Парижский договор по климату. Полтора градуса: пять вопросов о Парижском соглашении по климату. Зачем России участвовать в Парижском соглашении
4 ноября вступает в силу Парижское соглашение по климату. Его инициаторы ждут, что оно будет более успешным, чем Киотский протокол 1997 года. Но для достижения целей соглашения инвестиции в экологию придется утроить
Штаб-квартира ООН (Фото: Reuters/Pixstream)
В чем суть Парижского соглашения?
Парижское соглашение по климату было принято в ходе климатической конференции в Париже в декабре 2015 года и подписано большинством государств мира в апреле 2016 года. Оно (.pdf) придет на смену предыдущему документу, регулировавшему глобальные выбросы вредных веществ, Киотскому протоколу 1997 года. Новый документ начиная с 2020 года будет регулировать выбросы парниковых газов (углекислого, метана, оксидов азота).
При этом текст соглашения не содержит ни абсолютных, ни относительных данных по объемам выбросов, которые та или иная страна должна будет сократить: все будет добровольно, однако произвести это должны будут все страны, подписавшие соглашение, вне зависимости от уровня экономического развития. В документе лишь поставлена общая глобальная цель — до конца XXI века удержать прирост глобальной средней температуры по сравнению с доиндустриальным уровнем ниже двух градусов Цельсия, а также приложить усилия для ограничения роста температуры полутора градусами.
В рамках соглашения развитые страны договорились ежегодно выделять развивающимся экономикам по $100 млрд для реализации экологической политики. К настоящему моменту документ ратифицировали 92 из 197 стран, подписавших соглашение, в том числе Китай, США, Франция, Германия и другие.
Насколько реалистичны цели соглашения?
Цели по ограничению глобального потепления, заявленные в Парижском соглашении, выглядят весьма амбициозными и даже труднореализуемыми. Сейчас готовность государств на тот или иной объем сокращений вредных выбросов отражена в так называемых предполагаемых определяемых на национальном уровне вкладах Intended Nationally Determined Contributions (INDC) — документах, которые почти все страны мира подают в ООН. Они не являются юридически обязывающими. По данным исследования (.pdf) Массачусетского технологического института, с 95-процентной вероятностью до конца века при соблюдении и выполнении нынешних обязательств по сокращению выбросов температура повысится на 3,7 градуса по Цельсию. По самым оптимистичным оценкам (МЭА , Climate Action Tracker), температурный рост составит 2,7 градуса. В докладе Программы ООН по окружающей среде (UNEP) отмечается, что для достижения целей Парижского соглашения необходимо будет сократить выбросы парниковых газов на дополнительные 12-14 гигатонн эквивалента CO2.
Чтобы переломить ситуацию, Парижское соглашение предусматривает пересмотр национальных вкладов по сокращению вредных выбросов раз в пять лет начиная с 2020 года. При этом в документе нет четкого определения механизмов мониторинга сокращения выбросов (лишь отмечается, что реализация положений соглашения должна осуществляться с уважением к национальному суверенитету и не носить карательный характер).
Достижение целевых показателей Парижского соглашения потребует и значительного увеличения инвестиций в экологически чистые технологии. По подсчетам Bank of America Merrill Lynch, чтобы достичь целевых показателей по росту температуры, уже к 2030 году необходимо будет увеличить инвестиции в возобновляемую энергетику более чем в три раза (с текущего уровня $270 млрд до $900 млрд в год).
Что дало предыдущее соглашение?
Главное отличие предыдущего глобального документа по регулированию климата Киотского протокола от Парижского соглашения в том, что развитые экономики брали на себя четкие юридические обязательства по сокращению выбросов вредных веществ. Юридически обязывающий характер соглашения в итоге привел к тому, что сенат США (второй страны в мире по объему вредных выбросов) просто отказался его ратифицировать. В то же время на такие страны, как Индия и Китай, Киотский протокол не налагал юридических обязательств.
Тот факт, что Китай и США, крупнейшие страны по выбросам парниковых газов, фактически оказались за рамками соглашения, в 2011 году к выходу из Киотского протокола Канады (при этом никакими штрафными санкциями для Оттавы это не обернулось). Подсчеты организации Global Carbon Project показывают, что никаких позитивных последствий в деле сокращения вредных выбросов протокол не принес. На этом фоне достижения России, на которую он налагал юридические обязательства, выглядят значительными: Россия к 2012 году сократила объем вредных выбросов на 31,8% от уровня 1990 года при обязательствах всего лишь не превышать этот уровень.
В отличие от Киотского протокола Парижское соглашение предусматривает сокращение выбросов всеми его участниками вне зависимости от уровня экономического развития.
Насколько серьезна проблема глобального потепления?
В ноябре 2015 года метеорологическая служба Великобритании сообщила, что превышение доиндустриальных уровней среднегодовой температуры приближается к рекордному показателю — один градус по Цельсию. По данным NASA, повышение составило 0,8 градуса. За доиндустриальный уровень принимается средняя температура в 1850-1900 годах.
В 2013 году по итогам встречи Межправительственной группы экспертов по изменению климата (под эгидой ООН) вышел доклад , в котором уверенность, что антропогенные факторы были главными причинами повышения температуры с 1951 года, оценивалась в 95%.
Повышение среднегодовой температуры более чем на два градуса по сравнению с доиндустриальным уровнем может привести, в частности, к засухе и пагубно сказаться на урожаях зерновых. Другие негативные эффекты, которые связывают с глобальным потеплением, — повышение уровня моря, увеличение продолжительности сезонов лесных пожаров, более разрушительные ураганы, таяние льдов и прочее.
Если в научном сообществе уверенность в том, что причиной глобального изменения климата является деятельность человека, близка к абсолютной, этого нельзя сказать о политиках. В частности, противником теории антропогенного характера глобального потепления является кандидат в президенты США от республиканцев Дональд Трамп. В мае он заявлял, что «отменит» участие США в Парижском соглашении в случае своей победы на выборах.
Что будет делать Россия?
Россия, которая по состоянию на 2014 год была четвертой по выбросам вредных веществ, пока не входит в число государств, ратифицировавших соглашение. Документ был подписан Москвой еще полгода назад, в апреле 2016 года, вице-премьером Александром Хлопониным. Тогда же он заявил, что вкладом России в Парижское соглашение станет ограничение выбросов парниковых газов к 2030 году до 70% от показателей 1990 года.
Как заявлял в июне ТАСС советник президента России Александр Бедрицкий, ратификация российской стороной может произойти не раньше 2019-2020 годов. Он также отмечал, что российские власти пока не начинали разрабатывать национальную стратегию низкоуглеродного развития, указав, что на работу над документом уйдет как минимум два года. «Наш бизнес, особенно тот, кто поставляет продукцию на экспорт, понимает, что пройдет немного времени и невозможно будет конкурировать на рынке, обладая продукцией, у которой углеродный след больше, чем у другой», — говорил советник президента.
Однако отношение российского бизнеса к Парижскому соглашению оказалось неоднозначным. Еще в декабре 2015 года основной владелец «Русала» Олег Дерипаска в интервью Financial Times назвал Парижское соглашение «галиматьей» и предлагал ввести глобальный налог на углеводороды — от $15 за тонну эквивалента CO2.
На возможные негативные последствия таких мер в июне 2016 года указывал глава Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин. В своем письме Владимиру Путину он отмечал, что Парижское соглашение в России создаст «значимые риски для топливно-энергетического комплекса РФ, имеющего системообразующее значение для экономики». Шохин, в частности, отмечал, что реализация предложения о «налоге на углеводороды» при ставке $15 за тонну эквивалента CO2 обойдется российской экономике до $100 млрд в год, в то время как ущерб от климатических изменений составит 60 млрд руб. в год. По мнению главы РСПП, обязательства по Парижскому соглашению можно выполнить, используя уже существующие инструменты (атомная и возобновляемая энергетика) и не прибегая к дополнительному регулированию сектора ТЭК.
Отрицать реальность — всегда не к добру. Хотим мы того или нет, правда это или нет, однако в научном мире сложился вполне определенный консенсус — глобальное потепление, которое мы наблюдаем прямо сейчас, связано с увеличением доли углекислого газа в земной атмосфере, что является непосредственным результатом деятельности людей.
В сложившейся ситуации важно понять, что происходит на самом деле и как должна вести себя в таком случае Россия. «Климатические игры» уже давно стали инструментом, который используется в самых разнообразных целях. Для нашей страны крайне важно в очередной раз не стать жертвой, а постараться действовать в текущих условиях с выгодой для себя.
Для начала окунемся в прошлое и выясним, как развивалась эта история. Всё началось в далеком 1972 году с Декларации ООН по проблемам окружающей человека среды, где есть, к примеру, следующая :
«Наступил такой момент в истории, когда мы должны регулировать свою деятельность во всем мире, проявляя более тщательную заботу в отношении последствий этой деятельности для окружающей среды».
Собственно говоря, Декларация является очень обобщенным документом, суть которого состоит в том, что международное сообщество осознает проблему неблагоприятных изменений окружающей среды и устанавливает определенные принципы.
На основе Декларации в 1992 году в Рио-де-Жанейро на «Саммите Земли» была принята тематическая Рамочная конвенция ООН об изменении климата (). Свои подписи под соглашением поставили более 180 государств, в том числе Россия. Наша страна ратифицировала РКИК в 1994 году.
В конвенции в статье 4 зафиксированы общие принципы действия стран по сопротивлению негативным климатическим изменениям, а также обязательства, которые они берут на себя. Среди них разработка и реализация национальных и региональных программ по минимизации негативного воздействия на климат, масштабное сотрудничество в данной отрасли на межгосударственном уровне, раскрытие информации о реальном положении дел на ниве борьбы с глобальным потеплением.
Конвенция, однако, при всей своей своевременности, имеет только один, но очень серьезный недостаток: в ней нет ни слова об ответственности. Впрочем, такое часто бывает с международными актами: страны фиксируют «во всех отношениях положительные» нормы, но не устанавливают ответственности за их исполнение. И тут начинается игра: кто-то исполняет, кто-то лишь делает вид, что исполняет, а кто-то применяет положения только в выгодной ему части. Часто возникает классическая ситуация из басни «Лебедь, Щука и Рак». Так получилось и с Рамочной конвенцией.
Кстати, Россия довольно успешно исполняла нормы, зафиксированные в этом международном документе. Дело в том, что в 90-е годы производство в нашей стране находилось, мягко говоря, далеко не в самой лучшей форме, поэтому выбросы в атмосферу были довольно скромными, особенно на фоне других стран.
Новой вехой в истории борьбы с неблагоприятными изменениями климата стал Киотский протокол, принятый в 1997 году. В нем появилась очень интересная новация — рыночный механизм торговли квотами на выбросы парниковых газов. Так, страна, которая не выбрала за год установленный лимит, могла продавать квоты другим странам. Впрочем, в Киотском протоколе вновь не была зафиксирована ответственность, а такие страны, как Китай и Индия, и вовсе не взяли на себя никаких обязательств. Россия, опять же, прилежно исполнила Киотский протокол и, министра иностранных дел Сергея Лаврова, даже перевыполнила его.
В общем-то, недостатки РКИК и Киотского протокола были на виду с самого начала, идея нового, более серьезного документа витала в воздухе довольно долго. Так появилось Парижское соглашение.
Если проанализировать юридическую историю соглашений о климате, то мы увидим, что очевидна тенденция к конкретизации. Если в Декларации ООН по проблемам окружающей человека среды, по сути, только ставится вопрос о необходимости заботы о природе, то в РКИК уже начинают вырисовываться первые очертания ответа на вопрос: «Как о ней можно заботиться?». Киотский протокол, в свою очередь, внедряет довольно интересные механизмы регуляции.
Теперь же настал черед Парижского соглашения. В чем же его суть?
По сути, Парижское соглашение должно было стать ответом на текущую ситуацию, в которой планы по снижению выбросов парниковых газов мировым сообществом просто-напросто проваливаются. Налицо попытка ООН хоть как-то решать проблему в условиях, когда никаких механизмов принуждения нет, а желание у стран накладывать на себя вполне определенную и осязаемую ответственность отсутствует.
Парижское соглашение является документом, после подписания которого страны взяли на себя «по удержанию роста глобальной средней температуры намного ниже 2 °C», а также декларировали цель «ограничения роста температуры величиной 1,5 °C». Переводя с дипломатического на русский, можно сказать, что страны хотят добиться роста средней температуры в XXI веке никак не выше 2°C и очень постараются выйти на уровень 1,5 °C, что, скорее всего, им не удастся. Кроме того, государства решили достичь пика эмиссии СО 2 «как можно скорее». Предыдущие национальные планы по снижению выбросов СО 2 признаны несостоятельными, теперь же страны-участницы договорились, что будут формировать новые «более амбициозные» планы и пересматривать их каждые 5 лет.
Как мы видим, никаких квот Парижским соглашением не предусмотрено, не предусмотрено при этом и никаких мер ответственности. Более того, положения соглашения и вовсе не накладывают на страны какие-либо обязательства. Известный климатолог Джеймс Хансен, прочитав текст документа, не выдержал и назвал его .
Однако дело тут, кажется, вовсе не в злой воле. Просто у ООН в текущей ситуации отсутствуют какие-либо механизмы реального влияния на ситуацию. Организация очень хочет, но при этом не может. Неудача ждала РКИК, очень интересные решения Киотского протокола на практике не привели к ожидаемым результатам. В этой ситуации ООН не придумала ничего умнее, чем задать некий ориентир по градусам на двадцать первое столетие и сделать «зеленый рост» максимально престижным.
По сути, теперь все в руках мирового сообщества, которое вроде бы и осознает необходимость что-то делать с климатом и одновременно не очень-то и хочет. Смогут ли страны добровольно прийти к заданным показателям — большой вопрос.
Тем не менее нас прежде всего интересует Россия. Стоит ли нам рьяно применять на практике Парижское соглашение? Будем честны: РКИК и Киотскому протоколу Россия следовала не только потому, что у нее присутствовала добрая воля, но и в связи с тем, что это было для нас не очень обременительно.
Сегодня, когда страна стоит на пороге новой индустриализации, Парижское соглашение может стать проблемой. Одно мы знаем точно: исполнение международных соглашений по защите климата вовсе не сделало нашу страну в глазах мирового сообщества, особенно западного, «зеленой и прекрасной». Так что на бонус в виде позитивного имиджа на международной арене при доминировании западных СМИ можно не надеяться. По крайней мере, пока.
Однако нельзя не замечать очевидного тренда на «зеленую экономику», который уже сформировался в мире и который получил свое закрепление в Парижском соглашении. Кроме того, хотя Парижским соглашением и не предусмотрены санкции за его несоблюдение, существует огромное количество негосударственных организаций, которые постараются громко напомнить нам о нормах документа. Естественно, различные неправительственные учреждения могут стать инструментом в конкурентной борьбе против России. Важно не давать им для этого явных поводов и не допускать репутационных рисков.
Наша страна находится в очень интересной ситуации: с одной стороны, она должна технологически развиваться и при этом помнить об экологии, с другой стороны, важно не сорваться в экологический популизм и даже гонку с западными странами, когда «красивые» политические решения подрывают реальную экономику.
Важно держать руку на пульсе международной эколого-экономической повестки. Как же подходить к Парижскому соглашению? В первую очередь, рационально, не забывая о главной цели — экологическом и экономическом благополучии самой России.
За спасение развивающихся стран от изменений климата россияне могут заплатить ростом цен на электроэнергию и тепло
Парижское климатическое соглашение, которое должно помешать глобальному повышению температуры, вступило в силу 4 ноября. Оно подразумевает, в частности, снижение выбросов углекислого газа в атмосферу. Его разработчики уверены, что такие меры позволят не допустить глобального потепления на планете. Наша страна подписала это соглашение, но ратификация отложена как минимум до 2020 года. Какие риски несет с собой соглашение? Этот вопрос обсуждался в ходе слушаний в Общественной палате РФ (ОП). Ее эксперты полагают, что сначала надо разработать соответствующую национальную методику, так как инструменты, предлагаемые Западом, не выглядят бесспорными и вызывают нарекания. Кроме того, Парижское соглашение может повлечь за собой ввод углеродного сбора, а это приведет к росту цены на электроэнергию для россиян в 1,5 раза.
Парижское климатическое соглашение, принятое в рамках рамочной конвенции ООН об изменении климата в декабре 2015 года и подписанное многими странами в апреле 2016 года, фактически стало заменой Киотского протокола. Оно направлено на сдерживание роста температуры на планете.
В прошлом году экологи подсчитали, что в сравнении с XIX веком средняя температура на планете выросла более чем на 1oC, причем основной рост этого показателя, по их данным, начался в 1980-е годы и продолжается по сей день. Согласно мнению ряда специалистов, все это стало следствием активной переработки и сжигания углеводородов, что приводит к парниковому эффекту. Чтобы сдержать рост температуры, индустриальным странам мира необходимо существенно снизить выбросы парниковых газов.
Однако станет ли Парижское климатическое соглашение выходом из ситуации и предотвратит ли оно трагедию всемирных масштабов - большой вопрос. Этот документ в своем нынешнем виде содержит массу недостатков. Именно эти пробелы обсуждались в ходе слушаний в Общественной палате России.
«Многие аспекты соглашения вызывают споры в экспертных кругах. Связано это и с общим отношением к климатологии и потеплению», - этими словами открыл слушания председатель комиссии ОП по развитию реального сектора экономики Сергей Григорьев.
К его мнению присоединился секретарь ОП Александр Бречалов. «Первым пунктом работы в этом направлении станет обсуждение результатов анализа социально-экономических последствий имплементации соглашения, то есть претворения этой идеи в жизнь. Любые непродуманные меры могут кардинально увеличить финансовую нагрузку как на компании, так и на население», - отметил он.
По словам главы Росгидромета Александра Фролова, одной из ключевых проблем, связанных с ратификацией Парижского соглашения, является его научная обоснованность. Кроме того, пока это соглашение носит только рамочный характер и в нем отсутствует модальность. Дальнейшее изменение климата неизбежно и причины этого процесса давно понятны. «Нам нужна стратегия долгосрочного развития до 2050 года», - отметил Фролов.
Тот же тезис подтвердил и Сергей Григорьев. «Климат менялся всегда - и в XVII, и в XVIII веке. Сейчас главная проблема в том, что отсутствуют национальные методики. Мы ссылаемся только на зарубежные. Настало время приложить усилия к разработке национальной методики, потому что тезисы, которые выдвигаются как бесспорные, вызывают большие вопросы», - отметил он, подчеркнув, что «степень политизации и политиканства вокруг этой темы носит беспрецедентный характер».
Одним из камней преткновения Парижского климатического соглашения является введение так называемого углеродного налога - платы за выбросы. Эти отчисления планируется направлять в Зеленый климатический фонд, а затем - развивающимся странам для программы «адаптации» к глобальным изменениям климата. В вводе «углеродного сбора» заинтересованы те, кто стремится ограничить импорт энергоресурсов, например, страны Западной Европы. Государства, экономика которых завязана на добыче углеводородов и производстве топлива, напротив, считают этот механизм не идеальным. Так, бюджетный офис Конгресса США отметил, что ввод «углеродного сбора» приведет к росту цен на многие товары. Да и для России в настоящем виде он может привести к самым неприятным последствиям. По расчетам Института проблем естественных монополий, ущерб для российской экономики грозит составить $42 млрд или 3–4% ВВП.
«Из соглашения непонятно, что мы подписали. Проект решения превращает соглашение в ликвидационный документ и предполагает вмешательство во внутреннюю политику нашей страны с помощью экологических механизмов. Те, кто его ратифицировал, будут дополнять его без нашего участия», - полагает член президиума Академии геополитических проблем Владимир Павленко.
Более того, он считает, что Парижское соглашение является ярким примером применения двойных стандартов, созданных для получения возможности вмешиваться во внутренние дела любого государства, и в первую очередь России. «Двойные стандарты Парижского соглашения мешают доказать, что наш поглощающий вклад - это экологическое донорство. В Евросоюзе выбросы превышают их поглощение в 4 раза, в США и Китае - в 2 раза. В России баланс положительный в пользу поглощения. Наш поглотительный ресурс оценивается от 5 млрд до 12 млрд тонн, то есть в 10 раз больше, чем в этом документе. Так поглотители мы или загрязнители?» - задается вопросом Владимир Павленко.
Кстати, существуют подтвержденные данные, что многие страны, ратифицировавшие этот документ, фальсифицируют информацию. Например, Индия записывает свои выбросы под бразильский поглотительный ресурс, а американцы проводят их как канадские. Имеются также серьезные подозрения о намерении Запада использовать наши поглотительные территории по двусторонним договоренностям с разными странами.
«Необходимо перейти в формат вдумчивого изучения цифр и угроз, - соглашается генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов. - Очень важно привязать ратификацию соглашения к снятию санкций. Мировому сообществу надо определиться, мы вместе с ним или нет. Но для этого необходимо поставить точку в торговой войне».
Более того, нельзя забывать, что существует угроза, что Парижское климатическое соглашение выльется в дополнительные и неожиданные расходы рядовых россиян. «Мы все понимаем, что живем в непростых экономических условиях, и любые непродуманные решения могут нанести серьезный удар по экономике страны», - полагает Сергей Григорьев.
Как отмечается в докладе Института проблем естественных монополий, ввод углеродного сбора может привести к существенному росту цен на электроэнергию. На строительство замещающих генерирующих мощностей потребуется около 3,5 трлн рублей. При этом сценарии стоимость киловатта для крупных коммерческих потребителей возрастет на 50–55%, для малых коммерческих потребителей - на 28–31%, для населения - на 45–50%, то есть в 1,5 раза. Очевидно, что, не проработав все нюансы, ратификация Парижского соглашения будет преждевременным решением. В связи с этим участники слушаний в ОП обозначили готовность все инициативы и предложения продвигать и в дальнейшем, вплоть до президента Владимира Путина.
Проблема глобального потепления настолько часто рассматривается на самых разных уровнях, что перестала быть чем-то пугающим для простых обывателей. Многие не понимают и не осознают катастрофическую ситуацию, сложившуюся с Землей. Возможно, поэтому для некоторых и прошло мимо очень серьезное мероприятие, которое касалось урегулирования вопросов, связанных с минимизацией количества вредных выбросов, являющихся результатом антропогенной деятельности.
Состоялось оно еще в 2015 году во Франции, его итогом стал договор, известный миру как Парижское соглашение. Данный документ обладает довольно специфической формулировкой, отчего не раз подвергался критике со стороны активистов-экологов. Давайте разберемся, что это за соглашение и почему Соединенные Штаты, один из главных инициаторов конференции, во время которой и произошло обсуждение договора, отказались принимать участие в данном проекте.
Невидимая атомная атака
В 2017 году ученые сделали шокирующее заключение - за последние двадцать лет в результате деятельности человека в атмосферу выделилось столько энергии, сколько бы ее высвободили множественные взрывы атомных бомб. Да, именно взрывы - не один, а много, очень много. Если быть точнее, ежесекундно в течение 75 лет на планете должны были бы подрываться атомные бомбы, эквивалентные тем, что уничтожили Хиросиму, и тогда бы выделенное количество тепла сравнялось с тем, что продуцирует человек, «всего лишь» занимаясь своей хозяйственной деятельностью.
Вся эта энергия поглощается водами Мирового океана, который просто не в состоянии справиться с такой нагрузкой и нагревается все больше и больше. А вместе с тем накаляется и сама наша многострадальная планета.
Кажется, что эта проблема далека от нас, жителей безопасных регионов, где не страшны цунами, ведь поблизости нет океанов, где нет гор, а потому отсутствует риск оползней, мощных паводков и разрушительных плит. Тем не менее все мы ощущаем и нестабильную, нетипичную погоду, и дышим кошмарным воздухом, и пьем грязную воду. Нам приходится жить с этим и надеяться, что воли политиков хватит на серьезные свершения. Парижское климатическое соглашение могло бы стать одним из них, ведь оно основано на добровольном согласии власть имущих сохранить нашу планету для потомков.
Пути решения проблемы
Пожалуй, самой серьезной проблемой для очищения атмосферы является выброс углекислого газа. Его источниками являются и сами люди, и автомобили, и предприятия. Парижское соглашение об изменении климата направлено на то, чтобы поддержать подписанную ранее в ООН схожую по тематике конвенцию.
Сложность с конденсацией CO 2 состоит в том, что он практически не рассеивается сам по себе. Этот газ не распадается, его невозможно высвободить искусственным путем, а, по оценкам ученых, то его количество, которое уже есть в атмосфере, достигнет нормального, не влияющего на климат планеты, уровня в том случае, если человек полностью прекратит его продуцировать. То есть должны остановиться заводы, фабрики, перестать ездить машины и поезда, и лишь тогда начнется процесс негативной эмиссии бюджета CO 2 . Такой сценарий выполнить нереально, потому на форуме в Париже и было принято Парижское соглашение, согласно которому страны-участники обязуются выйти на такой уровень выброса углекислого газа в атмосферу, при котором его количество постепенно бы шло на убыль.
Добиться этого можно в случае создания качественных барьерных систем, очищающих выбросы CO 2 с предприятий, замены ископаемых видов топлива (газ, нефть) на более экологические (ветер, воздух, солнечная энергия).
Условно знаменательное событие
Парижское соглашение было принято в 2015-м, в декабре. Спустя полгода, в апреле 2016-го, его подписали страны, участвующие в консенсусе. Вступление договора в силу произошло в момент его подписания, но в действие он войдет немного позже, хотя и не в столь далеком будущем - в 2020 году, до тех пор у мирового сообщества есть время для ратификации соглашения на государственном уровне.
Согласно договору, державы, участвующие в данном проекте, должны стремиться к тому, чтобы на местном уровне удерживать рост глобального потепления на уровне 2 градусов, причем это значение не должно стать предельным порогом снижения. По словам Лорана Фабиуса, который был ведущим собрания, их договор - это довольно амбициозный план, ведь в идеале необходимо снизить темпы глобального потепления до 1,5 градуса, что является главной целью, которую пропагандирует Парижское соглашение по климату. США, Франция, Россия, Великобритания, Китай - страны, принимающие на первых порах наиболее активное участие в проекте.
Суть парижского заключения
В действительности всем понятно, что добиться выдающихся результатов в работе по снижению выбросов углекислого газа в атмосферу практически нереально. Тем не менее Парижское соглашение принято как самими политиками, так и некоторыми учеными на ура, ведь оно должно подтолкнуть мировое сообщество к стабилизации экологической ситуации, а также приостановлению процесса изменения климата.
В данном документе речь идет не о том, чтобы снизить концентрацию CO 2 , но, по крайней мере, добиться пика его эмиссии и предотвратить дальнейшее накопление углекислого газа. 2020 год является точкой отсчета, когда странам нужно будет продемонстрировать реальные результаты по улучшению экологической ситуации на своих территориях.
О проделанной работе правительства стран-участников должны отчитываться каждые пять лет. Кроме того, каждое государство в добровольном порядке может вносить свои предложения и материальную поддержку проекту. Однако декларативного характера (принудительного и обязательного для исполнения) договор не имеет. Выход из Парижского соглашения до 2020 года считается невозможным, тем не менее на практике этот пункт оказался недейственным, что доказал президент США Дональд Трамп.
Цели и перспективы
Как мы уже говорили, основной целью данного договора является введение в действие принятой еще в 1992 году Рамочной конвекции ООН об изменении климата. Проблема данной конвенции была в нежелании сторон принимать реальные и эффективные меры по предотвращению глобального потепления. Заявленные некогда на трибунах слова были лишь громкой риторикой, на деле же до того момента, как было утверждено Парижское соглашение, страны, которые обладают наибольшей экономической активностью, всячески тормозили процессы по уменьшению их предприятиями выбросов углекислого газа в атмосферу.
Проблему климата все же отрицать не могут нигде в мире, а потому и было подписано новое соглашение. Судьба его, правда, остается столь же туманной, как и предыдущего договора. Основным подтверждением такой точки зрения является утверждение критиков из сферы экологии о том, что новая конвенция не будет действенной, ведь она не предписывает абсолютно никаких санкционных мер к тем, кто нарушит рекомендации, принятые в рамках Парижского соглашения.
Страны-участники
Инициаторами созыва конференции по проблеме климатических изменений было несколько стран. Проходило мероприятие во Франции. Ее ведущим был Лоран Фабиус, который на то время занимал должность премьер-министра в стране - хозяйке конференции. Непосредственное подписание конвенции происходило в Нью-Йорке. Текст оригинального документа хранится в секретариате он переведен на несколько языков, в том числе и на русский.
Основными активистами были представители таких стран, как Франция, Великобритания, Китай, США, Япония и Россия. Всего в обсуждении данной конвенции официально принимало участие 100 сторон.
Ратификация договора
Для того чтобы Парижское соглашение полноправно вступило в силу, оно должно было быть подписано минимум 55 странами, однако существовала одна оговорка. Подписи нужны были от государств, которые в суммарном количестве выбрасывали в атмосферу не менее 55 % углекислого газа. Данный пункт является основополагающим, ведь, по данным ООН, наибольшую экологическую опасность составляют всего 15 стран, причем РФ в этом перечне - на третьем месте.
На данный момент это сделало уже более 190 стран (общее число - 196), в том числе и США. Парижское соглашение, выход из которого ранее себе никто не позволял, американцы анонсировали после инаугурации нового президента, наделав много шума в мировом политическом бомонде. Кроме этого договор не подписала Сирия, одной из последних стран, ратифицировавших его, стала Никарагуа. Президент этого государства, расположенного в Центральной Америке, ранее не хотел подписывать соглашение, мотивируя отказ тем, что его правительство не сможет выполнить поставленные перед ним требования.
Суровая действительность
Увы, как много бы подписей ни стояло на бланке договора, они сами по себе не смогут выправить катастрофическую ситуацию в экологической системе нашей планеты. Реализация Парижского соглашения полностью зависит от политической воли чиновников, ответственных за контроль над соблюдением законных нормативов предприятиями. Кроме того, до тех пор пока выработка нефти и газа будет лоббироваться на государственном уровне, надеяться на то, что климатические изменения пойдут на спад или хотя бы уменьшатся, нельзя.
Российское мнение
Парижское соглашение Россия ратифицировала далеко не сразу, хотя и согласилась с ним сразу. Загвоздка состояла во многом из-за того, что на президента страны оказывали сильное влияние предприниматели. По их мнению, наше государство и так снизило объемы выбрасываемых вредных веществ в атмосферу, но само по себе подписание договора повлечет за собой серьезный экономический спад, ведь для многих предприятий реализация новых нормативов была бы неподъемным бременем. Однако министр природных ресурсов и экологии придерживается другого мнения на этот счет, считая, что, ратифицировав соглашение, государство подтолкнет предприятия к модернизации.
Выход США
В 2017 году новым президентом Америки стал Дональд Трамп. Парижское соглашение он посчитал угрозой для своей страны и ее стабильности, подчеркнув, что защищать ее - это его прямая обязанность. Такой поступок вызвал бурю негодования в мире, однако не заставил других мировых лидеров оступиться от целей, провозглашенных в документе. Так, президент Франции Э. Макрон убедил как свой электорат, так и всю мировую общественность в том, что договор не будет подвергаться правкам, а для стран, пожелавших выйти из соглашения, всегда будут открыты двери.
А про экономическую войну с традиционными энергоносителями, поставляемыми РФ на международные рынки, - нефтью, газом, углем. Однако очевидная угроза энергетической и экономической безопасности России сторонников Парижского соглашения не останавливает.
О том, что на самом деле представляет собой Парижское соглашение по климату, на прошлой неделе в «Независимой газете» рассказал Михаил Юлкин - руководитель рабочей группы по вопросам изменения климата и управления выбросами парниковых газов Комитета по экологии и природопользованию РСПП. В статье «Парижское соглашение: трудности перевода» Михаил Юлкин прямо говорит, что «этот документ подводит черту под углеводородной эрой и открывает эру зеленой экономики в глобальном масштабе».
Михаил Юлкин утверждает, что из-за неграмотного и неточного перевода на русский язык некоторые положения Соглашения трактуются неверно - а на самом деле документ довольно полно описывает меры по декарбонизации. При этом автор откровенно подменяет одобренные 193 странами термины международного соглашения теми формулировками, которые ему бы самому хотелось там видеть. Центральным в его концепции становится «низкоуглеродное развитие», которое, кстати, ни разу не упоминается в 29 статьях Парижского соглашения.
Зато автор умалчивает о вопросах адаптации к неблагоприятным воздействиям изменения климата, важность которых неоднократно подчеркивается в Парижском соглашении. Почему? Потому что Михаил Юлкин возглавляет Центр экологических инвестиций - и, с его точки зрения, инвесторы должны идти туда, куда они пока что идти не хотят и не стремятся.
Решать эту проблему предлагается примитивными методами в стиле «отнять и поделить». По мнению Михаила Юлкина, из Парижского соглашения следует, что «доходы, получаемые углеродоемкими отраслями, должны перераспределяться в пользу низкоуглеродных отраслей и видов деятельности». Т. е., например, доходы, полученные нефтегазовыми компаниями, нужно пустить не в ВПК, не на строительство детских садов, не на подготовку врачей и даже не на чемпионат мира по футболу. Нет, нужно «обеспечить переток финансовых и прочих ресурсов», скажем, в пользу производителей солнечных батарей.
Подобной точки зрения, кстати, еще недавно придерживались в Германии - но быстро выяснилось, что солнечные батареи китайцы производят куда дешевле, а получатели «перераспределенных» ресурсов, к сожалению, конкурентной борьбы не выдерживают. Именно к такому плачевному результату приводят попытки искусственно стимулировать изначально слабые отрасли или даже создавать спрос на невостребованные потребителями услуги. Показательно, что Минприроды России сейчас активно продвигает необходимость законопроекта, который должен обязать все отечественные предприятия и организации отчитываться по выбросам парниковых газов. Уже готовы и те, кто будет - не бесплатно, конечно, - оказывать этому процессу поддержку: возглавляемый Михаилом Юлкиным Центр экологических инвестиций предоставляет услуги в сфере инвентаризации выбросов парниковых газов.
Г-н Юлкин говорит и о необходимости постепенного прекращения инвестиций в добычу углеводородного топлива (нефти и газа ), а также в энергетику и транспорт, которые используют это топливо. Зато, если следовать его тезисам, нужно обеспечить рост вложений в
«безуглеродную энергетику и транспорт». Очевидно, от его внимания ускользает то обстоятельство, что «углеродоемкие» энергетические компании формируют основу российской экономики - начиная от заказов машиностроению и судостроению и заканчивая финансированием подготовки представителей высококвалифицированных рабочих специальностей.
По сути, лоббист Парижского соглашения и автор «Независимой газеты» в своей статье предлагает то, что основные стратегические документы ТЭК России и проекты их обновлений считают не чем иным, как угрозой энергетической и экономической безопасности страны. В частности, готовящийся в Совете безопасности России новый вариант Доктрины энергобезопасности РФ называет «установление избыточных требований в области экологической безопасности» одной из основных угроз «в части устойчивости производства и оказания услуг компаниями ТЭК». «Требования к субъектам ТЭК в части обеспечения экологической безопасности в ряде случаев избыточны, экономически и технологически не всегда обоснованы, что приводит к росту затрат на обеспечение экологических стандартов производства и потребления», - говорится в проекте Доктрины до 2035 года.
Кроме того, Доктрина относит «ужесточение мер климатической политики в мире», а также «изменения структуры мирового спроса на энергоресурсы и структуры их потребления» к основным угрозам в части «конкурентоспособности и устойчивости экспорта российских топливно-энергетических ресурсов». Проект Доктрины энергетической безопасности рассказывает и о рисках реализации этих угроз. Для государства эти риски обернутся сокращением налоговых, таможенных и других поступлений в бюджет, для общества - дальнейшим сокращением финансирования социальной сферы, для российских компаний ТЭК - снижением финансовой устойчивости и инвестиционной привлекательности, для рядовых граждан - ростом цен на энергоресурсы, увеличением счетов за электроэнергию и теплоснабжение.
Таким образом, становится совсем очевидным то обстоятельство, что основная цель Парижского соглашения заключается не в заботе о климате, а в изменении финансовых потоков, в полном переделе всего мирового рынка энергоресурсов. Именно на это ранее уже обращали внимание различные эксперты. Так, в докладе Фонда национальной энергетической безопасности, опубликованном в июне 2017 года, говорилось, что «Низкоуглеродный курс» губителен для предприятий отечественного ТЭК, являющегося основным источником поступлений в госбюджет». В докладе при этом скептически оценивались перспективы получить положительный для экономики России эффект от вложений в низкоуглеродные технологии: «Основную часть низкоуглеродных технологий придется импортировать. Таким образом, основную прибыль от перехода России к «низкоуглеродной экономике» получат зарубежные производители, в частности, Китай и Тайвань , на долю которых приходится львиная доля выпускаемых в мире солнечных панелей. Российским же производителям взамен достанется лишь рост издержек и падение конкурентоспособности своей продукции».
В свою очередь Институт проблем естественных монополий (ИПЕМ) в докладе о рисках реализации Парижского соглашения отмечал, что «значительная доля обсуждаемых в настоящее время в России мер по борьбе с выбросами парниковых газов, к сожалению, характеризуется значительными рисками для национальной экономики, социальной стабильности, энергетической и продовольственной безопасности». В числе таких рисков назывались: угроза социально-экономической стабильности, в особенности для регионов, где возникнет необходимость проводить профессиональную переориентацию населения и создавать новые рабочие места; ограничение темпов экономического развития России, вызванное дополнительным ростом цен на электроэнергию и тепло; снижение конкурентоспособности российских товаров и потеря рынков сбыта; усиление территориальных диспропорций в социально-экономическом развитии регионов страны; рост инфляции в результате повышения цен на электроэнергию, бензин, продовольствие и другие товары.