Страстная пятница страдания христа. На Страстной неделе (с Понедельника по Пятницу). Воздерживаться от пищи

Воспоминание святых спасительных страстей Господа нашего Иисуса Христа

Отче! прости им, ибо не знают, что делают.
Лк. 23, 34

В Великий пяток совершились и воспоминаются Церковью святые, спасительные и страшные страдания и смерть Господа Иисуса Христа, ради нас волею Им претерпленные.

Совершая в Великую пятницу «последование святых и спасительных страстей Господа нашего Иисуса Христа», Православная Церковь в этот великий день все времена священных событий спасения мира ознаменовала богослужением: время взятия Спасителя в саду Гефсиманском и осуждения Его архиереями и старейшинами на страдания и смерть (Мф. 27, 1) - богослужением утрени; время ведения Спасителя на суд к Пилату - Богослужением первого часа (Мф. 27, 2); время осуждения Господа на суде у Пилата - совершением третьего часа; время крестных страданий Христа - шестым часом; время смерти - девятым часом; а снятие тела Христова со креста вечернею.

В Великую Пятницу Литургии не бывает, потому что в этот день Сам Господь принес Себя в жертву, а совершаются Царские Часы. Вечерня совершается в третьем часу дня, в час смерти Иисуса Христа на Кресте, в воспоминание снятия с креста тела Христова и погребения Его. На вечерне священносужители поднимают Плащаницу (то есть изображение Христа, лежащего во гробе) с Престола, как бы с Голгофы, и выносят ее из алтаря на середину храма. Плащаница полагается на гробнице, особо приготовленный стол. Затем священнослужители и все молящиеся поклоняются перед Плащаницей и лобызают язвы изображенного на ней Господа - прободение ребра, руки и ноги Его. Плащаница находится на середине храма в продолжение трех (неполных) дней, напоминая этим трехдневное нахождениее Иисуса Христа во гробе.

На утреннем Богослужении в Великую Пятницу Церковь торжественно произносит благовестие о страданиях и смерти Богочеловека, разделенное на 12 чтений Евангельских, называемых страстными Евангелиями.Чтение 12 Евангелий в Великую Пятницу взяло начало свое от предания Апостольского. О чтении 12 страстных Евангелий в Великую Пятницу упоминает святитель Иоанн Златоуст. Он говорит: «Иудеи нападают с неистовством на Иисуса Христа, и сами по себе мучают Его, связывают, отводят, делаются виновниками обид, нанесенных воинами, пригвождают ко кресту, укоряют, насмехаются. Пилат здесь ничего не присоединял со своей стороны: они сами все делают. И сие у нас прочитывается, когда бываем все в собрании, дабы не сказали нам язычники: вы показываете народу только блистательное и славное, например знамения и чудеса, а позорное скрываете. Благодать Святого Духа так устроила, что все сие прочитывается у нас во всенародный праздник, - именно в Великий Четверг Пасхи (то есть в Пятницу Страстной Седмицы), когда мужчины и женщины предстоят в великом множестве, когда стекается целая вселенная, тогда-то проповедуется сие громким гласом; и при таком-то всенародном чтении и проповедании мы веруем, что Христос есть Бог». «Ныне все мы, - говорил святой Иоанн Дамаскин в Великий Пяток, - собрались послушать о кресте, наполняем Церковь, тесним друг друга, потеем и изнуряем себя».

Чтения страстных Евангелий предваряются и сопровождаются пением: «Слава долготерпению Твоему, Господи». Действительно, долготерпение Его было чрезвычайно, страдания страшны. По словам Церкви и святителя Иоанна Златоуста, во время страшных и спасительных страданий Господа каждый член святой плоти Его «претерпел бесчестие нас ради: глава от тернового венца и трости; лицо от ударов и заплеваний; ланиты от заушений; уста от поднесения уксуса, смешенного с желчию; уши от хулений злочестивых; плечи от биения; десница от трости, которую дали держать Ему вместо скипетра; руки и ноги от гвоздей; ребра от копия; все тело от обнажения, бичевания, одеяния хламидою, притворного поклонения и распятия на кресте».

Каждое чтение Евангелия возвещают благовестом и при каждом чтении предстоящие зажигают светильники: это знаменательно указывает на торжество и славу, сопровождавшие Сына Божия и во время крайнего Его уничижения среди поругания и страданий и свидетельствующие о Его высочайшей святости и Божестве. Господь, идя на добровольные страдания и смерть, Сам предрек: ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем. Если Бог прославился в Нем, то и Бог прославит Его в Себе, и вскоре прославит Его (Ин. 13, 31-32), то есть «вместе с крестом», говорит Иоанн Златоуст. Страдания Господа за грехи наши были, сколько тяжки, столько же и славны для Господа. Враги идут взять Его на страдания и смерть, - и падают пред Его Божественным всемогуществом и исцеляются от ран. Они злобствуют против Спасителя, но Его невинность и высочайшая святость торжествует над их ослепленною злобой. Те, которые или по страху, или корыстолюбию отреклись от Господа, грех свой против Него исповедуют или слезами раскаяния, или смертью отчаяния. Апостол Петр свое отречение от Христа омывает горькими слезами чистосердечного раскаяния. Иуда предатель, видя, что Господь осужден на смерть, предается отчаянию и возвращает 30 сребренников первосвященникам, говоря: согрешил, предав Кровь неповинную. Первосвященники, вместо утешения человеку, им послужившему, только увеличивают отчаяние его и являют свою слабость и нерешительность пред истиною, сказавши Иуде: «что нам до того? смотри сам». «Не слова ли это тех, сами свидетельствуют о своем злодействе и безумии, прикрывая себя безсмысленною личиною притворного неведения»? Отчаянный Иуда поверг сребренники в церкви и удавился. А сребренники, как цена крови, по совету первосвященников, не положили в казну церковную. «Понимаешь ли, - говорит святитель Иоанн Златоуст, - как они осуждаются своею совестью? Сами видят, что купили убийство, и поэтому не положили в корван».

Богочеловек на кресте; один из распятых с Ним разбойников, обличая другого за богохульные слова, исповедует Иисуса Христа Господом, и Его невинность и Божество. Наконец, для славы Распятого следуют один за другим страшные знамения, возвещавшие о искупительных страданиях и смерти святых Святейшего и вразумлявшие распинателей (1 Кор. 2, 8). Во храме Иерусалимском завеса раздирается надвое, показывая, что со смертью крестной всемирной Жертвы настал конец древней скинии и открылся всем путь в самое святилище (Евр. 9, 8).

Протоиерей Г.С. Дебольский,
«Дни Богослужения Православной Церкви», т. 2

Песнопения из службы в пятницу Страстной седмицы Великого Поста

Днесь висит на древе, Иже на водах землю повесивый: венцем от терния облагается, Иже Ангелов Царь: в ложную багряницу облачается, одеваяй небо облаки: заушение прият, Иже во Иордане свободивый Адама: гвоздьми пригвоздися Жених Церковный: копием прободеся Сын Девы. Покланяемся Страстем Твоим, Христе: покланяемся Страстем Твоим, Христе: покланяемся Страстем Твоим, Христе, покажи нам и славное Твое Воскресение.

«Ныне висит на древе Тот, Кто повесил (утвердил) землю на водах; терновым венцом покрывается Ангелов Царь; в порфиру шутовскую одевается Одевающий небо облаками; заушения (пощечены) принимает Освободивший (от греха) Адама в Иордане; гвоздями прибивается Жених Церкви; копьем пронзается Сын Девы. Поклоняемся страданиям Твоим, Христе, поклоняемся страданиям Твоим, Христе, поклоняемся страданиям Твоим, Христе, покажи нам и всеславное Твое Воскресение».

Тропарь

Евангелие от Луки

Вели с Ним на смерть и двух злодеев. И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, другого по левую сторону. Иисус же говорил: Отче! прости им, ибо не знают, что делают. И делили одежды Его, бросая жребий. И стоял народ и смотрел. Насмехались же вместе с ними и начальники, говоря: других спасал; пусть спасет Себя Самого, если Он Христос, избранный Божий. Также и воины ругались над Ним, подходя и поднося Ему уксус и говоря: если Ты Царь Иудейский, спаси Себя Самого. И была над Ним надпись, написанная словами греческими, римскими и еврейскими: Сей есть Царь Иудейский. Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же, напротив, унимал его и говорил: или Ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? и мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал Ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю.

Было же около шестого часа дня, и сделалась тьма по всей земле до часа девятого: и померкло солнце, и завеса в храме раздралась по средине. Иисус, возгласив громким голосом, сказал: Отче! в руки Твои предаю дух Мой. И, сие сказав, испустил дух. Сотник же, видев происходившее, прославил Бога и сказал: истинно человек этот был праведник. И весь народ, сшедшийся на сие зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь. Все же, знавшие Его, и женщины, следовавшие за Ним из Галилеи, стояли в дали и смотрели на это.

Лк. 23, 32-49

И весь народ, сшедшийся на сие зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь.
Лк. 23, 48

Какое то было зрелище, которое приводило зрителей в совершенное недоумение? Какое было то зрелище, которое запечатлевало уста зрителей молчанием, и вместе потрясало души их? Приходили они на зрелище, чтоб удовлетворить любопытству; уходили со зрелища, ударяя в грудь и унося с собою страшное недоумение… Какое было это зрелище?

На это зрелище смотрели не одни человеки: смотрели на него с ужасом и глубочайшим благоговением все Ангелы Божии; предметы небесные уже не привлекали их внимания; взоры их устремились, приковались к зрелищу, открывшемуся на земле. Солнце увидело невиданное им, и, не стерпевши увиденного, скрыло лучи свои, как человек закрывает очи при невыносимом для него зрелище: оно оделось в глубокий мрак, выражая мраком печаль, столько глубокую, как горька смерть. Земля колебалась и потрясалась под событием, совершившемся на ней. Ветхозаветная Церковь растерзала свою великолепную завесу; так терзаются и не щадятся драгоценнейшие одежды при бедствии неотвратимом, решительном. И весь народ, сшедшийся на сие зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь… Какое это было зрелище?

Было зрелище, которое ныне мы созерцаем в воспоминании, в совершаемом церковном служении, в священном Изображении, предлежащем нашим взорам. Зрелищем был Сын Божий, сошедший с небес, вочеловечившийся для спасения человеков, обруганный, убитый человеками.

Какое чувство, как не чувство ужаса, должно всецело объять сердце при этом зрелище? Какое состояние, как не состояние совершенного недоумения, должно быть состоянием ума? Какое слово может быть произнесено при этом зрелище? Не замрет ли всякое человеческое слово во устах прежде исшествия из уст? И весь народ, сшедшийся на сие зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь.

Возвращались, бия себя в грудь, возвращались в недоумении и ужасе те, которые приходили посмотреть на Спасителя, висевшего на древе крестном, подобно плоду зрелому и червленеющемуся, приходили посмотреть с помыслом испытующим, из самомнения напыщенного и ложного. Вера молчала в них. Возгласило к ним померкшее солнце, возгласила к ним вострепетавшая земля, возгласили к ним камни, с треском расступаясь и подымаясь над могилами мертвецов, внезапно оживленных смертью Спасителя. Возвращались в ужасе тщетно-любопытствовавшие: в ужасе не от совершенного богоубийства, - в ужасе от грозного взора и гласа содрогнувшейся бесчувственной природы, выразившей свое познание Бога пред неузнавшим Его человечеством. Возвращались, бия себя в грудь в страхе за себя, за плоть и кровь свою, в угождение которым пролита кровь, истерзано тело Богочеловека.

В то время, как иудеи, почивавшие в Законе, хвалившиеся обширным и точным знанием Закона, недоумевали, взирая на событие, предреченное Законом и Пророками, взирая на самопроизвольную Жертву, которой они были бессознательными жрецами; в то время, как Иудеи недоумевали и возвращались, волнуемые опасением и мрачным предчувствием собственного бедствия, - стоял пред крестом и Жертвою язычник, сотник, стоял безотходно. Ему невозможно было уйти, потому что он начальствовал стражею, сторожившею Жертву: ему дана была эта счастливая невозможность, потому что таилась в сердце его вера, явная для Сердцеведца. Когда провозгласила природа свое исповедание Бога, - сотник дал ответ на таинственный голос природы, дал ответ на таинственную исповедь исповедью явною и всенародною. Воистину Он был Сын Божий, сказал он о казненном, висящем пред очами его страннике, узнав в казненном страннике Бога. Иудеи, гордившиеся знанием буквы Закона и своею обрядовою наружною праведностью, недоумевали пред распятым на древе Сыном Человеческим и Сыном Божиим. С одной стороны поражали их знамения - землетрясение, раздрание церковной завесы, глубокий мрак, наступивший в самый полдень; с другой - их ослепляли и ожесточали плотской разум и гордое самообольщение, представлявшие Мессию в блеске земной славы, пышным царем, завоевателем вселенной, в главе многочисленного войска, среди сонма роскошных царедворцев. В это время воин, язычник, исповедал казненного странника Богом: в это время исповедал Его Богом уголовный преступник. Сойди со креста! - насмешливо говорили Богочеловеку слепотствующие иудейские архиереи и книжники, не понимая какую всесвятую Жертву, какое всесвятое и всесильное Всесожжение они принесли Богу, - пусть сойдет со креста, чтобы мы видели, и уверуем: в это время грубый, невежественный разбойник признал Его Богом, восшедшим на крест по причине Божественной праведности Своей, а не по причине греха Своего. Телесными очами он видел обнаженного, близ себя распятого, подчиненного одной участи с собою, безпомощного нищего, осужденного и духовною и гражданскою властью, истерзанного, казненного, и еще терзаемого и казнимого всеми выражениями ненависти: очами смиренного сердца он увидел Бога. Сильные, славные, разумные, праведные мира осыпали Бога ругательствами и насмешками, - разбойник обратился к Нему с благонамеренною и успешною молитвою: помяни меня, Господи, когда приидешь во Царствие твое (Лк. 23, 42).

Стояла при кресте и распятом на нем Господе Приснодева Богоматерь. Как мечем, пронзено было печалью Ее сердце: предсказание святого старца Симеона исполнялось. Но Она ведала, что Сын Ее, Сын Божий, благоизволил взойти на крест и принести Себя в примирительную жертву за отверженное человечество; Она ведала, что Господь, совершив искупление человеков смертью, воскреснет и совоскресит с Собою человечество; Она ведала это - и безмолвствовала. Безмолвствовала Она пред величием события: безмолвствовала от преизобилия скорби: безмолвствовала пред совершавшеюся волею Божиею, против определений которой нет голоса.

Стоял при кресте возлюбленный ученик Господа. Он смотрел на высоту креста, - в непостижимой любви добровольной Жертвы созерцал Любовь Божественную. Божественная Любовь есть источник Богословия. Она - дар Святого Духа, и Богословие - Дар Святого Духа. Она открыла Апостолам таинственное значение искупления. Ибо любовь Христова объемлет нас, благовествует ученик и посланник Христов, рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли (2 Кор. 5, 14). По бесконечной любви, которую Господь имеет к человечеству и которую способен иметь один Господь, на кресте пострадало в лице Господа и умерло в лице Господа все человечество. Если же человечество пострадало в Нем, то и оправдалось в Нем; если умерло в Нем, то и оживотворилось в Нем. Смерть Господа соделалась источником жизни.

Внезапно раздался с креста глас распятого Господа к Приснодеве: Жено! Се, Сын Твой ; потом глас к возлюбленному ученику: Се, Матерь твоя . Уничтожая на древе крестном грех праотцев, совершенный ими при древе райском, рождая человечество в новую жизнь животворною смертью, Господь вступает в права Родоначальника человеческого, и объявляет Свою по человечеству Матерь материю ученика и всех учеников своих, христианского племени. Ветхий Адам заменяется Новым Адамом, падшая Ева - непорочною Мариею. Преступлением одного, сказал Апостол, подверглись смерти многие, то тем более благодать Божия и дар по благодати одного Человека, Иисуса Христа, преизбыточествуют для многих (Рим. 5, 15). При посредстве Господа нашего Иисуса Христа излиты на род человеческий благодеяния безчисленные и неизреченные: совершено не только искупление человеков, совершено усыновление их Богу.

Озарившись созерцанием великого события, возвратимся, возлюбленные братья, в домы наши, и унесем с собою глубокие, спасительные думы, ударяя этими думами в сердца наши. Мы воспоминали, мы живо созерцали деяние Божественной Любви, деяние, превысшее слова, превысшее постижения. На эту любовь мученики отозвались потоками крови своей, которую они пролили, как воду; на эту Любовь отозвались преподобные умерщвлением плоти со страстьми и похотьми; на эту Любовь отозвались многие грешники потоками слез, сердечными воздыханиями, исповеданием своих согрешений, и почерпнули из нее исцеление душам; на эту Любовь отозвались многие угнетенные скорбями и болезнями, и эта любовь растворила скорби их Божественным утешением. Отзовемся и мы на любовь к нам Господа нашего сочувствием Его любви: жизнью по Его всесвятым заповедям. Этого знамения любви Он требует от нас, и только это знамение любви Он приимет от нас. Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; не любящий Меня не соблюдает слов Моих (Ин. 14, 23, 24). Если мы не отзовемся на любовь Господа к нам любовью к Нему: то кровь Богочеловека не пролита ли за нас напрасно? Не напрасно ли за нас истерзано Его всесвятое Тело? Не напрасно ли возложена на крестный жертвенник, и заклана Великая Жертва? Всесильно ходатайство Ее за нас во спасение: всесильна и жалоба Ее на тех, которые пренебрегут Ею. Глас крови праведного Авеля восшел от земли на небо, и предстал Богу с обвинением на пролившего эту кровь: глас великой Жертвы раздается среди самого неба, на самом престоле Божества, на котором возседает великая Жертва. Глас жалобы Ее есть вместе и Божие определение, изрекающее вечную казнь врагам и презрителям Сына Божия. Кая польза в крови Моей: внегда сходити Ми во истление? Вещает всесвятая Жертва, обвиняя христиан, искупленных ею, принявших цену Ее в себя, низвергших Ее вместе с собою в смрад греховный. Ужасное преступление это совершается всяким, кто взем уды Христовы, свои душу и тело, искупленные Христом и принадлежащие Христу, творит их уды блудницы разнообразным совокуплением со грехом. Разве не знаете, говорит Апостол, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог. Аминь.

Пятница Страстной Седмицы, Страстная пятница, – воспоминание Святых и Спасительных . В этот день Сам Господь принес Себя в жертву за грех мира.

О Страстях Христовых в Страстную пятницу подробно рассказывают все евангелисты, поэтому богослужения этого дня насыщены соответствующими чтениям.

Богослужебные особенности Страстной пятницы

Вынос Плащаницы

Тексты богослужений Страстной пятницы – шедевры византийской духовной поэзии, сопровождаются проникновенными мелодиями.

Страстная пятница. Антифон 5:

Ученик Учителя соглашаше цену, / и на тридесятих сребреницех продаде Господа, / лобзанием льстивным предая Его / беззаконником на смерть.

Ученик договаривается о цене Учителя / и за тридцать сребреников продал Господа, / коварным поцелуем предав Его / беззаконникам на смерть.

Страстная пятница. Антифон 15:

Днесь висит на древе, Иже на водах землю повесивый: венцем от терния облагается, Иже ангелов Царь: в ложную багряницу облачится, одеваяй небо облаки: заушение прият, Иже во Иордане свободивый Адама: гвоздьми пригвоздися Жених Церковный: копием прободеся Сын Девыя. Покланяемся Cтрастем Твоим, Христе. Покланяемся Страстем Твоим, Христе. Покланяемся Cтрастем Твоим, Христе. Покажи нам и славное Твое Воскресение.

Сегодня повешен на древе Тот, Кто повесил землю на водах, венцом терновым увенчан Царь ангелов, в ложную багряницу (царскую одежду) одет Тот, Кто одевает небо облаками, получает пощечины Тот, Кто в Иордане освободил Адама, Гвоздями пригвождается Жених Церковный, копьем пробивается Сын Девы. Покланяемся Страстям Твоим, Христе. Покланяемся Страстям Твоим, Христе. Покланяемся Страстям Твоим, Христе. Покажи нам и славное Твое Воскресение.

Страстная пятница. Прокимен, глас 4:

Разделиша ризы Моя себе и о одежди Моей меташа жребий.

Стих: Боже, Боже Мой, вонми Ми, вскую оставил Мя еси?

Страстная пятница. Ексапостиларий:

Разбойника благоразумнаго во едином часе раеви сподобил еси, Господи, и мене древом крестным просвети и спаси мя.

Разбойника благоразумного сподобил рая единовременно, Господи, и меня древом крестным просвети и спаси.

Страстная пятница. Стихира:

Два и лукавная сотвори, перворожденный сын Мой Израиль: / Мене остави Источника воды животныя, / и ископа себе кладенец сокрушенный: / Мене на древе распят, / Варавву же испроси, и отпусти. / Ужасеся небо о сем, и солнце лучи скры: / ты же, Израилю, не усрамился еси, / но смерти Мя предал еси. / Остави им, Отче Святый, / не ведят бо, что сотвориша.

Два злых дела совершил / первородный сын Мой, Израиль: / он оставил Меня, Источник воды живой, / и вырыл себе колодец разбитый; / Меня распял на Древе, / а Варавву выпросил и освободил. / Изумилось при этом небо / и солнце сокрыло свои лучи. / Ты же, Израиль, не устыдился, но смерти предал Меня. / Прости им, Отче Святой, / ибо они не знают, что соделали.

Днесь висит на Древе

“Ныне висит на древе Тот, Кто повесил (утвердил) землю на водах; терновым венцом покрывается Ангелов Царь; в порфиру шутовскую одевается Одевающий небо облаками; заушения (пощечены) принимает Освободивший (от греха) Адама в Иордане; гвоздями прибивается Жених Церкви; копьем пронзается Сын Девы. Поклоняемся страданиям Твоим, Христе, поклоняемся страданиям Твоим, Христе, поклоняемся страданиям Твоим, Христе, покажи нам и всеславное Твое Воскресение”.

Не рыдай Мене, Мати (Женский хор. Диск “Время поста и молитвы”)

Не рыдай Мене, Мати, Мати, зрящи во гробе, Егоже во чреве без семени зачала еси Сына: востану бо и прославлюся, и вознесу со славою непрестанно яко Бог, верою и любовию Тя величающыя

_____________________________________

Разбойника Благоразумнаго (Женский хор. Диск “Время поста и молитвы”)

Разбойника благоразумнаго во едином часе раеви сподобил еси, Господи, и мене древом крестным просвети и спаси мя

_____________________________________

Великая суббота:

Благообразный Иосиф (Стихира на целование Плащаницы) Хор Валаамского

«Благообразный Иосиф, с древа снем Пречистое Тело Твое, плащаницею чистою обвив, и вонями (благовониями) во гробе нове покрыв положи» Славно бо прославися (Хор свято-Ионинского монастыря)

_____________________________________

Воскресни, Боже (Женский хор. Диск “Время поста и молитвы”) 2

Воскресни, Боже, суди земли, яко Ты наследиши во всех языцех

Видео о Страстной пятнице

Проповеди на Страстную Пятницу

Святитель Лука Войно-Ясенецкий о Страстной пятнице

Свт. Лука (Войно-Ясенецкий)

Не для того нужна была жертва, чтобы умилостивился Бог, а страшная жертва принесена Христом потому, что Бог умилосердился, смилостивился над нами.

Прииди, блаженный Петр апостол, и прибавь твое святое слово к тому, что слышали мы только что от великого апостола Иоанна. – Пришел и он, и слышим мы святое слово его: “Не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценной Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца” (1 Петра 1, 18-19).

Ты объяснил нам, святой Петр, от чего именно искуплены мы Кровию Христовой – от суетной жизни, которую унаследовали мы от отцов наших, от жизни в суете мирской, жизни душевной, а не духовной, в забвении величайших задач жизни нашей.

Дерзнем же теперь обратиться к Самому Господу Иисусу Христу и услышим от Него непостижимые для мира и сокровенные слова: “Я – хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира… Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем” (Ин. 6, 51, 53-56).

Вот глубочайшее и святейшее значение жертвы Христовой: Он отдал плоть Свою на умерщвление и пролил Кровь Свою для того, чтобы в великом таинстве мы ели Плоть Его и пили Кровь Его; чтобы молекулы Его Тела стали молекулами плоти нашей и Кровь Его святая, вместе с нашей кровью, текла в жилах наших; чтобы таким образом стали мы причастны к Богочеловечеству и воскресил Он нас в последний день, как чад своих.

Чем же мы, убогие, воздадим Ему за безмерную любовь Его и страшную жертву Его – чем? Он Сам ответил нам на этот вопрос: “Если любите Меня, заповеди Мои соблюдите”. Изольем же любовь свою и слезы свои на мертвое тело Его, лежащее пред нами на Святой Плащанице, и все силы души своей направим, прежде всего и больше всего, на соблюдение заповедей Его.

Митрополит Антоний Сурожский о Страстной пятнице

Митрополит Антоний Сурожский

Как трудно связать то, что совершается теперь, и то, что было когда-то: эту славу выноса Плащаницы и тот ужас, человеческий ужас, охвативший всю тварь: погребение Христа в ту единственную, великую неповторимую Пятницу.

Но сегодня Великая Пятница – день великой скорби и глубоких дум. «Да молчит всяка плоть человеча и ничтоже земное в себе да помышляет». В великую Пятницу все человечество от Адама до последнего земнородного должны стоять пред плащаницей поникнув головами своими. Это их грехом смерть вошла в мир, их преступления сотворили Голгофскую казнь. Страшно сознавать себя преступником, невыносимо видеть в себе виновника смерти – убийцу. И вот это – факт! Все мы без исключения причастны к этой смерти. Нашего ради спасения смертью почил Христос Сын человеческий. Крестной смертью Сына Божия попрана смерть и милость Божия даруется людям. Смерть вещает о беспримерном деле, яже сотвори Бог – . Гроб, заключив в себе источник жизни, стал живоносным и несет безмолвную проповедь, и человечество призвано услышать ее, чтобы жить. Слово о любви Творца к Своему творению звучит в этой проповеди, любви к грешному и неблагодарному человеку. Вслушаемся же, дорогие, что вещает нам безмолвный Спаситель: «Для тебя, для твоего спасения Я умер. И нет больше той любви, что положила душу свою за други своя. Мысль о тебе, грешник, желание спасти тебя дало Мне силы перенести невыносимое. Ты слышал, как по-человечеству Своему, Я тужил и скорбел в саду Гефсиманском в преддверии страданий. Сердце без слов взывало к Небесному Отцу: «да мимо идет Меня чаша сия. Но воспоминание о тебе, твоей вечной гибели, сострадание и милосердие к погибающему творению Божию победили страх пред временными нечеловеческими муками. И воля Моя слилась с волей Отца Моего и любовь Его с любовью Моею к тебе, и этой силой Я осилил невыносимое. «Грехи всего мира отяготели на Мне». Твою ношу, которая для тебя непосильна Я взял на Себя».

Слова и дела любви слышим и видим мы от гроба Спасителя. Неизменна Божия Любовь и Солнце Ее светит на добрые и злые, и спасение уготовано всем пожелающим спасения. Она не престает и ныне, но всегда надеется, все переносит в ожидании нашего обращения. Но все ли мы отвечаем любовью на эту беспредельную Любовь? Не живет ли в наше время среди одних людей желание оплевать, затоптать и даже убить ее, а среди других просто забыть о ней? Господь рассеял мрак тьмы, господствующей до Его пришествия в мире, осветил путь в Царство Небесное, но и доселе враг Божий имеет свою часть в неверах, язычниках, и не знающих покаяния грешниках. Как во время служения Христа его соплеменники заменили Божии Истины ложью и превратились в лицемерных обрядоверов, так и ныне не повторяются ли и нами их заблуждения. На словах, «Господи, Господи»! а по жизни: «имей мя отречена». Не являет ли с очевидностью горький опыт жизни человечества продолжающееся его пленение богоборцу – врагу рода человеческого. Господь даровал нам радость жизни вечной, а мы предпочитаем призрачные утехи временного бытия. Христос Спаситель своим подвигом самопожертвования «лишил силы, имеющего державу смерти, то есть диавола», и смысл Его жертвы – восстановление погибающего на земле Царства Божия, похищенного врагом у прародителей наших. Но в нашей власти избирать путь мнимой свободы, по существу повиновения врагу Божию, или путь жизни следования за Христом. Благодать Божия неиссякаема в Церкви Божией.

Будем же, дорогие, жить Церковью и в Церкви, и будем помнить, что христианская жизнь есть жизнь Святого Духа. В стяжании благодати Святого Духа заключается смысл и нашей земной жизни. И сегодня, и ежегодно, в тишине Великого Пятка звучит к человечеству глас Божий: «Спасайтесь, спасайтесь, людие Мои»! Творец воссоздает Свое творение в новую благодатную жизнь, признаем же Бога своим Отцом, восчувствуем потребность в спасении и помиловании, и Господь – Источник благодати помилует и спасет нас.

Прот. Валентин Амфитеатров о Страстной пятнице

Протоиерей Валентин Амфитеатров

Таинственный, непостижимый час! Сын Божий преисполнен внутренних и внешних скорбей до последней степени, до последнего вздоха. И не бе утешаяй, и не бе скорбяй. Утеха Израиля, друг и покровитель всех угнетенных, забытых, несчастных и отверженных, всеми оставлен. Он, Спаситель, взывал к Богу Отцу: Боже Мой! Боже Мой! вскую Мя еси оставил (Мф. 27:46). Целитель сокрушенных сердец испытал боль заушения, терноношения, бичевания. Он вопиял воплем крепким, со слезами, ибо видел, что удалить страдания невозможно. Но что значит эта боль в сравнении с душевными страданиями, испытанными Иисусом Христом при виде бессердечности окружавшей Его среды? Этими печалями неисцелимо болела Божественная душа до минуты, когда предала Себя в руки Бога Отца. Предательство Иуды, сон и бегство учеников, отречение любимого, искреннейшего Петра, издевательство прислуг первосвященника, бессмысленные вопли неблагодарной черни, насмешки от Ирода, глумление от воинов, сопоставление с разбойником, неправедное осуждение, крестоношение по улицам многолюдной столицы, стыд обнажения среди самодовольно-невежественных зрителей, злорадования, брань сораспятого злодея… О, поистине возлюбленный Спаситель наш понес на Себе наказание и грехи всего мира. Только разве вечная мука может быть равной болезни неисцельной, какую испытало сердце Человеколюбца.

Начальник жизни, Чудотворец, возвращавший других к жизни, обречен на смерть. Умирает Он. Умер. За грехи наши умер!

Вечное Слово Отчее, создавшее всяческая и возвестившее миру беспредельное милосердие к грешникам, смолкло.

Солнце правды, воссиявшее миру, чтобы рассеять глубокую, мертвую мглу извращенных дел и всем явить правду Божию, светлую, яко свет… и яко полудне, зашло при непроницаемом мраке клеветы, даже с укорами в богохульстве. Страшный, непостижимый сей час! Нашим бренным очам видится один образ Божественного и живоносного тела Господа нашего Иисуса Христа, тела безмолвного и бездыханного. Он не имеет ни вида, ни славы, ни доброты, умален, отвращен, поруган.

Слушайте и смотрите! Вот Царь царствующих и Господь господствующих имеет на Своей главе венец, не драгоценными камнями украшенный, а сплетенный из терния. Кто сплел для Жизнодавца этот многоболезненный венец? Человеческая гордость, безумное тщеславие. О, если мы действительно любим своего Спасителя, то в кротости, смирении и терпении сохраним закон веры и послушания слову Его во все дни жизни нашей, пока бьется в нас жизнь сердца. Если любим нашего Христа Спасителя, если нам кажется страшным день воспоминания Великой Пятницы, страданий Иисуса, то не прибавляйте к болезненному Его терновому венцу терний своих грехов и беззаконий.

Святитель Илия Минятий о Страстной пятнице

Прискорбна есть душа Моя до смерти (Мф. 26, 38).

Свт. Илия Минятий

Человечеству пришлось увидеть на земле два великих и преславных чуда: первое, это – Бога, сошедшего на землю, чтобы принять человеческое естество; второе чудо, это - Богочеловека, восшедшего на крест, чтобы на нем умереть.

Первое явилось делом высшей премудрости и силы, второе - крайнего человеколюбия. Поэтому оба они совершились при различных обстоятельствах. В первом чуде, когда Бог принял естество человека, восторжествовала вообще вся тварь: ангелы на небесах воспели радостное славословие, пастыри на земле возликовали о спасительном благовестии и о совершившейся великой радости, и цари с востока пришли на поклонение к новорожденному Владыке с дарами.

Во втором чуде, когда Богочеловек умер на кресте, как осужденный посреди двух разбойников, тогда горний и дольний мир восплакал, небо покрылось глубочайшей тьмой, земля с основания потряслась от трепета, камни растрескались. Та ночь была светлая ночь, принесшая всемирную радость и веселье, а сей день был мрачен, как день печали и скорби. В ту ночь Бог оказал человеку благодеяние, какое только мог, а в этот день человек выказал все свое беззаконие, какое мог сделать перед Богом

Ты вправе сказать, Богочеловече и печальный Иисусе: Прискорбна есть душа Моя до смерти, - ибо многи страсти Твои, велика печаль Твоя. Страдания так велики, каких еще никогда не выносило человеческое терпение; печаль так невыносима, какой еще не испытывало человеческое сердце. И поистине, слушатели, чем более я стараюсь найти в людской жизни другой подобный пример, тем более уверяюсь в том, что Его болезнь в страстях и печаль в болезни ни с чем не сравнимы. Велика была зависть в Каине против брата, но гораздо большая зависть у архиереев и книжников против Спасителя; а неправедное убийство Авелево не сравнимо с крестной смертью Иисусовой.

Велико было терпение в Исааке, когда он готовился быть принесенным в жертву от Авраама, отца своего; но несравненно более терпения в Иисусе, Который в самом деле был предан от Отца Своего Небесного в жертву ненависти врагов Своих. Велики были злоключения Иосифа, когда он был продан братьями своими, оклеветан женой Потифара и, как виновный, был ввергнут в темницу; но гораздо многочисленнее страдания Иисусовы, когда Он продается учеником Своим, обвиняется всем сонмищем, влечется с суда на суд, как преступник. Велико было уничижение Давида, когда он свергнут был с царского престола сыном своим, когда подданные от него отступились; когда его собственные слуги гнались за ним, когда он босой убегал на гору Елеонскую, когда в него бросали камни и осыпали его ругательными словами.

Но то, что совершалось с Иисусом, когда апостолы Его покинули, воины связали, увенчали тернием, обременили крестом, когда жители всего города провожали Его поносными злохулениями, когда Он восходил на Голгофу, чтобы принять позорную смерть между двух разбойников, – все это разве не более скорбное зрелище?!

Нельзя не признать, что велика была болезнь в Иове, когда он, лишась детей своих и имений, сидел на гноище, в ранах с головы до ног; однако это должно признать только прообразом и как бы тенью тех тяжких страданий и ран, которыми был удручен многострадальный Сын Приснодевы. Не малы были страдания и после Христа пострадавших и страданиям Его подражавших святых мучеников; однако те страдания были только телесные - среди страданий душа мучеников ликовала; там была смерть, но была и честь, было мучение, но был и венец. А страсть Иисуса Христа была страданием и тела, и души, – страданием без малейшего утешения; смерть Его была одно бесчестие, мучение - одна скорбь, и скорбь смертная. Прискорбна есть душа Моя до смерти.

Митрополит Филарет (Вознесенский)

Митрополит Филарет (Вознесенский) о Страстной пятнице

Помните, возлюбленные: когда мы с вами размышляем о том, что Господь сделал для нас, то никогда не следует забывать, что вот именно ради наших грехов Он оказался во гробе. На Кресте и во гробе. Мы Его пригвоздили своими упорными и нераскаянными грехами ко Кресту, и из-за наших грехов Он теперь возлежит, безгласный и недвижимый, мертвецом во гробе. И когда будешь поклоняться Ему, лобызать Его Язвы, делай это как безответно виновный, в том, что вот Он изъязвлен, в том, что Он изранен, в том, что Он измучен, оплеван, позором покрыт и теперь – лежит в гробе.

Помни, что мы это сделали: и я, и всякий другой своими упорными грехами и своей неисправленностью. Не даром же сам Господь когда-то, когда почувствовал как-то очень болезненно неверность человеческого рода, воскликнул даже (в Евангелии это записано): “О род неверный и развращенный, доколе Я буду с вами, доколе Я буду терпеть вас!”**** Вот как Ему было вообще тяжко с нами, а тут мы, повторяю, своими грехами пригвоздили ко Кресту и положили во гроб.

Так и помни, душа христианская, когда будешь поклоняться Божественному Мертвецу в Плащанице лежащему, когда будешь лобызать Его Язвы, как безответно виновный это делай, потому что никто кроме нас не виноват в том, что Господь Иисус Христос, как говорил Апостол, вместо предлежащей Ему славы перенес эту срамоту и позор, и эту страшную, позорную и унизительную крестную смерть. Мы с вами знаем, что теперь, после Его смерти, Крест стал нашей драгоценностью и святыней, но пригвоздили ко Кресту Его, повторяю, не воины, а – мы с вами, потому что если бы наших грехов не было на Нем, не было бы Ему что взять на Себя, тогда бы не было ничего этого. Но Он – пошел на этот страшный сверхчеловеческий Подвиг. Помните, как в Евангелии сказано, что Он до пота кровавого боролся в Гефсиманском саду, на этой страшной молитве.

Почему он был покрыт кровавым страшным потом? Когда-то святитель Димитрий Ростовский в своей вдохновенной проповеди говорил, как бы обращаясь к Спасителю: ” Господи! Почему Ты покрыт кровью? Кто Тебя изранил? Не было ни Креста, ни бичевания, – ничего этого еще не было; почему Ты весь в крови?” И сам же отвечает: “Кто изранил? – Любовь изранила!” Потому что знал Богочеловек, столько возлюбивший нас, грешных, что если Он не совершит этого страшного Подвига, то наша участь, навеки! – в геенне огненной, в страшных, нескончаемых и ужаснейших мучениях, которых мы себе и представить не можем. А вот, Он взял на Себя всю эту страшную тяжесть, это тяжкое бремя греховное, и, благодаря Его святому и великому Подвигу, мы имеем возможность уповать на то, что получим прощение наших грехов, именно Им омытых. И тогда можем мы надеяться, что и нас примет Он в Царствие Небесное, так, как Он принял Благоразумного разбойника.

Литература о Страстной пятнице

Отрывок из романа “Господа Головлевы” (М. Е. Салтыков-Щедрин) о Страстной пятнице

М. Е. Салтыков-Щедрин

Иудушка и Аннинька сидели вдвоем в столовой. Не далее как час тому назад кончилась всенощная, сопровождаемая чтением двенадцати Евангелий, и в комнате еще слышался сильный запах ладана. Часы пробили десять, домашние разошлись по углам, и в доме водворилось глубокое, сосредоточенное молчание. Аннинька, взявши голову в обе руки, облокотилась на стол и задумалась; Порфирий Владимирыч сидел напротив, молчаливый и печальный.

На Анниньку эта служба всегда производила глубоко потрясающее впечатление. Еще будучи ребенком, она горько плакала, когда батюшка произносил: “И сплетше венец из терния, возложиша на главу Его, и трость в десницу Его”, – и всхлипывающим дискантиком подпевала дьячку: “Слава долготерпению Твоему, Господи! слава Тебе!” А после всенощной, вся взволнованная, прибегала в девичью и там, среди сгустившихся сумерек (Арина Петровна не давала в девичью свечей, когда не было работы), рассказывала рабыням “Страсти Господни”.

Лились тихие рабьи слезы, слышались глубокие рабьи воздыхания. Рабыни чуяли сердцами своего Господина и Искупителя, верили, что Он воскреснет, воистину воскреснет. И Аннинька тоже чуяла и верила. За глубокой ночью истязаний, подлых издевок и покиваний, для всех этих нищих духом виднелось царство лучей и свободы. Сама старая барыня, Арина Петровна, обыкновенно грозная, делалась в эти дни тихою, не брюзжала, не попрекала Анниньку сиротством, а гладила ее по головке и уговаривала не волноваться. Но Аннинька даже в постели долго не могла успокоиться, вздрагивала, металась, по нескольку раз в течение ночи вскакивала и разговаривала сама с собой.

Потом наступили годы учения, а затем и годы странствования. Первые были бессодержательны, вторые – мучительно пошлы. Но и тут, среди безобразий актерского кочевья, Аннинька ревниво выделяла “святые дни” и отыскивала в душе отголоски прошлого, которые помогали ей по-детски умиляться и вздыхать.

Теперь же, когда жизнь выяснилась вся, до последней подробности, когда прошлое проклялось само собою, а в будущем не предвиделось ни раскаяния, ни прощения, когда иссяк источник умиления, а вместе с ним иссякли и слезы, – впечатление, произведенное только что выслушанным сказанием о скорбном пути, было поистине подавляющим. И тогда, в детстве, над нею тяготела глубокая ночь, но за тьмою все-таки предчувствовались лучи. Теперь – ничего не предчувствовалось, ничего не предвиделось: ночь, вечная, бессменная ночь – и ничего больше. Аннинька не вздыхала, не волновалась и, кажется, даже ни о чем не думала, а только впала в глубокое оцепенение.

С своей стороны, и Порфирий Владимирыч, с не меньшею аккуратностью, с молодых ногтей чтил “святые дни”, но чтил исключительно с обрядной стороны, как истый идолопоклонник. Каждогодно, накануне великой пятницы, он приглашал батюшку, выслушивал евангельское сказание, вздыхал, воздевал руки, стукался лбом в землю, отмечал на свече восковыми катышками число прочитанных евангелий и все-таки ровно ничего не понимал. И только теперь, когда Аннинька разбудила в нем сознание “умертвий”, он понял впервые, что в этом сказании идет речь о какой-то неслыханной неправде, совершившей кровавый суд над Истиной…

Конечно, было бы преувеличением сказать, что по поводу этого открытия в душе его возникли какие-либо жизненные сопоставления, но несомненно, что в ней произошла какая-то смута, почти граничащая с отчаянием. Эта смута была тем мучительнее, чем бессознательнее прожилось то прошлое, которое послужило ей источником. Было что-то страшное в этом прошлом, а что именно – в массе невозможно припомнить. Но и позабыть нельзя. Что-то громадное, которое до сих пор неподвижно стояло, прикрытое непроницаемою завесою, и только теперь двинулось навстречу, каждоминутно угрожая раздавить.

Если б еще оно взаправду раздавило – это было бы самое лучшее; но ведь он живуч – пожалуй, и выползет. Нет, ждать развязки от естественного хода вещей – слишком гадательно; надо самому создать развязку, чтобы покончить с непосильною смутою. Есть такая развязка, есть. Он уже с месяц приглядывается к ней, и теперь, кажется, не проминет. “В субботу приобщаться будем – надо на могилку к покойной маменьке проститься сходить!” – вдруг мелькнуло у него в голове.

– Сходим, что ли? – обратился он к Анниньке, сообщая ей вслух о своем предположении.

– Пожалуй… съездимте…

– Нет, не съездимте, а… – начал было Порфирий Владимирыч и вдруг оборвал, словно сообразил, что Аннинька может помешать.

“А ведь я перед покойницей маменькой… ведь я ее замучил… я!” – бродило между тем в его мыслях, и жажда “проститься” с каждой минутой сильнее и сильнее разгоралась в его сердце. Но “проститься” не так, как обыкновенно прощаются, а пасть на могилу и застыть в воплях смертельной агонии.

– Так ты говоришь, что Любинька сама от себя умерла? – вдруг спросил он, видимо, с целью подбодрить себя.

Сначала Аннинька словно не расслышала вопроса дяди, но, очевидно, он дошел до нее, потому что через две-три минуты она сама ощутила непреодолимую потребность возвратиться к этой смерти, измучить себя ею.

– Так и сказала: пей… подлая?! – переспросил он, когда она подробно повторила свой рассказ.

– Да… сказала.

– А ты осталась? не выпила?

– Да… вот живу…

Он встал и несколько раз в видимом волнении прошелся взад и вперед по комнате. Наконец подошел к Анниньке и погладил ее по голове.

– Бедная ты! бедная ты моя! – произнес он тихо.

При этом прикосновении в ней произошло что-то неожиданное. Сначала она изумилась. но постепенно лицо ее начало искажаться, искажаться, и вдруг целый поток истерических, ужасных рыданий вырвался из ее груди.

– Дядя! вы добрый? скажите, вы добрый? – почти криком кричала она.

Прерывающимся голосом, среди слез и рыданий, твердила она свой вопрос, тот самый, который она предложила еще в тот день, когда после “странствия” окончательно воротилась для водворения в Головлеве, и на который он в то время дал такой нелепый ответ.

– Вы добрый? скажите! ответьте! вы добрый?

– Слышала ты, что за всенощной сегодня читали? – спросил он, когда она, наконец, затихла, – ах, какие это были страдания! Ведь только этакими страданиями и можно… И простил! всех навсегда простил!

Он опять начал большими шагами ходить по комнате, убиваясь, страдая и не чувствуя, как лицо его покрывается каплями пота.

– Всех простил! – вслух говорил он сам с собою, – не только тех, которые тогда напоили его оцтом с желчью, но и тех, которые и после, вот теперь, и впредь, во веки веков будут подносить к Его губам оцет, смешанный с желчью… Ужасно! ах, это ужасно!

И вдруг, остановившись перед ней, спросил:

– А ты… простила?

Вместо ответа она бросилась к нему и крепко его обняла.

– Надо меня простить! – продолжал он, – за всех… И за себя… и за тех, которых уж нет… Что такое! что такое сделалось?! – почти растерянно восклицал он, озираясь кругом, – где… все?..

Стихи о Страстной пятнице

На Страстной (из романа “Доктор Живаго”)

Б. Л. Пастернак

Еще кругом ночная мгла.
Еще так рано в мире,
Что звездам в небе нет числа,
И каждая, как день, светла,
И если бы земля могла,
Она бы Пасху проспала
Под чтение Псалтыри.

Еще кругом ночная мгла.
Такая рань на свете,
Что площадь вечностью легла
От перекрестка до угла,
И до рассвета и тепла
Еще тысячелетье.
Еще земля голым-гола,
И ей ночами не в чем
Раскачивать колокола
И вторить с воли певчим.

И со Страстного четверга
Вплоть до Страстной субботы
Вода буравит берега
И вьет водовороты.
И лес раздет и непокрыт,
И на Страстях Христовых,
Как строй молящихся, стоит
Толпой стволов сосновых.

А в городе, на небольшом
Пространстве, как на сходке,
Деревья смотрят нагишом
В церковные решетки.

И взгляд их ужасом объят.
Понятна их тревога.
Сады выходят из оград,
Колеблется земли уклад:
Они хоронят Бога.
И видят свет у царских врат,
И черный плат, и свечек ряд,
Заплаканные лица -
И вдруг навстречу крестный ход
Выходит с плащаницей,
И две березы у ворот
Должны посторониться.

И шествие обходит двор
По краю тротуара,
И вносит с улицы в притвор
Весну, весенний разговор
И воздух с привкусом просфор
И вешнего угара.
И март разбрасывает снег
На паперти толпе калек,
Как будто вышел Человек,
И вынес, и открыл ковчег,
И все до нитки роздал.

И пенье длится до зари,
И, нарыдавшись вдосталь,
Доходят тише изнутри
На пустыри под фонари
Псалтирь или Апостол.

Но в полночь смолкнут тварь и плоть,
Заслышав слух весенний,
Что только-только распогодь,
Смерть можно будет побороть
Усильем Воскресенья.

Последнее обновление 28.02.2015

Очень трудно говорить что-то о днях перед Пасхой Христовой и воскресением Иисуса . Эти дни настолько емко вместили в себя весь смысл пришествия Христова, Его учения, Его благой вести (а именно так переводится слово «евангелие»), что порой кажется, что не имеет смысла дополнять и разъяснять сказанное учениками, друзьями Иисуса - теми, кто все это видел и пережил.

Может быть, именно поэтому накануне Великой пятницы - дня, когда Иисус Христос был распят и умер, - в храмах очень много звучит Евангелие.

Не комментарии, не нравоучения, а те самые слова, что оставили нам очевидцы, те слова, которые нашли апостолы, чтобы каждый мог максимально близко подойти к тайне распятия и воскресения Христа.

Я знаю, что подавляющее большинство наших сограждан не читало Евангелие. Те же, кто читали, не всегда имеют возможность, а может быть, и желание накануне Пасхи напомнить себе о событиях тех дней. Пасха стала слишком уж обычной для нас. Из года в год весть о воскресении Христа воспринимается как обыденность, и за скобками остаются трагические и очень важные для христиан события. Быть может несколько самонадеянно, но я бы хотел предложить читателям краткое повествование, составленное словами очень близкими к словам евангелистов, во многом даже цитатами, но в то же время с некоторыми пояснениями. Пусть каждый желающий прочтет это и сам для себя решит, что же для него значат распятие и смерть Иисуса Христа.

К моменту описываемых ниже событий Иисус уже около трех с половиной лет проповедовал израильскому народу. За неделю до смерти Христос пришел в Иерусалим и был встречен толпами людей, уверенных в том, что он пророк, Божий посланник, Царь Иудейский, призванный облегчить тяжелую участь порабощенного Римом израильского народа. Арест, суд, распятие и смерть Иисуса происходили накануне и в самый день великого иудейского праздника - Пасхи, праздника в память о спасении израильского народа из Египетского плена. С древних времен и само спасение израильтян и праздник считались пророческими, предвозвещающими спасение людей Богом через Божьего посланника - Мессию.

Вход Господень в Иерусалим. Джотто. Капелла Скровеньи, фреска. Фото: Commons.wikimedia.org

Арест Иисуса

Зная о всем, что должно произойти, поздно вечером накануне пятницы приходит Господь Иисус с учениками своими в сад небольшого селения именуемого Гефсимания. Это место знал и Иуда , предатель Его, потому что Иисус часто собирался там с учениками своими. Господь сказал ученикам: «Посидите здесь, пока Я пойду и помолюсь, молитесь и вы, чтоб не впасть в искушение». Но по возвращении Он видит учеников спящими: «Вы спите и почиваете? Вот, пришел час, и Сын Человеческий предается в руки грешников. Встаньте, пойдем; вот, приблизился предающий Меня».

Иуда же, взяв отряд воинов и служителей от первосвященников и фарисеев, приходит в сад с фонарями и светильниками и оружием. Он дал пришедшим с ним знак - кого поцелует, тот и есть. Подошедши к Иисусу и сказав: «Радуйся, Учитель!», - Иуда поцеловал Его. Иисус сказал пришедшим: «Кого ищете?» Ему ответили: «Иисуса Назорея». Он говорит: «Это я, как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня. Всякий день бывал я с вами в храме, уча открыто, и вы не поднимали на Меня рук и не брали Меня, но теперь ваше время и власть тьмы». Все это было, да сбудутся Писания пророков.

Бывшие с Господом, видя, к чему идет дело, сказали Ему: «Господи! не ударить ли нам мечом?» И вот Петр , имевший меч, ударил им раба первосвященника и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх . Тогда Иисус сказал: «Оставьте, довольно!» И, прикоснувшись к уху раба, исцелил его. Петру же повелел: «Вложи меч твой в ножны; ибо все, взявшиеся за меч, мечом погибнут. Неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец? Или думаешь, что Я не могу теперь же умолить Отца Моего, - и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов (около 60-ти тысяч - здесь и далее прим. Ю.Б.)? Как же сбудутся пророчества в Писании, что так должно быть?». Тогда воины и служители Иудейские взяли Господа Иисуса и связали Его. Ученики же убежали.

Суд у первосвященника

Ведшие Господа отвели Его сперва к Анне , ибо он был тесть главного на тот год первосвященника Каиафы . Анна спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его. Господь отвечал ему: «Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где все Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего. Спроси слышавших, что Я говорил им, они знают, что Я говорил». Один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: «Так-то отвечаешь Ты первосвященнику?» Господь отвечал: «Если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?»

После этого Анна послал связанного Господа к первосвященнику Каиафе, где другие первосвященники и старейшины и весь синедрион (суд) искали лжесвидетельства, чтобы предать Иисуса смерти, и не находили.

Тогда Каиафа обратился к Нему с такою речью: «Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Мессия, Сын Бога Благословенного?». Иисус говорит ему: «Ты сказал - Я, и даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную Силы (одно из имен Бога) и грядущего на облаках небесных». Тогда первосвященник, разодрав одежды свои, сказал: «Он богохульствует, теперь вы слышали богохульство Его! На что еще нам свидетелей?». Они же признали Его повинным смерти (по закону за богохульство полагалась смерть). Тогда некоторые начали плевать в лицо Ему и заушать Его, другие же били по щекам, а иные, закрывая Ему лицо, ударяли и говорили: «Прореки нам, Мессия, кто ударил Тебя?».

Между тем рабы и служители во дворе развели огонь, потому что было холодно. К ним подошел Петр. Его спросили: «Ты не из учеников ли Его?» Он отрекся. Один из рабов, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: «Не я ли видел тебя с Ним в саду?». Петр опять отрекся. Туда же подошла одна из служанок и, увидев Петра и всмотревшись в него, сказала: «И ты был с Иисусом Галилеянином - Назарянином». Но он отрекся пред всеми, сказав: «Не знаю и не понимаю, что ты говоришь». И запел петух. Немного спустя стоявшие там опять стали говорить Петру: «Точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя». Он же начал клясться и божиться, что не знает сего человека. Когда еще говорил он, запел петух во второй раз. Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: «Прежде нежели пропоет петух дважды, отречешься от Меня». И, вышедши вон, начал горько плакать.

Суд у Пилата

Поскольку Иудея в те годы была захвачена Римом и ею правил прокуратор (префект) Понтий Пилат , а именно в его власти было вынесение смертных приговоров, то именно к нему и отправили Иисуса рано утром в пятницу.

Пилат спросил тех, кто привел к Нему Иисуса: «В чем обвиняете вы этого человека?». Ему ответили: «Если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе». Пилат сказал: «Возьмите Его и по закону вашему судите». Иудеи возразили: «Нам не позволено предавать смерти никого. Мы нашли, что Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Мессией Царем», - так обвинители старались подвести обвинение под римские законы, где преступления против Кесаря карались смертью.

Пилат призвал Иисуса и спросил: «Ты Царь Иудейский? Твой народ и первосвященники предали Тебя Мне. Что Ты сделал?». Иисус отвечал: «Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои боролись бы за Меня, чтобы Я не был предан; но Царство Мое не отсюда». Пилат сказал Ему: «Итак, Ты - Царь?». Отвечая ему, Иисус сказал: «Ты правду говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине. Всякий, кто от истины, слушает голоса Моего».

Пилат скептически заметив, «что есть истина?», вышел к первосвященникам и народу и сказал: «Вы привели Его ко мне, как развращающего народ. И вот, я при вас исследовал и не нашел человека этого виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его. Итак, наказав Его, отпущу». А ради праздника Пасхи (в память о спасении израильского народа из египетского плена) и нужно было отпустить одного узника, о котором просил народ. Пилат хотел обратить это в пользу Невинного, ибо знал, что первосвященники предали Иисуса из зависти. Но весь собравшийся народ закричал: «Нет, отпусти не Его, но Варавву ». Варавва же был разбойник и убийца. Пилат снова спросил их, кого из двух хотят отпустить - Варавву или Иисуса, называемого Мессией? Они опять закричали: «Варавву».

Пилат спросил: «Что же мне сделать с Иисусом? Какое же зло сделал Он? Я ничего достойного смерти не нахожу в Нем, наказав Его, отпущу». Они все закричали: «Да будет распят! Распни Его! Если отпустишь Его, ты не друг кесарю; нет у нас царя, кроме кесаря; всякий, делающий себя царем, противник кесарю». И превозмог крик народа и первосвященников. Видя, что ничто не помогает, но волнение увеличивается, он взял воды и, умыв руки пред народом, сказал: «Неповинен я в крови Праведника Сего; смотрите сами». Весь народ, отвечая ему, сказал: «Кровь Его на нас и на детях наших». Тогда наконец Пилат, желая сделать угодное народу, отпустил им Варавву и предал Иисуса на распятие.

Распятие

Воины Пилата, взяв Иисуса, отвели во двор и собрали весь полк. Раздев Его, они надели на Него багряницу, и, сплетши терновый венец, возложили Ему на голову. Дали Ему в правую руку трость, и, становясь пред Ним на колени, кланялись Ему, насмехаясь: «Радуйся, Царь Иудейский!». После чего били Его по щекам, и плевали на Него, и, взявши трость, били по голове. Закончив издевательства, одели Иисуса в собственные одежды и повели за город на распятие. Вели с Ним на смерть и двух злодеев.

Когда пришли на так называемое Лобное место (по-еврейски Голгофа), дали Ему пить кислое вино со смирною (это был горький напиток притупляющий чувства, чтобы хоть отчасти уменьшить ужасные мучения на кресте). Но Иисус его не принял. После этого Господа распяли. Был третий час от восхода солнца.

С Иисусом распяли и двух разбойников, одного по правую, а другого по левую сторону. И сбылось слово Писания, сказанное пророком Исаией: «И к злодеям причтен». И была над Ним надпись, которую приказал сделать Пилат: «Сей есть Иисус Назорей, Царь Иудейский». Воины, распявшие Господа, взяли одежды Его и кинули жребий о них, кому что взять. Да сбудется сказанное в Писании в псалме Давида: «Разделили ризы Мои между собою и об одежде Моей бросали жребий».

Пред крестом стоял народ и смотрел. Проходившие злословили Его, качая головами своими: «Спаси Себя Самого. Если Ты Сын Божий, сойди со креста». Насмехались и первосвященники и старейшины и фарисеи: «Других спасал, а Себя не может спасти! Пусть спасет Себя Самого, если Он Мессия, избранник Божий». Видя все это и слыша, Господь Иисус сказал: «Отче! прости им; ибо они не знают, что делают».

При Кресте стояли Матерь Иисуса и сестра Матери Его, Мария Клеопова , и Мария Магдалина .

Один из разбойников, распятых с Господом, поносил Его и злословил, говоря: «Спаси Себя и нас». Другой же, напротив, унимал его и говорил: «Или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? Мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал». И сказал Иисусу: «Помяни меня, Господи, когда придешь в Царство Твое!». И сказал ему Иисус: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь ты со Мною в раю».

Василий Голынский. Распятие Иисуса Христа. Работа не позднее 1904 года.

С по-не-дель-ни-ка пра-во-слав-ный ка-лен-дарь от-кры-ва-ет че-ре-ду пе-чаль-ных и тор-же-ствен-ных дней, име-ну-е-мых по-сла-вян-ски «Страстно й седми цей», т. е. «Неде-лей стра-да-ний» Иису-са Хри-ста. За каж-дым из дней за-креп-ле-но вос-по-ми-на-ние и бо-го-слу-жеб-ное вос-про-из-ве-де-ние со-от-вет-ству-ю-щих со-бы-тий еван-гель-ской ис-то-рии. Чте-ния и про-тяж-ные пес-но-пе-ния ве-дут хри-сти-ан по сле-дам Гос-по-да, гря-ду-ще-го на воль-ную смерть.

Страст-ной по-не-дель-ник

Близ-кие стра-да-ния и смерть Спа-си-те-ля сим-во-ли-зи-ру-ют-ся по-вест-во-ва-ни-ем о жиз-ни вет-хо-за-вет-но-го пра-вед-ни-ка Иоси-фа Пре-крас-но-го, про-дан-но-го сво-и-ми за-вист-ли-вы-ми бра-тья-ми в Еги-пет за два-дцать среб-ре-ни-ков ( гл.). В еван-гель-ской прит-че о бес-плод-ной смо-ков-ни-це, не при-нес-шей пло-да, а по-то-му про кля-той, изо-бра-жа-ет-ся ги-бель-ность пу-ти ду-хов-ной ле-но-сти. Те-му про-дол-жа-ет прит-ча о злых ви-но-гра-да-рях, ко-то-рые долж-ны по-не-сти за-слу-жен-ное на-ка-за-ние (). Об этой страш-ной ка-ре, ко-то-рая по-ло-жит ко-нец биб-лей-ско-му Из-ра-и-лю, так и не по-няв-ше-му смысл сво-е-го пу-ти в да-ро-ван-ной ему Бо-гом Свя-щен-ной ис-то-рии, го-во-рит скорб-ное про-ро-че-ство Гос-по-да о близ-ком раз-ру-ше-нии Иеру-са-ли-ма ().

Страст-ной втор-ник

Г. Грён-нинг . Прит-ча о та-лан-тах.
Фраг-мент (2-я пол. XVI в.)

В Страст-ной втор-ник Гос-подь при-зы-ва-ет нас к по-сто-ян-но-му бодр-ство-ва-нию и при-умно-же-нию сво-их да-ро-ва-ний, по-яс-няя это прит-ча-ми о де-ся-ти де-вах (муд-рых и нера-зум-ных) и о та-лан-тах (в пря-мом и пе-ре-нос-ном смыс-ле), ко-то-рые да-ны нам во-все не для то-го, чтобы за-ры-вать их в зем-лю. Ина-че нет оправ-да-ния на Страш-ном су-де ().

Страстная среда

При-бли-жа-ет-ся тра-ги-че-ская раз-вяз-ка, и смыс-ло-вым цен-тром Страст-ной сре-ды ста-но-вят-ся два вза-им-но про-ти-во-по-лож-ных по смыс-лу со-бы-тия: по-ка-я-ние греш-ной жен-щи-ны, бла-го-дар-но воз-лив-шей дра-го-цен-ное ми-ро на но-ги Иису-со-вы, и страш-ный за-мы-сел Иуды, од-но-го из Две-на-дца-ти апо-сто-лов, пред-ло-жив-ше-го вла-стям по-мочь тай-но аре-сто-вать сво-е-го Учи-те-ля за трид-цать среб-ре-ни-ков ().

Страст-ной чет-верг

На-сту-па-ет Страст-ной, или Ве-ли-кий, чет-верг . Умыв но-ги уче-ни-кам и тем пре-по-дав им урок сми-ре-ния, Гос-подь вку-ша-ет Свою по-след-нюю в зем-ной жиз-ни пас-халь-ную тра-пе-зу и уста-нав-ли-ва-ет та-ин-ство Ев-ха-ри-стии (бук-валь-но «Бла-го-да-ре-ния») - та-ин-ство Сво-е-го веч-но-го еди-не-ния и об-ще-ния со все-ми на-ми. В нём про-дол-жа-ет-ся чу-до Виф-ле-е-ма, чу-до во-пло-ще-ния и во-че-ло-ве-че-ния Бо-га, бла-го-да-ря ко-то-ро-му про-изо-шло ре-аль-ное со-еди-не-ние двух ми-ров - Бо-же-ствен-но-го и че-ло-ве-че-ско-го. Об-ра-ща-ясь к От-цу, Хри-стос мо-лит-ся за нас: «Да бу-дут все они од-но (еди-но); как Ты, Отец, во Мне, и Я в Те-бе, так и они да бу-дут в Нас еди-но» (). Лю-ди, по-том-ки еди-но-го Ада-ма, ста-но-вят-ся «со-те-лес-ни-ка-ми» Бо-го-че-ло-ве-ка Иису-са Хри-ста и через это - еди-но-кров-ны-ми бра-тья-ми.

Из-ме-ня-ет-ся и ха-рак-тер бо-го-слу-же-ний. Не слыш-но бо-лее ноч-но-го пре-ду-пре-жде-ния «Се же-них гря-дет…», ибо Он уже при-шел и в празд-нич-но убран-ной гор-ни-це со-вер-ша-ет ве-ли-кую Ве-че-рю Люб-ви. Двой-ным чув-ством - ра-до-сти и пе-ча-ли - про-ник-ну-то бо-го-слу-же-ние Ве-ли-ко-го Чет-вер-га: пе-ча-ли о на-чав-шем-ся крест-ном вос-хож-де-нии Гос-по-да на Гол-го-фу и ра-до-сти о той ве-ли-кой Ра-до-сти, ко-то-рую Гос-подь уго-то-вал всем лю-бя-щим Его. Эта «крест-ная ра-дость» и есть та под-лин-ная ду-хов-ная ра-дость, ко-то-рая нам ныне да-ет-ся. В знак ее свя-щен-но-слу-жи-те-ли на Ли-тур-гии пе-ре-об-ла-ча-ют-ся в свет-лые одеж-ды. Чем же за-кан-чи-ва-ет-ся эта ночь чет-вер-га? Что ожи-да-ет Гос-по-да и всех нас, Его ду-хов-ных со-при-част-ни-ков на Тай-ной ве-че-ре, в пят-ни-цу?

Ночь над Иеру-са-ли-мом. В си-он-ской гор-ни-це мер-ца-ют све-тиль-ни-ки. В пе-чаль-ном мол-ча-нии воз-ле-жат Две-на-дцать. «Один из вас пре-даст Ме-ня», - зву-чат под-твер-жде-ни-ем на-дви-га-ю-щей-ся тра-ге-дии сло-ва Гос-по-да. Ше-пот, ис-пу-ган-ные воз-гла-сы: «Не я ли?» Вста-ёт Иуда и усколь-за-ет в ноч-ную тьму. Не спят и чле-ны Си-нед-ри-о-на. Ар-хи-ереи от-да-ют тай-ный при-каз во-и-нам…

Апо-сто-лы раз-де-ли-ли свя-щен-ную Ча-шу и Хлеб. Гос-подь го-во-рит о стра-да-ни-ях, ко-то-рые ждут Его. Пётр с го-ряч-но-стью обе-ща-ет ид-ти с Ним на смерть. Он и не по-до-зре-ва-ет, как она близ-ка.

«За-по-ведь но-вую даю вам: да лю би-те друг дру-га; как Я воз-лю-бил вас, так и вы люби те друг дру-га» ().

Тра-пе-за за-кон-че-на. Ти-хо на-пе-вая пас-халь-ный пса-лом, они по-ки-да-ют дом, вы-хо-дят за го-род-ские во-ро-та и углуб-ля-ют-ся в мас-лич-ный сад Геф-си-ма-нии. Там ца-рит тьма. Апо-сто-лы спят, лишь тро-их, са-мых близ-ких уче-ни-ков, Хри-стос про-сит раз-де-лить с Ним мо-лит-ву. Но гла-за у них сли-па-ют-ся и сквозь за-бы-тье они слы-шат Его го-лос: «От-че! Ес-ли Ты хо-чешь, про-не-си эту ча-шу ми-мо Ме-ня! Впро-чем, не Моя, но Твоя во-ля да ис-пол-нит-ся» ().

Тра-ги-че-ский финал бли-зок. Стра-жа уже пе-ре-се-ка-ет по тро-пин-ке овраг. Сле-ду-ет при-вет-ствен-ный по-це-луй Иуды, ука-зу-ю-щий на То-го, Кто имен-но дол-жен быть аре-сто-ван; неумест-ная по-пыт-ка Пет-ра с ме-чом в ру-ках за-щи-тить Учи-те-ля, вско-ре сме-нив-ша-я-ся столь же ис-крен-ним трое-крат-ным от-ре-че-ни-ем; ма-ло-ду-шие и бег-ство уче-ни-ков; до-прос у ар-хи-ерея на спеш-но со-зван-ном Си-нед-ри-оне, лжи-вые по-ка-за-ния, из-де-ва-тель-ства че-ля-ди. По-след-ний страш-ный во-прос Кай-а-фы, в ко-то-ром за-клю-чен смысл всей вет-хо-за-вет-ной ис-то-рии: «Бо-гом Жи-вым за-кли-наю Те-бя, ска-жи нам: „Ты ли Мес-сия (Хри-стос), Сын Бо-жий?“ Го-во-рит ему Иисус: „Ты [сам это] ска-зал. Бо-лее то-го го-во-рю вам: от-ныне у зри-те Сы-на Че-ло-ве-че-ско-го, вос-сев-ше-го по пра-вую ру-ку Си-лы и ше-ству-ю-ще-го по об-ла-кам небес-ным“. То-гда пер-во-свя-щен-ник разо-драл на се-бе одеж-ды и ска-зал: „Он из-рёк бо-го-хуль-ство! Для че-го нам ещё сви-де-те-ли? Вот, те-перь вы [са-ми] слы-ша-ли бо-го-хуль-ство. Что вы ре-ши-те?“ Они же ска-за-ли ему в от-вет: „Он дол-жен уме-реть!“» ().

В па-мять всех этих со-бы-тий, увен-чан-ных Крест-ной смер-тью, в на-ших хра-мах со-вер-ша-ет-ся Утре-ня с чте-ни-ем две-на-дца-ти Еван-ге-лий Свя-тых Стра-стей (Стра-да-ний) Гос-по-да на-ше-го Иису-са Хри-ста. «Страстны е Еван-ге-лия», как их обыч-но на-зы-ва-ют, - это от-рыв-ки из всех че-ты-рёх Еван-ге-лий, рас-пре-де-лён-ные по хро-но-ло-ги-че-ско-го прин-ци-пу и охва-ты-ва-ю-щие со-бы-тия от Тай-ной Ве-че-ри до по-гре-бе-ния Спа-си-те-ля. Чис-ло две-на-дцать сим-во-ли-зи-ру-ет пол-но-ту биб-лей-ской но-чи, со-сто-я-щую из две-на-дца-ти ча-сов. Чис-лом уда-ров ко-ло-ко-ла воз-ве-ща-ет-ся по-ряд-ко-вый но-мер про-чи-ты-ва-е-мо-го Еван-ге-лия. Мо-ля-щи-е-ся сто-ят в тем-ном хра-ме с за-жжён-ны-ми све-ча-ми; зву-чат ти-хие и про-тяж-ные при-пе-вы: «Сла-ва Стра-стям Тво-им Го-о-оспо-ди», «Сла-ва дол-го-тер-пе-нию Тво-е-му Го-о-оспо-ди». Со-глас-но при-ход-ской тра-ди-ции, эта служ-ба со-вер-ша-ет-ся на-ка-нуне Страст-ной пят-ни-цы, то есть ве-че-ром Страст-но-го чет-вер-га.

Страст-ная пят-ни-ца

На-сту-па-ет Страст-ная пят-ни-ца - центр ве-ли-ко-пост-ной скор-би, день Крест-ной смер-ти и по-гре-бе-ния на-ше-го Гос-по-да. В пра-во-слав-ных хра-мах зву-чат чте-ния и пес-но-пе-ния о по-след-них ча-сах Его зем-ной жиз-ни.

Пред-ста-вим се-бе ран-нее утро дня на-ка-нуне ев-рей-ской Пас-хи. Иисус Хри-стос при-ве-дён в пре-то-рию, и от Пон-тия Пи-ла-та тре-бу-ют под-твер-жде-ния смерт-но-го при-го-во-ра. Тот брезг-лив и недо-во-лен. Ка-кое де-ло рим-ско-му гу-бер-на-то-ру до иудей-ских ре-ли-ги-оз-ных спо-ров о Мес-си-ан-ском цар-стве, тем бо-лее - о цар-стве «не от ми-ра се-го»?! Он ис-кренне со-чув-ству-ет му-же-ствен-но-му Че-ло-ве-ку, яв-но окле-ве-тан-но-му вра-га-ми, и хо-чет от-пу-стить Уз-ни-ка. Хри-стос для Пи-ла-та - без-обид-ный учё-ный меч-та-тель, по-хо-жий на стран-ству-ю-щих ан-тич-ных фило-со-фов, к ко-то-рым «здра-во-мыс-ля-щие» рим-ляне от-но-си-лись скеп-ти-че-ски-на-смеш-ли-во, как к веч-ным де-тям.

«За-чем Ты при-шёл сю-да», - спра-ши-ва-ет у Хри-ста пре-фект. - «Я для то-го ро-дил-ся и при-шёл в мир, чтобы быть сви-де-те-лем ис-ти-ны», - слы-шит он в от-вет и сар-ка-сти-че-ски усме-ха-ет-ся: «Что есть ис-ти-на?» Гру-бый сол-дат, он не ве-рит в неё. Он ве-рит в си-лу зо-ло-та и рим-ских ле-ги-о-нов. Со-хра-нить бла-го-во-ле-ние мрач-но-го им-пе-ра-то-ра Ти-бе-рия, дав-ше-го ему власть над этой бес-по-кой-ной про-вин-ци-ей, для него важ-нее все-го. И Пи-лат, несмот-ря на пре-ду-пре-жде-ния же-ны (), ма-ло-душ-но умы-ва-ет ру-ки.

Аль-брехт Дю-рер.
Рас-пя-тие Хри-ста. (1508 г.)

Око-ло по-лу-дня из-му-чен-но-го Хри-ста при-во-дят на ме-сто каз-ни и рас-пи-на-ют меж-ду двух раз-бой-ни-ков. Мир со-дро-га-ет-ся. Солн-це скры-ло свой лик и непо-нят-ная тьма на-дви-га-ет-ся на Гол-го-фу. В оди-но-че-стве, с вы-со-ты Кре-ста, встре-ча-ет Он мрак. А вни-зу - лю-ди, глу-мя-щи-е-ся и встре-во-жен-ные, рав-но-душ-ные и пла-чу-щие. Он уми-ра-ет, раз-де-лив со все-ми, пе-ре-жив-ши-ми му-ки и смерть, ужас по-след-них ми-нут... Иисус гром-ко вос-клик-нул: «„Отец! В ру-ки Твои пре-даю дух Мой!“ И с эти-ми сло-ва-ми ис-пу-стил Он по-след-ний вздох» ().

Утром в хра-мах чи-та-ют-ся Цар-ские Ча-сы, по-свя-щен-ные вос-по-ми-на-нию ми-нув-шей но-чи и на-сту-пив-ше-го дня смер-ти Спа-си-те-ля. (Ча-сы - это бо-го-слу-же-ния су-точ-но-го цик-ла; «цар-ски-ми» они на-зы-ва-ют-ся в дан-ном слу-чае по-то-му, что ко-гда-то в Кон-стан-ти-но-по-ле на них при-сут-ство-ва-ли им-пе-ра-то-ры со всем дво-ром.) Бо-же-ствен-ная Ли-тур-гия, на ко-то-рой со-вер-ша-ет-ся бес-кров-ная Ев-ха-ри-сти-че-ская жерт-ва, не слу-жит-ся, ибо «жерт-ва в этот день при-не-се-на на Гол-го-фе» (прот. ). (Един-ствен-ное ис-клю-че-ние - в слу-чае сов-па-де-ния Страст-ной пят-ни-цы с празд-ни-ком Бла-го-ве-ще-ния; то-гда со-вер-ша-ет-ся Ли-тур-гия св. Иоан-на Зла-то-уста.)

Око-ло двух ча-сов дня свя-щен-но-слу-жи-те-ли вы-но-сят из ал-та-ря Пла-ща-ни-цу - боль-шую ико-ну, на ко-то-рой умер-ший Иисус Хри-стос изо-бра-жен во весь рост, ле-жа-щим в гроб-ни-це. Она по-ла-га-ет-ся по-сре-ди хра-ма на осо-бом воз-вы-ше-нии (ка-та-фал-ке), и при-не-сен-ные ве-ру-ю-щи-ми цве-ты окру-жа-ют ее с трех сто-рон. Оста-ет-ся лишь ме-сто для при-хо-дя-щих по-кло-нить-ся Спа-си-те-лю ми-ра и об-ло-бы-зать Его пре-чи-стые но-ги.

На-сту-па-ет ве-чер, а с ним - «Чин по-гре-бе-ния». Ве-ру-ю-щие ста-но-вят-ся участ-ни-ка-ми по-гре-баль-ной про-цес-сии и, со све-ча-ми в ру-ках, со-про-вож-да-ют об-но-си-мую во-круг хра-ма Пла-ща-ни-цу с пе-ни-ем «Святы й Бо-же». Зву-чит скорб-но-за-та-ен-ный пе-ре-звон ко-ло-ко-лов и умол-ка-ет, ко-гда Пла-ща-ни-ца вновь за-ни-ма-ет своё ме-сто в хра-ме, сре-ди бе-лых цве-тов.

Юрий Ру-бан,
канд. ист. на-ук, канд. бо-го-сло-вия

Страстная, или Великая пятница - народно-христианский праздник. Его отмечают в пятницу перед Пасхой. В 2019 году он приходится на 26 апреля. Православная Церковь в этот день вспоминает распятие и смерть Иисуса Христа.

История праздника

3 апреля 33 года, в ночь с четверга на пятницу, фарисеи решили казнить Иисуса Христа. Они арестовали его и привели к первосвященнику Анне. Он направил задержанного к Каиафе, руками которого хотел сделать зло. Там Спасителя унизили и осмеяли. Но Он смиренно перенес все плевки и пощечины.

Лживые свидетели, которых заранее выбрали из иудейской толпы, показали, что Иисус пообещал построить новый храм за три дня, если они разрушат уже имеющийся. Спаситель попытался объяснить, что Его слова неверно и слишком буквально поняли, а смысл извратили. Но Его грубо прервали, а толпа освистала. Когда же Иисус признал себя Истинным Сыном Божиим, Каиафа в знак протеста против богохульных речей разорвал на себе мантию. Спасителя приговорили к смерти через распятие.

В пятницу утром Иисуса доставили на суд римского префекта в Иудее Понтия Пилата. После общения с пленником он понял, что этот человек не несет угрозы государству и предложил отпустить. В то время был обычай в честь еврейской Пасхи миловать одного из приговоренных к смерти. Но фарисеи выбрали опасного разбойника и убийцу Варавву. Прокуратор поинтересовался, почему они хотят помиловать бандита вместо безобидного философа. Ему ответили, что Иисуса из Назарета нужно казнить, поскольку он считает себя сыном Господа.

В три часа дня Спасителя распяли на горе Голгофа. Спустя три часа на город спустилась тьма, и померкло солнце. Многие увидели это, прозрели и раскаялись.

Традиции и обряды праздника

В этот день Православная Церковь вспоминает о распятии Иисуса Христа, снятии его с креста и дальнейшем погребении. В три часа дня священники выносят из алтаря в центр храма плащаницу - полотно, на котором изображено тело Иисуса Христа в гробу. Молящиеся поклоняются перед ней. Вечером совершается служба, во время которой верующие стоят с зажженными свечами в руках. Плащаницу обносят вокруг храма. В этот день в церквях не звонят в колокола.

После службы прихожане не гасят зажженные свечи. Они приносят их домой и ставят перед иконами.

Что можно кушать в Страстную пятницу

Страстная пятница приходится на последнюю неделю Великого поста. В этот день принято соблюдать особо строгий пост: нельзя употреблять пищу до выноса плащаницы в храме. После этого по церковному уставу разрешается только есть хлеб и пить воду.

Что нельзя делать в Страстную пятницу

Церковь запрещает в этот праздник работать по дому, петь, танцевать, веселиться, слушать музыку, сквернословить, богохульничать и чертыхаться. Нельзя шить, стирать, резать, вязать. Запрещается брать в руки топор и любой земледельческий инструмент.

Приметы на Страстную пятницу

Ночь на пятницу звездная, а утром ясный рассвет - к хорошему урожаю пшеницы.
Если в Страстную пятницу посадить петрушку и капусту, то урожай будет в два раза больше.
Испеченный в этот день хлеб считается лечебным.
Если в Страстную пятницу отлучить малыша от груди, то ребенок вырастет здоровым и сильным.
Кто веселится, поет и пляшет в этот день - тот весь год будет горевать.