Вики чтение агентурная работа советской милиции. Секреты МВД: почему агент милиции – идеальный убийца, грабитель и вор. Штатные негласные сотрудники
112,9 тыс. заявлений о розыске нерадивых отцов, скрывшихся от уплаты алиментов, получила советская милиция в 1952 году.
Кроме того, в розыске находились десятки тысяч «дезертиров производства» - рабочих и служащих, которые вопреки действовавшему тогда законодательству, запрещавшему увольнение по собственному желанию, покинули заводы и фабрики. Руководство Главного управления милиции утверждало, что дела такого рода отвлекают разыскников от поиска тысяч матерых уголовников, бежавших из мест заключения и из-под следствия. Однако внутренняя проверка, проведенная в МВД СССР в 1954 году, показала, что розыску мешает совершенно другое.
Непойманные воры
Вскоре после того, как в 1949 году Главное управление милиции одновременно с пограничными войсками было передано из Министерства внутренних дел в Министерство госбезопасности, новые кураторы милиции в ходе ознакомления с ее работой обнаружили крайне интересный факт. Десятки тысяч, если не сотни тысяч беглых преступников, «дезертиров производства» и неплательщиков алиментов, находились в розыске, но их поиск в большинстве случаев заканчивался безрезультатно. Руководство МГБ СССР попыталось упорядочить учет разыскиваемых и установить единые правила объявления граждан в розыск.
Однако распорядиться наладить розыск оказалось гораздо проще, чем выполнить приказ. Сведения, полученные МГБ СССР из областных и республиканских подразделений милиции, наглядно показывали, что прокуратура и суд, мягко говоря, нерадиво относятся к розыску тех, кто исчез до составления обвинительного заключения или приговора. К примеру, в ответ на запрос Министерства юстиции МГБ СССР сообщало: «При проведении проверки выявлены многочисленные случаи, когда народные суды определения о розыске выносят спустя 2-3 года после того, как преступник скрылся.
Так, в декабре 1947 года нарсудом Больше-Сосновского района Молотовской области было приостановлено уголовное дело по обвинению Глушковой А. И. по ст. 3 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года, а определение о ее розыске было вынесено только в конце 1951 года.
В течение полутора лет нарсудом Ояшинского района Новосибирской области не был объявлен розыск на скрывающуюся от суда Чепелеву М. Т., совершившую хищение кооперативных средств на сумму 17 500 рублей.
Аналогичные явления отмечены в нарсудах Казахской, Туркменской, Белорусской, Литовской, Эстонской ССР, Тамбовской, Курской, Горьковской, Свердловской, Читинской и Томской областей. Выносимые судами определения о розыске скрывшихся преступников составляются небрежно, без указания последнего места жительства, работы, семейного положения, родственных и иных связей разыскиваемых, а в некоторых случаях и без указания состава преступления. Выявлен ряд случаев, когда народные суды выносят определения о розыске „преступников“, похитивших один килограмм зерна, 450 грамм масла, пару подошв, 420 рублей денег (Ростовская, Смоленская области)».
Огромное количество случаев позднего объявления в розыск связано с самой многочисленной категорией - «дезертирами производства». 15 января 1953 года Главное управление милиции сообщало министру юстиции СССР К. П. Горшенину: «Очень часто народные суды несвоевременно рассматривают материалы на лиц, самовольно ушедших с работы, и определения о их розыске передают в органы милиции с большой задержкой…
Из 561 определения, поступившего в органы милиции города Куйбышева (областного) за 9 месяцев 1952 года, около половины были вынесены народными судами в сроки от одного до четырех месяцев спустя после самовольного оставления работы обвиняемыми…
Не найдя подозреваемого в его доме и по горячим следам, сотрудники угрозыска и БХСС быстро охладевали к его поиску.
3 октября 1952 года в третье отделение милиции гор. Черемхово Иркутской области из народного суда 4 участка одновременно поступило 61 определение о розыске обвиняемых по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 14/VII-1951 года, в том числе самовольно ушедших с работы: в июне - 42, в июле - 12, в августе - 5 и в сентябре - 2. Все определения народным судом были вынесены в один день - 30 сентября 1952 года».
После смерти Сталина, хотя и не сразу, положение прикрепленных к фабрикам и заводам рабочих несколько облегчилось, и разыскивать их стали реже. Но поток разыскных дел на граждан, уклоняющихся от уплаты алиментов, практически не уменьшался. Поэтому 1 октября 1953 года МВД, в марте того же года объединенное Берией с МГБ, обратилось за помощью к Всесоюзному центральному совету профсоюзов:
«По Союзу ССР имеется значительное число лиц, уклоняющихся от уплаты алиментов на содержание детей. Матери детей, оставшиеся без средств к существованию, вынуждены обращаться в органы милиции с заявлениями о розыске отцов детей.
В 1950 году в органы милиции поступило 93,9 тысячи таких заявлений, в 1951 году - 96,8 тыс., в 1952 году - 112,9 тыс. и в первом полугодии 1953 года - 52 тыс. заявлений.
Эти данные свидетельствуют о том, что количество лиц, бросающих свои семьи, не уменьшается, а увеличивается».
МВД признавало, что ничего не может поделать с неплательщиками алиментов: «Органы милиции не имеют возможности пресекать уклонение от уплаты алиментов мерами административного воздействия, а к судебной ответственности неплательщики алиментов привлекаются в редких случаях. При этом обычно ответчики, чтобы избежать судебной ответственности, стремятся договориться с истцами, а затем вновь скрываются. Из числа разыскиваемых органами милиции неплательщиков алиментов до 30% разыскиваются второй и третий раз».
Именно поэтому милиция и обращалась за помощью к профсоюзам: «Очевидно, что в борьбе с такими чуждыми советской действительности явлениями, как нежелание содержать своих детей, необходимо привлечение общественности и особенно профсоюзных организаций. МВД СССР обращается с просьбой дать профсоюзным организациям указание об усилении контроля за администрацией предприятий, строек и учреждений в части взимания алиментов и направления их лицам, воспитывающим детей».
Однако только этим МВД не ограничилось: «Просьба также усилить контроль за правильностью оформления рабочих и служащих при найме их на работу и увольнении с работы. Вызывается это тем, что лица, уклоняющиеся от уплаты алиментов, часто меняют работу и, переезжая на новые места жительства, стараются не прописываться и не становиться на воинский учет. Администрация предприятий и учреждений и, в особенности, новостроек принимает таких лиц на работу, не обращая внимания на выполнение правил прописки и постановки на воинский учет. При перемещении, переводах, увольнении лиц, выплачивающих алименты, отделы кадров зачастую не извещают об этом судебных исполнителей, в результате неплательщики алиментов получают возможность скрываться».
Проблема заключалась лишь в том, что профсоюзы играли главным образом декоративную роль и уже очень давно не контролировали администрацию предприятий. А многие профсоюзные работники сами уклонялись от уплаты алиментов.
Самые обычные проверки документов иногда оказывались самым действенным способом обнаружения беглеца.
Ненайденное взаимопонимание
За низкие показатели розыска милицию постоянно ругали на всех уровнях власти. И оперативный отдел ГУМ МВД СССР, который отвечал за поиск подозреваемых и преступников, чтобы выявить проблемы в самой милиции, затрудняющие поиск, провел проверку региональных подразделений органов внутренних дел. Итоги обобщили в обзоре «О недостатках взаимодействия аппаратов отделов уголовного розыска, БХСС и других служб милиции при розыске уголовных преступников».
Как показала проверка, в районных и городских отделах милиции считали, что розыск - дело оперативных подразделений, а потому угрозыск, БХСС и прочие службы при исчезновении подозреваемых умывали руки и во многих случаях не оказывали разыскникам ни малейшей помощи.
«В розыске уголовных преступников,- говорилось в обзоре,- должны использоваться все силы и средства органов милиции, в первую очередь наиболее эффективное из них - агентура. В пункте 10 приказа МВД СССР N0202 от 17 сентября 1953 г. „О мерах по усилению охраны общественного порядка и борьбы с уголовной преступностью“ указано: „Для розыска преступников использовать агентуру органов МВД и милиции, независимо от линии ее работы, и включить все службы милиции, в том числе паспортных работников и участковых уполномоченных с их подсобными силами“.
Поэтому работа розыскных аппаратов органов милиции - оперативных отделов, отделений, групп и отдельных работников, осуществляющих розыск, не должна быть оторванной от работы других служб милиции. Главное управление милиции МВД СССР в своих указаниях неоднократно требовало от периферийных органов включения в розыск преступников всех служб милиции. Там, где к этим требованиям отнеслись серьезно, имеются положительные результаты. Однако многие управления милиции этих указаний ГУМ не выполняют и розыскную работу проводят неудовлетворительно.
Оперативные работники уголовного розыска и БХСС, располагающие значительными возможностями, свою повседневную работу по борьбе с уголовной преступностью и хищениями социалистической собственности не сочетают с розыском скрывающихся от наказания преступников и имеющуюся на связи агентуру не направляют на их розыск. В то же время многие начальники оперативных отделов с этим смирились, не ставят эти вопросы перед начальниками органов милиции и не добиваются устранения недостатков в организации розыскной работы».
Результаты такого подхода, как констатировалось в обзоре, были очевидны: «За 1953 год Управлениями милиции Владимирской, Курганской и Ленинградской областей по агентурным данным отделов уголовного розыска и БХСС не задержано ни одного преступника. Такое же положение в Управлениях милиции Мордовской АССР, Узбекской ССР и некоторых других. При проверке работы Советского райотделения милиции Кировской области выявлено, что имеющиеся там два оперативных работника уголовного розыска в своем производстве ни одного оперативного учета не имели и в то же время ничего не делали по розыскным делам на преступников, розыск которых им был поручен».
Имеющих многочисленные источники информации участковых очень редко задействовали в розыске подозреваемых.
В обзоре упоминалось немало мероприятий, из-за отсутствия помощи разыскникам закончившихся провалом: «Об отсутствии взаимодействия и делового контакта в повседневной агентурно-оперативной работе розыскных аппаратов с аппаратами уголовного розыска и БХСС можно привести следующие примеры:
В Управлении милиции Астраханской области между оперативным отделом и отделом уголовного розыска велась официальная бюрократическая переписка об использовании секретной сотрудницы „Долговой“. 18 июля 1952 г. оперативный отдел просил отдел уголовного розыска направить состоящую у них на связи „Долгову“ на разработку родственников разыскиваемой преступницы Квасовой. Не получив ответа, оперативный отдел 17 ноября просил сообщить результаты разработки родственников преступницы. На этот запрос 27 ноября 1952 года из отдела уголовного розыска последовал ответ, что на разработку связей Квасовой направлен секретный сотрудник „Горшков“. К ответу было приложено агентурное донесение „Горшкова“ от 23 июля 1952 г., в котором сообщалось, что преступница под другой фамилией скрывается в гор. Саратове у своей сестры. В июле 1952 года она приезжала в гор. Астрахань и проживала две недели. Сын и дочь преступницы собирались выехать в гор. Саратов и сдавали багаж на станцию для отправки. Несмотря на оперативную ценность этого донесения, оно по вине отдела уголовного розыска своевременно не было реализовано, преступница не задержана.
В мае 1953 года в Ряжском районе Рязанской области был убит гр-н Цибаков. Расследованием было установлено, что убийство Цибакова на почве мести совершил освободившийся из заключения по амнистии житель этого района Акулов, который после совершенного преступления скрылся. Работники отдела уголовного розыска Управления милиции первоначально включились в розыск убийцы и для этой цели приобрели необходимую агентуру. Но, не добившись положительных результатов, работу по розыску прекратили и все материалы передали в оперативный отдел.
16 июля 1952 года в гор. Красноярске преступником Беспаловым, в прошлом неоднократно судимым по ст.ст. 162, 165 и 169 УК РСФСР, был убит из револьвера гр-н Диевский. Расследование по убийству вел отдел уголовного розыска Управления милиции края, но, так как преступник из гор. Красноярска скрылся, следственное дело было приостановлено и материалы переданы в оперативный отдел для розыска преступника. Несмотря на серьезность преступления и на то, что Беспалов состоял на учете в отделе уголовного розыска, последний никакого участия в розыске убийцы не принимает и свою агентуру для его обнаружения не использует».
Паспортная система, изначально призванная выявлять скрывающихся, часто помогала им прятаться из-за нерадивости паспортистов.
Взаимодействия не наблюдалось даже в случаях, когда речь шла об обнаружении участников преступных группировок:
«В ноябре 1952 года отделом уголовного розыска Управления милиции Рязанской области ликвидирована вооруженная грабительская шайка в составе 6 человек. Пять преступников были арестованы, а главарю шайки Серегину удалось скрыться. Вместо того чтобы включиться в активный розыск этого опасного преступника, отдел уголовного розыска в январе 1953 года передал в оперативный отдел все материалы и от его розыска самоустранился. Агентура, ранее работавшая по агентурному делу, в розыске преступника не используется.
В мае 1952 года ОБХСС Мытищинского райотдела милиции Московской области была вскрыта группа расхитителей социалистической собственности, занимавшаяся хищением кровельного железа. Несколько участников этой группы было арестовано, а работавший в отделе снабжения Мытищинского машиностроительного завода Семенюк, который похитил кровельного железа на сумму свыше 100 тысяч рублей, от следствия и суда скрылся. Первое время отделение БХСС занималось розыском этого опасного преступника, но, не добившись результатов, в апреле 1953 года материалы по розыску Семенюка передало в оперативный отдел Управления милиции, а само от розыска самоустранилось. Имеющийся в отделении агент „Григорий“, ранее работавший по этим расхитителям, в розыске не используется».
А бездействие некоторых борцов с хищениями и спекуляцией временами могло вызывать подозрения в сговоре с преступниками: «Отделом БХСС Управления милиции Московской области разрабатывался спекулянт Макжанов, который, вступив в преступную связь с продавцом промтоварной палатки на станции Удельная, принимал от последнего промтовары и продавал их по спекулятивным ценам. 30 апреля 1953 года Макжанов работниками ОБХСС был задержан с 10 одеялами, предназначенными для продажи, а при обыске на квартире у него было обнаружено еще 14 одеял. После допроса, на котором Макжанов был изобличен в спекуляции, он временно из-под стражи был освобожден под подписку о невыезде с места жительства, которую нарушил и от следствия скрылся. Вместо того чтобы активно разыскивать этого преступника, ОБХСС в сентябре 1953 года все материалы на него передал в оперативный отдел и от розыска уклонился.
Начальник ОБХСС Управления милиции Пензенской области тов. Лукьянов не имеет у себя и не интересуется данными о разыскиваемых оперативным отделом расхитителях социалистической собственности, работники ОБХСС и их агентура в розыске не участвуют».
Эффектные задержания преступников случались только при эффективном взаимодействии всех служб милиции.
Как выявила проверка оперативного отдела ГУМ МВД СССР, в очень многих подразделениях милиции в розыске беглых преступников не участвовали и те, чьей прямой обязанностью было выявление любых подозрительных граждан,- участковые милиционеры и сотрудники паспортных служб: «В большинстве органов милиции розыскные возможности участковых уполномоченных с их подсобными силами, а также работники паспортной системы и ЗАГСов, вследствие отсутствия надлежащего руководства ими, в розыскной работе используются слабо и повседневного делового контакта у розыскных аппаратов с этой категорией работников не имеется.
При проверке работы Борисовского горотдела милиции Минской области были вызваны три участковых уполномоченных для выяснения их розыскных возможностей. Оказалось, что они в гор. Борисове работают по 15 и более лет, сами являются местными жителями, хорошо знают всех проживающих на своих участках, имеют доверенных лиц, но их к розыскной работе не привлекают. Тут же выяснилось, что участковый уполномоченный тов. Чечин имеет двух доверенных лиц, близко связанных с братом разыскиваемого преступника Рогачевского, и через них можно установить его местонахождение, но перед тов. Чечиным никем такой задачи не ставилось. Такое положение наблюдается во многих горрайорганах милиции».
Из-за халатного отношения многих паспортистов к своим обязанностям, как отмечалось в отчете, преступники чувствовали себя совершенно спокойно: «В некоторых органах милиции сторожевые листки на разыскиваемых преступников и других скрывающихся лиц и листки прописки в картотеку КАБ своевременно не вливаются.
В Ташкентском кустовом адресном бюро на 1 сентября прошлого года не были влиты в картотеку около 100 тысяч прописных листков, поступивших с июня 1953 года.
В Бухарском кустовом адресном бюро на это же число не было влито в картотеку свыше 3 тысяч розыскных карточек на неплательщиков алиментов и свыше двух тысяч прописных листков.
В Карагандинском кустовом адресном бюро не были влиты в картотеку сторожевые листки и листки прописки, поступившие в марте-апреле 1953 года.
Имеют место случаи, когда кустовые адресные бюро своевременно не ставят в известность оперативных работников, осуществляющих розыск, о прописке разыскиваемых лиц.
Кустовое адресное бюро гор. Минска, например, на разыскиваемого Коробкина, сторожевой листок на которого выставлен 26 апреля 1951 года, а прописан он 20 августа 1951 года, сообщило в оперативный отдел только 7 февраля 1953 года. На разыскиваемого Мурашко сторожевой листок выставлен 1 декабря 1950 г., прописан он 11 декабря 1952 г., а сообщение о прописке поступило 11 февраля 1953 г.
Подобные факты не единичны».
Из-за того что многие милиционеры работали спустя рукава, многих уже найденных преступников некоторое время спустя приходилось разыскивать снова.
Нечастые успехи
Казалось, что ситуация безвыходная. Однако в том же отчете «О недостатках взаимодействия аппаратов отделов уголовного розыска, БХСС и других служб милиции при розыске уголовных преступников» говорилось и о случаях, когда преступников удавалось разыскать и задержать. Для этого требовалось немного - чтобы подразделения милиции просто взаимодействовали между собой: «В тех случаях, когда оперативные отделы управлений милиции свою работу контактируют (так в документе) с другими аппаратами и службами милиции, они добиваются положительных результатов, так:
Управлением милиции Киевской области разыскивался бежавший из заключения преступник Рора, он же Ворона. В результате проведенных мероприятий Кагарлыкским райотделением милиции Киевской области через агента „Козырева“ были получены данные о том, что в селе Ставы Кагарлыкского района в доме гр-ки Лесовой систематически появляется неизвестный мужчина, имеющий сходство с разыскиваемым.
Организованные засады возле дома Лесовой положительных результатов не давали, в связи с чем были дополнительно проинструктированы и направлены два секретных сотрудника, используемых по линии БХСС. Вскоре от одного из них - „Иванова“ получены данные, что неизвестный появляется в чайной села Кагарлык. В результате реализации этих данных преступник был арестован».
Однако полное взаимопонимание между службами и объединение их усилий нашли только в одном регионе СССР: «По инициативе оперативного отдела Управления милиции Татарской АССР вся действующая агентура органов милиции гор. Казани взята на карточный учет. В карточке на каждого секретного сотрудника указан его псевдоним, адрес места жительства и у кого состоит на связи. Эти карточки разложены в картотеке с разбивкой по улицам гор. Казани и восходящим номерам домов. В случае проведения каких-либо агентурных мероприятий по той или иной улице или дому, а также лицу, адрес которого известен, заинтересованный оперативный работник обращается к этой картотеке. При наличии в нужном адресе агента-осведомителя он связывается с работником, у которого источник состоит на связи, и совместно с ним проводит необходимые мероприятия. В борьбе с преступностью и розыске уголовных преступников это дает положительные результаты».
А наилучшие результаты розыска имели место в тех случаях, когда работники милиции попросту добросовестно выполняли свои обязанности: «В тех органах милиции, где участковые уполномоченные, работники паспортной системы и ЗАГСов направляются на розыск скрывающихся преступников и их работа согласовывается с работой розыскных аппаратов, имеются положительные результаты.
Вельским райотделением милиции Архангельской области в течение 3 лет разыскивалась скрывшаяся от следствия органов прокуратуры расхитительница социалистической собственности Прокопьева. Участковому уполномоченному было дано задание собрать на нее по месту рождения полные данные. Через доверенное лицо участковый уполномоченный установил, что Прокопьева, скрывшись с места жительства, вышла замуж за Чертовского и выехала с ним неизвестно куда. В последующем доверенное лицо сообщило, что мать Чертовского собирается выехать в Витебскую область и билет ей на проезд по железной дороге будет покупать гр-н Шаманин. Установив Шаманина и негласно выяснив, что он купил билет до ст. Орша, участковый уполномоченный сообщил все собранные данные в райотделение. В результате преступница была установлена в гор. Орше и арестована.
4 городским отделением милиции гор. Кирова разыскивался похитивший 75 677 рублей государственных средств и скрывшийся от следствия Рычков, уроженец Нагорского района Кировской области. На розыск Рычкова было ориентировано Нагорское райотделение милиции. Проверить, не появляется ли преступник по месту рождения, было поручено участковому уполномоченному тов. Исупову. 12 сентября 1953 года Исупов получил сведения, что Рычков одну ночь ночевал у своего брата, а затем направился в населенные пункты, расположенные в лесах. Исупов вместе с милиционером Караваевым направился по следам преступника и задержал его.
Участковый уполномоченный Лосевского райотделения милиции Воронежской области тов. Колесников получил сведения о том, что на территории Песковского сельсовета в доме гр-на Ильяшова в течение 4 суток проживает неизвестный гражданин, который ведет себя подозрительно. Под предлогом проверки паспортного режима тов. Колесников прибыл в дом Ильяшова, где застал неизвестного, и при проверке у него паспорта и военного билета выяснил, что он является Власенко, уроженцем Ирменского района Новосибирской области. Причину своего появления в Лосевском районе Власенко пытался объяснить нахождением в отпуске, но не мог этого подтвердить, так как не имел отпускных документов. Неправдивые объяснения и подозрительное поведение Власенко дали повод тов. Колесникову пригласить его в сельсовет и подробно выяснить его личность. Связавшись с райотделением милиции по телефону, тов. Колесников установил, что Власенко находится в розыске как скрывшийся от следствия и суда за совершенную растрату в сумме 23 000 рублей во время его работы в Ирменском райпотребсоюзе Новосибирской области. На основании этих данных он был задержан и этапирован к месту совершенного преступления».
Задерживали преступников не только участковые: «17 августа 1953 года при конвоировании арестованных из КПЗ Овинищенского райотделения милиции Калининской области совершил побег неоднократно судимый вор-рецидивист Муравьев-Кравцов. На розыск преступника были ориентированы все работники милиции и ознакомлены с его приметами и фотокарточкой. 24 сентября 1953 года ст. инспектор службы Управления милиции тов. Соколов, следуя в служебную командировку, в вагоне поезда заметил гражданина, имеющего, по приметам и фотокарточке, сходство с Муравьевым-Кравцовым. При проверке документов неизвестный пытался нанести тов. Соколову удар финским ножом и бежать, но с помощью пассажиров был обезоружен и задержан. Задержанный оказался беглецом Муравьевым-Кравцовым».
Не менее опасных бандитов обнаруживали и работники паспортных служб: «В Григориопольское райотделение милиции Молдавской ССР за получением паспорта взамен утраченного обратился гражданин, назвавшийся Рудневым В. Ф., 1903 года рождения, уроженцем с. Калабино Задонского района Орловской области. Ввиду того что личность Руднева вызывала сомнение, по инициативе начальника паспортного стола тов. Малега был направлен запрос в Задонское райотделение милиции с приложением фотокарточки Руднева. В результате было выяснено, что Руднев В. Ф. в 1949 году умер, а под его фамилией скрывался опасный преступник Меркулов, разыскиваемый Аполлонским райотделением милиции Ставропольского края. Дальнейшей проверкой было установлено, что Меркулов, будучи осужденным на 2 года ИТЛ и находясь в КПЗ Аполлонского райотделения милиции, 24 декабря 1950 года, убив постового милиционера и захватив его оружие, совместно с арестованным Зоркиным и Коваленко из КПЗ совершил побег. На основании полученных данных Меркулов-Руднев был арестован и этапирован к месту совершенного им преступления».
С помощью добросовестно работавших паспортисток задерживали также расхитителей и мошенников: «В паспортный стол Ленского райотдела милиции Архангельской области поступил на прописку паспорт гр-на Носова, в котором имелись признаки подделки. Последующей проверкой было установлено, что этот паспорт выдавался Носовой и что представивший паспорт на прописку Носов разыскивается за подделку документов и хищение государственных средств. На основании полученных данных Носов был арестован и привлечен к уголовной ответственности…
В паспортный стол Ольховатского райотделения милиции Воронежской области 13 мая 1953 года по вопросу прописки и обмена паспорта обратился гр-н Белый, прибывший из гор. Североуральска Свердловской области. При проверке документов паспортистка тов. Дуракова установила, что в паспорте отсутствуют штампы увольнения с работы и выписки, а срок действия паспорта истек в мае 1952 года. Не дав понять Белому, что им интересуются органы милиции, на него был сделан запрос по последнему месту жительства и работы и выяснено, что Белый совершил хищение государственного имущества на сумму 6682 руб., за что привлекался к уголовной ответственности, но скрылся. На основании этих данных Белый был арестован и этапирован к месту совершенного преступления».
Вот только примеров такого ответственного подхода к делу даже в обзоре оперативного отдела ГУМ МВД СССР оказалось сравнительно немного. Именно поэтому десятки тысяч преступников гуляли на свободе. А милицию годами продолжали ругать за провалы в розыске преступников.
35 См. подр.: Боханов А.Н. Буржуазная пресса России и крупный капитал. Конец XIX в. - 1914 г. М., 1984.
37 См.: Денежная реформа: Свод мнений и отзывов. СПб., 1896; Реформа денежного обращения: Доклады и прения в III Отделении ВЭО. Стенографический отчет. СПб., 1896.
38 Денежная реформа... С. 222-232.
39 Денежная реформа... С. 232-248.
42 Гурьев А.Н. Реформа денежного обращения в России. С. 136.
45 См.: Мельников М.В. Обсуждение проекта денежной реформы в Комитете финансов и Государственном совете в 1896-1897 годах // Отечественная история. 2007. № 6. С. 131-138.
48 Конягин М.Ю. С.Ф. Шарапов: критика правительственного курса и программа преобразований. Конец XIX - начало XX века: дис. ... канд. ист. наук. М., 1995. С. 45-58.
М.С. Чудакова
СЕКРЕТНАЯ АГЕНТУРА ДЕПАРТАМЕНТА ПОЛИЦИИ (1907-1917 гг.)
До начала XX в. русская политическая полиция применяла в основном наружное наблюдение и перлюстрацию. Возникновение массового революционного движения, а затем и политических партий вызвало необходимость создания широкой агентурной сети.
Многие деятели политического сыска осознали тогда важность постановки секретной агентуры: С.В. Зубатов, Г.М. Трутков, П.И. Рачковс-кий. Последний в записке «Об условиях деятельности русской политической полиции» отмечал, что необходимо немедленно «приступить к правильной организации внутренней агентуры, чтобы этим способом
учредить рациональный и вполне достигающей своей цели надзор за оппозиционными элементами в столицах и во всех выдающихся культурных центрах империи. Таким образом Департамент полиции будет получать точные и всесторонние сведения о положении революционного движения из всех пунктов, и розыскная деятельность не будет основана только на удаче, как до сих пор, но приобретет строгую систему»1.
В феврале 1907 г. Департамент полиции МВД разослал подведомственным розыскным учреждениям два документа, в которых излагались формы и методы работы политического розыска по изобличению государственных преступлений - инструкции по организации наружного (филерского) и внутреннего агентурного наблюдения. Они окончательно положили в основу политического сыска России использование агентуры «внутреннего осведомления», а наружному наблюдению отвели вспомогательную роль.
Агентов «внутреннего осведомления» часто вербовали в среде арестованных. К одним подсаживали своего сотрудника, который, войдя в доверие, склонял к откровенным показаниям2. Других заинтересовали материально или, при наличии компрометирующих материалов, возвращением свободы. На третьих воздействовали убеждениями, используя идейные разногласия с товарищами по партии. Больше всего подходили привлекавшиеся или подозревавшиеся по политическим делам, одинокие, находившиеся в тяжелых материальных условиях, а также самовольно возвратившиеся из ссылки. Начальник Московского охранного отделения П.П. Заварзин полагал: «Самым надежным сотрудником для розыска является тип беспартийный, проводимый в обследуемую среду через ее организации постепенно, начиная от низшей к высшей»3.
Человека, намеченного к вербовке, секретно задерживали на улице, доставляли к заведующему розыском для беседы. Эту задачу выполняли филеры. К такому способу прибегали в случаях, когда имелись достаточные улики для его дальнейшего задержания. Если достичь соглашения не удавалось, то органы сыска считали целесообразным ликвидировать всю группу.
«Сотрудничество, - отмечал А.И. Спиридович, - явление сложное; причины, толкающие людей на предательство своих близких, знакомых, часто друзей - различны. Они должны быть или очень низменны или наоборот, очень высоки»4. Инструкция предусматривала использование и тех, кто «будучи убеждены в бесполезности своей личной революционной деятельности, нуждаются в деньгах и, хотя не изменяют коренным образом своих убеждений, ради денег берутся просто продавать своих товарищей»5. Спиридович писал: «Получать несколько десятков рублей в месяц за сообщение два раза в неделю сведений о своей организации -дело нетрудное, если совесть позволяет»6.
Однажды «сознательный бундист» явился к Спиридовичу с кипой прокламаций и объяснил, что более двух месяцев разносит литературу по
районам, а комитет не выполнил обещания купить ему калоши. «Обозлен-ность его на обман с калошами была так велика, что я, прежде всего, подарил ему именно новые калоши, - писал Спиридович. - И проваливал же он потом своих сотоварищей, проваливал с каким-то остервенением. Вот что наделали калоши»7.
Главную роль в «освещении» нелегальной деятельности различных партий и организаций охранка отводила своим секретным сотрудникам -агентам «внутреннего осведомления». Инструкция предписывала начальникам охранных отделений иметь агентов в каждой революционной группе, существующей в данной местности, причем нескольких в одной организации. Этим решалась и задача проверки достоверности сведений, поскольку агенты не знали о существовании друг друга. Полковник фон Антониус в сентябре 1913 г. информировал начальника Московского охранного отделения о социал-демократической организации Ярославля: «По вновь поступившим агентурным сведениям, добытая рабочим Андреем Звездовым через типографов табачной фабрики Вахрамеева «Феникс» масса оказалась непригодной для гектографа», массу будут готовить в домашних условиях с помощью рабочего свинцово-белильного завода Дунаевых A.A. Ярчукова. И самое важное: «Разработка приведенных сведений продолжается путем перекрестного внутреннего наблюдения»8.
Способы вербовки в секретные сотрудники были аналогичны способами приобретения внутренней агентуры в целом. Находились такие, кто становились агентами по собственной воле, предлагая свои услуги охранке. Мотивы в таких случаях были различны: от мести, материальных факторов до «идейных» причин. Исключением были изъявившие желание стать секретным сотрудником с целью тайной помощи революционным организациям. Заварзин свидетельствовал: «Предлагали свои услуги для секретной работы лица, в действительности подосланные обследуемым лагерем в розыскное учреждение для его дезорганизации, разведки и даже совершения убийств руководителей розыскным делом»9. Однако это не всегда можно было реализовать, так как органы политического сыска проверяли кандидатов на такую работу.
Так, начальник С.-Петербургского губернского жандармского управления в марте 1914 г. сообщал о сыне московского купца Б. Герцыке, «известном своей политической неблагонадежностью»: «Проживавший долгое время за границей, намерен предлагать розыскным учреждениям услуги в качестве секретного сотрудника, дабы таким путем в действительности оказывать содействие преступным организациям»10. Попытка Герцыка предложить свои услуги начальнику С.-Петербургского охранного отделения провалилась. Вероятно, жандармы получили сведения о подлинных намерениях Герцыка от секретного сотрудника или осведомителя заграничной агентуры.
Однако очень часто «недобросовестность» секретного сотрудника выяснялась после проведения операции. Так произошло с агентом «Афа-
насьевым». От начальника Самарского губернского жандармского управления полковника Боброва в мае 1907 г. были получены сведения о складе оружия. Центральное районное охранное отделение11 отреагировало немедленно, известив Департамент полиции: «Ввиду сообщения полковника Боброва о предстоящем выезде из Саратова, Сызрани и Самары многих революционеров в Кинешму для разборки склада оружия прошу полковника Боброва сопровождать едущих со сказанной целью лиц филерами, передавая их в Нижнем ротмистру Трещенкову... Командирую своих филеров в Кинешму. Ликвидировать будет полковник Мочалов (Начальник Костромского губернского жандармского управления. -М. Ч.)»12. В свою очередь подполковник Бобров доносил начальнику Московского охранного отделения о том, что в Кинешме находится и секретный сотрудник «Афанасьев», давший эти сведения13. Однако 15 июня Мочалов телеграфировал в Департамент полиции: «Склад оружия в районе Кинешмы в настоящее время не обнаружен. Приезда каких-либо лиц наружным наблюдением не установлено. Секретного сотрудника под псевдонимом «Афанасьев» в Кинешме не оказалось»14.28 июня в Костроме был арестован казанский мещанин П.П. Глузман, «сотрудничавший под псевдонимом “Афанасьев” по подозрению его в политическом шантаже»15. Чуть позже начальником Костромского жандармского управления было сообщено начальнику Московского охранного отделения, что сведения того же сотрудника о вынесении Московским областным комитетом (неведомой партии) смертного приговора управляющим фабрики Разореновых Грибкову и Устинову, являются вымышленными16.
Основанием для проверки полученных от агента сведений обычно служили: длительность и качество его работы на местное жандармское управление или охранное отделение, уровень его информированности (зависел от положения в организации), а также данные о его недобросовестности во время работы его в другом органе политического сыска. «Последнему обстоятельству, - отмечал Департамент полиции в депеше от 27 января 1914 г., -не все розыскные учреждения придают серьезное значение». «В сообщениях о политической неблагонадежности, - отмечалось далее, -часто указываются в качестве достоверных такие сведения, которые, будучи получены от недобросовестного сотрудника и являясь в действительности вымышленными, могут незаслуженно нанести серьезный и непоправимый вред служебному и общественному положению неблагонадежных»17.
«Особенно опасны секретные сотрудники, уличенные в недобросовестной службе по розыску. Знакомые с требованиями розыска, они начинали шантажировать и систематически лгать», - отмечал в своих воспоминаниях Заварзин18. Об агентах, утративших доверие, розыскные учреждения обменивались информацией19. В картотеке, составленной ОГПУ в 1949 г. по архивным документам Костромского губернского жандармского уп-
равления, из 99-ти секретных сотрудников органов политического сыска губернии не заслуживающими доверия числились 38 человек20.
Между розыскными учреждениями постоянно происходил обмен агентами, которые по каким-либо причинам не могли продолжать работу в конкретной местности. Например, в случае провала. Так, начальник Пензенского губернского жандармского управления обратился в январе 1908 г. с просьбой к ярославскому коллеге устроить секретного сотрудника «Петухова», выехавшего в Ярославль: «Он намеревается явиться к Вам с предложением услуг... Оказавший ценные услуги в Пензе, причем по его сведениям была успешно выяснена и ликвидирована группа партии, сотрудник «Петухов» ныне, вследствие своего пошатнувшегося положения в партии, вынужден оставить г. Пензу»21.
Начальник Костромского губернского жандармского управления просил усилить штат агентов наружного наблюдения путем взаимного обмена. Однако особо отмечал при этом: «Филеры из Ярославля все провалены, а потому благодаря близости и частоте сношений наблюдаемых Ярославль-Кострома, едва ли здесь будут полезны»22.
Полнота добываемой агентом информации зависела от степени доверия к нему со стороны «товарищей по партии». А доверие зависело от поведения самого агента. Начальник Тверского губернского жандармского управления генерал Шлихтинг писал: «Некоторые из агентов не вполне правильно сознают свои роли по секретному розыску. В некоторых случаях выказывают свое враждебное отношение лицам, сочувствующим революционным идеям». В результате такого поведения они «представляют из себя нечто вроде стражников и урядников». В общении с противоправительственным элементом сотрудники должны «показывать вид, хотя и молча, что они их не противники, в целях заручиться доверием»23.
На основе собеседования с секретным сотрудником жандармский офицер составлял агентурные записки. В целях конспирации агенты подписывали свои донесения псевдонимами, а в агентурных записках упоминались наряду с остальными революционерами в третьем лице. Однако далеко не всегда такой порядок соблюдался, и за этим ревностно следил Департамент полиции: «Имеются сведения об отсутствии самой примитивной конспирации в постановке внутренней агентуры, секретные сотрудники значатся действительными именами в бумагах, ходящих по рукам в канцеляриях. Они известны не только всем окружающим, но даже филерам, которым сотрудники указываются для облегчения наблюдения. Такая обстановка привела уже к провалам и нетерпима. Требую немедленного изъятия из дел, безусловно, всех следов со сведениями о действующих внутренних агентах и об их кличках». Начальникам охранных отделений и губернских жандармских управлений предписывалось держать такие документы у себя, «а при назначении наружного наблюдения не обнаруживать службу сотрудников. Конспиративная квартира не должна
быть известна никому, кроме вас и ближайшего помощника. Охраняться же она может при надобности только самыми избранными филерами»24.
Секретных сотрудников ценили и берегли, снабжая - при необходимости скрыться - паспортами, указывая безопасное место жительства. Об опасности пренебрежительного отношения к жизни сотрудников многократно прсду прсждали руководители учреждений политического розыска25. Спиридович отмечал, что у любого, даже самого преданного сотрудника, наступает переломный момент, когда у него возникает желание покаяться и искупить свою вину: «Здесь у сотрудника зарождалась мысль отомстить жандармскому офицеру за свое падение, хотя в большинстве случаев последний не был в том повинен. Этот момент неминуемо наступал у каждого сотрудника, исключая действительно идейных». Он рекомендовал не только поддержать сотрудника, вывести его из революционной среды, но и устроить вдали от политики. «Последствия же промедления в данном деле, - свидетельствовал он, - были тяжелы» Заподозренным в предательстве революционеры ставили условия искупить вину путем участия в терроре. Так стреляли в полковника Коттена, так были убиты полковник Карпов и подполковник Судейкин. «Работа по секретной агентуре, - подчеркивал Заварзин, - требует постоянной сосредоточенности, наблюдательности и особой предусмотрительности»26.
Помимо агентов внутреннего наблюдения в штате жандармских управлений и охранных отделений состояли агенты наружного наблюдения -филеры и надзиратели. Инструкция Департамента полиции 1907 г. определяла филерство как одно из средств негласного расследования посредством наблюдения за лицами, причастными к революционному движению. Указывалось, что штат внутренней и внешней агентуры должен работать взаимосвязано, хотя «филеры ни под каким условием не должны знать лиц, состоящих секретными сотрудниками, и - наоборот»27.
Работа внутренней агентуры не была бы такой эффективной без наружного наблюдения. И наоборот: последнее устанавливалось чаще всего именно по «указанию» секретного сотрудника. Важность бережного отношения к филерским кадрам всегда подчеркивалась в циркулярах Департамента полиции: «Провал филеров не только парализует разработку поступающих агентурных указаний, но ввиду тесной связи наружного наблюдения с агентурными сведениями, приводит к разоблачению личного состава внутренней агентуры, отнимая таким путем у розыскного учреждения средства для ведения политического розыска»28.
Для усиления состава агентов наружного наблюдения начальникам губернских жандармских управлений вменялось в обязанность выбирать лучших унтер-офицеров запаса не старше 30 лет29. Преимущество отдавалось лицам, окончившим военную службу в год поступления на филерскую. Филерами не могли быть лица польской и еврейской национальности. Подготовка их велась при тех охранных отделениях, где наиболее четко
была поставлена служба наружного наблюдения. Ярославское было одним из таких30.
Высокие требования предъявлялись и к личным качествам филера31. Он должен быть «благонадежным, трезвым, смелым, откровенным, но не болтуном, дисциплинированным, сознательно относящимся к делу, крепкого здоровья, с хорошим зрением, слухом и памятью, такой внешностью, которая давала бы ему возможность не выделяться из толпы». Так, в 1907 г. в Ярославском охранном отделении состояло на службе 6 вольнонаемных филеров из числа унтер-офицеров32. Тогда же в штате Костромского губернского жандармского управления было всего 3 агента наружного наблюдения33, в 1913 г. - 14 унтер-офицеров, 7 из которых были филерами34.
Успешное ведение слежки предполагало наличие у филера определенного минимума знаний: «что такое государственное преступление, что такое революционер, несостоятельность учений революционных партий, задачи филерского наблюдения». «Известны случаи, - отмечалось в инструкции Департамента полиции - когда наружные агенты являлись на революционные сходки и заседания, но, не умея говорить, а также, будучи совершенно незнакомы с программой партии, проваливались и даже платились жизнью»35. Желательным считалось привлечение к службе лиц «интеллигентных, с образованием и людей, основательно осведомленных как с программами политических партий, так и с особенностями деятельности отдельных членов их». Филеру указывалось, что «совокупность безусловно точных, передаваемых им сведений, ведет к успеху наблюдения, тогда как искажение истины в докладах и, в особенности, стремление скрыть неудачи в его работе наведут на ложный след и лишат филера возможности отличиться»36. Он должен знать не только все районы города, но и время работы предприятий, форменную одежду чиновников и учащихся37.
Инструкция 1907 г. предписывала ознакомить филеров со всей наблюдаемой группой. Это давало возможность не только «иметь понятие о важности того или иного лица в наблюдении» (увидев серьезного наблюдаемого без сопровождения, они могли оставить свой пост как «менее важный» и «взять его в наблюдение для передачи потерявшим филерам»), но и «скрыть себя от случайно проходящего одного из них». Филера не должны были знать в лицо, именно поэтому инструкция запрещала встречаться с наблюдаемым глазами, «ибо глаза были самыми запоминающимися»38. Особенно важно это было для небольших городов, где филеры становились быстро известны.
Большое внимание уделялось выбору места наблюдения, поведению и одежде филера. Было издано специальное «пособие» о применении грима39.
Наиболее «интересные для наблюдения лица» включались в сводку данных наружного наблюдения. На основе этих данных составлялась картограмма. Имея ее, заведующий секретной агентурой должен был ввести в круг знакомств наблюдаемых 1-2 сотрудников. Тем самым наружное
наблюдение превращалось во внутреннее. Показательна «Сводка результатов наблюдения в Ярославле по группе Северного комитета РСДРП с 1 декабря 1904 г. по 1 января 1908 г.». В поле зрения жандармов попало 205 человек. Путем слежки за «Резвой» (H.A. Дидрикиль) было выявлено 27 членов комитета, за «Пушкинской» (?) - 23 человека40. При этом агентурным путем было выявлено 14, взято под наблюдение после сходки - 4.
Руководители местных учреждений розыска, заинтересованные в эффективной работе филеров, высказывали свои идеи по совершенствованию наружного наблюдения. Начальник Ярославского губернского жандармского управления полагал, что наибольшую пользу может принести наблюдение, организованное в крупных городах, а «в незначительных губернских большей частью дает отрицательный результат» и влечет за собой провалы внутренней агентуры. Он отмечал нежелательность частой смены агентов, поскольку «новые должны ознакомиться с городом, на что должно быть потрачено немало времени»41. Не случайно во время упразднения Ярославского охранного отделения в 1913 г. решили «контингент филеров освежить, так как они сделались известными наблюдаемому элементу и с пользой для дела работать не могут»42.
И все же, несмотря на все принимаемые меры, провалы агентов наружного наблюдения были не редки. «Масса раненых, замученных и убитых филеров во время повседневной службы не останавливала их сослуживцев от продолжения работы с явной опасностью для жизни», -вспоминал Заварзин43. Департамент полиции анализировал причины неэффективной работы филеров, информируя о своих выводах местные органы сыска путем издания циркуляров и инструкций44. Они объяснялись, во-первых, недостатком средств для конспирации (например, подходящих костюмов для каждого отдельного случая и принадлежностей грима). Большинство филеров на собственные средства могли приобрести не более одного сезонного костюма, в котором и выходили ежедневно на службу, обращая на себя внимание не только революционеров, но и городских обывателей. Они становились заметными из-за неправильного выбора места наблюдения (например, улицы, где обычно никто не ходит), неадекватного обстановке или одежде поведения, пренебрежения (или незнания) правил конспирации.
К провалам вели незнание филерами программ политических партий и организаций, их уставов, а также неумение поддерживать разговор, беседу вследствие низкого образовательного уровня. Проникая на революционные сходки, они быстро выдавали себя.
Наконец, провалы часто становились результатом несогласованности действий охранного отделения и общей полиции: они часто не только не помогали друг другу в политическом сыске, но и умышленно вредили своему сопернику. Типичен, например, следующий факт: полиция прислала повестки для явки в суд ярославским филерам Кузнецову и Рачкову,
в которых были точно указаны место их службы и звание. Но если Кузнецов жил под своим именем (поэтому вручение ему такой повестки имело некоторое оправдание), то попытка вручить ее Рачкову, проживавшему по подложным документам, было грубой ошибкой. Хуже того: не обнаружив Рачкова на месте жительства в Ярославле, полиция обратилась за справками к родственникам (а по правилам, заведенным в охранном отделении, семья филера не должна была знать о его занятии). В результате, полиция «провалила» не только нелегальную квартиру филера, но и его самого45. При этом оба филера находились в отделении на хорошем счету, считались наиболее опытными.
Часто местная полиция «подводила» и агентов наружного наблюдения, присланных из столицы и губернских городов. Так, в марте 1910 г., в Ярославское охранное отделение пришла депеша, в которой описывался подобный случай. При командировке в один из уездных городов филеры, несмотря на предъявленные по первому же требованию местной полиции агентурные карточки, подверглись преследованию со стороны пристава. Последний, собрав своим криком толпу, потребовал объяснений, кто они и с какой целью прибыли. Позже местная полиция подняла шум в номере гостиницы, где жили приезжие филеры. В результате последние были вынуяедены покинуть город46.
В целях предотвращения подобных провалов Департамент полиции и Центральное районное охранное отделение указывали на нежелательность привлечения филеров в качестве свидетелей по делам, производившимся жандармским управлением. В инструкции, датированной 1916 г., уточнялось, что наблюдательные агенты могут быть допрошены в качестве свидетелей «не иначе, как в помещении того розыскного учреждения, где таковые агенты состоят на службе»47. Особо подчеркивали недопустимость занесения в протокол сведений о служебном положении и деятельности агентов, а также обстоятельств, касающихся способов наружного наблюдения48. В том же 1916 г. Департамент полиции отмечал в своем циркуляре: «При допросе наблюдательных агентов, безусловно, не допускать предъявления им со стороны лиц, производящих дознание, требований объяснения... возможных отношений их к внутренней агентуре, а равно и объяснений, касающихся их служебного положения». Допрос наблюдательных агентов мог производиться только в том случае, если обвинения строились исключительно на их показаниях. Надобность в нем отпадала, когда «сопровождаемое ими лицо разыскивалось по циркуляру Департамента полиции»49. Последний в циркулярах предписывал местным органам сыска проводить соответствующую работу с чинами общей полиции, так как нередко прибывшие на место агенты наружного наблюдения не имели при себе документов.
Значительную помощь в наружном наблюдении оказывала и вторая категория агентов - надзиратели (околоточные и вокзальные). Их обязан-
ности заключались в сборе сведений от гостиничной прислуги, горничных, дворников. Так наблюдением охватывались не только улицы города, но и вокзалы, гостиницы, жилые дома.
Департамент полиции отмечал в 1907 г., что благодаря умело поставленному наружному наблюдению, «порой без помощи внутренней агентуры», ему «оказалось по плечу раскрытие опаснейших предприятий революционных кружков, ликвидации тайных типографий. Такие плодотворные результаты получены в результате обучения и умственного развития филеров». Особенно большое внимание этому стало уделяться после 1907 г. Число агентов наружного наблюдения резко возросло. Во всей империи их насчитывалось около 70050. По свидетельству же Заварзина, в России было чуть более 1 ООО агентов наружного наблюдения, их число в губерниях колебалось от 6 до 40. В обеих столицах ежедневно на службу выходили от 50 до 100 агентов51.
Помимо штатных секретных агентов, охранка имела и внештатных сотрудников - осведомителей, «боковых» и вспомогательных агентов. Внештатными осведомителями являлись лица, «освещавшие» изнутри деятельность какой-либо партии и организации либо сообщавшие о настроениях рабочих и служащих по месту работы, службы или учебы доносителя. Некоторые осведомители давали сведения не систематически, за что получали разовое вознаграждение. - их называли «штучниками». Зубатов ценил их невысоко: «“Штучников” гоните прочь, это не работники, это -продажные шкуры»52. Но гнали их далеко не всегда.
Осведомителями становились как по собственной воле, так и по принуждению со стороны органов сыска. Секретные агенты, внедренные в революционную организацию или завербованные, извещали заведующего розыском о колеблющихся, не имевших твердой позиции ее членах. Таким чины охранного отделения предлагали осведомительством искупить свою вину. Осведомителями становились люди нетвердых политических убеждений, слабые психологически. Или, напротив, горячие сторонники существующего порядка: те, кто по каким-либо причинам желал «искупить вину» перед властью.
Если вербовка удавалась, то данная организация еще функционировала некоторое время, пока с помощью нового осведомителя уточнялся ее состав. Затем при ликвидации осведомитель либо покидал город под благовидным предлогом, либо ненадолго арестовывался вместе со всеми. Как «опытный сотрудник» организации он, как правило, становился членом инициативной группы по восстановлению прежних связей. Таким образом, изначально новая организация контролировалась охранкой. Осведомитель, работавший в революционной организации до ее ликвидации, чаще всего обращался к вновь созданной группе с просьбой перевести его в другую организацию. Осведомителя кооптировали в вышестоящий комитет (городского или губернского уровня). После ликвидации все
повторялось сначала (если, конечно, подпольщикам не удавалось разоблачить агента).
«Противоправительственные сообщества», таким образом, все более и более оказывались охваченными системой агентурного наблюдения. В отличие от штатных секретных сотрудников такой агент всегда имел постоянное место работы, и осведомление не являлось для него основным источником существования.
«Боковые» агенты не состояли в партийных организациях, но соприкасались с ними. Появление такого вида агентов вызывалось прежде всего трудностями проникновения в подпольную партийную организацию со стороны. Работать «боковой» агент мог значительно дольше, годами не вызывая подозрений. Чаще всего это были владельцы конспиративных квартир, закусочных, где собирались революционеры, а также посредники в отношениях между организациями.
Вспомогательные внештатные агенты либо жили преимущественно в сельской местности, либо служили в гостиницах и меблированных комнатах. Инструкция 1907 г. предусматривала «приобретение» таких агентов в городах и селах, в которых «в текущее время наиболее возможно ведение и восприятие политической пропаганды». «Секретных агентов надлежит подыскивать становым приставам лично или через особо доверенных лиц и способных чинов вверенной им полиции». Особое внимание обращалось на людей, «которым по их развитию, способностям, занятиям и положению имели возможность следить за жизнью и настроениями народных масс (чины почтового ведомства, фельдшеры)»53.
О лицах, желавших работать в качестве вспомогательных агентов, наводились справки в губернском жандармском управлении. Принятым на службу следовало «внушать быть строго правдивыми при передаче сведений, так как каждое сведение будет подвергнуто проверке». Агенту давалась кличка, которой он подписывал донесения и расписки в получении денег. Каждые два-три месяца, а также в особо важных случаях, он должен был иметь личное свидание с чинами полиции. Таким агентам не рекомендовалось определять постоянное жалование: «За сведения, которые при проверке окажутся основательными и полезными, им будет выдаваемо вознаграждение от 1 до 15 рублей»54.
Такие агенты «приобретались» из среды местных конторщиков, дворников, паспортистов, швейцаров и другой гостиничной прислуги. Связь с ними поддерживал, как правило, участковый надзиратель55. Особое внимание уделялось наблюдению за домами. Ярославское губернское жандармское управление требовало, чтобы количество вспомогательных агентов в уездах не превышало 10-ти56. Но в Романово-Борисоглебском уезде их было 42, в Мологском - 28. Число вспомогательных агентов постоянно росло. К 1912 г. при Ярославском губернском жандармском управлении их состояло уже 4957.
В 1917 году Новоторжский уезд Тверской губернии обслуживался 17 агентами, из которых трое давали сведения по городу и 12 по волостям. Не имели собственной агентуры 6 волостей из 18-ти. Два агента обслуживали Каменскую писчебумажную фабрику58. Общее руководство полицейскими чинами в уездах по «приобретению» ими вспомогательной агентуры принадлежала исправнику.
Однако доносительство частных лиц не приветствовалось. Департамент полиции предупреждал местные учреждения розыска о том, что в случае, если факты ничем, кроме доноса, не подтверждаются, требуется «проверять негласным путем основательность обвинения». К дознанию следовало приступать только при условии подтверждения первоначальных сведений негласной проверкой. С особенным вниманием следовало отнестись к изучению доносов на людей, «занимающих известное общественное или судебное положение». То же относилось к доносам рабочих на хозяев, подчиненных на начальников. Требовалось «всегда принимать меры к выяснению, не кроется ли причина доноса в личных отношениях заявителя к оговариваемому»59.
Таким образом, в последнее десятилетие существования русского самодержавия секретная агентура стала важнейшей составной частью системы тайного политического сыска в России. На основе ее информации изменялся механизм деятельности карательно-розыскного аппарата, система слежки, реорганизовывались его органы.
Примечания
1 Перегудова З.И. Политический сыск России (1880-1917 гг.). М., 2000. С. 196.
I Агафонов В.К. Заграничная охранка. Петроград, 1918. С. 187.
3 Заварзин П.П. Работа тайной полиции // «Охранка»: Воспоминания руководителей охранных отделений. Т. 1. М., 2004. С. 418.
4 Спиридович А.И. Записки жандарма. М., 1991. С. 193.
5 Агафонов В.К. Указ. соч. С. 196.
6 Спиридович А.И. Указ. соч. С. 193-194.
7 Там же. С. 194.
8 Государственный архив Ярославской области (ГАЯО). Ф. 912. Оп. 1. Д. 438.
9 Заварзин П.П. Указ. соч. С. 419.
10 Государственный архив Тверской области (ГАТО). Ф. 920. Оп. 1. Д. 80. JI. 15.
II Районные охранные отделения (по Положению от 14 декабря 1906 г.) были учреждены в Петербурге (Северное - для 5-ти губерний), Москве (Центральное -для 12-ти губерний), Самаре (Поволжское - для 11-ти губерний) и т.д. Просуществовали до 1914 г.
12 ГА РФ. Ф. 280. Оп. 1. Д. 3051. Л. 58.
13 Там же. Л. 68.
14 Там же. Л. 75.
15 Там же. Л. 113.
16 Там же. Л. 159.
17 ГАТО. Ф. 927. Оп. 1. Д. 1849. Л. 3.
18 Заварзин П.П. Указ. соч. С. 419.
19 ГАТО. Ф. 927. Оп. 1. Д. 1849. Л. 11.
20 Центр документации новейшей истории Костромской области (ЦДНИКО). Ф. 3656. Оп. 3. Д. 21. Л. 2-119.
21 ГАЯО. Ф. 912. Оп. 1. Д. 90. Л. 25.
22 ГА РФ. Ф. 280. Оп. 1. Д. 3051. Л. 2.
23 ГАТО. Ф. 927. Оп. 1. Д. 2343. Л. 12-12об.
24 ГАЯО. Ф. 912. Оп. 1. Д. 3. Л. 64.
25 Спиридович А.И. Указ. соч. С. 195.
26 Заварзин П.П. Указ. соч. С. 419.
27 ГАЯО. Ф. 912. Оп. 1. Д. 63. Л. 7.
28 ГАЯО. Ф. 906. Оп. 4. Д. 1067. Л. 62.
29 ГАЯО. Ф. 912. Оп. 1. Д. 63. Л. 16.
30 ГАЯО. Ф. 912. Оп. 1. Д. 90. Л. 6.
31 ГАЯО. Ф. 912. Оп. 1. Д. 63. Л. 16.
32 ГАЯО. Ф. 906. Оп. 4. Д. 661. Л. 262-263.
33 ГАРФ. Ф. 280. Оп. 1. Д. 3051. Л. 2.
34 Государственный архив Костромской области (ГАКО). Ф. 749. Оп. 1. Д. 417.
35 ГАЯО. Ф. 906. Оп. 4. Д. 661. Л. 37.
36 ГАЯО. Ф. 912. Оп. 1. Д. 63. Л. 16.
37 Там же. Л. 16об.
38 Там же. Л. 18.
39 Климов. Курсовые записки о применении грима в сыскном деле. Кельцы, б.г.
40 ГАЯО. Ф. 912. Оп. 1. Д. 78. Л. 7-19.
41 ГАЯО. Ф. 906. Оп. 4. Д. 661. Л. 136.
42 ГАЯО. Ф. 912. Оп. 1. Д. 463. Л. 38.
43 Заварзин П.П. Указ. соч. С. 430.
44 ГАЯО. Ф. 906. Оп. 4. Д. 100. Л. 136-137.
45 ГАЯО. Ф. 912. Оп. 1. Д. 201. Л. 3.
46 ГАЯО. Ф. 912. Оп. 1. Д. 295. Л. 4.
47 ГАЯО. Ф. 906. Оп. 4. Д. 1067. Л. 62.
48 ГАЯО. Ф. 912. Оп. 1. Д. 63. Л. 32.
49 ГАЯО. Ф. 906. Оп. 4. Д. 1067. Л. 62об..
50 Кознов А.П. Борьба большевиков с подрывными акциями царской охранки 1910-1914 гг. // Вопросы истории КПСС. 1988. № 9. С. 97.
51 Заварзин П.П. Указ. соч. С. 431.
52 Спиридович А.И. Указ. соч. С. 50.
53 ГАЯО. Ф. 912. Оп. 1. Д. 297. Л. 38.
54 Там же. Л. 38об.
55 Там же. Л. 20.
56 Там же. Л. 68.
57 ГАЯО. Ф. 906. Оп. 5. Д. 7. Л. 20-22 об.
58 ГАТО. Ф. Р-1318. Оп. 1. Д. 1. Л. 209, 210.
Если ты агент МВД, то за тяжкое преступление ты никогда не получишь пожизненного срока. А наказание в виде лишения свободы не может быть назначено агенту на срок больший, чем половина максимального срока лишения воли, предусмотренного законом за это преступление.
Штатные негласные сотрудники, офицеры-нелегалы. Кто такие АГЕНТЫ, как их вербуют и как они работают.
Об этой дикой истории, случившейся в поселке Дымер Киевской области, писали многие СМИ. Поднимаясь по лестнице в многоэтажке, где снимал квартиру, 33-летний киевский чиновник разрядил в четырех девочек-подростков травматический пистолет.
13-летней Вике пуля попала в голову. Чудо, что девочку удалось спасти — считают киевские медики. Сам подонок проявил явное знание юридической грамоты: сработал на опережение, первым сообщив о случившемся в милицию. Дескать 14-летние девченки сами на него напали, а он был вынужден обороняться.
Поведение сотрудников милиции шокировало всех жителей дома, где произошло ЧП: правоохранители поговорили с ним и... отпустили. Даже не взяв подписку о невыезде. Мотив: якобы, уголовное дело возбуждено по факту, а потому подозреваемого задерживать нет оснований. Гражданин тут же сменил место жительства. После того как скандал стал публичным, МВД подала гражданина в розыск.
Как выяснилось, уроженец города Прилуки Черниговской области Карпенко Андрей Викторович, 1978 года рождения, имеет на руках удостоверение сотрудника правоохранительных органов. Именно по этой причине, возможно, милиция не предоставляет СМИ его фотографию и не указывает приметы разыскиваемого.
Еще один «оборотень»? Почему бы и нет. Инструкция МВД об оперативно-розыскной деятельности — индульгенция для самых кровожадных душегубов в новейшей истории Украины.
«3. ШТАТНЫЕ НЕГЛАСНЫЕ РАБОТНИКИ И ЛИЦА, КОНФИДЕНЦИАЛЬНО СОТРУДНИЧАЮЩИЕ С ОПЕРАТИВНЫМИ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯМИ
3.1. Для решения задач оперативно-розыскной деятельности оперативным подразделениям органов внутренних дел предоставлено право иметь гласных и негласных штатных и внештатных работников, а также устанавливать конфиденциальное сотрудничество с лицами на принципах добровольности.
Запрещается установка конфиденциального сотрудничества с военнослужащими и служащими кадрового состава разведывательных органов Украины.
3.2. Запрещается привлекать к выполнению задач оперативно-розыскной деятельности медицинских работников, священнослужителей, адвокатов,
если лицо, относительно которого они должны выполнять эти задачи, является их пациентом или клиентом.
3.3. Лица, которые привлекаются к выполнению задач оперативно-розыскной деятельности, находятся под защитой государства. На лиц, конфиденциально сотрудничающих с оперативными подразделениями, распространяются социальные и правовые гарантии, предусмотренные статьями 12 и 13 Закона Украины «Об оперативно-розыскной деятельности».
3.4. Штатные негласные сотрудники.
3.4.1. Штатный негласный сотрудник — это лицо начальствующего состава оперативного подразделения, которое выполняет долгосрочные (стратегические) задачи по борьбе с преступностью на основе конспирации.
3.4.2. Офицер-нелегал — это лицо начальствующего состава оперативного подразделения, которое для выполнения тактических задач с законспирированной принадлежностью к оперативным подразделениям кратковременно внедряется в организованную группу или преступную организацию.
3.4.3. Условия прохождения службы, правовая и социальная защита штатного негласного сотрудника и офицера-нелегала регламентируются отдельным Положением, утвержденным Кабинетом Министров Украины. Порядок отбора и организации работы со штатными негласными сотрудниками и офицерами-нелегалами регламентируется отдельным нормативным актом МВД Украины.
3.5. Лица, которые конфиденциально сотрудничают с оперативными подразделениями органов внутренних дел, исходя из характера сотрудничества и задач, делятся на агентов, резидентов, содержателей конспиративных или явочных квартир, информаторов.
Право давать разрешение на привлечение к конфиденциальному сотрудничеству и его прекращения имеют:
— Министр внутренних дел Украины, первые заместители Министра, первый заместитель Министра — начальник ГУБОП, заместитель Министра — начальник криминальной милиции;
— Начальники ГУМВД Украины в Автономной Республике Крым, г. Киеве и Киевской области, УМВД Украины в областях, г. Севастополе и на транспорте, их первые заместители, первые заместители — начальники управлений, (отделов) БОП, заместители — начальники криминальной милиции;
— Начальники городских, районных, линейных органов внутренних дел, их первые заместители, заместители — начальники криминальной милиции.
3.6. Агент.
3.6.1. Агент — это дееспособное лицо не моложе 18 лет, по своим деловым качествам, разведывательными возможностями систематически выполняет задачи оперативного подразделения по получению и предоставлению информации по предупреждению, разоблачению, раскрытию преступлений и лиц, к ним причастных, розыска преступников, без вести пропавших и другой информации, которая имеет значение для решения задач оперативно-розыскной деятельности, на основании добровольно данной подписки (приложение № 2) о конфиденциальном сотрудничестве за ежемесячную денежную награду.
Как агент к конфиденциальному сотрудничеству может быть привлечено лицо на основании добровольно данной подписки, но без обязательного ежемесячного денежного вознаграждения.
3.6.2. Работники оперативного подразделения исходя из состояния оперативной обстановки и поставленных оперативных задач, подбирает кандидата для конфиденциального сотрудничества в качестве агента. Кандидат может подбираться из числа информаторов, а также лиц, которые способны предоставлять информацию, имеющую значение для решения задач оперативно-розыскной деятельности.
З.6.3. Кандидат для конфиденциального сотрудничества проверяется по учетам лиц, конфиденциально сотрудничающих с оперативными подразделениями органов внутренних дел, оперативно-справочным учетам, а в случае необходимости — дактилоскопическими и другими учетам органов внутренних дел, по нынешнему и прежнему местам жительства. Через подразделение оперативной службы и другие оперативные возможности изучается образ его жизни и связи.
3.6.4. В процессе проверки кандидата, изучение его разведывательных возможностей ему предоставляются разовые поручения по освещению образа жизни лиц, в отношении которых получена информация об их причастности к противоправным действиям, ознакомление с содержанием определенных документов и тому подобное. Результаты выполнения таких поручений оформляются справками.
3.6.5. Результаты изучения кандидата для установления конфиденциального сотрудничества работник оперативного подразделения докладывает рапортом соответствующему руководителю, указанном в п. 3.5 Инструкции. В рапорте указываются: установочные данные, личные и деловые качества кандидата, его разведывательные возможности, содержание полученной от него информации и результаты ее проверки, предложения по целесообразности установления конфиденциального сотрудничества, какие задачи будут решаться.
3.6.6. Руководитель изучает материалы проверки кандидата, ее полноту и соответствие возможностей кандидата выполнению тех задач, для решения которых с ним устанавливается конфиденциальное сотрудничество. Признав проведенную проверку достаточной и согласившись с необходимостью установления конфиденциального сотрудничества, руководитель дает письменное разрешение работнику оперативного подразделения на проведение специальной беседы с кандидатом и определяется с необходимостью личного участия в ней.
3.6.7. Получив разрешение, работник оперативного подразделения под официальным (разумным) предлогом приглашает кандидата в орган внутренних дел для проведения с ним специальной беседы.
Специальная беседа с кандидатом проводится, как правило, сотрудником оперативного подразделения, который осуществлял его подбор и проверку, с глазу на глаз, с шифрованием цели приглашения перед другими работниками оперативного подразделения.
3.6.8. В ходе специальной беседы сотрудник оперативного подразделения устанавливает с кандидатом доверительные отношения, подчеркивает важность полученной от него информации, выясняет его отношение к органам внутренних дел, борьбы с преступностью и необходимости негласной работы для выполнения определенных задач и т.п..
Если кандидат проявит открытость и понимание необходимости негласной работы, ему предлагается конфиденциально сотрудничать с оперативным подразделением. В случае согласия от него принимается подписка о конфиденциальном сотрудничестве, оговаривается сумма денежного вознаграждения, он выбирает себе псевдоним, которым будет подписывать сообщения, обсуждается способы экстренной связи, разъясняется необходимость соблюдения конспирации.
В случае, если кандидат во время беседы избегает искреннего разговора, проявляет нежелание его продолжать или выражает отрицательное отношение к участию граждан в борьбе с преступностью, предложение о конфиденциальном сотрудничестве ему не делается, а беседа заканчивается выяснением вопросов, которые были поводом для приглашения.
3.6.9. Результаты специальной беседы сотрудник оперативного подразделения докладывает согласованным с непосредственным руководителем рапортом, к которому приобщаются материалы проверки и подписка кандидата, соответствующему руководителю, указанном в п. 3.5 Инструкции. После их рассмотрения руководитель, в случае согласия, утверждает установление конфиденциального сотрудничества с гражданином и подписывает соответствующие учетные документы.
Если принято решение о нецелесообразности установления конфиденциального сотрудничества, материалы проверки кандидата приобщаются к номенклатурному делу по переписке по привлечению к конфиденциальному сотрудничеству.
3.7. Учитывая разведывательные и другие возможности, агенты могут использоваться для:
3.7.1. Разработки лиц, подозреваемых в совершении преступлений.
3.7.2. Выполнения маршрутных заданий.
3.7.3. Разработки лиц, содержащихся в изоляторах временного содержания (ИВС), приемниках-распределителях, спецприемниках, комнатах для задержанных.
3.7.4. Обеспечения оперативного прикрытия и шифрования предприятий, квартир и т.д., которые функционируют под легендой и используются для оперативных целей (как собственники таких предприятий, содержатели квартир-ловушек и т.д.).
3.8. С помощью агентов решаются задачи:
3.8.1. Проникновение в организованные группы и преступные организации или оперативная разработка отдельных лиц для установления их преступной деятельности, а также фактов совершения преступлений, их связей.
3.8.2. Выявление лиц, склонных к совершению преступлений, изучение их образа жизни, выявления преступных намерений и действий с целью предупреждения, пресечения и раскрытия преступлений.
3.8.3. Изучение финансово-хозяйственной деятельности предприятий, учреждений и организаций независимо от форм собственности, выявления нарушений, злоупотреблений и противоправных действий в сфере экономики.
3.8.4. Выявления латентных преступлений и лиц, их совершивших.
3.8.5. Получение и фиксации фактических данных, которые могут быть использованы как доказательства в уголовных делах.
3.8.6. Розыска преступников и установление безвестно отсутствующих.
3.8.7. Установка мест хранения оружия, наркотиков и похищенного имущества, обеспечение возмещения убытков, причиненных преступлениями.
3.8.8. Выявление причин и условий, способствующих совершению преступлений.
3.8.9. Решение других задач оперативно-розыскной деятельности.
3.9. Агент, который сообщил информацию, которая способствовала раскрытию резонансного преступления или решению сложных задач оперативно-розыскной деятельности, может дополнительно поощряться денежным вознаграждением.
3.10. Агент, который входит в состав организованной группы или преступной организации, не имеет права подстрекать, провоцировать их членов к совершению преступлений.
3.11. В случае привлечения в качестве агента к разработке организованной группы или преступной организации лица, совершившего противоправное деяние в составе этой организованной группы или преступной организации, руководитель соответствующего органа внутренних дел может подать ходатайство о смягчении приговора этому лицу или об освобождении от уголовной ответственности, если:
3.11.1. Представленная лицом информация способствовала предупреждению, пресечению или раскрытию тяжких и особо тяжких преступлений, совершенных отдельным лицом, организованной группой или преступной организацией.
3.11.2. Информация не могла быть получена из других источников.
3.12. Сотрудничество с агентом носит конспиративный характер.
3.13. Сотрудник оперативного подразделения учит агента:
— Методам установления и поддержания доверительных отношений и контактов с лицами, которые могут быть причастны к совершению противоправных деяний;
— Выявлению признаков подготовки и совершения преступлений;
— Способам распознавания лиц, принадлежащих к преступной среде, по внешним признакам и поведению;
— Особенностям общения с лицами, склонными к совершению правонарушений;
— Действиям в случае осложнения ситуации при выполнении задач, возникновении в преступной среде подозрения о его конфиденциальном сотрудничестве с оперативным подразделением, осуществления проверки, в частности провокаций, или предложения двурушничества или участия в преступлении, совершении преступлений разрабатываемыми лицами в присутствии агента;
— Поведению в случае задержания агента в качестве подозреваемого, предложения сотрудничать с другими сотрудниками оперативных подразделений;
— Способам применения отдельных технических средств и приемов конспирации.
3.14. Агенты, как правило, не должны знать друг друга.
3.15. С целью шифрование лица, конфиденциально сотрудничающего с оперативным подразделением, ему могут выдаваться документы прикрытия.
3.16. Агент для получения трудового стажа может оформляться на работу на действующее по легенде предприятие, созданное оперативным подразделением.
3.17. Составление, регистрация, хранение, передача (пересылка) и уничтожение документов, содержащих сведения о лицах, привлекаемых или планируемых к привлечению, или ранее привлекавшихся к конфиденциальному сотрудничеству с целью выполнения задач оперативно-розыскной деятельности и о результатах их работы осуществляются по правилам секретного делопроизводства.
Все рукописные документы, за исключением тех, которые пишутся непосредственно лицами, привлеченными к конфиденциальному сотрудничеству, составляются на траницах спецблокнотов или листах (бланках), предварительно учтенных в режимно-секретных органах (приложение № 27).
Запрещается написание с применением копировальной бумаги агентурных сообщений и снятие с них копий.
Все материалы, полученные в результате осуществления негласной оперативно-розыскной деятельности, регистрируются в режимно-секретных органах.
В журналах учета оперативной информации (приложение № 7) регистрируются агентурные сообщения, оперативные заметки, выписки из них, рапорты оперативных работников о полученной информации от информаторов и лиц, указанных в п. 3.5.4 настоящей Инструкции. Регистрация других подготовленных рапортов, планов, справок, справок-меморандумов, регистрационных листов, требований на проверку по оперативным учетам, задач, отчетов, заключений, сообщений, анкет, списков, постановлений, а также заполненных и подписанных карт (учетных, информационно-поисковых, карт-характеристик, оперативного учета, на ОРД) осуществляется в журнале учета исходящих и внутреннего оборота документов органа (подразделения) внутренних дел.
Материалы, которые позволяют установить анкетные данные лиц, привлеченных к конфиденциальному сотрудничеству, или лиц, которые разрабатываются по оперативно-розыскными делами, пересылаются в другие оперативные подразделения с пометкой «Лично».
Регистрация, конвертирование таких материалов, ведение номенклатурных дел с перепиской в отношении лиц, конфиденциально сотрудничающих с оперативными подразделениями органов внутренних дел, осуществляют лично начальники отделений (отделов) документального обеспечения и режима УМВСТ, начальники режимно-секретных секторов (частей) структурных подразделений МВД Украины, начальники режимно-секретных отделений (частей) структурных подразделений ГУМВД, УМВД, городских, районных управлений, горрайлинорганов, а в случае их болезни, отпуска — работники, специально определенные приказами руководителей органов внутренних дел.
Распечатывание конвертов производится только теми должностными лицами, которым они адресованы.
Регистрация других материалов, полученных в результате осуществления, негласной оперативно-розыскной деятельности, проводят работники режимно-секретных органов.
3.18. Сотрудник оперативного подразделения получает информацию от агентов во время личных встреч, как правило, на конспиративной или явочной квартире, в условленном месте. Встречи или связь с агентом осуществляется по отдельному графику, но не менее одного раза в месяц.
Прием агента в помещении органа внутренних дел или оперативного подразделения допускается в случае крайней необходимости, с обязательным легендированием встречи.
3.19. Встречи или связь с агентом в случае его болезни, угрозы расшифровки, задержания или ареста, длительного отсутствия, препятствующих выполнению им задач, по мотивированному рапорту сотрудника оперативного подразделения и с разрешения руководителя органа внутренних дел или оперативного подразделения могут быть прекращены на срок до четырех месяцев.
После окончания срока прекращения встреч или связи с агентом работник оперативного подразделения изучает возможность их возобновления и целесообразности дальнейшего сотрудничества с агентом, о чем докладывает руководителю, который позволил такое прекращение. В исключительных случаях этот срок может быть продлен еще на четыре месяца.В таких случаях денежные выплаты агенту не прекращаются.
3.20. Встреча или связь с агентом, как правило, осуществляет тот работник оперативного подразделения, который привлек его к конфиденциальному сотрудничеству. Передача агента на связь другому работнику оперативного подразделения осуществляется с разрешения соответствующего руководителя органа внутренних дел или оперативного подразделения с согласия агента.
3.21. На период отпуска, обучение, длительной командировки, болезни работника оперативного подразделения встречи с агентами, которые находятся у него на связи, с их согласия, осуществляются руководителем оперативного подразделения или, по его решению, другим работником этого подразделения.
При отсутствии работника оперативного подразделения более трех месяцев, а также при переводе его на работу, не связанную с оперативно-розыскной деятельностью, увольнении из органов внутренних дел по указанию руководителя органа внутренних дел или оперативного подразделения агент (резидент, держатель явочной квартиры), с его согласия, может передаваться на временную или постоянную связь другому работнику оперативного подразделения.
3.22. Во время выполнения агентом маршрутного задания или его участия в разработке лиц, содержащихся в изоляторах временного содержания, приемниках-распределителях, специальных приемниках другого органа внутренних дел, а также в случае выезда на длительный период в другую местность этот агент, в случае согласия, без пересылки личного и лужебного дел (приложения № № 3, 4) передается на временную связь руководителю соответствующего оперативного подразделения по месту своего пребывания. В таких случаях агент инструктируется о способе установления связи.
3.23. Полученная от принятого на временную связь агента информация не позднее пяти дней после оформления, регистрации в журнале учета оперативной информации и осуществления (при необходимости) выдержек из нее направляется в оперативное подразделение, в котором агент находится на постоянной связи, как приложение к справке о результатах выполнения им задачи.
3.24. Для выполнения сложных задач по разработке лиц, подозреваемых в совершении тяжких, особо тяжких преступлений, либо в связи с участием в разработке агента, ранее внедренного в организованную группу или преступную организацию, с письменного разрешения руководителя органа внутренних дел или оперативного подразделения допускается (при условии обоюдного письменного согласия) взаимная расшифровка агентов друг перед другом. В личных делах этих агентов делается отметка о такой расшифровке. Связь со спаренными агентами осуществляют руководители или наиболее опытные сотрудники оперативных подразделений.
3.25. Запрещается давать агенту задание на провоцирование лица (лиц), в отношении которых заведено оперативно-розыскное дело, или других лиц к совершению противоправных действий, в том числе при непосредственном участии агента, за исключением инициирования определенных действий в связи с проведением оперативных комбинаций, связанных с оперативной закупкой, контролируемой поставкой т.д., и позволять хранить при себе или дома, по месту работы или службы предметы, документы, фотографии, указывающие на его конфиденциальное сотрудничество с оперативным подразделением.
3.26. Агент, как правило, собственноручно, в произвольной форме, от третьего лица, в присутствии работника оперативного подразделения или резидента письменно описывает результаты выполнения задания. При этом он отмечает: когда, от кого и при каких обстоятельствах ему стала известна информация, кто еще и в какой степени с ней знаком. Агент к своему сообщению, при наличии, может включать образцы сырья или изделий, документы, фотографии, зарисовки и т.д., которые учитываются как приложения к сообщению (оперативной заметке) в журнале учета оперативной информации.
На основании анализа полученной информации работник оперативного подразделения или резидент дает агенту следующее задание, разъясняя порядок его выполнения и способ передачи полученной информации, обусловливая время и место следующей встречи. Предоставленную информацию, и полученное задание агент подписывает своим псевдонимом.
3.27. Полученную информацию работник оперативного подразделения оформляет в служебном кабинете агентурным сообщением (приложение № 5), отмечая в нем меры для ее проверки. Если во время встречи с агентом работник оперативного подразделения не имел возможности оформить в письменной форме представленную информацию, она оформляется агентурной запиской (приложение № 6). Содержание сообщений не должно раскрывать данных о личности агента. Сотрудник оперативного подразделения принимает меры к установлению лиц, проходящих по информации агента, излагает сведения о них в форме справки на его сообщение и планирует мероприятия по проверке полученной информации.
3.28. Агентурное сообщение или агентурная записка после оформления регистрируется в журнале учета оперативной информации (приложение № 7) и в течение суток докладывается руководителю органа внутренних дел или оперативного подразделения.
3.29. Ответственность за своевременность, полноту учета, качество заполнения учетных документов, недопущение утечки информации возлагается на руководителей оперативных подразделений. Журналы учета лиц, конфиденциально сотрудничающих с оперативными подразделениями, и полученной оперативной информацией ведет и лично вносит в них записи работник оперативного подразделения, ведающего учетам.
3.30. Информация, оформленная агентурным сообщением или агентурной запиской, присоединяется к служебному делу агента, а копии (выписки из них) вместе с материалами их проверки — к оперативно-розыскному делу или делу контрольного производства.
Извлечение регистрируется под отдельным номером в журнале учета оперативной информации, при этом на оригинале сообщения (агентурного сообщения, агентурной записки) и в журнале учета оперативной информации указывается количество выполненных выписок, к какому делу они приобщены или куда были переданы.
3.31. Срок проверки полученной информации не должен превышать десяти дней, и при необходимости может быть продлен руководителем оперативного подразделения, но не превышать сорока пяти дней.
3.32. Полученная от лиц, конфиденциально сотрудничающих с оперативными подразделениями органов внутренних дел, оперативная информация, имеющая значение для предотвращения, раскрытия преступления или розыска преступника на территории обслуживания другого оперативного подразделения или относящаяся к компетенции Службы безопасности Украины, других подразделений, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, направляется им по решению руководителя органа внутренних дел или оперативного подразделения в форме выписки с сопроводительным письмом с рекомендацией о мерах безопасности и недопущения расшифровки источников информации. На оригиналах сообщений и в журнале учета оперативной информации указывается количество таких выписок, куда и каким исходящим номером они отправлены.
3.33. Агент, который был внедрен в организованную группу или преступную организацию с целью предупреждения или выявления ее преступной деятельности, подлежит уголовной ответственности только за совершение в ее составе умышленного особо тяжкого преступления, сопряженного с насилием над потерпевшим, либо умышленного тяжкого преступления, связанного с причинением тяжкого телесного повреждения потерпевшему или наступлением иных тяжких или особо тяжких последствий. Он не может быть приговорен к пожизненному лишению свободы, а наказание в виде лишения свободы не может быть назначено ему на срок больший, чем половина максимального срока лишения воли, предусмотренного законом за это преступление.
3.34. Сотрудничество с агентом прекращается в случае:
3.34.1. Отказа агента от дальнейшего сотрудничества.
3.34.2. Болезни агента (более шести месяцев подряд), которая не дает возможности решать задачи оперативного подразделения.
3.34.3. Призыва на службу в Вооруженные Силы, выезда за границу для постоянного проживания, обучения, устройства на работу в правоохранительные органы, прокуратуру, суд.
3.34.4. Потери агентом возможности оказывать негласную помощь.
3.34.5. Систематического уклонения агента от конфиденциального сотрудничества, игнорирование взятых на себя обязательств по выполнению задач оперативного подразделения.
3.34.6. Если информация о конфиденциальном сотрудничестве агента стала известна третьим лицам.
3.34.7. Двурушничества или умышленной дезинформации со стороны агента.
3.34.8. Умышленного разглашения агентом известных ему форм и методов оперативно-розыскной деятельности и информации, которая может быть использована для совершения противоправных действий.
3.34.9. Осуждение агента к лишению свободы.
3.34.10. Грубого нарушения агентом требований конспирации.
3.34.11. Смерти агента.
3.35. Прекращение сотрудничества с агентом оформляется рапортом сотрудника оперативного подразделения, у которого он находился на связи, с добавлением, при необходимости, соответствующих материалов о причине прекращения сотрудничества, согласовывается и утверждается соответствующим руководителем, указанным в подразделе 3.5 Инструкции.
3.36. Принятию решения о необходимости прекращения конфиденциального сотрудничества работника оперативного подразделения с агентом может предшествовать встреча руководителя этого оперативного подразделения с агентом. Руководитель во время беседы с агентом выясняет обоснованность необходимости прекращения конфиденциального сотрудничества и неразглашение сведений, которые им стали известны во время сотрудничества.
Прекращение конфиденциального сотрудничества оформляется заключением, которое утверждается руководителем, давшего разрешение на установку такого сотрудничества (приложение № 12).
Его личные и рабочие дела в месячный срок передаются в архив МВД Украины, ГУМВД, УМВД.
3.37. Если в связи с выполнением задач оперативного подразделения наступила инвалидность или смерть агента, на него или его близких родственников распространяются льготы, предусмотренные в таких случаях для работников оперативных подразделений."
(Продолжение следует — Кто такие резиденты и информаторы. Их задачи. Как содержать конспиративную квартиру и что с ней делать, если она «спалилась»).
Формирование системы работы с агентами-осведомителями в СССР закончилось к 40-м годам ХХ века. В нее входили доверенные лица, секретные осведомители, квалифицированные агенты и резиденты. Доверенных лиц в количественном отношении было больше всего. Они не вербовались милицией, плату за предоставляемые сведения не получали. Стукачами становились словоохотливые и услужливые граждане, сообщавшие милиционерам о чем-либо или о ком-либо подозрительном. Участковый на своей территории должен был иметь как можно больше таких информаторов, а в многоквартирном доме и по нескольку.
У секретных осведомителей дела были поважнее. Они отслеживали конкретный круг личностей: ранее судимых граждан, которые не собирались завязывать с криминалом, тех, кто не сидел, но общался с уголовниками, вел антиобщественный образ жизни. Осведомители также наблюдали за общественными местами – рынками, гостиницами, вокзалами и ресторанами – за всеми объектами и территориями, где появлялся и концентрировался уголовный элемент.
Сексотами становились официанты, продавцы, чистильщики обуви. Работа секретных осведомителей вознаграждалась – им платили, выделяли продукты.
Самой серьезной группой добровольных помощников милиции считалась квалифицированная агентура - резиденты. Как правило, это были бывшие зэки, которые легко находили общий язык в среде блатных, запросто выдавая себя за своих. Их внедряли в преступные сообщества с целью получения важной информации, которая была необходима для выявления и раскрытия преступлений. Такой резидент мог ежемесячно получать от милиции до 300 рублей. Элитой подобной резидентуры являлись «агенты-маршрутники», им поручали самые важные дела, посылали в «командировки» по всему Союзу для внедрения в состав особо опасных группировок.
Один из таких «маршрутников» в 1945 году в Ленинградской области помог разоблачить воровскую шайку, промышлявшую квартирными кражами и похищением домашнего скота, второй сдал в руки милиции банду воров, сколоченную из красноармейцев-дезертиров.
Большой минус в привлечении подобных агентов был в том, что они подчас переходили грань дозволенного и сами шли на преступления или же покрывали их. К середине 50-х годов вскрылись массовые нарушения в оперативной работе с такими агентами, что нанесло серьезный ущерб деятельности органов МВД.