Высоцкий кто по национальности. Кем был владимир высоцкий по национальности

... Как проходит время...

30 лет прошло, но он с нами. Выдающийся советский поэт, певец и актёр, автор нескольких прозаических произведений, заслуженный артист РСФСР (1986, посмертно) и лауреат Государственной премии СССР (1987, посмертно).

Высоцкий сыграл около тридцати ролей в фильмах (в том числе «Место встречи изменить нельзя», «Маленькие трагедии», «Короткие встречи», «Хозяин тайги», «Вертикаль»). Участник постоянной труппы театра Драмы и комедии на Таганке.

Владимир Высоцкий — самый любимый еврей России

У самого любимого русским народом барда и актера есть еврейские корни: его дед по отцу — тезка по имени, отчеству и фамилии — Владимир Семенович Высоцкий — был родом из Брест-Литовска, "черты оседлости". Дед по воспоминаниям родных, отличался глубокой интеллигентностью, беспокойным характером и страстью к обучению. У него было три высших образования — юридическое, экономическое и химическое.

Владимир Семенович отдал богатую дань "еврейской теме". Ниже помещаю самые известные из его "еврейских песен".

* * *

Решил я, и значит кому-то быть битым,
Но надо ж узнать, кто такие семиты,
А вдруг это очень приличные люди,
А вдруг из-за них мне чего-нибудь будет.

Но друг и учитель, алкаш с бакалеи,
Сказал, что семиты — простые евреи,
Да это ж такое везение, братцы,
Теперь я спокоен, чего мне бояться.

Я долго крепился, и благоговейно
Всегда относился к Альберту Эйнштейну
Народ мне простит, но спрошу я невольно,
Куда отнести мне Абрама Линкольна.

Средь них пострадавший от Сталина Каплер,
Средь них уважаемый мной Чарли Чаплин,
Мой друг Рабинович и жертвы фашизма,
И даже основоположник марксизма.

Но тот же алкаш мне сказал после дельца,
Что пьют они кровь христианских младенцев,
И как то в пивной мне ребята сказали,
Что очень давно они бога распяли.

Им кровушки надо, они без запарки
Замучили, гады, слона в зоопарке.
Украли, я знаю, они у народа
Весь хлеб урожая минувшего года.

По Курской, Казанской железной дороге
Построили дачи, живут там, как боги,
На все я готов, на разбой и насилье,
Бью я жидов, и спасаю Россию.

***
Мишка Шифман башковит,
У его — предвиденье.
"Что мы видим, — говорит, — Кроме телевиденья?
Смотришь конкурс в Сопоте
И глотаешь пыль,
А кого ни попадя
Пускают в Израиль!"

Мишка также сообщил
По дороге в Мнёвники:
Гврить: "Голду Меир я словил
В радиоприёмнике," — И такое рассказал,
Ну до того красиво,
Что я чуть было не попал
В лапы Тель-Авива!

Я сперва-то был не пьян,
Возразил два раза я.
Говорю: "Моше Даян — Сука одноглазая!
Агрессивный, бестия,
Ну чистый фараон!
Ну, а там, где...
Ну, а где агрессия, — Там мне не резон!"

Мишка тут же впал в экстаз
После литры выпитой.
И говорит: "Они же нас
Выгнали с Египета!"
"Оскорбления простить
Я, — гврит, — Не могу такого!"
"И я, — гврит, — позор желаю смыть
С Рождества Христова!"

Мишка взял меня за грудь:
Говорит: "Мене нужна компания!
Ведь мы ж с тобой не как-нибудь,
Там, это — "Здравствуй — до свидания".
Мы побредем в паломники,
Чувства придавив..."
Гврит: " Ну хрена ли нам Мнёвники?
Едем в Тель-Авив!"

Я сказал: "Я — вот он весь.
Ведь ты же меня спас в порту.
Но, — говорю, — загвоздка есть:
Русский я по паспорту.
У меня только русские в родне!
Прадед мой — самарин...
Ну, если кто и влез ко мне,
Так и тот — татарин".

Мишку Шифмана не трожь,
С Мишкой — прочь сомнения!
У него евреи — сплошь,
Вон, в каждом поколении.
Вон, дед, параличом разбит, — Бывший врач-вредитель...
А у мене — антисемит
На антисемите.

Мишка — врач, он вдруг затих:
В Израиле — бездна их,
Там, вон, гинекологов одних — Как собак нерезанных.
И нет зубным врачам пути:
Слишком много просится.
Ну, а где на всех зубов найти?
Значит — безработица!

Мишка мой кричит: "К чертям!
Виза — или ванная!
Едем, Коля! Море там
Израилеванное!"
Видя Мишкину тоску — А он в тоске опасный, — Я еще хлебнул кваску
И сказал: "Согласный!"

Хвост огромный в кибенет — Из людей, пожалуй, ста.
Мишке там сказали: "Нет!"
Ну, а мне: "Пожалуйста!"
Он кричал: "Ошибка тут!"
"Это, — гврит, — я — еврей!"
А ему: "Не шибко тут!
Выйди, вон, из дверей!"

Мишку мучает вопрос,
Кто же враг таинственный,
А ответ безумно прост,
И ответ — единственный.
Я — в порядке (тьфу, тьфу, тьфу),
Мишка — пьёт проклятую.
И говорит, что за графу
Не пустили, пятую.

* * *

Запретили все цари всем царевичам
Строго-настрого ходить по Гуревичам,
К Рабиновичам не сметь, тоже — к Шифманам!
Правда, Шифманы нужны лишь для рифмы нам.

В основном же речь идет за Гуревичей:
Царский род ну так и прет к ихней девичьей — Там три дочки — три сестры, три красавицы...
За царевичей цари опасаются.

И Гуревичи всю жизнь озабочены:
Хоть живьем в гробы ложись из-за доченек!
Не устали бы про них песню петь бы мы,
Но назвали всех троих дочек ведьмами.

И сожгли всех трех цари их, умеючи,
И рыдали до зари все царевичи,
Не успел растаять дым костров еще — А царевичи пошли к Рабиновичам.

Там три дочки — три сестры, три красавицы.
И опять, опять цари опасаются...
Ну, а Шифманы смекнули — и Жмеринку
Вмиг покинули, махнули в Америку.

* * *

Он был хирургом, даже "нейро",
Хотя и путал мили с га,
На съезде в Рио-де-Жанейро
Пред ним все были мелюзга.

Но огромное это светило,
К сожалению было еврей.

В науке он привык бороться.
И за скачком — всегда скачок!
Он одному первопроходцу
Поставил новый мозжечок.

Всех, кому уже жить не светило,
Превращал он в нормальных людей.
Но огромное это светило,
К сожалению было еврей.

В современном литературоведении довольно прочно мнение о том, что гений Высоцкого проявляется прежде всего в его энциклопедичности, в том необычно широком охвате явлений жизни, в котором отражена «не только энциклопедия жизни советского человека, но и энциклопедия русской, советской и общечеловеческой философии и морали, культуры и псевдокультуры, государственных и социальных институтов власти»1. При этом без внимания остаются некоторые характерные особенности его поэтики, которые - при всем многообразии их проявлений - стабилизируют мировоззренческую позицию автора. В их числе - наличие в поэзии Высоцкого еврейской тематики и ее влияние на формирование личности поэта и художника.

Роль, место и значение еврейской проблематики у Высоцкого литературоведением детально не рассматривались, хотя добавочным и очевидным фактором, предрасполагающим к более внимательному отношению к данной проблеме, является происхождение Высоцкого. Как известно, родился он в русско-еврейской семье, в которой еврейские традиции не сохранялись, но проблемы, связанные с принадлежностью к еврейству, отнюдь из-за этого не исчезали. Отец Высоцкого был евреем, который по причине своей профессии - кадровый офицер Красной Армии - был вынужден скрывать свою родословную. Схоже вынужден поступать и его сын-поэт, хотя, казалось бы, времена жесткого антисемитизма миновали вместе со смертью его главного конструктора. Владимир Высоцкий извлекает из такого состояния вещей творческий и вместе с тем иронический подтекст. В своей открытой форме еврейство или, скорее, принадлежность к еврейству выступает у него под видом «запретного плода», то есть вещи запрещенной и поэтому вожделенной, причем оговоренной с двух сторон - со стороны официальных властей и с точки зрения самого автора. Это наглядно прослеживается на примере двух его стихотворений - «Мишка Шифман» и «Москва - Одесса», — которые, взаимодополняясь, каламбурно обыгрывают явление скрытого антисемитизма. Оба стихотворения написаны в сказовой манере, рассчитанной на «концепированного» слушателя, способного преодолеть хаотичность изложения и «пробиться через внешнюю недосказанность к внутренней ясности»2. В первом из них рассказывается о том, как два собутыльника - русский и еврей - задумали поехать в Израиль, но соответствующее советское учреждение визу на выезд дало не Мишке Шифману, у которого «евреи сплошь, В каждом поколении», а его русскому дружку, у которого родня - «антисемит на антисемите»3. Обыденный здравый смысл подсказывает, что разрешение на поездку должен был получить заглавный герой этого произведения, но парадоксальная сущность «запретного плода» - этот вопрошаемый Мишкин «враг таинственный»(1. 320) - сильнее любой логики и выявляет свою действенную силу именно по отношению к судьбе еврея. В результате рождается комический эффект, наполненный глубинным библейским смыслом.

Второе из обследуемых стихотворений - «Москва - Одесса» — вводит понимающего слушателя, на которого рассчитано его игровое слово, в проблему, а скорее в атмосферу, русско-еврейских отношений. Тон сказового изложения здесь явно снижен, но зато явственнее проступает авторская позиция. Злоключения героя, связанные с невозможностью перелета, «уже который раз»(1, 478), из Москвы в Одессу, равнозначны тому пространству, которое отделяет официозную столицу России от построенного на окраинах империи провинциального города, сыскавшего в русской культуре статус своеобразного еврейского рая с его неповторимым колоритом и животворящим влиянием юга. Приобщение к этому утерянному раю - равно как и вкушение запретного - чревато последствиями, о чем наглядно свидетельствует вынесенное в тексте слово «Магадан», ставшее также и для русских евреев синонимом страшных сталинских репрессий.

В написанной несколько позже «Балладе о манекенах», Высоцкий воспринимает свое «неполноценное» еврейство как «огрызки божественных генов»(2, 223), как творческий дар, эксплицируемый перепадами еврейской судьбы. Его принадлежность еврейству проявляется не столько в тематике его поэтического творчества, сколько в генетической памяти об универсальном источнике поэзии, каким является Священное Писание. Поэт культивирует и творчески поддерживает эту память. В его поэзии наглядно функционируют характерные для библейского стиля синонимические и антитетические параллелизмы, сопоставляющие слова и явления как схожие, так и противоположные по своему значению. Основанные на технике повторов, они создают рядом с внешним текстом свое особое энергетическое пространство, в котором сходства разъединяются, а различия наделяются тенденцией к единению.

В Библии синонимический параллелизм является скорее стилистической, чем поэтической фигурой, и используется чаще всего в псаломах и книгах назидательного характера. Простым примером такой стилистической фигуры является Псалом 6, 10: «Услышал Господь моление мое; Господь примет молитву мою». Синонимические параллелизмы Высоцкого сложнее по своей конструкции, поскольку, сохраняя назидательность, они одновременно указывают на свой библейский первоисточник. Когда в стихотворении «Я из дела ушел» автор пишет: «Открылся лик - я встал к нему лицом»(1, 349) - то имеет ввиду наличие божественного в человеке, ибо «сотворил Бог человека по образу Своему»(Бытие 1, 27). Оттеняя величие «лика» и греховность «лица», автор в дальнейшем пользуется лексической оппозицией «Бог - человек». К такому же синонимичному мыслительному разряду относится акцентируемое в тексте стихотворения «Живу я в лучшем из миров» сопоставление: «Земля - постель, а небо - кров»(2, 307), открывающее перед читателем божественный план мироздания, рассчитанный на участие в нем человека. Когда в «Балладе о Любви» поэт говорит: «и вечностью дышать в одно дыханье, И встретиться - со вздохом на устах»(1, 403) - то, описывая земное чувство, несомненно ориентируется на вечный гимн любви, каким является «Песнь Песней». В данном случае подчеркивается скорее отсутствие, чем наличие в жизни этого образца мировой поэзии.

Другой, чаще всего встречающийся у Высоцкого, тип семантического параллелизма максимально приближен к реальности и соотносится с ней по принципу сходства: «Штанга, перегруженная штанга - Вечный мой соперник и партнер»(«Песня о штангисте» 1, 294); «Где учатся - все, где учитель - Сам в чем-то еще ученик!»(«Гимн школе» 2, 312).

В более широком объеме и с несомненным творческим мастерством используются Высоцким антитетические параллелизмы, в которых вторая часть высказывания противопоставлена первой. Благодаря такому стилистическому приему, создается параллельное тексту мыслительное пространство, в границах которого определяется, чем данная вещь должна или не должна быть. В Библии по такому антитетическому принципу построен Псалом 1, 6: «Ибо знает Господь путь праведных, а путь нечестивых погибнет». Следует подчеркнуть, что антитетические параллелизмы Высоцкого отличаются особой экспрессивностью, вызванной прямым столкновением несходных по значению слов, образов, ситуаций и действий: «Пустое все, — здесь - прозябанье, А где-то там - такая жизнь!»(«Мне скулы от досады сводит» 2, 142); «Кто зол - молчит, Кто добр - поет»(«Пугачев» 2, 173); «Развитие идет не по спирали, А вкривь и вкось, вразнос, наперерез»(«У профессиональных игроков» 2, 123). В этом последнем примере марксистской теории прогресса в открытую противопоставлена идея «разбитого времени», прочно укоренившаяся в русском литературном сознании после большевистской революции. В зрелом творчестве Высоцкого идея эта обретает форму развернутых семантических рядов, рисующих полную противоречий картину человеческих деяний:

Я мажу джем на черную икру,
Маячат мне и близости и дали, — На жиже - не на гуще мне гадали, — Я из народа вышел по утру -
И не вернусь, хоть мне и предлагали.
(«Я был завсегдатаем всех пивных» 2, 88)

Мастерство поэта в творческом использовании антитетического параллелизма наиболее полно проявилось в стихотворении «Мой Гамлет», ставшем кульминационной частью спектакля, в котором Высоцкий сыграл заглавную роль. Антитетичность распространяется здесь на всю структуру художественного произведения. Развиваемая где-то до половины повествования шекспировская линия героя, неожиданно обрывается антитетическим сопоставлением: «Я прозревал, глупея с каждым днем», — за которым следует уже явно не-шекспировский и необычный по своей интеллектуальной емкости финал:

Но гениальный всплеск похож на бред,
В рожденье смерть проглядывает косо.
А мы все ставим каверзный ответ
И не находим нужного вопроса.
(«Мой Гамлет» 2, 51)

Перевернутый финал «Моего Гамлета», где антитетически смещены и по-иному расставлены акценты, является результатом «обратного» прочтения гениальной трагедии Шекспира - от небытия к бытию. Адресуясь современнику, автор «Моего Гамлета» не только говорит с ним на понятном ему языке, но и помогает избрать оптимистический вариант бытия, позволяющий пройти жизненный путь с начала и до конца. Гамлетовской разрушительной логике авторефлексии противоставляет он извечную тайну бытия, которая ничего окончательно не решает - ибо не дает ответа на вопрос: «что там?», - но которая открывает перспективу для поэтической самореализации личности. Высоцкий, кажется, всем собой выражать эту бьющую через край полноту бытия, которая создала из него поэта и вынесла на вершины поэзии. Рождение и грех относятся у него к одному и тому же ряду вопросов. Он любит «порочную» жизнь, и свою любовь выражает в живом поэтическом слове, действующем побуждающе и конструктивно. Органически вживаясь в образ «своего» Гамлета, автор привносит в свой поэтический рассказ характерное для еврея ощущение быта как собственного бытия, позволяющее жить с надеждой, что в этом мире никогда и ничто до конца не решается.

Библейские по своему происхождению синонимические и антитетические параллелизмы служат у Высоцкого повышению эксплицитных и имплицитных возможностей поэтической речи и углублению подтекста, в котором выражается своя сюжетная линия и задается тон всему повествованию. В стихотворении «Райские яблоки» понимание «райского сада» строится с явным учетом библейского первоисточника, но при этом он пропущен через земную реальность, припоминая скорее состояние ада, чем рая. Так или иначе, ощущение конкретно-бытового реализуется у Высоцкого в духе библейской цитаты, — что является одной из оригинальнейших характеристик еврейского художника как такового и заставляет говорить о его особой поэтической предопределенности. Как справедливо отмечает современный исследователь, «придавая слишком большое значение лексическим сопоставлениям, отрывая слово от интонации, мы навязываем поэту несущественные, а нередко и несуществующие аналогии»4. Высоцкий внутренне диалогичен, но эта диалогичность относится не столько к определенному типу интертекстуальных импликаций, сколько, в первую очередь, к особенностям поэтики его авторских стихов-песен. Поэт изображает своих героев и рассказывает их истории поистине с темпераментом библейских «вольнодумцев». Пристрастие к «запретным» темам и открытая игра ненормативной лексикой, смеховой тон, граничащий с самоотверженностью, и охриплый крик на равнодушие мира - все это служит выражению органической связи поэта с его утерянным во времени и пространстве еврейским наследием. В обращенной к современности тематике поэзии Высоцкого наиболее часто повторяется мысль Экклезиаста о вечном кружении и повторении, отвергающая ходовое мнение о том, что счастье в этом мире достижимо. Поэт явно имеет ввиду этот не во всем совпадающий с еврейскими нормативами источник мудрости, когда в игровой форме говорит: «Сколько лет счастья нет, Впереди - все красный свет...»(«То ли - в избу и запеть» 1, 191) или подтверждает как бы уже заранее оговоренную мысль: «Как счастье зыбко!»(«Танго» 2, 195). И заключительная часть его раздумий над смыслом жизни также выдержана в духе Экклезиаста: «Пустое все, — здесь - прозябанье, А где-то там - такая жизнь!»(«Мне скулы от досады сводит» 2, 142). Благодаря таким антитетическим вкраплениям, вызывающим прямые ассоциации с библейским источником, в его поэзии никогда не исчезает внутреннее ощущение недостаточности бытия и не пропадает необходимость поиска «другой» реальности.
Будет преувеличением утверждать, что еврейская традиция составляет основу мировоззрения Высоцкого, но она является одной из значимых реминисценций его поэтического самосознания. В нем утверждается пророческое призвание поэта, уходящее своими корнями к освященной веками традиции. К концу жизни поэта она определяется как главная творческая цель, преследуемая также героями его произведений:

Душа его просила и плоть его хотела
До истины добраться, до цели и до дна, — Проверить состоянье таинственного тела -
Узнать, что он такое: оно или она.
(«Баллада о Кокильоне» 2, 218)

В процитированном фрагменте, который мог бы служить эпиграфом всего творчества Высоцкого, налицо не только характерное для иудаизма субстанциональное понимание души, «таинственной» связи души и тела, но и кабалистическое учение об отдаленных друг от друга двух половинках души, возникших из первоначальной единой души. Из такого стремления к постижению сущности единого вырастают афористические и аллегорические элементы стиля, которые углубляют перспективу изображения, не отрывая ее от многообразия проявлений жизни. Поэт пытается соединить разорванное революцией время, и, отдавая себе отчет в «зыбкости» такой связи, обращается к своей устойчивой памяти о трансцендентном. Мир Высоцкого соткан из противоречий, за которыми скрывается божественный замысел и стремление к соединению взаимоисключающихся явлений. Синкретическое по своей природе творчество Высоцкого складывается в целостный художественный мир, благодаря наличию в нем еврейского начала. Лауреат Нобелевской премии, Иосиф Бродский, в своих интервью указывал на феноменальный поэтический дар Высоцкого и его вклад в развитие современной русской поэзии5. К сказанному можно лишь добавить, что Владимир Высоцкий - как и Иосиф Бродский - внес в поэзию свою долю еврейского мироощущения, приближающего жизнь к вечности.

Дать формальное определение понятию «еврейский юмор» не легче, чем определению «еврей», а интуитивно оба вопроса решаются легко. Всем известны два черноморских города с весьма несхожей демографией: Одесса и Севастополь. И все наслышаны об «одесском юморе»: этакий неповторимый гибрид еврейского мышления в переводе на русский язык еврейского же разлива, и никто не слыхивал о «севастопольском юморе». Сравните творчество двух российских юмористов, Задорнова и Жванецкого и прочувствуйте разницу между юмором и еврейским юмором . А теперь послушайте записи рассказов Высоцкого у Андрея Донатовича Синявского 15 декабря 1963 года ( http://vysotsky.km.ru/russ/page/ ), в частности, фрагмент про штаны, из-за которых мальчик не пошёл в школу, один из нас слышал в начале 1950-х от своего деда, выходца из еврейского местечка – типичный еврейский юмор.

«Козёл отпущения» – особый вид жертвоприношения у древних евреев: козел, на которого первосвященник символически слагал грехи народа. «Святая святых» – внутренняя часть Храма, где помещался Ковчег Завета, и куда только первосвященник мог входить раз в год. Из опасения нечаянно наступить на место расположения «Святая святых», многие религиозные евреи и сейчас не восходят на территорию расположения давно исчезнувшего Храма. В царствование Бориса Годунова в Московском Кремле было задумано строительство православного храма с названием «Святая святых» по образцу иерусалимского храма «Гроба Господня, что должно было символизировать преобразование и обновление ветхозаветного Храма. Т. о., понятие «Святая святых», пусть в изменённом содержании, известно и в истории православия.

Здесь же стоит отметить, что придание обряду погружения в воду статуса «святости», тоже восходит к иудаизму: верующие евреи периодически совершают обряд погружения в ритуальную «микву» (своего рода минибассейн). Трудно сказать, знал ли поэт об этом, но в русском быту после посещение бани чаще применяют другое сравнение: «как заново родился» – ср. у Высоцкого «обряд первородства». От обряда погружения в микву пошёл и обряд крещения, о котором читаем в строках: «...Загоняй поколенья в парную / И крещенье принять убеди...» – этот образ вполне соответствует русской христианской традиции.

Попытки во всём отыскать прямые «еврейские» источники легко могут быть доведены до абсурда. Так, исторически евреи всегда были «козлами отпущения» при любых потрясениях и провалах правителей, но представив именно евреев героями стихотворения «Про козла отпущения», придётся отнести к ним слова: «отпускать грехи кому, это мне решать» и распространить их и на «евреев в Революции»: на Троцкого и т.д.

В песне Переворот в мозгах из края в край... (1970) слышим:

И Он спустился. Кто он? Где живёт?..

Но как-то раз узрели прихожане –

На паперти у церкви нищий пьёт.

«Я Бог, – кричит. – Даёшь на пропитанье!»

Ср. с одним из вариантов явления мессии в Талмуде (цит. по « Словари и энциклопедии на Академике»,): « Образ Мессии в Талмуде, особенно в Агаде неоднозначен. В некоторых местах он изображён нагруженным страданиями как мельничными жерновами (http://kodesh.snunit.k12.il/b/l/l4411_093b.htm , Санхедрин 93Б) или даже в виде прокажённого нищего, который сидит в воротах Рима, ожидая своего часа (http://kodesh.snunit.k12.il/b/l/l4411_098a.htm , Санхедрин 98А) [ выделено нами, Г.Б. и В.Х.]».

Может возникнуть вопрос: а как часто в произведениях Высоцкого появлялись «другие народы и государства»? В стихах мы встречаем черногорцев, поляков, французов, немцев, «чечено-ингушей», цыган – не будем приводить полную выборку. Важнее для нашего разговора, что из лиц «некоренной национальности», только евреи появляются так часто и в самых разных уровнях «эффекта присутствия»: от почти незаметного, в виде еврейского имени какого-то персонажа, до почти десятка стихотворений и набросков целиком посвящённых «этой нации ».

Еврейские мотивы и стихи, посвящённые еврейскому народу, занимают весомое место в творчестве А.М. Городницкого и Е. Клячкина, но они появляются, в основном, в их поздних произведениях.

Антиизраильская истерия высмеяна поэтом классическим способом – доведением до абсурда:

«Говорят в Одессе дети

О каком-то диссиденте:

Звать мерзавца – Говнан Виля

На Фонтане, семь, живет,

Родом он из Израиля

И ему девятый год».

На заре туманной юности, когда в репертуаре Высоцкого было немало уличных песен, он бойко пел: « А в Мелитополе пришлось надеть халат, / А зухтер махтер их бин а-фартовый ят », да ещё не стеснялся вставлять туда еврейское имя своего дедушки; «...С Вэлвелом завёл я дружбу...».

Эту песню пел и совсем нееврей А. Северный, но вряд ли бы её исполнил трусливый выкрест.

Публикация этого гениального стихотворения часто сопровождается пометкой, что авторство Высоцкого не доказано, хотя, по нашему мнению, «почерк» и талант не оставляют места для сомнений.

Текстологический анализ, проведённый Л. Томенчук и В. Ковтуном ( http://otblesk.com/vysotsky/i-kazalo.htm) , исследователями творчества В. Высоцкого, указывает на очень высокую вероятность его авторства. Кроме того, израильский бард и переводчик песен Высоцкого на иврит Марк Эпельзафт утверждает, что видел машинопись с рукописной правкой и вариантами в 1990 году, в период работы в РГАЛИ. Как веское непрямое доказательство, мы спросим : кто назовёт другого поэта, способного так написать? И... отказаться от авторства в пользу Высоцкого. Других стихов подобного уровня никто из явных или безымянных мистификаторов не создал. Так «был ли мальчик»-мистификатор?

По данным Марка Эпельзафта существует ещё один вариант последнего четверостишия: в машинописной странице, которую он видел в РГАЛИ в 1990 г., вторая и четвёртая строчки вручную исправлены:

И наяву, а не во сне,

Я – В АВРААМЕ...

А гены гетто живут во мне,

КАК ЧЕРВИ В ХРАМЕ.

[ выделено нами, Г.Б. и В.Х.]

Сначала о последней строке. «Храм» в еврейском понимании, это не молельный дом, типа современной синагоги евреев, церкви христиан или мечети мусульман – каковых молелен множество.

ХРАМ – символ присутствия Всевышнего. В многотысячелетней истории еврейского народа было всего два храма. Первый Иерусалимский храм или Храм Соломона (950-586 до н. э.), и Второй (536 до н. э.-73 н. э). Третий храм появится с приходом Мессии.

Поэтому черви в Храме – немыслимое осквернение самого святого.

А вот как мы понимаем вторую и третью строки – об Аврааме и гетто.

Авраам – праотец еврейского (к слову – и арабского) народа. Он жил, умер и похоронен на Земле Израиля. Право на эту землю, данную Богом, евреи отстаивали с мечом в руке (а потом, вплоть до сегодняшнего дня – и с более серьёзным оружием). А в гетто жили евреи, изгнанные из Земли Израиля или бежавшие от врагов, голода и др. бед. В изгнании, на чужой земле, евреи гетто не были гордыми и полноправными членами общества. Они терпели унижения, страдали от преследований, приспосабливались к обстоятельствам.

Т.о., «Я в Аврааме » – как живое воплощение праотца, но «гены гетто », гены галута (изгнания) оскверняют душу, заставляют «выбирать окольный путь, с собой лукавить», проявлять другие черты рабской психологии, не достойной Авраама.

Этот вариант последнего четверостишия указывает на довольно высокий уровень знакомства автора данного варианта с еврейскими источниками, возможно, знакомства опосредствованного.

Например, Риман в строках: «”Мы многое из книжек узнаем, но истину передают изустно”. Здесь Высоцкий в двух строчках изложил главный принцип иудейского подхода к изучению нашего духовного наследия: в основе – Письменная Тора, то есть ТАНАХ (Пятикнижие, Пророки, Писания), но окончательную «истину» можно постичь лишь при комплексном рассмотрении Торы Письменной и Устной (то есть, Талмуда)... Кстати, не потому ли Высоцкий почти всегда писал тексты своих песен или хотя бы отдельные их куплеты как минимум в двух вариантах? ..». Н о ведь у Высоцкого не «и», а противопоставление «но»! А наличие вариантов – результат стандартной для любого автора работы над произведением. И откуда это: «как минимум в двух»? А если в трёх – пяти и, часто у Высоцкого, больше, что остаётся от версии «изложения здесь главного принципа»?

В этой интересной работе можно заметить несколько неточностей, которые не снижают её ценности. «Наверное, советский физик, академик Абрам Федорович Иоффе (1880-1960) был бы весьма удивлен, узнав, что он доказывал своей работой преимущества спорта перед коньяком и кофе! Он умер за восемь лет до того, как прозвучала эта звонкая песня Высоцкого, одна из любимых в народе » – ошибка! В стихах подразумевался Леонид Аркадьевич Иоффе , с темой его докторской диссертации «Влияние ограничения подвижности на работу сердечнососудистой системы» . С этими стихами Леонид Аркадьевич Иоффе познакомился и от души посмеялся, как и все, слышавшие эту песню.

«Итак, Высоцкий писал про евреев? Да. А от имени евреев? Кажется, нет...» – неточность, есть! Например: «Мы воспитаны в презренье к воровству» – http://vysotskiy.niv.ru/vysotskiy/stihi/470.htm :

…

Я кончил, всё. Когда я говорил: «У нас»,

Имел себя в виду, а я – завмагазином.

[…]

Я еду к бабушке –

Она в Израиле.

(1972)

Среди просмотренных нами русских произведений «Слово о полку Игореве», некоторые русские плачи, стихи Кольцова, Некрасова, Мандельштама, Брюсова (у последних четверых иногда встречались относительно близкие по архитектуре), Маршака и Хармса, Цветаевой и др. Здесь такая же фантасмагория как в рассказе про крокодилов: «...кто – третий медведь? Оказывается, это был Рекс – собака » (У Синявского, http://vysotsky.km.ru/russ/page/phonogramm/0000--/0010/0_spisok.html ) Надо заметить, что в рассказе о двух крокодилах нет ни одного еврея, но шутка очень близка к нашему представлению о «еврейском юморе» и лишь формальные причины не позволяют включить «Рекс – собака полковника» в нашу статью. Кстати, один из крокодилов целенаправленно плыл из Египта в Ростов (где стал секретарём райкома). Не напоминание ли это о советско-египетских связях, в результате которых «Мы в шестидневную войну, / Их очень поддержали »?

Всё же странные люди, эти евреи. Вроде русские с виду. А вглядишься - нет, не русские. А ещё приглядишься: да и не евреи вовсе!
Взять хотя бы Владимира Высоцкого...

Для нормального человека естественно интересоваться своим происхождением, своими предками, историей своего народа. Странно другое: когда происхождением человека начинают интересоваться посторонние и на основании его принадлежности к той или иной нации делают выводы и о самом человеке и о его делах. Еврейские корни Владимира Высоцкого уже много лет служат почвой для непонятных споров и нелепых выводов, хотя никакого секрета или чего-то необычного в его биографии нет.

Евгения Лихалатова, Владимир Высоцкий, Семен Высоцкий.

Эберсвальде, Германия 1947 год. Фото Алексея Высоцкого

Высоцковеды подробно проследили его родословную и всех родственников по отцу: от деда, практически полного тёзки поэта - Вольфа Шлиомовича Высоцкого до прапрадедов Акима Райха и Мордехая Бронштейна.

Записи о рождении Вольфа и его жены Деборы

И нельзя сказать, что сам Высоцкий относился к своему происхождению безразлично.

Двоюродная сестра, Ирэна Высоцкая, вспоминала, что «конечно, мы с Володей много говорили о нашем еврействе». Он с детства знал разные еврейские словечки и забавные выражения, а поскольку дядя Алексей Владимирович и отец еще и пели иногда еврейские песни, то и сам отдал должное фольклору.

Владимир Высоцкий, «Здравствуйте, мое почтенье…»

Но через год в письме жене, Людмиле Абрамовой, Володя напишет, что «стал похож на русского вахлака, от еврейства не осталось и следа».

Однако в том же 1964 году Владимир Высоцкий спел у Валерия Синельщикова знаменитую песню о еврейском вопросе в СССР.

В советском паспорте была так называемая «пятая графа». Там в обязательном порядке указывалась национальность человека.

Однако когда говорили про «пятый пункт», почти всегда подразумевалось, что речь идет о евреях.

И этот «пятый пункт» испортил жизнь и карьеру многим достойным людям. Потому что при официально провозглашенном интернационализме существовали негласные квоты для евреев. Они не могли занимать определенные должности, учиться в определенных вузах и вообще считались людьми подозрительными.

В 1968 году Высоцкий исполнил песню, посвященную своему хорошему знакомому, выдающемуся нейрохирургу Эдуарду Израилевичу Канделю.

Впрочем, про евреев или Израиль Высоцкий пел не только в социальном и даже отчасти политическом смысле.

Знаменитая « Лекция о международном положении » - песня шуточная. Хотя, когда речь заходила о враждебном государстве Израиль и его вождях, советским людям даже шутить не полагалось. Там все было серьезно.

Москва, учебная телестудия Факультета журналистики МГУ, май 1979 года. Съёмка Юрия Дроздова для Уоррена Битти

Лекции о международном положении были разновидностью просветительской пропаганды для широких масс.

Люди собирались в зале, а лектор объяснял им текущий момент и политику партии по международным вопросам.

Эта песня из числа тех, которые в наше время уже требуют отдельных пояснений.

Римский Папа «из поляков из славян» - это в будущем один из величайших понтификов в истории Иоанн Павел II.

А иранского шаха Мохаммеда Резу Пехлеви незадолго до того свергла исламская революция, которую возглавлял аятолла Хомейни.

Далеко не каждый помнит, что Голда Меир - это премьер-министр Израиля и к тому же вообще женщина. Что Моше Даян был министром обороны и одним из тех, кто и олицетворял для советских людей «израильскую военщину» - и у него действительно не было одного глаза.

Онассис - это греческий миллиардер, который женился на вдове Джона Кеннеди Жаклин, она же Джеки, она же Жаки.

А вообще эта песня имела несколько вариантов текста. Это вариант Высоцкий исполнил в тот же день и тоже, в Бауманке. Там было три выступления подряд, и все три раза Владимир Семеныч исполнял разные варианты теста. А Банда Четырех, кстати, - это жена Мао Цзэдуна и трое его сподвижников, пытавшихся взять власть после смерти Мао.

На третьем концерте в Бауманском Высоцкий вспомнил заодно и Менахема Бегина, тоже израильского премьера, успевшего посидеть в советском лагере в 40-е годы, а родившегося, к слову, в Брест-Литовске.

Ну, и еще один вариант «Лекции о международном положении» - уже в записи Вадима Туманова.

Но в принципе, когда говорят о еврейской теме в творчестве Владимира Высоцкого, то большинство наверняка вспоминает песню « Мишка Шифман »

С конца 60-х до начала 80-х из Советского Союза в Израиль уехало более ста тысяч евреев.

Но Владимир Высоцкий никогда всерьез не говорил о желании куда-то уехать, тем более уехать в Израиль. Хотя возможность остаться за границей была у него неоднократно. Но он всегда чувствовал себя русским поэтом и без своей страны себя не представлял.

Вчера, 25 января, был день рождения Владимира Высоцкого, которому на следующий год исполнилось бы 75. Но он ушел из жизни более трех десятков лет назад, молодым сорокадвухлетним мужчиной. Впрочем, этих трех десятилетий для народной памяти как будто бы и не было. По итогам опроса ВЦИОМ, сделанного в 2010 году, Высоцкий занял второе место в списке кумиров ХХ века. На первом – Юрий Гагарин.

… Меня всегда интересовала фамилия уникального российского барда. Чья она, из каких краев?.. Чьи гены породили талант, который нельзя подогнать ни под одно определение? Ведь Высоцкий все сразу - и поэт, и композитор, и исполнитель, и актер… Перерыв массу разной литературы, я все-таки «дорылась» до поколения его дедов-прадедов по отцовской и материнской линии.

Оказалось, что по отцу Владимир Высоцкий – еврей, по матери – русский. О двух ветвях его родословной рассказывается в книге двоюродной сестры поэта, профессиональной писательницы Ирэны Высоцкой. Книга, в которой немало места отведено документам, вышла летом 2005 года и называется «Мой брат – Высоцкий. У истоков». К сожалению, найти эту книгу мне не удалось. По имеющейся информации, она издана на деньги автора и ее друзей и вышла тиражом всего в 500 экземпляров: сестра Высоцкого – человек небогатый… Поэтому мне пришлось пользоваться другими источниками. Возможно, информация, которую я разыскала, будет интересна и читателям портала «Саханьюс». Все-таки, это не кто-нибудь, а сам Владимир Семенович Высоцкий…

«В дни, когда все устои уродские

Превращались под силою в прах

В Риме жили евреи Высоцкие

Неизвестные в высших кругах».

Это стихотворение поэт не окончил ипояснил причину в шутливой приписке: "Стихотворение не окончено, т.к. автор впал в антисемитизм, а дальнейшие сведения о Высоцких погребены в толще веков" .

Исследователи полагают, что род Высоцких происходит из местечка Селец Пружанского уезда Гродненской губернии. Ныне это – Брестская область Беларуси. Возможно, сама фамилия – Высоцкие – связана с названием города Высокое Брестской области.

Прадедом известного русского поэта по отцовской линии был Шлиом (Шлёма) Высоцкий, преподаватель русского языка, имевший также профессию мастера-стеклодува. Его жену звали Хаша(Хася)-Фейга Лейбовна Бульковштейн.

У Шлиома Высоцкого было четверо детей: Мария, Исаак, Лион (Лейбиш) и Вольф. Лион - видный инженер-химик, основатель Киевского завода "Химэфир". Незаурядной личностью был и его брат Вольф - родной дед Владимира Высоцкого.

Владимир Семенович (Вольф Шлиомович) Высоцкий (1889-1962) родился в Киеве, позже жил в Москве. По свидетельству его современников, он отличался глубокой интеллигентностью, беспокойным характером и страстью к обучению. Закончил Люблинское коммерческое училище, киевское отделение Одесского коммерческого института (одновременно с Исааком Бабелем), юридический факультет Киевского университета. В годы «нэпа» организовал кустарную мастерскую по производству театрального грима и адвокатскую контору. Кроме того, дед Высоцкого интересовался живописью, даже писал монографию на эту тему. Его называли «аристократом духа, человеком необыкновенной порядочности, фундаментальности в делах». Говорят, что Вольф Высоцкий слыл в Киеве одним из самых красивых мужчин.

Бабушкой Высоцкого была первая жена Вольфа, в девичестве Дора Бронштейн. Впрочем, в разные годы жизни ее звали по-разному: Дебора, Иродиада, Ирина, Дарья Алексеевна. Сама родом из Житомира, бабушка жила в Киеве, имела среднее медицинское образование (акушерские курсы), работала косметологом. Позже она стала носить фамилию второго мужа - Семененко, приняла православие. Её отцом, т.е. вторым прадедом поэта, был Овсей-Гешель Хаим-Мордкович Бронштейн - мещанин Волынской губернии, иудей по вероисповеданию. Он окончил полный курс Житомирского еврейского учительского института.

По воспоминаниям двоюродной сестры Высоцкого, Ирэны, «бабушка принадлежала к прекрасной "породе" вечно молодых людей. Очень добрая, весёлая... была очень остроумная. Одной фразой она могла так передать суть человека, что подобной образной характеристике позавидовал бы любой сатирический журнал. Это, наверное, от неё у всех Высоцких – страсть к хохмачеству, умение заряжать сам воздух доброй шуткой. ... Театр и литература были её страстью...»

У Вольфа и Доры Высоцких было двое детей. Старший - отец поэта Семён Высоцкий (1916-1997), кадровый военный. Он учился в 67-й киевской школе, в 1931-м году поступил в политехникум связи, но уже через год переехал в Москву. Там продолжил образование, стал офицером и в 1937-м женился на переводчице Нине Максимовне Серегиной. Играл ей на рояле, пел Вертинского…

Алексей Высоцкий (1919-1977), был моложе брата на три года. Он закончил артиллерийское училище и факультет журналистики МГУ. В начале Великой Отечественной женился на Александре Таран (1923-2008), кубанской казачке, военном фельдшере, служившей с ним в одной части. Оба брата, а также жена Алексея - участники войны. Отец Владимира Высоцкого ушел на фронт в сорок первом и, с многочисленными наградами, закончил войну в Праге.

Но, пожалуй, на творчестве и формировании личности Владимира Высоцкого сказалось влияние не столько отца, сколько дяди. Тот был более прямым и независимым в суждениях. Алексей Высоцкий начинал войну командиром огневого взвода, закончил начальником штаба 124-ой гаубичной артиллерийской бригады большой мощности 20-й артиллерийской дивизии РГК. Орудия бригады вели огонь по рейхстагу. В мирное время дядя поэта был известен как мастер военного очерка, работал в документальном кино.

Именно в лаборатории "дяди Лёши", в Доме техники министерства речного флота РСФСР, Владимиром Высоцким были сделаны первые профессиональные записи его песен.

Рассуждая о своем творчестве, Высоцкий писал: «Мне кажется, что у моих песен очень русские корни, и по-настоящему они могут быть понятны только русскому человеку» .

Откуда эти русские корни? Сам Высоцкий писал: «Много во мне маминого». Мать Владимира Высоцкого, Нина Максимовна СЕРЕГИНА – из рода русских крестьян. Ее отец, Максим Иванович Серёгин - уроженец села Огарёво Огарёвско-Теплинской волости Богородицкого уезда Тульской губернии. В 14 лет он перебрался в Москву, где поначалу прислуживал в трактирах и ресторациях, а позже работал швейцаром.

Нина Максимовна вспоминает: «Я родилась 23 марта 1912 года в Москве, меня крестили в церкви Всех Святых, что возле теперешней станции метро «Сокол». Моими крёстными восприемниками стали: Иван Родионович Калинин (петербуржец) и Наталья Андреевна Туманова из Подмосковья» .

В семье Серегиных росло пятеро детей - сестры Надежда, Рая, Нина и два брата - Володя и Сергей. Мама - Евдокия Андреевна Серёгина (в девичестве Синотова, 1888 года рождения), была домохозяйкой.

Нина Серегина работала в Бюро транскрипции при Главном управлении геодезии и картографии НКВД СССР, переводчиком с немецкого языка. Семен Высоцкий был другом ее родного брата, Володи. Поначалу молодожены уехали в Новосибирск. Но работы для Нины там не нашлось, и они вернулись в столицу. О рождении сына Нина Максимовна вспоминала: «Появление на свет моего первенца предполагалось 12 января 1938 года, но родился он почти на две недели позже, 25 января. В роддом меня провожал мой муж Семён, ему шёл тогда 22-й год, я была на четыре года старше. Сын родился в 9.40 утра. Такая радость!»

Маленького Володю мать брала с собой на работу, где он спал на большом столе. Позже дед Высоцкого по отцу, который работал на заводе «Новый мыловар» инженером-экономистом, устроил внука в детский сад. Но началась война, и он отправил трехлетнего внука и невестку в эвакуацию - в село Воронцовка под городом Бузулуком Оренбургской области. О тех временах у мамы Высоцкого есть забавное воспоминание. В эвакуации Володя ходил в детский сад, и она видела сына редко. «И вот во время одной из наших встреч, - рассказывала она, - он спрашивает меня: «Мама, а что такое счастье?» Я удивилась, конечно, такому взрослому вопросу, но, как могла, объяснила ему. Спустя некоторое время он мне радостно сообщает: «Мамочка, сегодня у нас было счастье!» - «Какое же?» «Манная каша без комочков!»

Именно здесь, в эвакуации, в доме молодой учительницы, Высоцкий первый раз прикоснулся к гитаре.

Самой заметной фигурой в семье Серегиных был родной брат Нины Максимовны Сергей (он старше ее на восемь лет). Сергей Серегин стал военным летчиком. Закончил военно-теоретическую школу ВВС, первую военную школу лётчиков им. Мясникова в Севастополе. В июле 1926 г. был назначен в 22-ю разведывательную эскадрилью 2-й авиабригады в г.Витебск Белорусского Военного Округа на должность младшего лётчика.

В детстве Сергей был крещен, а в годы службы вступил в ВКП(б). Он был высоким, плотным, белозубо-чернобровым гигантом. В двери родного дома Сергей проходил, только пригнувшись. Ростом в 187 см., он иногда постукивал себя по груди и гордо громыхал: «90 килограммчиков!» Нина Максимовна вспоминала: «Сергей, весельчак и хохотун, знал столько смешных историй и рассказывал их при любом удобном случае. Ехали как-то в трамвае, разговаривали, и тут незнакомая попутчица обратилась к нам: «Я вот гадаю: кто вы друг другу? Супруги? Не нахожу. Просто знакомые? Нет. Что-то в вас общее, одинаковое, близкое. Скорее всего, вы брат с сестрой! Верно?» А мы и вправду были очень похожи» .

Лётчик-инструктор Сергей Серёгин готовил к учебно-курсовым занятиям недавно поступившие на вооружение школы новые тяжёлые бомбардировщики типа «ТБ-1». В конце 1928 г. в Оренбург была перебазирована Ленинградская высшая школа лётчиков-наблюдателей, и объединенной Оренбургской школе присвоили наименование: «Третья военная школа лётчиков и лётчиков-наблюдателей имени К.Е.Ворошилова». Образовался мощный учебный комбинат, готовивший кадры для ВВС. С 1933 по 1934 годы здесь были произведены два дополнительных выпуска девушек-пилотов, принятых по комсомольскому спецнабору в 1931 и 1932 годах. Среди выпускниц, в подготовке которых непосредственно участвовал С.Серёгин, была воспитанница Воронежского аэроклуба Екатерина Зеленко - первая и единственная в истории мировой авиации женщина, совершившая воздушный таран.

Вся семья гордилась Сергеем и его профессией. Хотя он был мастером на все руки - умел и мебель перетягивать, и плотничать, и книги переплетать. Служебный рост Сергея Серегина продолжался. В феврале 1937 года он был назначен командиром 29-й скоростной бомбардировочной авиационной эскадрильи. Ему присвоили очередное звание майора - две «шпалы» в петлицах.

Но …судьба переменчива. Во время одного из учебных бомбометаний часть бомб не разорвалась. Их нашли дети, погибли три мальчика. После этого случилось четыре аварии с потерей самолетов, хотя и без жертв… Серегин попал в «черный список».

В марте 1938 года комэска Сергей Серегин был арестован. На допросах его жестоко пытали, выбивая сведения, порочащие наркома обороны С.К.Тимошенко и других военачальников. Ломали об арестованного летчика стулья, жгли калёными прутьями, повредили ноги…

Серегин был осужден по статье 7-35 УК РСФСР (как лицо, совершившее общественно опасные действия) и получил 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Но в это время в воздухе запахло войной... 5-го марта 1941 г., в связи с нехваткой авиаспециалистов, Серегина неожиданно освободили, вручив предписание о направлении в г.Ульяновск. Вернулся он совсем другим человеком, во сне кричал: «Зачем вы калечите советских лётчиков!?»

После освобождения дядя Высоцкого был уволен в запас и получил работу старшего нормировщика в военных авиационных мастерских г.Ульяновска. Позже работал контрольным мастером, начальником механического цеха, старшим мастером самолётного цеха. Великолепно зная материальную часть самолётов У-2, УТ-2, УТН-4, И-16, И-15, он изучил новый самолёт ИЛ-2. С 26 июля 1943 г. его перевели на завод № 280 г.Ульяновска в качестве лётчика.

О своем дяде Владимир Высоцкий знал с детства. Когда они с матерью ехали в эвакуацию и из окна поезда увидели верблюдов, он спросил Нину Максимовну: «Мамочка, а они такие же большие, как дядя Серёжа-лётчик?». Как, известно, о летчиках Высоцкий писал много. Есть у него «Песня летчика». Возможно, ее слова навеяны воспоминаниями о дяде Сергее:

«Их восемь - нас двое. Расклад перед боем

Не наш, но мы будем играть!

Сережа! Держись, нам не светит с тобою,

Но козыри надо равнять…»

Вот какая родня была у «кумира ХХ века». А у самого него кумир был только один - Пушкин. Марина Влади писала: «Единственный поэт, портрет которого стоит у тебя на столе, - это Пушкин. Единственные книги, которые ты хранишь и время от времени перечитываешь, - это книги Пушкина. Единственный человек, которого ты цитируешь наизусть, - это Пушкин. Единственный музей, в котором ты бываешь, - это музей Пушкина. Единственный памятник, к которому ты приносишь цветы, - это памятник Пушкину. Единственная посмертная маска, которую ты держишь у себя на столе, - это маска Пушкина. Твоя последняя роль - Дон Гуан в "Каменном госте". Ты говоришь, что Пушкин один вмещает в себе всё русское Возрождение».

Нина Высоцкая о своем сыне - Владимире Высоцком...

Друзья

Друзья у Володи в разные годы менялись. Толя Утевский - это еще на Большом Каретном. Помню его, такой красивый парень. Бобров - сын известного артиста эстрады... А это было время, когда молодые ребята были стилягами. Так вот, Бобров - он был стиляга. Наш сыночек тоже - носил брюки узкие, пиджачок «букле». И была какая-то статья про стиляг, где фамилия Боброва была упомянута. А мы с Семеном страшно волновались, как бы это дело не коснулось Володи.

Когда Володя стал студентом, к нам на Мещанскую стали приходить Валя Буров, Валя Никулин, Жора Епифанцев... Жора помогал нам переехать в новый дом. Он говорил: «Ну, вот мы и переехали!» - и пришел к нам со своим добром. Семен Владимирович купил громадную кровать. Эта кровать стояла в спальне, и Володя с Епифанцевым спали на ней, потому что на полу места не оставалось.

Была такая троица: Роман Вильдан, Жора Епифанцев и Володя Высоцкий... Выпивали, конечно... У них в студии были занятия по светским манерам - княгиня Волконская преподавала. Так они в чашки вместо чая иногда наливали вино. И преподавательница рассказывала: «Я ничего не понимаю, к концу занятия они все такие веселые...»

Детство

Был такой случай: Володя, школьник, мне говорит: «Мамочка, мне нужно плесень на хлебе вырастить». А у меня на столе на блюдечке лежала морковка, я ее машинально прикрыла банкой и забыла. И на ней образовалась плесень - очень красивая. Я Володе говорю: «Почему обязательно на хлебе? Вон у меня на морковке плесень есть».

Он так захохотал и говорит: «Ну, хорошо. Я ее завтра возьму». И принес эту морковку в школу. Класс лежал! Потому что учительницу по ботанике Елену Сергеевну прозвали Морковкой, и она это знала. Она сказала: «Высоцкий, какое вы ужасное существо!» А Володя сострил: «Я был веществом, а стал существом». И опять все захохотали. Ну, все мы в детстве шкодили...

У нас была соседка по квартире Гися Моисеевна. Очень занятная женщина. Например, она говорила:

Тебе звонил Сережа.
- Какой Сережа? Может быть, Гриша?
- Это очень может быть, что Гриша.

Имен она не запоминала, а Володя потом повторял: «Это очень может быть».

Володя родился в январе - а дом у нас старый, да и плохо топили, и у Гиси Моисеевны в комнате было теплее, чем в нашей. Так я с грудным Володей у них несколько раз ночевала. Вообще Володя был такой хорошенький, кудрявенький, самый маленький в коридоре. Все его любили, девчонки таскали на руках, и кто булочку, кто конфету... Тогда ведь все вместе на кухне обеды готовили и друг друга угощали, хотя жили очень небогато.

Моя семья

Моя девичья фамилия Серегина. У меня была сестра Раечка, она рано умерла. В 1931 году, зимой. Ей был всего 21 год. А потом умерла моя мама. Брат Сергей - очень красивый был мужчина: громадного роста, смуглый, черноглазый. Все женщины обращали на него внимание. Учился в Севастополе в летном училище. Начинал он работать в Оренбурге, летчиком-инструктором. Оттуда его вызвали в Москву, в штаб Военно-воздушных сил. Тогда же были эти «звездные» дальние перелеты, он участвовал и был за это награжден. Потом Сергей уехал из Москвы, командовал эскадрильей. У него было три шпалы, то есть он был в звании полковника. И тут его арестовали. Шли учения, и одна бомба не взорвалась. Случайно ее нашли дети, произошел взрыв, и трое детей погибли. И вот в его личном деле сказано, что виноват командир эскадрильи. Но откуда он мог знать, что бомба не взорвется, что дети пойдут по этому полю и найдут ее...

Сергей был два года под следствием и год в заключении где-то на севере, на каких-то озерах. Приговорила его «тройка», то есть без суда и следствия. На севере, в лагере, он такое пережил... Хвою ел, болел, в больнице лежал. Сережа старался никогда об этом не вспоминать. Он безумно страдал от того, что все это было так несправедливо. Ни за что сломали человека. А вот теперь Генеральный штаб прислал мне бумагу, в которой говорится, что Сергей полностью реабилитирован.

Брат мне рассказывал про пересыльную тюрьму. Туда сгоняли тысячи людей, и они стояли вот так - впритирку. То есть люди не могли ни сесть, ни даже упасть. Несчастные и голодные, они иногда умирали стоя. А когда кого-нибудь вызывали, была жуткая давка, и в этой давке тоже погибали люди! И в этой толпе они, изможденные, придумали такой полуприсед, чтобы хоть немножко отдохнуть...

И вот представьте себе, потом начальник этой Лукьяновской тюрьмы был директором завода, на котором я работала в эвакуации. И там он издевался над рабочими.

Сережа умер в 1952 году. Володя, помню, очень переживал. Потом, много лет спустя, Володя вдруг говорит:

Мам, расскажи про дядю Сережу.
- Ну, что я тебе расскажу? Зачем это?
- А-а, боишься, потому что у меня жена иностранка.
- Ничего я не боюсь, это она всего боится...

Болезнь

Я так любила Марину Влади... А вот сейчас, после ее публикаций, сниму все ее портреты и вынесу из дому. Она кровно нас обидела, обидела всех детей и внуков.

Она пишет, что семь бутылок водки в день для Володи было нормой. Но ведь этого не может быть - так даже алкоголики говорят. Ведь книга издается не на один день. Она будет стоять в библиотеках, ее будут читать. Одна женщина написала в издательство, чтобы какие-то места смягчили, а какие-то убрали совсем. У русских нет традиции грязное белье напоказ выставлять...

Какая-то чушь получается. Человек работал в театре, снимался, выступал в сотнях городов Советского Союза, общался с людьми, ездил за границу. Когда же он пил, если он столько работал? Существуют тысячи его фотографий - и не на одной нет пьяного Высоцкого!

Марина пишет, что он приползал пьяный домой. Когда мы жили вместе с Володей, таких случаев не было. Правда, если где-то собиралась компания, то он любил оставаться там, у товарищей. Ну, сидели они ночами, разговаривали, тем более мы жили далеко.

Если он выпивал, это была болезнь. Когда это происходило, Володя был похож на подстреленную птицу. На него невозможно было подействовать в таком состоянии, но мы старались уберечь, отвлечь. Он ничего не ел - мы варили бульоны, поили соками... Мозг его постоянно работал, он страдал, и страдали те, кто его любил. Я страдала!

Кому интересно, что Володя, как пишет Марина, ледяной ложился под одеяло, что у него были судороги... Кому это надо?! Бульварная литература - и больше ничего. Я вчера Никиту спросила:

Никита, ты когда-нибудь видел папу пьяного или в непристойном виде?
- Нет, я ничего такого даже и не знаю...

Я могу точно сказать, что Володя никогда никого не обидел и не оскорбил, даже если он был в таком состоянии.

Июль 1980 года

Люди забывают, что родители живые и им больно. Я плакала и плачу, когда читаю все эти статьи с подробностями про Володину смерть. Хотя меня берегут, от меня эти статьи прячут... Вы знаете, что у самого Кремля один человек держал плакат «Требую выяснения обстоятельств смерти Высоцкого!»?..

Какими были его последние дни? Я вернулась в Москву 10 июля. Володя сказал мне, что умер Колокольников, актер Театра на Таганке, похороны через два дня. Но на похоронах Володя не был. 14 июля я тоже была у Володи. 16-го у него был концерт где-то за городом. Я говорю: «Возьмите меня с собой. Я тоже хочу поехать». А Володя: «Подожди, мама. Скоро будет концерт в Москве, вот тогда поедешь со мной...»

Потом открытие Олимпиады - это 19 июля. Зашла к Володе, пришли дети. «Мама, возьми что-нибудь в холодильнике, покорми ребят. А я поднимусь к Нисанову (Валерий Нисанов, фотохудожник, сосед Высоцкого по дому на Малой Грузинской. - „Известия“)». Вернулся Володя уже плохой...

23-го я весь день была у Володи. Уехала поздно, легла спать. Две ночи без сна - отключила телефон. Просыпаюсь от звонка в дверь. Соседи: «Вам звонят, Нина Максимовна. Срочное дело». Валера Янклович, администратор Володи: «Нина Максимовна, отправлять или не отправлять Володю в больницу? Ваше мнение?» Я говорю: «Конечно, отправляйте! В любом случае отправляйте в больницу!» Но решили отложить.

24-го снова целый день у Володи. Я говорила Севе Абдулову: «Сева, останьтесь». Так нет же - у него гастроли, репетиции... Если бы я была там ночью, может быть, Володя бы и не умер. Говорят, якобы Володя мне сказал в тот день: «Я сегодня умру». Это неправда. Это гораздо раньше он мне сказал: «Я скоро умру, мамочка», - еще в марте. А если бы Володя тогда сказал: «Я сегодня умру...» - разве бы я не осталась?!

После смерти

Похоронили мы Володю все вместе. На девять дней Марины не было, она прилетела на сорок дней. Она, конечно, переживала, очень похудела. В ужасном была состоянии, но уже занималась наследственными делами. Марина вообще женщина умная, практичная, деловая. А мы же советские люди, ничего не знаем об этом. И ничего не хотели делать. Машины не мы покупали, дачу не мы строили...

Мы сына потеряли и ни в какие дела не вмешивались. Да у нас никто ничего и не спрашивал. Они сами все обсуждали и решали. Я тут занималась хозяйством и слышала, как Артур Макаров (писатель, киносценарист, приемный сын Сергея Герасимова и Тамары Макаровой. - «Известия») сказал: «Сорок тысяч за дачу я дам, но только не сразу. Сразу я не могу». А Марина говорит: «Хорошо. Ты эти деньги потихоньку будешь переводить Нине Максимовне...» Это благородный жест: деньги - матери.

Рукописи из квартиры вывезли, фотографии тоже. Искали какие-то документы. Тогда, после смерти Володи, я ничего не соображала. А они считали, что все, что есть в квартире, принадлежит Марине. У Володи была музыкальная установка огромная, она исчезла. Еще один магнитофон стоял в спальне. Володя включал его перед сном, обычно слушал классические вещи, - магнитофон тоже кому-то отдали.

Мы только смотрели и удивлялись. Но я молчала. А потом Марине кто-то что-то нашептал, и она уехала из дома, жила на даче. Я переживала, плакала, говорила ей по телефону:

Почему ты уехала? Возвращайся домой!

Но она уже не вернулась...

Рекомендуем почитать

Финансы

Причины, симптомы и лечение патологии

Hi-Tech

Что такое сложение сил. Измерение силы. Сила. Сложение сил

Хобби

Cмертные грехи в православии: сколько их?

Десерты

Рецепты витаминных салатов из крапивы

Фармакология

Ароматная и сочная курица в фольге в духовке – быстро, просто и вкусно

Дерматология

Расклады Таро на здоровье: простейшие гадания для новичков