патриархии. И пели на клиросе в местном храме. Старость, бедность, болезни, постепенно наступавшая слепота, оторванность от детей и близких, проблемы провинциального быта - таковы последние годы жизни Сергея Фуделя. Умер он после тяжелой болезни в марте 1977 года.
Судьба Сергея Иосифовича Фуделя не такая уж редкость для России XX века. Вспомним приведенные выше ужасающие данные. Даже сами враги Христовы не ожидали от ослабленного оскудением веры и любви народа такого огромного числа исповедников - людей, готовых за веру идти на муки и смерть. Именно поэтому богоборцы вместе с силовыми методами борьбы - физическим истреблением пастырей и православного люда, разрушением монастырей и храмов - проводили большую работу по нравственному растлению духовенства и либеральному перерождению Церкви. С. Фудель пишет, что «это есть попытка зла внутренним омертвением тканей церковного тела доказать призрачность его бытия, то есть практически, не на соборах, а на деле доказать ложность догмата о Церкви». И тут же уверяет нас, часто забывающих обетование: «…и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16: 18): «Ни темнота истории, ни всё увеличивающаяся темнота церковной действительности не погасят света святой Церкви».
Этой верой в непобедимость Церкви, в реальность, а не аллегоричность ее святости, живущей в реальных людях, наполнены все произведения Сергея Фуделя. Наверное, это и делает их такими светлыми, трогательными до слез и такими убедительными.
Эсхатологизм, апокалипсическое мироощущение, столь свойственное русской душе, может быть иногда только маскировкой духовной лени и духовного себялюбия: „Если все так плохо и скоро конец мира, то буду заниматься только собой, своим спасением“. Достоевский говорил, что это есть теория жизни в свое „духовное пузо“.
Первохристианство оставило нам противоядие от этого зла: свое учение (никогда Соборами не осужденное) о возможности «первого воскресения», указанного в загадочной 20-й главе Откровения, то есть какого-то торжества христианства на земле. Если возможно, хотя бы только в общецерковном масштабе (а не общечеловеческом), и при этом на ограниченное историческое время (символически названное «тысяча лет»), торжество Христовой правды еще на этой земле, то отсюда следует, что каждый из нас должен как-то участвовать в этом уповании и работать для его осуществления. И если мы когда-нибудь искренне и непредвзято приникали к смыслу слов: «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе», то нам делалось ясно, что недопустимо замыкание в себе независимо от того, правильно ли первохристианство понимало слова Откровения или неправильно.
Мы должны носить в себе какое-то воздыхание о Земле, о претворении правды Божией во всем земном: в личной и общественной жизни, в науке и искусстве - независимо от того, осуществится эта мечта или нет. Это не догмат, а именно воздыхание и молитва.
«Во Христе возглавлено все человеческое, а значит, все может быть предметом наших занятий, изучения, участия, но при свете Христовом, при направлении души к Тому, Кто принял на Себя все человеческое» (архимандрит Феодор Бухарев).
Но здесь нужно сказать, что такая христианская точка зрения на историю означает нисколько не меньше, чем означает все христианство в целом, а именно: для того чтобы это упование осуществилось, необходимо преодоление в подвиге тленного естества человека, необходим какой-то выход из него, из человеческих душевных измерений в измерения и глубины ангельские, из человеческого холода отъединенности в первозданное тепло Божественной жизни.
Это непостижимо для земной истории и для грешной души, а поэтому если это осуществится, то и, будучи еще в пределах и нормах этой земли, это «тысячелетнее царство святых» в то же самое время будет уже как бы за ее пределами, являясь общецерковной подготовкой перехода в вечную жизнь. Именно о такой «подготовке» Церкви в „тысячелетнем царстве“ учит святой Ириней Лионский. Поэтому это царство святых на земле должно быть воспринимаемо нами тоже эсхатологически, то есть сверх нашего исторического постижения и сил. Его осуществление возможно, но только как чудо благодати, а не как результат той организации христианством научных работ во всепланетном масштабе, которую проповедует
Время написания: 70-е годы ХХ века. Книга «У стен церкви», как и большинство работ автора, увидела свет в самиздате в 1970-е годы.
2-е издание книги “У стен Церкви”. Москва, издательство “Русский путь”, 2012
В книге собраны заметки и размышления об опыте церковной жизни как самого автора, так и близких ему людей. Сергей Фудель простым языком пытается донести до читателя смысл христианской жизни, веры в Бога через личный опыт и опыт близких по духу людей, которых видел сам. Книга наполнена цитатами из Священного Писания, творений святых отцов, классиков мировой художественной литературы.
Историческая справка:
Закрывались храмы, монастыри, велась антирелигиозная пропаганда среди населения. Репрессии и ссылки за открытую веру во Христа стали нормой. Но даже этого оказалось недостаточно, чтобы сломить веру Сергея Иосифовича, произведения которого напрямую отражают действительность ХХ века России.
«В темные времена хорошо видно светлых людей» (Эрих Мария Ремарк).
Цитаты:
Мы говорим, пишем, читаем о подвиге, а подвижники молчат и его совершают.
“В мире сейчас наблюдается одно страшное явление: этот мир все больше погружается в какую-то пучину фактического страдания и в то же самое время все больше ненавидит саму идею страдания. Христианство предпочитает обратное этому соотношение”.
“Это было в Бутырской тюрьме осенью 1922 года, и это было как светлый ветер, выметавший сор души. Я готовился к этапу и раздавал, что имел, и, чем больше раздавал, тем глубже дышал воздухом свободы, в которой мы призваны быть всегда. И это время тюремного дерзания так и осталось сладчайшим временем жизни. Почему я тогда не умер?”
“Церковь есть тайна преодоления одиночества. Это преодоление должно ощущаться совершенно реально, так что, когда ты стоишь в храме, то тогда только истинно приходишь к стенам Церкви Божией, когда луч любви робко, но и внятно начал растапливать лед одиночества, и ты уже не замечаешь того, что только что воздвигало вокруг тебя колючую проволоку: ни неверия священника, воображаемого тобой только или действительного, ни злости «уставных старух», ни дикого любопытства двух случайно зашедших парней, ни коммерческих переговоров за свечным ящиком. Через все это ты идешь к слепой душе людей, к человеку, который, может быть, через минуту услышит лучшее, чем ты, - голос Человека и Бога: Иисуса Христа”.
Об авторе:
Сергей Иосифович Фудель (1901–1977) - православный богослов, философ, православный писатель, литературовед, родился в семье священника московской Бутырской тюрьмы. Был крещен в Покровской тюремной церкви. С 1922 года писатель трижды возвращался в Бутырку уже в качестве арестанта.
Его судили по 58-й статье Уголовного кодекса РСФСР. Фуделю вменялась контрреволюционная деятельность «с использованием религиозных предрассудков масс». В общей сложности Сергей Иосифович провел 12 лет в лагерях за свои убеждения.
На свадьбе Сергея Фуделя и его супруги Веры Сытиной присутствовали три архиерея: , архиепископ Николай (Добронравов) и архиепископ Фаддей (Успенский). И собрала их всех не только радость праздника, но общая ссылка - в этот период и состоялось венчание.
Фудель знал семь иностранных языков. Благодаря этому писатель мог подрабатывать репетитором и выполнять переводы для Издательского отдела Московской Патриархии.
Книга Фуделя о священнике Павле Флоренском без ведома автора была издана в Париже в 1972 году под псевдонимом Ф. Уделов.
Пр оизведения Фуделя начали публиковаться в России лишь с 1991 года. В 2001–2005 гг. издательство «Русский путь» опубликовало трехтомник, в который вошли все произведения автора, а также сохранившиеся письма.
Фудель Сергей Иосифович известен верующим как литературовед, христианский мыслитель, писатель, автор множества религиозно-философских и богословских произведений.
Сергей родился в Москве, в семье православного священника Иосифа Фуделя (служившего тогда при Бутырской тюрьме) и Емельяновой Евгении Сергеевны, 13 января 1900 года.
Будучи сыном ответственного священнослужителя, с ранних лет он приобщался к основам христианской веры, культуры и нравственности; приучался к молитве, посещал храмовые богослужения.
Когда С. Фудель достиг надлежащего возраста, его определили в московскую гимназию, которую он закончил в 1917 году.
В круг общения священника Иосифа Фуделя входило множество известных в то время мыслителей, таких как философы Василий Розанов и Константин Леонтьев, отец . Вероятно, мировоззрение Сергея формировалось не без влияния этих людей.
Шли годы. По выпуске из гимназии Сергей решил продолжить образование в Московском университете и поступил на историко-филологический факультет.
Деятельность С. Фуделя в послереволюционный период
Завершить обучение в университете Сергей Иосифович так и не успел. Вслед за двумя революциями, Февральской и Октябрьской, до основания потрясшими страну, рухнули многие государственные и общественные институты.
Сергею, как и многим прочим студентам, пришлось прервать обучение.
Развернутые властями гонения и репрессии, затронувшие многих верующих, коснулись и С. Фуделя. В июле 1922 года за ним пришли, после чего его взяли под стражу. Причиной ареста послужило участие в антиобновленческой деятельности.
Обновленческое движение не встраивалось в традиции Церкви. Оно возникло в связи с революционным хаосом и было направлено на осуществление кардинальных внутрицерковных преобразований. Обновленцы поддерживали новый режим. Этим они отличались в глазах светских властей от о наиболее ревностной части Православного духовенства. Можно сказать, что обновленцы были ближе и понятней властям, с ними было легче договариваться, их было легче взять под контроль.
Противодействуя обновленческому расколу, Сергей Иосифович разъяснял людям, в чём состояла опасность такого явления. Вместе с другими единомышленниками он лично расклеивал по этому поводу листовки.
В 1923 году ему было предъявлено обвинение по печально известной 58-й статье Уголовного Кодекса, после чего его выслали в Зырянский край, в Усть-Сысольск.
Невеста Сергея Иосифовича, Сытина Вера Максимовна, последовала за ним. Вскоре состоялась их венчание. Таинство совершалось в жилище ссыльного владыки , при участии трех архиереев: самого епископа Афанасия, архиепископа и епископа Николая (Добронравова). Венцы для венчания были изготовлены из подручного материала — ивовых прутьев.
Впоследствии Сергий Фудель стал одним из ближайших сторонников владыки Афанасия.
В 1933 году С. И. Фудель был вновь арестован, и опять по той же статье. На этот раз его отправили в ИТЛ в город Вель.
В период с 1934 по 1941 год местом жительства Фуделей стал город Загорск. Несмотря на материальные трудности и опасность очередных обвинений, семья дала приют гонимому тогда архимандриту Серафиму (Битюгову).
В 1941 году, с началом Великой Отечественной войны, С. Фудель был призван в ряды Красной Армии. До конца войны он служил Родине в звании рядового, в подразделении, занимавшимся охраной воинских грузов.
Послевоенные годы
После Великой Победы С. И. Фудель вновь попал в поле зрения силовых органов. В 1946 году его арестовали по делу гражданина Алексия Габрияника, священнослужителя катакомбной Церкви (отец Алексей состоял в браке с сестрой Н. Голубцова, с которым С. Фуделя объединяла дружеская связь).
По приговору суда Сергей Иосифович был выслан в Минусинск, потом — в село Большой Улуй (территория Красноярского Края).
Возвратившись из мест отбывания наказания, в 1952 году он поселился в Загорске. Однако, в связи с запретом на проживание уголовных и политических преступников в зоне Москвы и Московской области, вынужден был искать себе новое жительство.
Выбор пал на небольшой городок Лебедянь. Прожив там какое-то время, семья Фуделей перебралась в Усмань (Липецкая область). Здесь они приобрели дом, здесь, после многих часов размышлений, он завершил работу над одним из самых известных своих сочинений: «Путь отцов».
В 1958 году С. И. Фудель поселился в Покрове (Владимирская область), где продолжил писательскую деятельность.
Помимо этого он занимался переводами, как и его жена. С. И. Фудель владел семью языками, а его супруга — пятью. Работа над переводами помогала им латать скудный семейный бюджет (пенсии у них были очень маленькими).
При конце жизни силы С. Фуделя стали ослабевать. 6 марта 1977 года он потерял сознание. В тот день он уже практически ни на что не реагировал, не пил и не вкушал пищи, но когда к нему поднесли Святые Дары, он их принял и потребил.
В последнюю ночь земной жизни Сергея Иосифовича жена и сын поочередно читали Псалтирь. Под утро последний слегка задремал. Мать разбудила его, сообщив, что отец отходит. Дыхание умирающего становилось всё реже, и вскоре его сердце остановилось. Это случилось 7 марта, на рассвете.
8 марта, когда искали, как отвести тело в церковь, для отпевания, машину найти не удалось. Гроб был положен на двое детских саней. Так его и доставили в храм. Отпевание состоялось на утро следующего дня. Обряд совершали двое священников.
Провожать С. И. Фуделя собралось множество людей. После отпевания процессия с песнопениями и молитвами отправилась на городское Покровское кладбище. Здесь тело было предано земле.
- Венчали Сергея Иосифовича и Веру Максимовну Сытину три архиерея: два епископа — Афанасий (Сахаров) , Николай (Добронравов) и архиепископ Фаддей (Успенский) .
- С. И. Фудель был одним из любимых писателей Александра и Натальи Солженицыных.
- Рукопись «Наследства Достоевского» готовили к печати Людмила Ивановна Сараскина и Никита Алексеевич Струве.
- С. И. Фудель знал семь языков, его супруга, Вера Максимовна, — пять. Благодаря этому писатель мог подрабатывать репетитором и выполнять переводы для Издательского отдела Московской Патриархии.
Фудель Сергей Иосифович родился в Москве 13 января 1900 года в семье священника. До революции окончил Медведниковскую гимназию в Москве и один курс философского отделения Московского университета.
Принимал активное участие в жизни Церкви после революции, в результате чего был неоднократно подвергнут репрессиям. Арестован в 1922 г. в Москве и в 1923 г. приговорен к ссылке по ст. 58 УК. После ареста заключен был в Бутырскую тюрьму, а ссылку отбывал в Усть-Сысольске. Вновь арестован в Москве в 1933 г. и по той же 58 ст. УК приговорен к заключению в ИТЛ. В заключении находился в лагере в г. Вель, а затем в Вологде. С 1934 по 1941 г. проживал в г. Загорске Московской области. В 1941-1945 гг. - на фронте. В 1946 г. вновь арестован в Москве и приговорен к ссылке по ст. 58 УК. Ссылку отбывал в г. Мнусинске, а затем в с. Большой Улуй Красноярского края. После освобождения поселился сначала в г. Усмани Воронежской области.
С 1962 г. и до смерти в 1977 году проживал в г. Покрове Владимирской области.