Марк порций катон старший трактат земледелии. Катон, марк порций. Тит Ливии о Катоне Цензоре

Жизнь, датировка
М. Порций Катон - первый римлянин, о жизни которого мы можем составить себе более точное представление. Он родился в 234 г. в Тускуле, вырос в отцовском имении в земле сабинян; потом он с гордостью вспоминает о тяжелой работе, которую он должен был исполнять (or. frg . 128 Malcovati). Недалеко от его дома было прежнее жилище Мания Курия Дентата, где тот провел свою старость, - того самого Курия, бывшего знаменитым воплощением римской умеренности. В 17 лет в войне против Ганнибала Катон начинает свою военную службу. На удивление рано (в 214 г. до Р. Х.) став военным трибуном при М. Клавдии Марцелле в Сицилии, он с отличием сражается в битве при Метавре в 207 году. Встреча с пифагорейцами в нижней Италии (Cic. Cato 39) с хронологической точки зрения под вопросом, однако можно констатировать неопифагорейские влияния в его творчестве . Политическая близость к Фабию Кунктатору не подлежит сомнению , хотя биографические контакты в подробностях неясны. Добросовестного фермера и адвоката сабинских крестьян в самом начале его карьеры поддерживает его знатный земляк и сосед, сторонник Фабия Л. Валерий Флакк: новшество в роду Катонов! По его же рекомендации он в 204 г. как квестор сопровождает проконсула Сципиона в Сицилию и Африку и устраивает ему первые препятствия - сначала безуспешно. На обратном пути он привозит с собой из Сардинии в Рим поэта Энния, у которого он предположительно учится греческому языку. Следующие ступени его карьеры - плебейское эдильство (199 г. до Р. Х.) и претура (198 г.). Эта должность приводит его вновь на Сардинию, где он решительно ополчается против римских ростовщиков и сам живет подчеркнуто просто. В тридцатидевятилетнем возрасте (195 г.) он - вместе со своим высокопоставленным другом Валерием - становится консулом. Выдумка о его пламенной речи против отмены оппиева закона, ограничивающего пышность дамских нарядов, столь хороша, что хочется принять ее за правду; она вполне соответствует его проявлявшемуся в иных случаях отношению к прекрасному полу . Однако он не смог противостоять ходу вещей.
Он получает провинцию Испанию как проконсул. Потом он будет хвалиться, что взял больше городов, чем провел дней в Испании (Plut. Cato 10, 3); при этом не следует умалчивать о массовых казнях и обращении в рабство целых общин. Он пополняет государственную казну поступлениями испанских железных и серебряных рудников. Сенат задним числом утверждает все его мероприятия и признает его право на триумф. В то время как на собственную персону - впрочем, не без некоторого чванства - он экономит донельзя, солдаты получают хорошее вознаграждение. Но рабы, которым случилось обогатиться слишком явно, предпочитают покончить с собой, чтобы спастись от его гнева. В 193 г. он освящает на Палатине храм в честь Девы Победы (Victoria Virgo ) по обету, данному еще в Испании.
Его последний поход - война против Антиоха III (191 г. до Р. Х.). Как военный трибун он сопровождает консула Мания Ацилия Глабриона в Грецию, где своими речами противостоит антиримской пропаганде; о своем выступлении в Афинах он позже вспоминает, что переводчику, к удивлению афинян, потребовалось гораздо больше слов, чем ему самому (Plut. Cato 12, 5-7); вообще "греки говорят устами, римляне - сердцем"; обходом же врагов он, дескать, решил исход битвы при Фермопилах, на что консул сказал, что ни он сам, ни весь римский народ не могут достойным образом отблагодарить Катона за его заслуги (Plut. Cato 14, 2). Было бы вполне закономерно увидеть в этом подвиге полезное практическое применение исторического чтения. Здесь можно понять, что имел в виду Катон, давая своему сыну совет ознакомиться с произведениями греческих авторов, но не читать их слишком внимательно. Через два года у него возникает ссора с победителем Глабрионом.
В 190 г. Катон обвиняет Кв. Минуция Терма в том, что тот, управляя Лигурией, казнил десять свободных людей в обход законной процедуры. Вскоре затем (189 г.) он в качестве уполномоченного сената передает его директивы консулу М. Фульвию Нобилиору в Эпир и после возвращения критикует поведение Фульвия в его провинции, не оказавшись, правда, в состоянии воспрепятствовать его триумфу. Вероятно, его рук дело, что даже великий Сципион Африканский Старший и его брат Луций были изобличены в том, что наложили руку на государственную собственность. Меры сената против вакханалий (186 г.) образуют рамку речи De coniuratione , от которой, к сожалению, сохранилось только одно слово. Ее считали образцом для речи Фронтона против христиан, на которую ответил Минуций Феликс - остроумное, но слишком сложное объяснение параллелей между апологетом и сообщением Ливия о вакханалиях.
Вершины своей политической карьеры Катон достигает в 184 г.: вместе с Л. Валерием Флакком он становится цензором; он выигрывает у семи конкурентов из лучших семей, среди которых - Сципион Назика, по свидетельству современников самый благородный человек своего времени. Катон так круто проводит заявленные меры, что для всех времен становится символом цензора. Свои порицания он обосновывал в речах, о которых мы частично можем составить себе представление. Консула 192 г. Л. Квинкция Фламинина он изгоняет из сената за то, что в Галлии тот в угоду одному мальчику своей рукой убил знатного перебежчика из племени бойев (or. frg. 87 ¹Malc. = 69 ⁴Malc.). Забыл ли Катон, что в свое время он сам убил не одного, но шестьсот перебежчиков? Еще один сенатор исключается из списков за то, что поцеловал свою жену в присутствии дочери. Многих других он порицает за упущения в сельском хозяйстве. В десятикратном размере облагаются налогом дорогие рабы, платья, украшения и повозки - распоряжение, которое особо болезненно задевает римских дам. Несмотря на активную оппозицию сенаторов, Катон предпринимает рядом с курией постройку новой базилики.
По его инициативе органы строительного надзора резко выступают против использования государственных земельных участков и водоемов частными лицами. В силу всего этого неудивительно, что возмущенные аристократы до конца жизни преследуют Катона в суде. Из 44 процессов, однако же, ни один не приводит к осуждению.
После победы Л. Эмилия Павла над Персеем Катон выступает за то, чтобы предоставить Македонии свободу, поскольку римские войска не в состоянии ее защищать. В то же самое время он высказывается в сравнительно хорошо сохранившейся речи против объявления войны родосцам. Речь в защиту мягкости и упрек в надменности (superbia ), предъявленный самим римлянам, можно расценить как раннее свидетельство гуманной политики , но также и как высказывание человека, который из каждой доски умеет сделать стрелу; его яростный настрой не останавливается ни на минуту даже перед земляками. Как мало он боится противоречий, раз уж аргумент может сослужить тактическую службу в настоящую минуту, показывает уже тот факт, что последующий поборник уничтожения Карфагена здесь представляет противоположную позицию.
Отношение Катона к Л. Эмилию Павлу - дружественное; Марк, сын цензория, становится зятем Эмилия и тем самым - Сципиона Младшего. Вражда Катона со Сципионами ограничивается, стало быть, старшим поколением: ведь покровитель Катона Валерий Флакк был приверженцем Фабия Кунктатора, привилегированного противника старшего Африканского. За эллинистически-римской человечностью Сципионов Катон - сам ярчайшая индивидуальность - чувствует опасность индивидуализма.
По поводу знаменитого посольства 155 г. он упрекает магистратов, что те допустили столь длительное пребывание столь опасных людей в Риме, и требует как можно скорее отправить их обратно в Грецию. На самом деле Карнеад затрагивает основу моральных взглядов Катона, оспаривая существование естественного права и применимость идеальной законности в жизни среди прочего и указанием на римское мировое господство.
В последние годы своей жизни Катон все время повторяет свою мысль о необходимости войны на уничтожение против Карфагена. В 150 г. он одерживает победу над Сципионом Назикой, который хочет сохранить Карфаген как "оселок" римской доблести. Сомневается ли Катон в силах своего народа, которые он всегда предпочитал щадить? Или скорее он боится экономической мощи Карфагена?
Незадолго до смерти он ходатайствует в пользу предложения одного из народных трибунов предать суду Сервия Суль-пиция Гальбу, который продал в рабство в своей провинции большое число лузитанов. Гальба успешно апеллирует к состраданию народа. Возмущенный Катон запечатлел этот процесс и собственную речь в своих Origines . Вскоре после этого смерть застала его с грифелем в руке.
От первого брака у Катона родился сын Марк, адресат нескольких дидактических произведений. Через второго сына, который у него родился уже в старости от молодой девушки, он становится прадедом своего тезки - великого республиканца.
Обзор творчества
Катон, по-видимому, первый римлянин, записывающий свои речи - прежде всего для того, чтобы при необходимости использовать их как образцы с содержательной или формальной точки зрения (что весьма мудро при том количестве процессов, в которых ему пришлось участвовать). Он публикует по крайней мере те, которые включаются в Origines . Концентрация на самоизображении невольно внушает современному читателю мысль, что речь идет о безграничном тщеславии, однако этот факт частично можно объяснить политическим положением homo novus . В то время как аристократ по имени Фабий или Клавдий уже в силу одного этого, кажется, имеет все права на высшие должности в государстве и располагает потребным влиянием, чтобы добиться своей цели, Катон как homo novus может выдвинуть лишь один патент на благородство - собственные заслуги. Если он хочет пробиться, ему нужно на них настаивать. Вообще же Катон знает не только беспрерывное самовосхваление, но и прямо-таки юмористические формы косвенной самохарактеристики. В речи De sumptu suo (or. 41 ¹Malc. = 44 ⁴Malc.) он защищается от обвинения в эксплуатации государственного имущества с целью сберечь собственное. При этом он очень живо изображает, как при подготовке нынешней речи он велел принести старую и велел сначала прочесть, а потом вычеркнуть все доказательства собственной безупречности, поскольку они противоречат духу времени : как - с полным правом - уверяет наш авторитетный источник Фронтон, это, может быть, самый убедительный пример praeteritio , "умолчания ".
Тесно связаны с жизненными потребностями и Поучения для сына Марка: Катон совсем не хотел отдавать его на воспитание рабам-грекам. Так, он пишет собственной рукой греческую историю большими буквами - конечно же, не Origines , и не извлечение из них, поскольку они к этому времени еще не были написаны.
Если бы мы лучше знали Лечебное искусство и Ораторское искусство Катона, возможно, они произвели бы примерно то же впечатление, что и De agricultural где за подчеркнуто "древнеримским" предисловием следует введение во вполне современное эллинистическое хозяйство. Так определяется ценность предостережения о греческих врачах, которых якобы профессиональная присяга обязывает уничтожать всех негреков (Ad Marcum filium , frg 1 = Plin. nat. 29, 7, 14 сл.).
Carmen de moribus было, несмотря на заглавие, прозаическим текстом, чья сила заключалась в лапидарных сентенциях.
Если бы сочинение Катона о военном деле было пропитано древнеримским духом, оно не могло бы сохраниться в поле зрения читателей вплоть до поздней античности. Для своего времени оно должно было быть остросовременным, как мы еще можем это показать для трактата De agricultura .
Трактат О сельском хозяйстве в основном исполнен в духе греческого учебника: имение и его части (1-22), год фермера (23-54); третья часть (55-162) нарушает форму. Здесь чередуются в некотором беспорядке: практические советы, кулинарные и медицинские рецепты, молитвы и указания на народные обычаи.
С литературной точки зрения это неоднородный труд; для тяжелого структурного вопроса в основном известно два пути решения: либо мы имеем дело с позднейшим сборным трудом - тогда остается неясным, почему редактор вопреки профессиональной психологии не навел порядок, - либо перед нами книга Катона для домашнего употребления, разраставшаяся с течением времени и изданная в том виде, в каком он ее оставил
Несмотря на введение о моральной ценности сельского хозяйства - в том числе и для военных доблестей - и преимуществах помещика по сравнению с банкиром и торговцем, первую скрипку играет вкус к наживе: иногда в виде древнеримской бережливости ("Покупай не то, что полезно, а то, без чего нельзя обойтись"), иногда - в советах, имеющих целью ввести современное рабовладельческое хозяйство эллинистического типа: старых рабов (как если бы они были старыми машинами) предлагается вовремя продавать. В этом отношении Катон - отец римского "капитализма" .
Дидактика у римлян в крови. Она тем паче в крови у Катона, которому Цицерон (rep. 2, 1) приписывает summum vel discendi studium vel docendi, "величайшую ревность как к тому, чтобы учиться, так и к тому, чтобы учить". В его личном обращении к сыну с наставлениями заключается нечто большее, чем то древнее отцовское свойство, которое Теренций в своих Братьях изображает у такого персонажа, как Демея; римский paterfamilias , "отец семейства " верит, что он лично все знает наилучшим образом. В стремлении не отдавать - подобно дурным аристократам - воспитание детей в чужие руки говорит и здоровый инстинкт - вовсе не обязательно плебейский; Корнелия, мать Гракхов, будет вести себя точно так же.
Катон живет в эпоху, когда универсальность еще по плечу одному человеку; в литературной и в научной области в Риме у него счастливая роль первопроходца. По его произведениям можно понять, что ему до самой глубокой старости доставляет радость углублять свои познания. Его литературный энциклопедизм доказывает это, как и ученые подробности в Origines .
Этот главный исторический труд он пишет в старости. Некоторые детали - как умалчивание имен должностных лиц и приведение собственных речей - доказывает, что этот плод старческого досуга - продолжение политики другими средствами. История служит поучению - не в последнюю очередь о заслугах автора; она ставит перед глазами читателя моральные примеры - военного трибуна, например, заслуживающего того, чтобы его назвали римским Леонидом. Вообще же имя Леонида в устах "победителя при Фермопилах" Катона приобретает совсем особое звучание.
В первой книге идет речь о развитии Рима вплоть до окончания эпохи царей, вторая и третья посвящены ранней истории остальных италийских городов и народов. Название Origines соответствует греческому ϰτίσεις - "истории об основаниях". Из Греции заимствованы и некоторые элементы жанровой формы: истории мест, достопримечательности ландшафтов, этимологии (Quirinus от ϰύριος, "господин "). С точки зрения содержания Катон также не выходит за рамки эллинистической традиции. Многие италийские племена тоже сводятся к греческим корням.
Название подходит лишь для первых трех книг; остальные четыре посвящены современности; они начинаются новым вступлением. Четвертая книга описывает события Первой Пунийской войны; остальные доводят изложение до 149 г. От глав, посвященных раннереспубликанской эпохе, не дошло ничего; помещать их в начале четвертой книги значит перегружать этот том, где должно было остаться место и для начала Второй Пунической войны.
Источники, образцы, жанры
В сочинении книг есть уже само по себе что-то "греческое". Без сомнения, Катон прочел больше греческих книг, чем большинство его римских современников. Содержание, заглавие, структура Origines и ее элементы немыслимы без учета греческих образцов. Каллий Сиракузский, Лик Регийский, Полемон из Илиона для нас - практически только имена; зато Тимей из Тавромения мог сообщить Катону много больше, чем одни лишь сведения об основании италийских городов; его моралистическая позиция импонировала римскому писателю; он критикует гедонизм сибаритов, жителей Кротона, этрусков и агригентцев и хвалит строгие обычаи. Дата основания Рима у Катона, правда, совпадает не с тимеевой, а с эратосфеновой. Тщательность Катона пользовалась заслуженной славой еще в древности. Его сведения, восходящие частично к документам и надписям, иногда подтверждаются раскопками .
Основные формы греческого учебника Катон перенимает в своих дидактических произведениях. У него нужно постоянно иметь в виду практическое применение греческой техники; Катон - гений учебы, и прежде всего в областях, обещающих отдачу: в сельском хозяйстве он перенимает и пропагандирует современнейшие эллинистические методы - почему он и в других не стал бы поступать точно так же? Таким образом он кое-чем обязан греческой теории, греческой практике - куда больше.
Литературная техника
Автор Origines пишет не историческую поэзию в духе Невия, а прозу. Однако речь не идет о простых заметках хрониста - по крайней мере в книгах, посвященных современности. Имелись предисловия; повествование шло capitulatim , т. е. "по основным событиям " (ϰεφαλαιωδῶς) и перемежалось посвященными культуре экскурсами.
Технику рассказа, не без ловкости сочетающую сообщение с личным комментарием, можно уследить в более пространных фрагментах . Собственно литературные особенности в силу фрагментарности можно по большей части распознать только сквозь языковую призму, к которой мы и обратимся.
Язык и стиль
Язык и стиль заслуживают у нашего автора особого внимания. Мы, конечно, не должны искать у него изощренной стилистической теории (что признает Цицерон leg . 1, 6; de orat . 2,51- 53); однако в зависимости от повода и цели словарь и стиль тонко варьируются.
Различные языковые уровни выбираются не произвольно, но сообразно предмету и соответственно распределяются по всему произведению. Предисловие De agriculture , с точки зрения языка и стиля явно выделяется на фоне остального текста. Во введении к Origines мы обнаруживаем бросающиеся в глаза архаизмы, как, напр., множественное число ques . В местах, долженствующих привлечь внимание, употребляются элементы торжественной латинской речи: архаические удвоения, нагромождения синонимов, формулы молитвенного, юридического и служебного языка. Такого рода черты иератической речи отличаются от языка повседневности.
Dicta Катона часто имеют народный характер - прежде всего благодаря красочным метафорам. Впечатление сельскости производят и преувеличения в сообщениях о чужих странах: в Испании есть гора целиком из соли; если что-то оттуда взять, подрастает опять... Ветер такой, что на ногах не может удержаться самый сильный человек... Свиньи такие жирные, что не могут стоять на ногах, и приходится грузить их на повозки.
Катон употребляет греческие слова там, где они необходимы: это относится к терминологии садоводства и кулинарного искусства; он никоим образом не желает пускать пыль в глаза своей греческой образованностью. Греческие аллюзии (Ксенофонт и Демосфен) - редкость; поэтическими оборотами он обязан Эннию.
Латинский прозаический стиль мы застаем у Катона еще in statu nascendi . Однако поверх brevitas можно подчас обнаружить пышный риторический цвет. Типично катоновская черта - последовательность предложений, противоречащая привычкам человеческого слуха их относительной длиной: после большого периода часто идет краткий колон. Таким образом он хочет произвести впечатление с налета. Катонова проза не лишена ритма; уже у него мы обнаруживаем те ритмические фигуры, которые выходят на первый план у Цицерона . В отличие от неритмической прозы предпочтение оказывается таким фигурам, которые эффектны в концовках и могут быть успешно повторены . Совпадение показывает по крайней мере то, что в латинском языке существует предрасположение для тех ритмов, которые потом будут задавать тон, и что Катон - сознательно или бессознательно - еще раз сделал перспективную находку.
В целом не столь "литературный" характер De agricultura можно установить статистически: здесь более короткие слова, а также концовки предложений, неупотребительные у Саллюстия и Ливия. Длина предложения у Катона примерно одинакова во всех произведениях; средняя длина слова в остальных трудах больше, чем в De agricultura . Что касается концовок предложений, у фрагментов Катона есть точки соприкосновения с Катилиной Саллюстия . Такого рода внешние черты - в конечном счете симптомы близости и расхождения в стиле.
Катон умеет играть на многих инструментах. Утверждение, что он владеет всеми риторическими регистрами, верно в том же смысле, как если бы это сказали о Гомере. Категории греческой риторики уже в себе содержат предупреждение против переоценки значимости вопроса о внешней зависимости. Doctrina , "мастерство " - только один из компонентов наряду с ingenium и usus , "дарованием " и "опытом " . Катон как оратор и психолог - естественный талант; устная практика дает ему возможность врасти в четкую римскую ораторскую традицию. В этих обстоятельствах греческая теория, которую он, вне сомнения, затронул, может иметь только функцию анамнесиса, т. е. дать оратору на уровне сознания то, что он и так знает. Он не переоценивает чисто формальные элементы.
Образ мыслей Ι. Литературные размышления
Слово Ксенофонта о том, что досуг видных людей подлежит такому же отчету, как и их рабочее время, наводит в начале Origines мост между литературой и жизнью и оправдывает писательские занятия римлянина. Для Катона как отца семейства и сенатора таковые преследуют двоякую цель: сообщение сведений и поучение.
Катон подхватывает энциклопедические тенденции, известные уже эллинизму, и ставит их на службу жизни. Его литературная и дидактическая программа, воплощением которой и являются его произведения, имеет целью создание самостоятельной римской культуры, конкурентоспособной по отношению к греческой. Основоположник - человек, всем обязанный не своему рождению, а своим знаниям, великий ученик и в силу этого - учитель для других. В этом отношении его истинным преемником будет Цицерон.
В Origines Катон хочет - как после него Кальпурний Пизон - быть моральным наставником своих читателей. У него нет намерения выдвинуть принципиально новую историографическую теорию. Несмотря на это, он накладывает свой отпечаток на римскую историографию: она навсегда сохранит элемент морализирования. Он преследует практические цели. Этические задачи проявляются не только в истории с трибуном (прославление анонимного героя), они играют свою роль и в позднейшей части: Катон прибегает к сообщению о своем последнем процессе для того, чтобы противопоставить два типа поведения: Гальба добивается оправдания грубой апелляцией к состраданию народа - Катон, напротив, энергично сражается с такими сентиментальными сценами перед судом. Цензор терпит поражение перед лицом бессовестной тактики.
Rem tene, verba sequentur , "придерживайся сути, слова придут": предметно-обусловленная речь и сильное личное участие сообщили писаниям Катона, несмотря на отсутствие единых формальных критериев, отпечаток единства: начало римской прозы уже определяет направление ее будущего развития. Катоновская концепция оратора - vir bonus dicendi peritus , "порядочный человек, опытный в искусстве говорить ", - также создаст школу, по крайней мере в теории.
Образ мыслей II
Когда Катон заменяет латинским языком в римской историографии до сих пор употребительный греческий - это не только внешняя черта. У Рима появляется новое самосознание. Больше нет языкового приспособления к окружающему миру. Больше не пишут для того, чтобы убедить иностранцев. Катон исполняет требование минуты. Однако не на каждую минуту найдется крупная личность, могущая ей соответствовать.
В заглавии Origines самое важное - множественное число. Катон не выделяет единый город - Рим, и точно также ему претит всякий политический индивидуализм. Он умалчивает об именах должностных лиц. При описании ранней эпохи это часто неизбежно и для других историков, поскольку распределение консулов по военным театрам неизвестно. Что касается Катона, то для современности это не отсутствие сведений, а сознательное намерение: почтить свой народ в целом, а не определенные кланы. Он полагает, что греческие конституции были созданы отдельными личностями, а римская - общее дело; однако эта концепция не мешает ему все более превращать Origines в последних книгах в сплошное самоизображение. В новизне своего самосознания, основанного только на личных заслугах, цензорий близок своему современнику Эннию. Origines не только книга воспоминаний или духовный арсенал старшего поколения; как он говорит в предисловии, это его отчет перед современниками и потомками. В высшей степени личное произведение, в конечном счете ускользающее от классификаторов.
Предисловие к четвертой книге Origines дистанцируется от манеры анналов - без того чтобы это делало Катона "прагматиком" полибиева покроя. Безусловно, он не утомлял своих читателей сведениями о дороговизне, солнечных и лунных затмениях. Он глядит также поверх границ: четвертая книга Origines включает, между прочим, историю основания Карфагена и набросок смешанной карфагенской конституции, которую сочувственно описал уже Аристотель . В позднейших книгах определенную роль играют сведения об Испании: Катон - не древнеримский шовинист и не слепой империалист - пытался распространить свой этиологический подход на всю Ойкумену.
Традиция
Традиция De agriculture , базируется на Marcianus Florentinus (F), содержащий также произведения Варрона, Колумеллы и Гаргилия Марциала. Сам кодекс утрачен, однако его чтения были собраны Полициано и в 1482 г. внесены в экземпляр вышедшего десятью годами раньше editio princeps (G. Merula). Сегодня он находится в Национальной библиотеке в Париже. Кроме того следует упомянуть Parisinus 6884 A (A; XII-XIII в.), Laurentianus 30, 10 (m; XIV в.) и рукопись Британского музея, Add. 19.355 (XV в.). По editio princeps за короткое время произведение перепечатывалось многократно. В 1884 г. Keil открывает ряд научных изданий. От остальных произведений Катона сохранились только фрагменты.
Влияние на позднейшие эпохи
Уже современники ценили литературные заслуги Катона, и первыми продолжателями историка после его смерти были Кассий Гемина и Целий Антипатр. Использует ли Катона в своих вступлениях также и Теренций, остается под вопросом .
Саллюстий будет подражать цензорию вплоть до деталей его речи и создаст тот моралистически-художественный стиль, который подхватят Тацит и Аммиан Марцеллин .
Произведение Катона о военном искусстве пользуется вплоть до поздней античности высоким авторитетом в кругу специалистов. Еще научно-популярные сочинения эпохи Возрождения, которые будет читать Гете для приобретения сведений перед своей поездкой в Италию , опираются на труд Катона О сельском хозяйстве .
О влиянии речей нам трудно составить себе представление: письменная традиция слишком фрагментарна, причем как раз в республиканском Риме изучение записанных речей не столь важно, как постепенное врастание в великую устную традицию; однако удивительно, что еще в I в. до Р. Х. Аттик мог прочесть не менее 150 речей Катона Старшего. На его коллекционировании и на энергичных действиях Цицерона , способствовавших литературному ренессансу Катона, основываются познания позднейших авторов, из которых - по их отношению к катоновским речам - особо следует отметить Ливия и Геллия.
Минуций Феликс пользуется речью Фронтона Против христиан , возможно, зависевшей от речи Катона О вакханалиях . Если это так, то фронтоново подражание Катону носит не столь внешний характер, как это обычно считают; ритор эпохи Антонинов, как и Катон, чувствует себя защитником древнего Рима от чуждых мистериальных религий.
Маловлиятельным оказался подход катоновских Origines , которые отыскивали корни римской истории не только в столице, но и во всей империи - на тот момент Италии. Авторитетные исключения - похвала Италии Вергилия в Georgica и вторая половина Энеиды, для которой актуален весь Апеннинский полуостров; у Силия Италика - вслед за Ливием, знатоком Катона , - также в описании войны против Ганнибала выступают в каталогической полноте все города и народы Италии . Однако историография как таковая по большей части сосредоточилась на Риме. Когда Теодор Моммзен писал историю императорской эпохи с точки зрения провинций, это было революционное новшество в рамках современной науки. При этом по сути шла речь о последовательном применении катоновского подхода.
Еще большее влияние, чем творчество, оказала сама личность: рыжий голубоглазый (или зеленоглазый) фермер из Тускула стал символом римлянина. Бережно сохраняются его мнимые афоризмы; о нем сочиняются целые серии анекдотов; Катон Младший строит для морализма своего прадеда стоический фундамент, не принимая во внимание его реализма. Цицерон делает седого цензора идеалом римско-эллинистического мудреца; Плутарх несколько утрирует его грекофобию, однако создает свободный от ретуши образ делового и несговорчивого человека. Вполне соответствует действительности, что для автора De agriculture, соображения человечности в вопросе о питании старых рабов и домашних животных отступают перед хозяйственной целесообразностью.
Exemplum древнеримской морали завещал образчики моральной слепоты не только Новому времени, но и Средневековью: так, Августин в одной из своих Sermones пишет: "Подумайте, братья, что говорит великий Катон: если бы в мире не было женщин, наша жизнь не была бы столь безбожной" .
Произведения Катона - лишь побочный продукт его личности, и несмотря на это они стали для римской литературы одним из влиятельных истоков. Катон - создатель латинской прозы. Для него писание не является выражением прежде всего эстетических потребностей, оно в куда большей степени служит решению определенных жизненных и деловых проблем. Его основное высказывание - rem tene, verba sequentur - стало с самого начала родовым достоянием римской прозы. Специальная литература - не маргинальное явление латинской словесности, но ее корень. Латинская книга в первую очередь заявляет претензию быть полезной.
Благодаря своему писательству это первый римлянин, чей жизненный путь для нас - нечто значительно большее, нежели голая бесцветная схема. Его труды - плод его личности. В этом отношении он также первопроходец для римской литературы. Она - произведение личностей, первооткрывателей, и, пока в ней есть творческая сила, она в основном таковой и остается. Ее истокам присуща универсальность, предлежащая всяческой специализации. Катон завещал римской словесности три характерные черты: ориентацию на предмет и на жизнь, применение греческой культуры и техники, литературный труд как вклад личности.

Norden, LG 26.
E. A. Astin, Scipio Aemilianus and Cato Censorius, Latomus 15, 1956, 159-180.
Ср. R. R Bond, Anti-Feminism in Juvenal and Cato, в: Stud. Lat. lit. I, Coll. Latomus 214, 1979/80, 418-447.
H. Hafter, Politisches Denken im alten Rom, SIFC NS 17, 1940, 97-121.
E. A. Astin, cm. выше прим. 2 к стр.435.
Цицерон собрал 150 его речей; мы всё еще знаем примерно 80; H. Malcovati, введение к ORF; В. Janzer, Historische Untersuchungen zu den Reden–fragmenten des M. Porcius Cato, диссертация, Wurzburg 1936; N. Scivoletto, L’ Oratio contra Galbam e le Origines di Catone, GIF 14, 1961, 63-68.
«Я никогда не тратил денег ни своих, ни союзников, чтобы приобрести приверженцев». - «Этого, - воскликнул тут я, - вовсе не следует оставлять, они не захотят этого слушать». Затем он прочел: «Я никогда не назначал префектов городам ваших союзников, чтобы грабить их имущество и похищать их детей». - «Это вычеркни тоже, они не захотят этого слушать», и т. д.
Ed. Fraenkel, Leseproben aus Reden Ciceros und Catos, Roma 1968.
A. Primmer, Der Prosarhythmus in Catos Reden, в: FS K. Vretska, Heidelberg 1970, 174-180. Предположение о начале Origines: L. Cardinali, Le Origines di Catone iniziavano con un esametro?, SCO 37, 1987, 205-215.
E. V. S. Waite, A Computer-Assisted Strudy of the Style of Cato the Elder with Reference to Sallust and Livy (резюме диссертации), HSPh 74, 1970, 438 сл.
Cp. также A. Traglia 1985, 344-359.
K. Münscher, Xenophon in der griechisch–romischen Literatur, Philologus Suppl. - Bd. 13, Heft 2, Leipzig 1920, особенно 70-74.
P. Grimal заходит так далеко, что усматривает в Origines «настоящий трактат о политике, а именно о сравнительной политике»: Les elements philoso–phiques dans l’idee de monarchic a Rome a la fin de la Republique, Entretiens (Fondations Hardt) 32, 1985, 233-282, особенно 235-237.
Ср. S. M. Goldberg, Terence, Cato and the Rhetorical Prologue, CPh 78, 1983, 198-211.
Преувеличенное подражание Катону вызывало и критику, ср. G. Calboli, I modelli dell’arcaismo. M. Porcio Catone, Aion 8, 1986, 37-69.
Готовясь ко второму путешествию в Италию (1795/96), WA 1, 34, 2, 1904, 167-168.
Очевидно, что его собственные речи имеют много общих черт с катоновскими: P. Cugusi, Catone oratore е Cicerone oratore, Maia 38, 1986, 207-216.
Важны характеристика Катона (39, 40) и изображение его как идеального полководца (34, 18, 3-5; ср. также 42, 34, 6 сл., оказавшее влияние на Фронтона, princ. hist. p. 207 Naber; p. 197 V. D. H.; Claud., IV cons. Hon. 320- 352): Н. Trankle, Cato in der vierten und funften Dekade des Livius, AAWM 1971, 4» 1-29-
О Флоре cp. G. Brizzi, Imitari coepit Annibalem (Flor. 1, 22, 55). Apporti catoniani alia concezione storiografica di Floro?, Latomus 43, 1984, 424-431.
Denique, fratres mei, attendite, quod dixit magnus ille Cato defeminis, si absquefemina esset mundus, conversatio nostra absque diis non esset (Aug. serm. 194, 6 = Cato, dicta mem. frg. 82 Jordan).

Марк Порций Катон Старший. Политика и идеология в Римской республике в первой половине II в. до н.э.

Введение

Марк Порций Катон Старший или, как называли его по высшей должности Римской республики, – Цензор является одной из самых интересных фигур в Римской истории. Катон Старший был незаурядным политиком и полководцем, оратором и писателем. Катона можно по праву назвать первым римским энциклопедистом, предшественником Цицерона, Варрона, Плиния Старшего. Среди его трудов древними авторами упоминаются трактаты о праве, о военном деле, о сельском хозяйстве (единственное произведение Катона дошедшее до нас целиком). Катон являлся автором одной из первых историй Рима, причем интересна концепция самого этого труда. Катон в отличие от своих предшественников писал не только историю Рима – «Начала», но и историю всей Италии. В его труде главными действующими лицами были не полководцы и политики, а народы Италии. Такая позиция вполне согласуется с тем, что Катон – один из первых провинциалов (родом он был из города Тускула), достигших столь высокого положения в Римском государстве. Среди его трудов упоминается и своеобразный учебник по истории Рима, написанный Катоном специально для своего сына. Одним из первых Катон переносит политическую борьбу на арену судебного поединка, что в дальнейшем стало обычным явлением в римской политической практике. В деле судебного поединка и ораторского искусства Катон достиг совершенства, – он не проиграл не одного своего дела. Однако в отношении политической деятельности и политической идеологии Катона Старшего среди многих исследователей и интересующихся политической историей Рима сложилось давнее предубеждение, что Катон был самым злостным римским «пуританином», гонителем всего нового, лицемером и невеждой. Однако этот взгляд односторонен и несет в себе следы предвзятости. Другие исследователи видят в Катоне и приверженца «старой сенатской республики» , и «идола италийских пахарей» . Часть историков вообще отвергает существование какой-либо программы в политике Катона и его противников. Другие усматривают в политической борьбе первой половины II в. до н.э. только борьбу «эллинофобов» и «эллинофилов». Все эти мнения и выводы, иногда противоречащие показаниям античных историков, настраивают на критический лад, и требует более тщательного изучения политической жизни Рима того времени и политической биографии самого Катона Цензора. Именно через призму жизни и политической деятельности Катона Старшего можно изучить особенности политической жизни Рима и становления политической идеологии в Риме.

Марк Порций Катон Старший – политик и идеолог

К сожалению, до нас дошло немного сведений античных авторов, которые бы сообщали о жизни и деятельности Катона Цензора. Из сообщений современников Катона имеются лишь отрывки из «Всемирной истории» Полибия, который находился в Риме во время политической деятельности Катона Старшего (Polyb. XXXI, 24; XXXV, 6; XXXVI, 8,6; XXXVII, 6,4-5; XXXIX, 12,5-9). Лишь в сокращенном варианте до нас дошла биография Катона, составленная Корнелием Непотом (Corn. Nepo, De Latinis historicis, M. Porcius Cato, 3). К этим сведениям о Катоне и его политической деятельности вносит добавление диалог Цицерона «О старости», в котором главным героем выступает Катон. Но надо учитывать то обстоятельство, что во времена Цицерона Катон является идеализированной фигурой, но сведениями Цицерона пренебрегать все же нельзя. К тому же диалог Цицерона показывает отношение к Катону Старшему в римском обществе, особенно среди сенаторского сословия.
Но наиболее полно излагает биографию Катона Плутарх (Cato Mai., 1-33). Плутарх, несомненно, имел в своем распоряжении труд Непота, недостающие книги Полибия, произведения самого Катона, а так же различную автобиографическую литературу. Дополняющим Плутарха источником являются те книги «Истории» Тита Ливия, что рассказывают о политической деятельности Катона.
Марк Порций Катон родился около 234 г. до н.э. в старом латинском муниципии Тускуле, во всаднической семье. Порции Катоны состояли в родстве с Порциями Лицинами и Леками, занимавшие посты преторов и эдилов – низшие, всаднические, магистратуры. Отец Катона Старшего имел высокие знакомства в Риме (Val. Max., VIII,2,1), что было немаловажно для продвижения по службе и политической карьеры. Именно На знакомстве и родстве строилась политическая система Римской республики. Невозможно было попасть в политику без сильной протекции. Другим способом для продвижения по политической лестнице являлась служба в армии. В Римском государстве военная карьера была неразрывно связана с гражданской. Катон вступил на военную службу в 17 лет и прошел через важнейшие события и битвы Ганнибаловой войны. В это время он заводит прочные связи с видными римскими политическими деятелями. Он служит военным трибуном при Марцелле, под началом Фабия Максима отвоевывает Тарент. Просопографические данные указывают на связь Фабия с окружением Марцелла. Позже Катон служит у Гая Клавдия Нерона, который был другом и соратником Марцелла. С политической группировкой Марцелла, Фабия и Клавдия Нерона связано первое самостоятельное политическое выступление Катона. Катон протестовал против «царского» поведения Сципиона Африканского, знаменитого римского полководца. Сципион в Сицилии раздавал войскам богатые дары и по мнению Катона развращал этим армию. После такого обвинения Катон покидает Сицилию и начинается долголетняя борьба двух знаменитых римлян (Plut. Cat. Mai., 3). Причем Плутарх однозначно связывает этот политический демарш Катона с Фабием Максимом и его враждебным отношением к Сципиону (Plut. Cat. Mai., 3). К этому же времени относится и поддержка Катона почтенным аристократом Публием Валерием Флакком, который был не только другом Марцеллов, но и соседом Порциев по имению. Мы не можем точно определить политическую направленность той группировки, в которую вошел Катон в конце. Второй Пунической войны. Определенно можно сказать, что молодой и способный муниципал был привлечен в группу сторонников осторожной войны с Ганнибалом и противниками популистских мер. Главным врагом этой группировки, по-видимому, выступал Сципион Африканский, который действовал дерзко и нестандартно. Для полководцев, которые годами вели «малую» войну против Ганнибала, боясь очередных Канн, смелые и решительные действия и планы Сципиона были безумными и нереальными. Они любой ценой старались отстранить молодого полководца от командования армией. Претило этой группировки и поведение Сципиона, который устраивал непрерывные празднества и увеселения (Plut. Cat. Mai., 3) . Одной из таких попыток была акция Катона в Сицилии. Это неудачное политическое выступление Катона определило внешнюю канву всей политической борьбы в Риме в первой половине II в. до н.э. – как борьбу между Катоном и Сципионом и их группировками.
Здесь необходимо сказать несколько слов о политических группировках и «партиях» в это время. Римские партии представляли собой группы влиятельных граждан, объединенных вокруг одного лидера. Причем у этой группы могло и не быть ярко выраженных интересов и политической программы. Такой и была группировка Сципиона Африканского. Люди, группировавшиеся вокруг него, были собраны не столько по профессионально-управленческому принципу или принципу совпадения взглядов, а по принципу родства, дружбы, совместной воинской службы и т.д. Такой была и та группировка, к которой примкнул Катон Старший. Но вот сам Катон уже выдвигает определенную политическую программу в соответствии, с которой действует и ведет борьбу с группировкой Сципиона.
Разногласия между Катоном и Сципионом были в сфере внутренней и внешней политики. Но, как уже было сказано, Сципион не имел особой политической программы. Власть его и его группировки строилась на авторитете самого Сципиона, который он приобрел у римских граждан в период войны с Ганнибалом. Тит Ливий, когда говорит о уходе по давлением Катона Сципиона и его группировки с римской политической сцены, называет период правления группировки Сципиона «царствованием» (Liv. XXXVIII-XXXIX). За годы «первенства» Сципиона в сенате изменилось политическое лицо римских магистратов. Вокруг Сципиона собирались не только умелые юристы и военные, но и множество авантюристов и людей, откровенно злоупотребляющих своей властью, против них то и выступил Катон. Катон, проводя жесткую политику по отношению к злоупотреблениям сенаторов, стремился таким образом поддержать авторитет сената, как правительственного органа и ограничить влияние популистских лидеров на народное собрание.
Во внутренней политики у Катона было два направления, политико-административное, культурное и экономическое. Первое включало в себя борьбу со злоупотреблениями магистратов, особенно в недавно созданных провинциях, что приводило к восстаниям и недовольствам провинциалов. Катон, осознавая превосходство эллинской культуры и искусства над римско-латинским, старался создать оригинальные научные и художественные произведения на латинском языке, покровительствовал талантливому латинскому поэту Эннию (Corn. Nep., Cat. Mai., 1). В связи с экономической политикой Катона необходимо, подробно остановиться на мероприятиях проведенных Катоном совместно с Валерием Флакком во время их цензуры в 184 г. до Р.Х. и их последователями. С самого начала своего цензорства Катон проводит проверку сенатского и всаднического сословия. Борясь с все разрастающимся своеволием высших должностных лиц в провинциях (Plut., Cato Mai., 17-18; Liv., XXXIX,40-44). Многие представители римского нобилитета, захватывая земли на ager publicus и наживая богатства в провинциях, стремились к бесконтрольной власти в сенате. В связи с этим он предпринимал и следующие меры. Он ограничивал потребление предметов роскоши (Plut., Cato Mai., 18; Liv., XXXIX,44), причем те, которые поступали в Рим из других стран, куда утекало римское золото. Он боролся с незаконной оккупацией ager publicus, разрушая здания, выходившие за пределы частных земель. Интересна и другая мера Катона, направленная против наживы на откупах - он поднял до предела цену откупов государственных налогов. Эти меры были предприняты не только для борьбы с нобилитетом, но и для развития средних поместий. Это подтверждается и тем, что Катон в свое цензорство сокращает плату за подряды (Plut., Cato Mai., 18-19), что соответственно должно было снизить стоимость на постройку виллы и сезонных работ в поместье. По этому поводу надо заметить, что сам Катон в своем «Земледелие» часто упоминает сдачу в подряд части сельскохозяйственных и строительных работ (Cato, De agri cultura, 2,6;14-15;16;144-145). Поэтому именно таким хозяевам было выгодно сокращение платы за подряды. В этом же ключе можно воспринимать закон, внесенный в цензорство Катона Орхием, который ограничивал число пиров и гостей, а так же Фанниев закон 161 г. до Р.Х., ограничивший расходы на пиры от 10 до 100 ассов(Gell., II.24.1). Авторы законов о роскоши могли, помимо прочих соображений, помогать обеспечивать сбыт более дешевым местным продуктам. Таким образом, цензорство Катона и последующие законодательные акты должны были послужить развитию местного италийского земледелия, которое было разрушено за годы войны с Ганнибалом. Причем больше всего пострадали мелкие и средние землевладельцы. Политика Катона была откровенно протекционистской и направленной на экспорт италийский товаров в Галлию, Илиирик, дунайские и прирейнские регионы.
Во внешней политики Катон имел свою определенную программу, которая была им сформулирована в его речах. Основными пунктами этой программы являлось поддержание правовых норм в отношении союзников, замена клиентелы на провинциальное управление и уничтожение Карфагенской державы.
Первый пункт вытекал из того, что многие римские магистраты совершали злоупотребления по отношению к союзникам, пользуясь авторитарной властью основанной на военном превосходстве. Катон противопоставлял этому доскональное соблюдение договоров, особенно в отношении италийских союзников, так как они являлись основными военными сотрудниками Рима. Однако долгое время в римской политической жизни мнение Катона игнорировалось, и права союзников нередко ущемлялись, что привело к крупной войне с Рима со своими союзниками в 90-х годах I в. до н.э. Катон еще в первой половине II в. до н.э. проводил мысль о единстве Рима и Италиков. Это подтверждается тем, что в своих «Началах» Катон описывает не историю Рима, а историю всех народов Италии.
Второй пункт программы Катона, так же окончательно был реализован окончательно только во времена Империи, когда большая часть покоренных народов была включена в состав провинций. В первой же половине II в. до н.э. шел спор о том, каким образом следует организовывать руководство покоренными провинциями. Одним способом была система клиентелы, когда покоренное племя или царств сохраняло свой суверенитет, но становилось вассалом Римского государство и решало вопросы своей внешней политики в римском сенате. Покровителем (патроном) в Риме такого царства или племени мог быть один из видных римских сенаторов. Такая система имела определенный изъян, так как отношения покоренной области и Рима строились через посредника, который мог злоупотреблять своим положением и требовать за решение вопроса определенную мзду. Такие отношения строились только на основе личностного фактора и умаляли роль государственного влияния на внешнюю политику. Одним из творцов такой системы был Сципион Африканский. Против такой системы и выступал Катон, он предлагал строить отношения с покоренными народами не на основании личностного фактора, но на основе государственного контроля в новых провинциях, когда чиновника, злоупотреблявшего своим положением, можно было заменить и наказать.
Не случайно и вполне связано с экономической политикой Катона его стремление к разрушению Карфагена (война с которым началась незадолго до смерти Катона Старшего в 149 г. до Р.Х.). Не нужно говорить о том, что Катон родился, вырос и сам участвовал в противостоянии Рима и Карфагена. Но Карфаген и после поражения оставался одним из главных политических и торговых соперников Рима. Катон после своего пребывания в Карфагене, в речи перед сенатом акцентирует внимание именно на аграрных достижениях Карфагена(Plut., Cato Mai., 27).
Все мысли по направлению внутренней и внешней политики Римской республики были сформулированы и развиты Катоном в его речах, трактатах и «Началах», куда, кстати, сам Катон поместил все свои речи. Можно предположить, что «Начала» Катона создавались, как своеобразный программный документ, излагавший программу действий самого Катона.
Мысли Катона Старшего и основы его политики были поддержаны последующими поколениями римских политиков. Позже Катон сближается с частью римского нобилитета, которая так же стремилась сохранить свободное италийское крестьянство, как опору римского государства и армии. А так же, сохраняя среднее поместное хозяйство, противодействовать росту крупных земельных владений. Так Катон связывает семейными узами себя с домом Сципиона Эмилиана и другими знатными родами (Plut., Cato Mai.,21; Cic., De senectute, I,3). Именно из этой прореформаторской среды вышли братья Гракхи. Последователем политической идеологии Катона Старшего являлся и Цицерон, который следовал Катоновским заповедям и даже пытался идеализировать образ сурового Цензора. Многие идеи Катона нашли свое воплощение и в императорскую эпоху.

Марк Порций Катон (впоследствии прозванный Старшим) происходил из старого римского рода, который не отличался ни знатностью, ни богатством. Семья владела небольшим участком земли в Самнитской области. Как все римляне, отец и дед Катона участвовали в войнах, мужественно сражались, возвращались с наградами, но они не сделали сколь-нибудь значительной карьеры, военной или политической.
Родился Марк Порций в 234 г. до н. э. Рос здоровым, крепким ребенком, смелым юношей. Был некрасив, что позволяло его врагам насмехаться над ним, но умен и остер на язык.
Когда Марку Порцию исполнилось семнадцать лет, разразилась новая война с Карфагеном, угрожавшая самому существованию Рима. Карфагенский полководец Ганнибал, перейдя с войсками через Альпы, вторгся в Италию. В это грозное для родины время юный Марк Порций сражался в армии простым воином. Ганнибал одерживал победу за победой, приближаясь к Риму. Но римляне были упорны и терпеливы. Никто не жалел ни сил, ни средств для борьбы с врагом. Опасность сплотила всех.
Марк Порций участвовал во многих битвах в Италии, проигранных римлянами. Воевал он и в Африке, в сражении при городе Заме, закончившемся блестящей победой над Карфагеном. Молодой воин отличался храбростью и выносливостью и был замечен полководцами Фабием Максимом и Сципионом Старшим.
Катон вел суровую и простую жизнь. На стоянках помогал своему рабу готовить еду и не обращал внимания, вкусной ли она

285

получалась. Он не принимал участия в солдатских пирушках, не пил вина, утоляя жажду только водой. Лишь иногда, после долгого утомительного похода, чтобы снять усталость, Катон добавлял в воду несколько капель вина.
Простая, непритязательная жизнь древних римлян была идеалом для Катона. С детства он стремился подражать им. В особенности привлекала его жизнь консула Мания Курия, который прославился своими победами над самнитами и Пирром. Маний Курий, уже прославленный полководец, трижды удостоенный триумфа, продолжал сам обрабатывать свой небольшой участок земли. Рассказывали, что однажды к нему прибыли послы самнитов. Они застали Мания у очага, он готовил себе на обед вареную репу. Самниты предложили ему золото, чтобы он прекратил войну, Маний прогнал их:
- Тот, кто довольствуется таким простым обедом, не нуждается в золоте! Лучше побеждать тех, кто владеет богатством, чем самому его иметь!
Всю жизнь Катон подражал Манию Курию.
В перерывах между войнами Марк Порций возвращался домой и работал в поле вместе со своими рабами.
В это время он стал пробовать свои силы как оратор, выступая в судах, защищая интересы своих соседей. В окрестностях уже хорошо знали молодого адвоката, и многие побаивались его язвительных и остроумных речей.
Слухи об образе жизни Катона, о его трудолюбии, уме и ораторском даре дошли до его знатного соседа - Луция Валерия Флакка, аристократа, скучавшего в своем деревенском поместье. Он пожелал познакомиться с человеком, который стремился возродить древние римские нравы и обычаи. Знакомство состоялось и понемногу перешло в тесную дружбу.
Флакк предложил Катону отправиться в Рим и попытаться сделать политическую карьеру. Он обещал свою поддержку, без которой человеку, не принадлежавшему к знати, трудно было рассчитывать на успех.
В Риме Катон вскоре привлек внимание своими страстными. остроумными речами и прекрасным знанием римских законов. Поражала его бурная энергия и скромный, аскетический образ жизни. Прошло сравнительно немного времени, и Катон стал одним из самых знаменитых римских ораторов. Современники называли его «римским Демосфеном».
Большую роль в жизни Катона играла поддержка его друга Валерия Флакка, человека известного и влиятельного. Благодаря этой поддержке и своим собственным дарованием Катон многого добился.
Когда закончилась война с Ганнибалом, Катона выбрали претором, ему поручили управление островом Сардиния. Он оказался прекрасным правителем и умело защищал интересы Рима, вызывая

286

уважение к римскому государству и к себе. В отличие от прежних преторов он не обременял жителей острова чрезмерными поборами в свою пользу. Управляя большим островом, он, как всегда, вел простой образ жизни. Ежедневное содержание, которое полагалось ему и его свите, поражало своей скромностью островитян, привыкших к бессовестным грабежам римских наместников. Однако Катон умел быть суровым и даже беспощадным, когда этого требовали интересы Рима. Судьей он был справедливым, беспристрастным и, в отличие от своих предшественников, совершенно неподкупным. Впоследствии жители острова говорили, что никогда римляне не пользовались большим уважением сардинцев и одновременно никогда они так не боялись римлян, как во время правления Катона.
На выборах консулов в 195 г. до н. э. Катон победил. Он занял высшую должность в государстве. Вторым консулом выбрали его знатного друга Луция Валерия Флакка. Произошло это тогда, когда в Испании вспыхнуло восстание против римского владычества.
Многочисленные воинственные испанские племена, населявшие север и запад Пиринейского полуострова, не желали примириться с господством Рима. Перед яростью их нападений часто должны были отступать даже дисциплинированные, прекрасно обученные римские легионы. Чтобы окончательно избавиться от чужеземного ига, испанцам не хватало сплоченности и единства. Не прекращались раздоры между отдельными племенами. С самого начала восстания римляне терпели неудачи. На юге полуострова был убит наместник Рима, а его легионы разгромлены. На севере римляне с трудом отражали атаки теснивших их повстанцев.
Сложная и опасная обстановка в Испании вынудила Рим по-

287

слать туда подкрепления. Во главе их стал консул Катон, который со своими легионами высадился на восточном побережье Испании.
Катон действовал быстро и решительно. Ему удалось навязать восставшим решающее сражение, в котором военное искусство, дисциплина и опыт римлян восторжествовали над храбростью испанцев. Свежие резервы, введенные в битву в переломный момент, решили ее исход. Испанцы были разгромлены. Вся южная Испания покорилась Риму.
Однако спокойствие продолжалось недолго. Смирение испанцев было вынужденным, они по-прежнему стремились к свободе, готовые восстать при первой возможности. Едва пронесся слух, что Катон и его легионы покинули Испанию и возвратились в Рим, снова вспыхнуло восстание. Слух оказался ложным. Катон бросил свои силы на усмирение восстания. На этот раз он действовал с особой жестокостью. Повстанцы были побеждены. Часть их истреблена, а множество пленников продано в рабство. По приказу Катона испанским городам приказано было срыть укрепления и разрушить стены. Испания надолго была усмирена.
За свои победы в Испании Марк Порций Катон был удостоен триумфа, этот незнатный человек достиг высших почестей.
Катон и далее продолжал верно служить республике. На любом доверенном ему посту он проявлял энергию, настойчивость и заслужил уважение и доверие сограждан.
Когда началась война с сирийским царем Антиохом III, Катон отправился в Грецию, где развернулись военные действия. Во время войны с Антиохом III римлянам вновь пришлось столкнуться со своим старым противником, карфагенским полководцем Ганнибалом. Ганнибал был самым непримиримым и опасным врагом Рима.
После окончания второй Пунической войны Ганнибал не смирился с поражением и прилагал все усилия, чтобы подготовить Карфаген к новой войне с римской республикой. Рим потребовал у карфагенского сената выдачи Ганнибала. Чтобы избежать выдачи, Ганнибал бежал к сирийскому царю Антиоху III, готовившемуся к войне с Римом. Великий карфагенский полководец предложил царю смелый план войны: войско Антиоха должно было высадиться в Греции, где Этолийский союз враждебных Риму греческих городов готов был оказать помощь сирийцам. В случае первых успехов царь Антиох мог рассчитывать на поддержку также со стороны Македонии. Одновременно Ганнибал во главе одиннадцатитысячной сирийской армии и флота из сотни боевых кораблей предполагал поднять восстание в Карфагене против сената, а затем высадиться в Италии.
Однако этот грандиозный план потерпел неудачу. Гений Ганнибала, как и во время второй Пунической войны, столкнулся с недальновидностью и недоброжелательством союзников. Придвор-

288

ные сирийского царя завидовали тому значению, какое приобрел карфагенский пришелец при дворе Антиоха III.
Самолюбивый и ничтожный царь прислушивался к наветам придворных, которые внушали ему, что слава карфагенянина затмевает славу царя. Антиох стал отдаляться от Ганнибала, постепенно устраняя его от дел. Он перестал прислушиваться к советам Ганнибала. Из всех грандиозных планов карфагенского полководца Антиох осуществил только высадку в Греции. Однако большая часть греков и Македонское царство не поддержали его. Значительную роль в этом сыграл Марк Порций Катон, его ловкая дипломатия, его ораторское искусство, умение убеждать.
Катон с несколькими другими римскими представителями, прибыв на Балканский полуостров, объехал города Коринф, Афины, Патры и другие. Он сумел уговорить граждан не поддерживать сирийского царя, не выступать на его стороне. Лишь незначительная часть греков примкнула к сирийскому войску, высадившемуся в Средней Греции.
В 191 году до н. э. против сирийцев в Грецию был направлен с легионом консул Маний Ацилий Глабрион. В числе его военных трибунов находились Марк Порций Катон и Луций Валерий Флакк. Двадцатитысячная римская армия легко овладела Северной Грецией. Антиох со своими сравнительно небольшими силами попытался защитить Среднюю и Южную Грецию. Он занял памятный для греков узкий Фермопильский проход между горами. Основные силы римлян под командованием консула готовились к прорыву через труднодоступный горный перевал. Отряд воинов, возглавляемый Катоном, был послан в обход позиций сирийцев. Катон выполнил поставленную перед ним задачу, ударив по противнику с тыла. Войско Антиоха было почти полностью уничтожено. Сам царь едва спасся с несколькими сотнями всадников.
Выдающуюся роль в этой битве сыграл Катон. После победы на глазах всего войска консул обнял и поблагодарил Катона. Именно Катону было поручено отправиться в Рим с вестью о победе. В Риме его приняли как победителя Антиоха.
Прославился Марк Порций не только военными подвигами. Он был выдающимся оратором и писателем. Его манере писать еще долгие годы поражались римляне.
По своим политическим взглядам он был сторонником единства римского общества. Он желал видеть Рим таким, каким тот был до войны с Ганнибалом, когда и аристократия и простой люд были единодушны в стремлении к победам, к расширению своих земель. Катона пугал рост имущественного неравенства в римском обществе, он видел усиливавшийся контраст между богатыми и бедными римлянами. Всеми силами, всеми доступными ему средствами Катон боролся за единство, за сплочение римского народа, за уменьшение различий между простыми и знатными. Он видел в единстве залог

289

могущества Рима. Поэтому он резко выступал против тех, кто своими действиями подрывал единство республики.
- Для римлян,- говорил Катон,- лучше всего соблюдать древние законы и те обычаи, благодаря которым Рим достиг своего могущества и расцвета.
Катон также видел, как с ростом богатства верхушки римского общества - нобилитета - знатные люди превращаются в замкнутую группу, в которой ценятся не таланты и способности, а связи и высокое происхождение. Римские нобили все высокомерней относились к простым гражданам, не обладавшим привилегиями.
По мере роста богатства знати росло и недовольство со стороны остальных римских граждан. Способные люди из народа, не находя применения своим талантам, не имея доступа в ряды нобилитета, чаще становились врагами нобилей. Таким образом, аристократия сама подрывала свое положение, способствуя расслоению общества, уничтожению единства римского народа, которое так стремился сохранить Катон.
Всю свою жизнь Марк Порций возбуждал судебные процессы против тех, кто, по его мнению, своими действиями наносил вред единству римского общества, монолитности государства. Он часто добивался осуждения нарушителей законов. Но и его самого порой стремились привлечь к суду многочисленные враги.
Уже будучи глубоким стариком (в 149 г. до н. э.) Катон привлек к суду наместника Испании Сервия Сульпиция Гальбу. Памятна его длительная борьба со знаменитым Сципионом Старшим. Еще во время войны с Ганнибалом Катон - вместе с Фабием Максимом - не побоялся публично обвинить прославленного полководца в растрате общественных денег. В то время Сципион считался единственным человеком, способным противостоять гению Ганнибала. Поэтому сенат вынужден был объявить выдвинутые против него обвинения необоснованными. Однако Катон не оставил в покое полководца. Во время войны с Антиохом III Катон выдвинул против Сципиона, уже прозванного за победы над Карфагеном «Африканским», новые обвинения.
Пользуясь своим огромным влиянием, Сципион проводил на государственные должности родственников и друзей. Он подкупал избирателей щедрыми раздачами хлеба, привлекал на свою сторону солдат подачками за счет государственных средств. Своего брата Луция, человека бездарного, Сципион сделал командующим войском на последнем этапе войны с сирийским царем Антиохом. Благодаря этому ничтожный Луций Сципион получил право на триумф наравне с заслуженными римскими полководцами. Поводов для предъявления Сципиону обвинения было достаточно, но только у Катона хватило мужества выступить против всемогущего полководца. Катон потребовал для него смертной казни за превышение власти, казнокрадство, подкуп избирателей и стремление к господству в го-

290

сударстве. Только слава победителя Ганнибала спасла Сципиона. Однако его брат Луций едва не попал в тюрьму и должен был уплатить большой штраф. Род Сципионов был опозорен, и сам полководец лишился власти. Видя крушение всех своих надежд, Сципион Старший, прозванный «Африканским», удалился из Рима и умер в изгнании.
Выступал Катон и против других нарушителей законов. Так, он обрушился на род Квинкциев, представитель которого Тит Квинкций Фламинин, известный победитель македонского царя, пытался подражать Сципиону Старшему. Катон сумел доказать римлянам, что ни знатность, ни богатство, ни слава не спасут от наказания тех, кто, возгордившись, попытается нарушить дедовские обычаи и законы.
Но постепенно сам Катон стал отходить от своих идеалов. Его слова и требования все сильнее расходились с делами. Власть, почет и богатство многое изменили в жизни Катона. Когда-то он энергично боролся против торговцев и ростовщиков, разорявших римских крестьян. Под старость, стремясь увеличить свое состояние, Катон сам стал не чужд спекуляции, занимаясь ею через подставных лиц, тайно.
В юности Катон удивлял соседей и знакомых тем, что работал в поле с рабами, ел ту же пищу. Во время походов Катон делил тяготы военной жизни со своим рабом, обращаясь с ним почти как с равным. В старости же он стал расчетливым и жестоким рабовладельцем. В своей книге «О земледелии» Марк Порций дает советы, как извлечь больше прибыли из труда рабов, экономя на их содержании.
Катон безжалостно избавлялся от рабов, которые были не в состоянии более работать, хотя они состарились в его имении. Некогда поражавший скромностью жизни, неприхотливостью пищи, Катон стал устраивать пышные званые обеды. Он жестоко наказывал рабов за самые малые провинности: плохо накрытый стол, кашель или чихание в присутствии гостей. Рабы панически боялись своего жестокого господина. Известен случай, когда один из его рабов покончил с собой, чтобы не держать ответа перед хозяином за какой-то ничтожный проступок.
В молодости Катон учился у греческого философа Неарха. Много читал греческих авторов. Все это способствовало развитию его вкуса, ораторского и писательского дара. Под конец жизни он, однако, стал враждебен всему иноземному, особенно возненавидел греческую литературу и все имеющее отношение к Греции. Он даже утверждал, что изучение греческой литературы может погубить римскую республику. Вот что он писал сыну: «То, что я говорю о греках, основано на собственном опыте, приобретенном мною в Афинах. Их сочинения стоит только просматривать, но никак не изучать. Поверь мне, что греки до основания испорченный народ, который не способен разумно управлять собой. Если они перенесут к нам свое образование - все погибло».

291

Чем больше Катон отходил от древних обычаев, тем беспощадней преследовал за это других. Он постоянно бранил молодое поколение; поведение его становилось все более лицемерным, ханжеским.
В 184 г. до н. э. Катон и его друг Флакк были выбраны цензорами. Должность эта в Риме была почетной, и обычно получали ее в конце политической карьеры, завершая ее. Цензоры следили за нравами и поведением граждан, контролировали действия сената, ведали государственным имуществом. Только цензоры могли изменять состав сената и изгонять из него признанных недостойными.
Должность цензора досталась Катону нелегко. Ему пришлось преодолеть сопротивление римских аристократов. Они не хотели, чтобы человек незнатного происхождения, «выскочка», как они его называли,- занял одну из самых важных и почетных должностей в республике. Кроме того, многие боялись, что, став цензором, он будет беспощадно преследовать всех, кто сколько-нибудь нарушит закон.
Будучи цензором, Катон всячески старался показать себя прежним неуклонным защитником старины, человеком, который бережет казну республики. Рим снабжался водой бесплатно, но содержание водопроводов требовало больших средств. По трубам вода подавалась во многие частные дома и сады. Катон приказал разобрать эти водопроводные трубы, чтобы все граждане без различия пользовались общими уличными водопроводными колонками, фонтанами. Эта реформа давала Риму ничтожную экономию, но причиняла много неудобств и затруднений жителям. Однако римская беднота была довольна тем, что и аристократы вынуждены пользоваться общими городскими источниками воды.
Катон-цензор боролся также с теми согражданами, которые возводили постройки на земле, принадлежащей государству. По его приказу безжалостно сносились даже самые красивые дома, виллы и загородные дачи богачей, застроивших государственные участки земли. Эта разрушительная деятельность цензора ничего народу не давала, но плебс был доволен. Такими дешевыми приемами Катон завоевывал популярность в народе.
Несмотря на постоянное заигрывание с народом, Катон в конце жизни теснее всего связан был с римскими дельцами, торговцами, ростовщиками. Эти слои населения Рима были решительно настроены против Карфагена, хотя этот город давно уже не угрожал господству Рима на Средиземном море. И в военном отношении он не представлял прежней опасности. Однако римские торговцы и спекулянты боялись конкуренции опытных и ловких карфагенских купцов. Катон всецело был на их стороне. Он стал постоянно выступать против Карфагена, призывая к новой войне с ним, к его разрушению. Каждую свою речь, о чем бы она ни была, Катон заканчивал словами:
- А Карфаген должен быть разрушен!

292

Это выражение сделалось нарицательным и навеки оказалось связано с личностью Катона.
В конечном итоге Катон добился своего. В третьей, последней Пунической войне (149-146 гг. до н. э.) Карфаген был взят, город снесен с лица земли, жители перебиты или проданы в рабство.
Умер Катон глубоким стариком. И хотя под конец жизни он изменил своим взглядам и идеалам, умер он окруженный почетом и уважением. В одном из римских храмов была поставлена его статуя. Потомки прославляли его как сурового, неподкупного цензора, оберегавшего добрые нравы римлян, позабыв о ханжестве и лицемерии, отличавших Катона в конце жизни.

Подготовлено по изданию:

Знаменитые греки и римляне: 35 биографий выдающихся деятелей Греции и Рима. Сборник. Авторы и составители М. Н. Ботвинник и М. Б. Рабинович - СПб.: Индивидуальное частное предприятие Кузнецова «Издательство «Эпоха», 1993. 448 с.
ISBN 5-87594-034-4.
© М. Н. Ботвинник и М. Б. Рабинович, авторы переложения, 1993

Марк Порций Катон Старший (234-149 гг. до п. э.) - римский политик и писатель. В 195 г. до н. э. был избран консулом, в 184 г. до н. э. - цензором. Катон так ярко исполнил эту должность, что для всех времен стал символом цензора; он был образцом римлянина старой закалки и требовал соответствия этому стандарту от всех. Катон боролся с недостойным поведением римлян и роскошью, многие сенаторы получили от него порицания за упущения в сельском хозяйстве. Катон был последовательным противником Карфагена, последние годы своей жизни все свои речи в сенате он заканчивал словами «Кроме того, я считаю, что Карфаген должен быть разрушен».

Катону принадлежат заслуга создания латинского литературного языка. Он первым из римлян записывал свои речи, ему принадлежат несколько сочинений, важнейшие из которых недошедшие до нас «Начала» - обзор римской истории и сохранившийся трактат «О земледелии», где он рассказывает об основах ведения хозяйства и дает много ценных советов хозяину виллы.

Иногда бывает выгодно искать прибыли торговлей, не будь это занятие так опасно, а равно и ссудой под проценты, будь это дело благопристойно. Предки наши считали так, как постановили в законах, что с вора взыскивается вдвое, а с ростовщика - вчетверо. Отсюда можно заключить, насколько худшим гражданином они считали ростовщика, чем вора. А когда хвалили «доброго мужа», то хвалили его как доброго землепашца и доброго селянина. Кого хвалили так, того считали удостоенным высшей похвалы. Торговца считаю я человеком деятельным и настойчивым в искании прибытка, но, как я уже сказал, в своем деле подверженным опасности и риску. Напротив, из земледельцев выходят и храбрейшие мужи и самые предприимчивые воины, а земледелие есть занятие наиболее благочестивое и устойчивое, людям же, которые ему предаются, всего менее свойствен дурной образ мыслей...

1. (1) Когда ты задумаешь приобрести имение, держи в уме вот что: не бросайся на покупку, не жалей своего труда на осмотр и не считай, что достаточно обойти его кругом один раз. Хорошее имение будет тебе нравиться больше и больше с каждым разом, как ты туда пойдешь. (2) Обрати внимание, какой вид у соседей: в хорошей местности надлежит им иметь хороший вид. Как войдешь, оглянись кругом, чтобы знать, как выйти. Ищи место с хорошим погодьем, чтобы без бурь, с хорошей землей, чтобы сильна была собственной своей силой; (3) покупай имение, если можно, у подножия горы, обращенное на юг, в здоровой местности, где много работников, хорошая вода, поблизости богатый город, море или река, по которой ходят суда, или хорошая оживленная дорога. (4) Пусть оно будет в такой округе, где хозяева меняются нечасто, а те, кто продал в своей округе свои имения, жалеют о том, что продали. Пусть будет хорошо обстроено. Смотри, не пренебрегай зря чужими порядками. (5) Лучше покупать от хорошего хозяина земледельца и хорошего застройщика. Когда придешь в усадьбу, посмотри, много ли прессов и долиев 105 ; где их мало, знай, что урожай в соответствии. Большого оборудования не надо, надо хорошее место. Смотри, чтобы оборудования было поменьше и чтобы тебе не израсходоваться на имении. (6) Знай, что с землей, как с человеком: сколько бы ни наживал, если он много проживает, то останется у него немного. (7) Если ты меня спросишь, какое имение самое лучшее, я скажу так: сто югеров со всякими угодьями в самом лучшем месте: во-первых, виноградник и если вино хорошее и его много; во-вторых, поливной огород; в-третьих, ивняк; в-четвертых, масличный сад; в-пятых, луг; в-шестых, хлебная нива; в-седьмых, лес, где режут листья на корм скоту; в-восьмых, виноградник, где лозы вьются по деревьям; в-девятых, лес с желудями 106 .

2. (1) Хозяин, придя в усадьбу и помолившись домашнему Лару 107 , обойдет поместье, если можно, в тот же самый день, а если не в тот же самый день, то на следующий. Когда он узнает, как поместье обработано, какие работы сделаны и какие не сделаны, то на следующий день он позовет вилика 108 и спросит, что из работ сделано, что остается, по времени ли выполнены работы, может ли он выполнить остальные, сколько получено вина, хлеба и всего прочего. (2) Когда он это узнает, следует войти в расчет уроков 109 и дней. Если ему работы не видно, а вилик говорит, что старался вовсю, а рабы хворали, плохие погоды стояли, рабы сбежали, повинности исполняли 110 , то, когда он высказал эти причины и множество других, верни вилика к расчету работ и уроков. (3) Если стояла дождливая погода, то вот работы, которые можно делать в ливень: мыть долии и осмаливать их, прибирать усадьбу, переносить хлеб, вывозить навоз наружу, класть навозную кучу, очищать зерно, починять веревки, плести новые, рабам следовало заняться починкой одеял и плащей. (4) По праздникам они могли чистить старые канавы, поправлять общественную дорогу, вырезать колючие кусты, вскапывать огород, очищать луг, вязать веники, выпалывать колючую траву, обталкивать двузернянку 111 , наводить чистоту. Если рабы болели, им не следовало давать столько еды.

(5) Когда это узнано в полном спокойствии, надо позаботиться выполнить работы, какие остались; подвести счет деньгам, хлебу; тому, что приготовлено на корма, счет вину, маслу; тому, что он продал, что взыскано, что остается, что есть на продажу. Что можно занести в приход, то и занести. (6) Привести в ясность, что осталось: чего на год не хватит, то купить; чего излишек, то продать… (7) Он осмотрит скот; устроит распродажу: продаст масло, если оно в цене; продаст вино, излишек хлеба, старых волов, порченую скотину, порченых овец, шерсть, шкуры, старую телегу, железный лом, старого раба, болезненного раба, и если есть что лишнее, то продаст. Пусть хозяин будет скор на продажу, не на покупку.

3. (1) В первой молодости хозяину следует ревностно засаживать имение. Над застройкой следует думать долго; над засаживаньем следует не думать, а следует действовать. Когда твой возраст дойдет до 36 лет 112 , тогда следует строиться, если имение у тебя засажено… (2) Хозяину выгодно иметь хорошо построенную хозяйственную половину, погреб для масла и вина, множество долиев, чтобы охотно поджидать высоких цен: будет ему это и в прибыль, и в честь, и во славу.

4. …Господскую половину строй по средствам. Если ты в хорошем имении хорошо построишься, хорошо поставишь дом, если тебе в деревне будет житься ладно, то ты охотнее и чаще станешь приезжать: имение станет лучше, меньше будет неполадок, доходу получишь больше. «Лоб лучше затылка» 113 . Будь добрым соседом; рабам безобразить не позволяй. Если соседи будут тебя видеть с удовольствием, ты легче продашь свое, легче сдашь подряды, легче наймешь рабочих. Будешь строиться, тебе помогут работой, подвозом, материалом. Если, в добрый час сказать, случится нужда, они благожелательно защитят тебя.

5. (1) Вот обязанности вилика: завести хороший порядок; соблюдать праздники; чужого в руки не брать; свое охранять тщательно; рабам не [позволять] ссориться, если кто в чем провинился, хорошенько наказать, смотря по проступку.

(5) Если он будет работать, он будет знать, что у рабов на уме, и они будут работать спокойнее. Если он будет так делать, ему не захочется слоняться без дела; он будет здоровее и будет охотнее спать. Он первым встанет с постели и последним ляжет в постель; сначала посмотрит, заперта ли усадьба, спит ли каждый на своем месте и задан ли корм животным.

(6) Волы должны быть досмотрены со всем тщанием 117 . К паха­рям даже снисходи, чтобы они охотнее досматривали волов. Смотри, чтобы у тебя были хорошие рала и лемехи... (7) Овцам и волам надо тщательно подстилать и смотреть за их копытами. Берегись парши на овцах и на вьючных животных: она бывает от голода и от дождливой погоды. Старайся, чтобы все работы были сделаны вовремя: хозяйст­во - это такое дело, запоздаешь с одним, запоздаешь со всем.

6. (1) По каким местам что сажать и сеять, то тут следует замечать так: где есть хорошее жирное поле без деревьев, то следует ему быть хлебным полем. Это же самое поле, если над ним стоят туманы, следует преимущественно засаживать репой и редькой и засевать просом и могаром. На жирной горячей земле сажай столовые маслины… (3) По межам и дорогам сажай вязы и частью тополи, чтобы иметь листья для овец и волов. И строевой материал, если понадобится, будет у тебя наготове.

7. (1) Пригородному имению больше всего подходит иметь виноградник, где лозы вьются по деревьям: можно продавать и дрова, и хворост, будет и хозяину чем пользоваться.

23. (1) Сделай, чтобы к виноградному сбору было готово все, что нужно: вымыты прессы, починены корзины и осмолены; долин, которые нужно, осмолены. В дождливую погоду чтобы были наготовлены и починены плетушки, намолота крупа, закуплена соленая рыба, посолены опавшие маслины. (2) Собери, когда придет время, несортовой виноград, чтобы рабочим пить «досрочное» вино.

25. Когда виноград созреет и будет собран, сохрани первый для своего хозяйства и домочадцев; постарайся, чтобы его собирали совершенно зрелым и сухим, чтобы вино не потеряло своего имени. Свежие виноградные выжимки ежедневно просевай через кроватную сетку или приготовь для этого дела решето. Набей ими осмоленные долии или осмоленный винный чан. Прикажи хорошенько его замазать, чтобы было что давать волам зимой. Немножко отсюда, если хочешь, положи в воду. Будет лора, чтобы пить рабам.

39. (2) ...В дождь поищи, что можно сделать в усадьбе. Чтобы люди не заленились, наводи чистоту. Сообрази, что если и ничего не делается, то расхода будет все равно нисколько не меньше.

56. Хлеб рабам. Кто будет работать, зимой 4 модия 118 пшеницы, летом 4 ½; вилику, ключнице, надзирателю, овчару - 3 модия. Колодникам 119 - зимой хлеба 4 фунта 120 ; когда начнут вскапывать виноградник - 5 фунтов, до тех пор, как появятся винные ягоды; тогда вернись к 4 фунтам.

61. Что есть хороший уход за полем? Хорошо пахать. А во-вторых? Пахать. А в-третьих? Унавоживать. Кто в маслиннике землю очень часто и глубоко перемешивать станет, тот выпашет самые тонкие корни. Если будет он пахать плохо, то корни пойдут сверху, станут толстыми и силы маслины уйдут в корни. Когда пашешь хлебную ни­ву, хорошо и своевременно паши, разными бороздами не паши.

135. (1) Туники и прочие вещи где покупать. В Риме: туники, тоги, плащи, лоскутные одеяла, деревянные башмаки. В Калах и Минтурках 121: плащи с капюшонами, железные изделия, серпы и ножи, лопаты, кирки, топоры, наборную сбрую, удила, цепочки; в Венафрс лопаты; в Суэссе и в Лукании телеги; молотильные доски в Альбе и Риме; долии, чаны, черепицу из Венафра. (2) Для тяжелой земли хороши будут римские рала, для рыхлой земли - кампанские; самые лучшие ярма будут римские; самый лучший лемех будет съемный. Трапеты 122 в Помпеях, Ноле, у стены Руфрия. Ключи, замки в Риме. Ведра, кувшины для масла, кувшины для воды, кувшины для вина и прочую бронзовую посуду в Капуе и Ноле. Кампанские корзинки хороши. (3) Канаты для подъема [пресса], всякое изделие из Спарта в Капуе. Римские корзины в Суэссе и Козине; самые лучшие будут в Риме.

143. (1) Какие обязанности вилики 123 , позаботься, чтоб их выполнила. Если ее тебе дал в жены хозяин, будь ею доволен. Сделай, чтоб она тебя боялась. Пусть не слишком роскошествует. С соседками и другими женщинами как можно меньше имеет дела, ни в дом, ни к себе не зовет; на обед никуда не ходит, без дела не слоняется. Жертв не приносит и не поручает, чтобы кто за нее принес без ведома хозяина или хозяйки: знай, что хозяин приносит жертву за всех рабов. (2) Будет опрятна; усадьбу подметает и держит в опрятности; очаг ежедневно чисто обметет, прежде чем идти спать. В календы, иды, ноны и когда будет праздничный день, возложит венок на очаг и в те же дни почтит домашнего Лара чем может. Позаботится иметь сваренную пищу тебе и рабам.

Перевод М.Е. Сергеенко

Марк Порций Катон. О земледелии. // Учеые земледельцы древней Италии: Катон, Варрон, Плиний Старший, Колумела. Л., 1970. С. 28–32, 34–35, 39, 44–45, 53–54.

Плутарх «Сравнительные жизнеописания (Катон Старший)» (4–5)

Некоторые из советов Катона с отторжением были восприняты современниками и потомками. Греческий историк и философ Плутарх Херонейский (46 г. н.э. – после 127 г.), автор «Сравнительных жизнеописаний», написал его биографию, где, с одной стороны, признает заслуги великого римлянина и восхищается ими, а с другой, критикует его методы ведения хозяйства.

4. …Авторитет Катона весьма возрос, и многие стали называть его римским Демосфеном, однако жизнью своей он заслуживал еще более высокого имени и более громкой славы… Человек, который, следуя примеру предков, продолжал трудиться собственными руками, охотно довольствовался нехитрым обедом, холодным завтраком, дешевой одеждой, простым жилищем и считал, что достойнее не нуждаться в излишнем, нежели им владеть, такой человек был редкостью, ибо Римское государство, увеличившись и окрепнув, уже не сохраняло прежней чистоты и, приобретя власть над великим множеством стран и людей, восприняло множество различных обычаев и усвоило всевозможные жизненные правила… Катон сам говорит, что никогда не носил платья дороже ста денариев, пил и во время своей претуры, и во время консульства такое же вино, как его работники, припасов к обеду покупалось на рынке всего на тридцать ассов, да и то лишь ради государства, чтобы сохранить силы для службы в войске. Получив однажды по наследству вавилонский узорчатый ковер, он тут же его продал, ни один из его деревенских домов не был оштукатурен, ни разу не приобрел он раба дороже, чем за тысячу пятьсот денариев, потому что, как он говорит, ему нужны были не изнеженные красавчики, а люди работящие и крепкие - конюхи и волопасы. Да и тех, когда они стареют, следует, по его мнению, продавать, чтобы даром не кормить. Вообще он полагал, что лишнее всегда дорого и что если за вещь, которая не нужна, просят хотя бы один асс, то и это слишком большая цена.

5. Кто называл это скряжничеством, кто с одобрением думал, что он хочет исправить и образумить других и лишь с этой целью так резко ограничивает во всем самого себя. Но мне то, что он, выжав из рабов, словно из вьючного скота, все соки, к старости выгонял их вон и продавал, - мне это кажется признаком нрава слишком крутого и жестокого, не признающего никаких иных связей между людьми, кроме корыстных. А между тем мы видим, что доброта простирается шире, нежели справедливость. Человеку порядочному приличествует доставлять пропитание обессилевшим от работы коням и не только вскармливать щенков, но и печься об одряхлевших псах… Нельзя обращаться с живыми существами так же, как с сандалиями или горшками, которые выбрасывают, когда они от долгой службы прохудятся и придут в негодность, и если уж не по какой-либо иной причине, то хотя бы в интересах человеколюбия должно обходиться с ними мягко и ласково. Сам я не то что одряхлевшего человека, но даже старого вола не продал бы, лишая его земли, на которой он воспитался, и привычного образа жизни и ради ничтожного барыша словно отправляя его в изгнание, когда он уже одинаково не нужен ни покупателю, ни продавцу. А Катон, точно бахвалясь, рассказывает, что даже коня, на котором ездил, исполняя обязанности консула и полководца, он оставил в Испании, не желая обременять государство расходами на перевозку его через море. Следует ли приписывать это величию души или же скаредности - пусть каждый судит по собственному убеждению.

Перевод С.П. Маркиша

Плуиарх. Сравнительные жизнеописания в трех томах. Т. I. / пер. с древнегреч. под ред. М.Е. Грабарь-Пассек и С.П. Маркиша. Т. I. М., 1961. С. 432–434.

Организация труда в крупных поместьях, латифундиях, по трактату Варрона «Сельское хозяйство»

Марк Теренций Варрон «Сельское хозяйство» (I, 17–18)

Марк Теренций Варрон (116 – 27 гг. до н.э.) – римский ученый-энциклопедист. Принимал участие в политической жизни своего времени, был другом Помпея, Цицерона, Катона Младшего. После победы Цезаря отошел от политики и занялся исключительно научными изысканиями. Ему принадлежало большое количество трудов по истории, религии, грамматике и лингвистике, риторике, юриспруденции и философии. Сочинение «Сельское хозяйство» состоит из трех книг; в первой идет речь о земледелии, во второй - о скотоводстве, в третьей, что, по указанию Варрона, новшество, - о содержании мелких животных (например, птиц, пчел, рыб). Однако, надо отметить, что Варрон, в отличие от Катона, был не практиком, а теоретиком.

I.17. Я рассказал о четырех пунктах, связанных с землей, и о других четырех, касающихся округи, но имеющих отношение к хозяйству. Теперь расскажу о средствах, которыми возделывают землю. Некоторые считают, что это люди и те, кто людям помогает и без кого невозможно возделать землю. Другие производят тройное деление: есть орудия говорящие, бессловесные и немые. К говорящим относятся рабы, к бессловесным - волы, к немым - телеги. (2) Все поля возделываются людьми: рабами, свободными или теми и другими; свободные работают или сами на себя, как большинство бедняков, которые трудятся вместе со своим потомством, или нанимаются за плату - большие работы, например сбор винограда и сенокос, выполняют нанятые свободные рабочие и те, кого у нас называли obaerarii 124 , их сейчас очень много в Азии, Египте и Иллирике. Обо всех рабочих я скажу вообще так: нездоровые места лучше обрабатывать руками наемников, а не рабов; а в здоровых местах людей следует нанимать на большие сельские работы, например, на уборку урожая: на съемку винограда или на жатву. (3) О том, каковы должны быть рабы, Кассий пишет так: надо приобретать людей, которые могут работать, возрастом не моложе 22-х лет, способных выучиться сельским работам. Заключить об этом можно по тому, как они выполняли другие приказания, а у вновь приобретенных также из расспросов о том, чем они занимались у прежнего хозяина.

Рабы не должны быть ни робки, ни дерзки. (4) Распоряжаться ими должны люди грамотные, с некоторым образованием, честные, возраста старшего, чем работники, о которых я говорил: их будут скорее слушаться, чем тех, кто младше годами. Кроме того, распорядителями следует обязательно ставить людей, сведущих в сельском хозяйстве: они ведь должны не только приказывать, но и работать сами, чтобы им в работе подражали и чтобы каждый видел, что человек этот распоряжается по праву, так как знаний у него больше. (5) Нельзя позволить им держать людей в повиновении бичом, а не словом, если словом можешь достичь тех же результатов. Не следует покупать много рабов одной и той же народности: это и бывает преимущественно причиной домашних неурядиц. Рвение у начальников следует подогревать наградами; позаботиться, чтобы у них была кое-какая собственность 125 , дать им для сожительства рабынь, от которых будут дети. От этого становятся они вернее и больше привязываются к имению. Семьи эпирских рабов пользуются такой доброй славой и так ценятся именно благодаря этой кровной связи. (6) Надо расположить к себе начальников оказанием им некоторого почета; с работниками, которые выделяются из остальных, следует совещаться относительно того, какие работы надо выполнять: при таком обращении они начинают думать, что хозяин их не презирает и как-то с ними считается. (7) Прилежнее к работе они становятся, если хозяин щедрее оделяет их пищей, не скупится на одежду, позволяет отдохнуть и дает некоторые льготы, например, разрешает пасти в имении свою скотину и т.д. Таким же образом успокаивают тех, кому была поручена какая-нибудь тяжелая работа или кого подвергли строгому наказанию, и восстанавливают у них охоту к работе и благожелательность к хозяину.

18. (1) Говоря о рабах, Катон сообразуется с двумя обстоятельствами: с определенными размерами имения и с его культурами. Он составил для маслинников и виноградников два как бы нормативных списка. В одном указано, что следует завести в маслиннике размером в 240 югеров. Он говорит, что при этих размерах следует иметь 13 рабов: вилика, вилику, пять чернорабочих, троих пахарей, одного погонщика ослов, одного свинопаса, одного овчара. Другой список он составил для виноградников в 100 югеров: он говорит, что тут должно быть 15 работников: вилик, вилика, десять чернорабочих, пахарь, погонщик ослов, свинопас. (2) Сазерна 126 пишет, что на 8 югеров достаточно одного человека: он должен вскопать их за 45 дней, хотя обработать один югер можно за 4 дня; 13 дней он кладет на нездоровье, ненастье, лень, небрежность. Ни тот, ни другой не оставили нам достаточно четких норм. (3) Если бы Катон хотел это сделать, то он должен был бы дать такие числа, к которым в соответствии с размерами имения, большими или меньшими, мы могли бы что-то прибавлять или что-то от них отнимать. Кроме того, вилика и вилику он не должен был ставить в общее число рабов: если у тебя в маслиннике будет меньше 240 югеров, ты все равно не сможешь иметь меньше одного вилика, а если у тебя имение будет вдвое обширнее, а то и больше, то тебе все-таки не нужно держать двух или трех виликов: (4) придется в соответствии с увеличившимся размером имения прибавлять только чернорабочих и пахарей, да и то лишь в том случае, если земля в имении вся единообразна. Если же она настолько разнообразна, что ее пахать нельзя, потому что она вся в буграх и усеяна крутыми холмами, то и волов, и пахарей потребуется гораздо меньше. Не говоря уже о том, что предложенный им размер в 240 югеров не является ни единицей измерения, ни принятой мерой (таковой является центурия, т. е. 200 югеров). (5) 40 югеров составляет шестую часть этого маслинника: если их отнять от 240 югеров, то я не вижу, каким образом, исходя из его расчета, я отниму шестую часть от 13 рабов; а если я уберу вилика и вилику, то каким образом я отниму от 11 шестую часть. Он же говорит, что для виноградника в 100 югеров требуется 15 рабов: следовательно, если у хозяина имеется центурия, половина которой будет под маслинником, а половина под виноградником, то он должен иметь двух виликов и двух вилик - это смешно! Поэтому число рабов надо определять иным способом, давая предписания общего характера. (6) Тут большей похвалы заслуживает Сазерна, который говорит, что на обработку каждого югера одному работнику достаточно 4 дней. Если, однако, этого достаточно было в имении Сазерны в Галлии, то это не значит, что так будет и в гористом имении в Лигурии. Поэтому ты лучше всего узнаешь, сколько рабов и остальных орудий тебе надо приобрести, если внимательно присмотришься к трем пунктам: (7) какого характера соседние поместья и какой они величины; сколько человек обрабатывают каждое; при какой добавке рабочих или при каком уменьшении их числа хозяйство пойдет лучше или хуже. Природа ведет нас в земледелии двумя путями: путем опыта и путем подражания. В глубокой древности земледельцы дошли до многого, исследуя и пробуя; дети их в значительной степени им подражали. (8) Мы должны делать и то и другое: и подражать другим, и кое в чем действовать иначе, но на основании опыта, чтобы поступать не наобум, а по основаниям разумным: что получится, например, если мы перекопаем землю глубже или мельче, чем другие. Так сделали те, кто мотыжил землю во второй и в третий раз и кто перенес прививку смоковниц с весеннего времени на летнее.

Перевод М.Е. Сергеенко

Марк Теренций Варрон. Сельское хозяйство. // Учеые земледельцы древней Италии: Катон, Варрон, Плиний Старший, Колумела. Л., 1970. С. 62–65.

25. Марк Порций Катон Старший

Марк Порций Катон, в отличие от его правнука того же имени, Катона Утического, называемый Старшим (Major Prisous), – также Censorius, от его строгой цензуры, Sapiens, Orator, – родился в 234 г. и прожил 85 лет Время его юношества совпадает, следовательно, с Ганнибаловой войной, а год его смерти – с первым годом третьей Пунической войны, 149-м до P. X. Катон играл влиятельную роль не столько на военном поприще, хотя он к молодые годы показал себя хорошим солдатом, сколько на государственном и боролся со все более и более распространявшимся новым направлением римской жизни.

Такого значительного положения Катон достиг благодаря только собственным силам. Он был выскочка, homo novus, его предки не занимали в Риме высших почетных должностей. Местом его рождения была муниципия Тускулум; он имел имение в Сабинской земле, которое в молодости сам обрабатывал. В соседстве с ним было имение Курия Дентата, победителя Пирра, который предпочел заниматься выращиванием репы, отказавшись от сомнительного золота. Молодой Катон часто ходил туда, чтобы видом этого маленького имения и скромного дома воодушевиться к подражанию простой жизни этого великого человека. Простая, скромная жизнь и сельские занятия еще более укрепили его и без того сильное и здоровое тело, так что он мог переносить самые трудные условия войны. Уже на семнадцатом году от роду он участвовал в первом походе против Ганнибала (217), и еще прежде, чем он достиг зрелого возраста, грудь его была покрыта многими ранами. В битвах он стоял твердо и непоколебимо на своем месте и с выражением гордости в глазах часто наводил страх на врагов своим сильным, суровым криком еще больше, чем мечом. В походах он ходил пешком и сам носил свое оружие; слуга следовал за ним для того, чтобы носить необходимые припасы. Говорят, он никогда не сердился на своего слугу, когда тот подавал ему обед или ужин, а, напротив, часто помогал ему в приготовлении пищи, когда был свободен от военных занятий, В поле он пил обычно воду, иногда, при сильной жажде, прибавлял уксусу и только в случае истощения сил принимал немного вина. В 214 г. он сражался в Кампании под начальством Фабия Кунктатора, которому очень понравился молодой человек, страстно привязанный к неиспорченным нравам доброго старого времени. В 209 г. он также находился при Фабии, при взятии Тарента, может быть, как военный трибун. Спустя два года он сражался в битве при Метавре против Газдрубала.

Время, свободное от военных действий, Катон тратил на обработку своей земли и на управление своим хозяйством, не изменяя ничего в своем простом и строгом образе жизни; при этом он развивал свои ораторские способности и свои познания права, являясь в ближних селах и городах безвозмездным защитником всякого, кто обращался к нему за помощью. Вероятно, уже тогда обращал он свои взоры к Риму и стремился к высшему кругу деятельности; сознание силы гнало его вперед. Но толчок к правлению в Рим, как говорят, дал ему знатный римский патриций Л. Валерий Флакк, имения которого лежали поблизости от имения Катона. В. Флакк узнал от своих рабов о трудолюбии и образе жизни Катона, слушал с удивлением рассказы, как он рано утром отправляется на базар, чтобы оказать помощь нуждающимся в защите перед судом, как он зимой в безрукавке и летом голый работал вместе со своими людьми, ел с ними вместе тот же хлеб, пил то же вино; он слышал и про другие черты его скромного характера и некоторые разумные изречения, приписанные ему, а потому пригласил его к себе в гости, чтобы узнать его поближе. Так как Флакк сам был человек в высшей степени простой, ненавидевший нововведения в государственной жизни и нравах, то ему понравился простой молодой человек, обнаруживший необыкновенные умственные способности, и он посоветовал ему отправиться в Рим и посвятить себя государственному управлению, обещая ему содействие своего дома.

Таким образом, Катон отправился в Рим, где приобрел себе много друзей благодаря рекомендациям Флакка, а также своей собственной личности и своей адвокатской деятельности. В тридцать лет он получил квестуру (204), первую ступень высших государственных должностей, и отправился квестором

Корнелия Сципиона в Сицилию, чтобы сопровождать его в Африку на войну против Карфагена Роскошь и слабая дисциплина в войске Сципиона казались единомышленнику и другу Фабия и Флакка опасным нововведением и он, вероятно, открыто порицал своего проконсула, но он не отправился обратно в Рим, как утверждает Плутарх, чтобы в союзе с Фабием обжаловать своего начальника, а вместе с Лелием повел транспортный флот Сципиона в Африку. На обратном пути из Африки корабль его прибило к Сардинии. В 199 г, Катон сделался эдиллом, а в 198 претором. В должности претора он получил Сардинию, как провинцию и приобрел там доверие и благосклонность жителей своим бескорыстием, справедливостью и особенно строгостью, с которой он преследовал римских ростовщиков.

Несмотря на эту строгость, которую в Риме не любили он через три года (195) был избран там консулом, одновременно с его другом и покровителем Валерием Флакком. В это время один из народных трибунов сделал было предложение об отмене Оппиева закона (Lex Oppia) против роскоши женщин, вызванного нуждой Ганнибаловой войны. Как приверженец простоты старых нравов, Катон выступил решительно против предложения; но женщины в такой степени осаждали граждан и магистраты, что закон был отменен, и они в тот же день, упоенные радостью, ходили по площади и по улицам в заранее приготовленных нарядах.

В следующем году Катон, как проконсул, получил провинцию Близкую Испанию, готовившуюся к восстанию. Ему пришлось вновь завоевать эту провинцию многими сражениями, и чтобы в будущем сделать невозможными новые восстания, он отдал распоряжение об уничтожении городских стен. В один и тот же день магистраты городов получили его письменное приказание немедленно уничтожить свои городские стены, и так как каждый город думал, что он только один получил такое повеление, то они и послушались, за исключением немногих, которые подчинились потом, когда Катон явился с войском. Он потом хвастался, что завоевал в Испании больше городов, чем было дней, прожитых там. Сенат решил устроить в честь его трехдневной праздник и, при возвращении его, устроил ему триумф, причем Катон выставил большую массу благородных металлов, приобретенных разработкой лучших испанских рудников.

В 190 г. он в качестве легата вместе с Валерием Флакком и Л. Сципионом сопровождал М. Ацилия Глабриона в войне против Антиоха. Когда последний занял Фермопильский проход своим лагерем, укрепленным двойным валом, рвом и стенами, и Глабрион, приближавшийся с севера через Фесалию, не мог пройти, то Катон, как некогда персы, пробрался с отрядом через горную тропинку Калидрома и, прогнав стоявших там 2 тыс. этолийцев, очутился в тылу неприятеля. Антиох в испуге бежал с небольшой частью своего войска в Элатею, в Фокид, и оттуда через Евбею в Азию; большая же часть его войска была уничтожена при Фермопилах или взята в плен. Катон, не скупившийся на самовосхваления, превознес свой геройский поступок до небес и говорил, что кто видел, как он тогда преследовал и истреблял врага, тот должен был признать, что Катон не столько обязан народу, сколько народ ему; консул же Глабрион обнял его после победы и долго держал в своих объятиях, восклицая, что ни он сам, ни весь народ не в состоянии достойно вознаградить заслуги Катона. После битвы Катон и Д. Сципион получили поручение доставить в Рим известие о победе, но по дороге они должны были упрочить верность Риму в греческих государствах на юге. Катон, между прочим, отправился в Афины и держал перед народом речь на латинском языке, предоставив переводчику передать ее по-гречески. Он сделал это не по незнанию греческого языка, а чтобы не отступить от отечественного обычая.

В 190 г. окончилась военная карьера Катона. После того он еще сорок лет непрерывно работал и боролся в Риме, в| суде, в сенате и в народном собрании, будучи долгое время первым в государстве, влиятельнейшим адвокатом и| государственным оратором. В течение этого времени сильнее всего выступает особенность его характера в постоянной борьбе против упадка древнеримских нравов и всюду проникавших чужеземных элементов, против злоупотреблений и нововведений в государственном управлении, против роскоши и безнравственности аристократии, против бесправия и насилия всякого рода. Сам он имел настоящий древнеримский характер, здоровое телосложение, закаленное умеренностью, военной службой и сельскими занятиями (красив он, правда, не был, враги говорили нем, что у него красные волосы и зеленые глаза); он одевался и жил просто и умеренно, был честен и справедлив строг к самому себе, но еще строже и жесточе к другим. Его проницательный ум, его знание римского права и всех отношений, его смелая и бойкая речь, резкое остроумие колкая насмешка сделали его человеком, которого больше всего боялись в Риме, тем более что он часто направлял свои нападки не столько против поступков, сколько против личностей и всегда выступал с беспощадной жестокостью и всей силой и твердостью характера. Он был в полном смысле враг своих врагов, и месть он считал обязанностью. По отношению к массе народа он держал себя благодушно, и она охотно сближалась с ним из-за простой его внешности; она питала к нему уважение и доверие за его бескорыстие и неподкупность и за его бесстрашное выступление против знатных; последние презирали и ненавидели смелого и дерзкого выскочку, и он беспощадно нападал на них, как только представлялся случай. Он преследовал их в многочисленных процессах, в его речах перед народом и в сенате и, конечно, должен был также переносить частые нападения с их стороны; его обвиняли около пятидесяти раз, но всегда оправдывали.

В 190-187 гг. Катон выступил против трех полководцев, добивавшихся триумфа, обвиняя их в разных проступках, а именно против Минуция Терма, Ацилия Глабриона и Фульвия Нобилиора, победивших лигурийцев, Антиоха и этолийцев. Но больше всего досталось его врагам и аристократии во время его цензорства 184 и 183 гг. Соискателями этой должности, кроме него и друга его Валерия Флакка, были также враги его П. и Л. Сципионы и Фульвий Нобилиор. Партия знатных делала все, чтобы устранить опасного и презираемого ею человека с этой важной и почетной должности и предоставить оную людям из своей среды. Но и Катон не остался бездеятельным; он помешал избранию Сципионов тем, что возбудил против них уже описанный нами процесс за сокрытие денег из азиатской войны и добился того, что расположенный к нему народ избрал его и друга-единомышленника Флакка.

Во время своего цензорства Катон с неумолимой строгостью расчистил сенат и рыцарское сословие. Семерых сенаторов он изгнал из курии, среди них Л. Фламинина, брата враждебного ему освободителя греков, за то, что он и Цисальпийской Галлии, на пиру, разгоряченный вином, велел обезглавить одного осужденного на гибель пленника, чтобы вознаградить любимого им пажа за пропущенные им гладиаторские бои в Риме, точно так же он изгнал из курии бывшего претора Манилия за то, что он днем в присутствии своей дочери поцеловал свою жену, между тем как он сам обнимал свою жену только во время сильной грозы. Люция Сципиона он лишил коня, т. е. изгнал из рыцарства и, кроме того, подверг его строгому выговору, несмотря на то, что обвинение его в утайке денег никак не могло быть доказано. Рыцаря Л. Ветурия он также лишил лошади, потому что он был слишком толст для военной службы. «Какую пользу может принести государству такое тело, – сказал он, – которое от шеи и до ног представляется только животом?» Когда он спросил Л. Порция: «Имеешь ли жену по твоему сердцу?», – и тот в насмешку ответил ему: «Не по твоему сердцу», – то он переместил его в эрарии. Кроме того, он строго противодействовал сильно развивавшейся роскоши. Он наложил большой налог на женские наряды, восставал против нового обычая украшать дома и виллы картинами и статуями, выставлять на общественных площадях изображения своих предков и родственников. Он наложил также большой налог на рабов моложе двадцати лет, за которых платили по 10 тыс. асс и более. Отстаивая общественные интересы против частных лиц, он уничтожил все трубы, через которые частные люди противозаконно проводили воду из водопроводов в свои жилища или на свои поля, и велел снести частные постройки, стоявшие на государственной земле или выступавшие на улицы. Государственные доходы он отдавал рыцарям в аренду за высокую цену, а возведение общественных построек он отдавал на подряд с большой расчетливостью, хотя, впрочем, не совсем к выгоде государства. Под своим именем построил он из государственных средств на рынке, рядом с гостилиевской курией, первую базилику в Риме.

Строгий образ действий его, задевавший преимущественно богатых и знатных, очень нравился народу, который поставил ему памятник в храме Салии, богини общественного благосостояния, с надписью на пьедестале, что Катон, как цензор, прекрасными средствами и мудрым руководством восстановил римское государство, склонявшееся к дурному и пришедшее в упадок. Напротив, Т. Фламинин со своими приверженцами по истечении срока его цензорства добился от сената уничтожения его строительных контрактов и аренд, как невыгодных для государства, и некоторые трибуны обвинили его в злоупотреблении цензорской властью, за что он был приговорен к штрафу в два таланта. Но Катон не побоялся этого и продолжал действовать по тем же принципам. Он до конца своей жизни бичевал и преследовал деятельность честолюбивой и корыстной аристократии, ее жадность к наслаждениям, ее насилие и вымогательства в провинциях, сокрытие ее добычи и пр. Кто ворует частное имущество, говорил он, того заковывают в цепи; те же, которые грабят государство, щеголяют в пурпуре и золоте. Так же смело порицал он нечестную политику сената. Но время шло своим чередом, и чем дальше, тем больше становился он одиноким и более враждебным по отношению к новым поколениям. Подобно Нестору, он жил уже с третьим поколением и, стоя на 81-м году жизни перед судом, он жаловался на то, как трудно защищаться перед людьми, с которыми он не жил.

Борьба Катона против духа времени осталась бесплодной. Он не постиг своего времени до основания, оставил нетронутым корень зла, а боролся против отдельных явлений, выступавших на поверхности. Он не хотел развивать свое время улучшениями, а втолкнул его в строгие формы прошедшего. «Катон укорял свой народ как обвинитель и судья, но не облагораживал его воспитанием и законами; подобно известному древнему царю, он наказывал море, потому что не знал другого способа для усмирения бури, Его заслуга состоит в том, что он показал больные места общества; но он не излечил его; он был только факелом, осветившим бездну» (Друман).

Мнение, будто Катон только на старости лет научился греческому, неверно. Он научился греческому языку довольно рано; но не любил греческого образования, потому что считал его причиной политического и нравственного падения греческого народа. Поэтому он старался по возможности противодействовать распространению греческого элемента в Риме. Когда в 155 г. афиняне, чтобы испросить у сената прощения денежного штрафа, послали в Рим трех философов, академика Карнеада, стоика Диогена и перипатетика Критолая, и эти последние во время своего довольно продолжительного пребывания в Риме привлекали к себе знатную римскую молодежь своими блестящими лекциями, то Катон настаивал в сенате, чтобы дело афинян было решено как можно скорее и чтобы убрали из города их послов, которые портили-де римскую молодежь своими греческими искусствами. В последние годы своей жизни Катон отказался от предубеждения, будто греки своей высшей умственной жизнью дали опасное направление государству и нравственности; он прилежно изучал сочинения Фукидида, Демосфена и других знаменитых греков, которых прежде отдалял от себя в односторонней ревности к отечественной нравственности.

Известно, что Катон в последние годы своей жизни был страстным врагом Карфагена и не успокоился до тех пор, пока Рим не решился уничтожить его. Сомнительно, чтобы он считал новое процветание карфагенского могущества опасным для Рима; во всяком случае, главной побудительной причиной его ревности против Карфагена была личная ненависть и чувство мести, потому что он считал себя обиженным Карфагеном во время его посольства. Возвратившись из этого посольства, он в преувеличенном виде представил сенату богатство и военные средства деятельного торгового города и объявил, что оба государства долго существовать рядом не могут, что или Карфаген, или Рим должен погибнуть. И действительно, несмотря на то, что П, Сципион Назика, зять Сципиона Старшего Африканского, всегда возражал высказываниям Катона и каждый раз говорил: «Я думаю, что Карфаген должен остаться», – истребительная война против Карфагена была наконец решена в 149 г. Но Катон не дожил до радости видеть поражение ненавистного врага: он умер в том же году.

Он был добрый любящий муж и отец. Я считаю большей похвалой, говорил он, быть хорошим мужем, чем великим сенатором. От первого брака своего с Лицинией он имел сына, М. Порция Катона Лициниана. В преклонных годах он женился во второй раз на дочери своего клиента, Салонии, с которой также имел сына, М. Порция Катона Салониана. Старшего сына он сам обучал и воспитал с большой заботливостью, хотя раб его, Хидон, был такой опытный учитель, что под его руководством Катон содержал школу, но он не думал, чтобы раб мог хорошо воспитать свободнорожденного мальчика. Для обучения своего сына он написал несколько книг. Лициниан действительно сделался образованным и ученым мужем и оказался храбрым на поле битвы. Он храбро сражался при Пидне, под предводительством Эмилия Павла, на дочери которого, Терции, он впоследствии женился. Он был, однако, слабого здоровья и умер раньше своего отца. Брат его, Салониан, был дедом Катона Утического.

Катон не был беден: он имел земли в Сабинской земле и с течением времени собрал большое состояние. Уменьшать свое имущество, говаривал он, недозволительно мужу, а разве овдовевшей женщине; напротив, честь и слава тому, кто в своих счетах оставил по себе больше благоприобретенного, чем наследственного. Сначала он искал выгоды только в земледелии, но впоследствии, чтобы быстрее увеличить свой капитал, занимался и другими доходными отраслями; он вел скотоводство в больших размерах, покупал рыбные озера, леса, теплые ванны и другие статьи, приносившие хороший доход. Часть своих денег он употребил на торговлю. Он занимался даже торговлей людьми, только под чужим именем. Он покупал молодых рабов, обучал их и давал им известную выправку в течение года и продавал затем по высокой цене. Он обращался с рабами жестоко и по принципам древнего мира, которыми, однако, не строго пользовались люди более благодушные, считал их существами бесправными, как скот. Он никогда не платил за раба более 1,5 тыс. динаров; он дрессировал их, как лошадей и собак, и затем продавал в другие руки; тех же, которых оставлял за собой для работы, он кормил хорошо и заставлял их спать, когда они только не работали; когда же они становились неспособными к работе по старости лет, то немилосердно выгонял их из дому, чтобы не кормить, или продавал. Он старался всегда поддерживать несогласие и раздор между своими рабами, потому что единомыслие их он считал опасным для себя; за незначительные проступки и небрежность он подвергал их палочным ударам, более важные преступления наказывал смертью. Один из его рабов, попавшийся в проступке, повесился из страха, прежде чем увидел хозяина.

Катон был человек замечательно деятельный. Хотя общественная деятельность и управление своим домом и имуществом отнимали у него много времени, тем не менее он находил время для обширных занятий и накопления сведений, которые он потом излагал в разных сочинениях. До нас дошло только одно его сочинение, «De ге rustica», где он изложил свою многостороннюю опытность и познание в земледелии. Кроме того, Катон написал одно историческое сочинение «Origines», охватывавшее историю Рима от самого основания его и историю некоторых других италийских городов до его времени, а также написал для своего сына руководство или несколько руководств о предметах, которые римлянин должен знать.

Если Катон в чем-то и был лучше многих своих современников, однако истинно добродетельным человеком, каким впоследствии его представляли, он не был. В своих понятиях о честности и справедливости он не стоял выше точки зрения римлянина; он восставал против своего времени, а между тем сам во многом был сыном его. Таким образом, он впадал в противоречие с самим собой. Он проповедовал простоту нравов и помогал государству обогащаться; даже сам для обогащения занимался ростовщичеством, а между тем называл ростовщика и разбойника одинаково преступным; он нападал на отдельных личностей, эксплуатировавших провинции, а между тем одобрял учреждение провинциального управления, дававшее повод к таким злоупотреблениям. Главным недостатком его характера, отчасти обусловливавшим все его слабости и ошибки, было самолюбие. Отсюда, между прочим, объясняется его неприятное самовосхваление. Он чванился своей добродетелью, превозносил до небес свои военные подвиги и свою бдительность. Когда нападали на людей за какую-либо ошибку, он часто оправдывал их словами, что на них напрасно нападают: ведь они не Катоны; не ловких подражателей своим поступкам он называл неудавшимися Катонами. Такой человек не был, конечно, настоящим врачом своего времени, хотя он считал себя таковым.

автора Плутарх

АРИСТИД И МАРК КАТОН [Перевод С.П. Маркиша]

Из книги Сравнительные жизнеописания автора Плутарх

Марк Катон 1. Марк Катон, как сообщают, был родом из Тускула, а воспитывался в земле сабинян, в отцовских поместьях, где он провел молодые годы, до того как поступил на военную службу и начал принимать участие в государственных делах. Его предки, по-видимому, ничем себя не

Из книги Сравнительные жизнеописания автора Плутарх

Катон 1. Началом своей громкой славы род Катона обязан прадеду Катона Младшего, человеку, чья нравственная высота доставила ему огромную известность среди римлян и высшую власть, как об этом рассказывается в его жизнеописании. После смерти родителей Катон с братом

автора Гаспаров Михаил Леонович

КАТОН СТАРШИЙ Перед нами прошли три полководца, три политика нового склада, которые с суровостью соединяли мягкость, с римской мощью - греческую образованность, с заботой о государстве - заботу о собственной славе: Сципион, Фламинин, Эмилий Павел. Теперь нас ждет

Из книги Капитолийская волчица. Рим до цезарей автора Гаспаров Михаил Леонович

КАТОН-ЦЕНЗОР В нашем представлении это человек, который проверяет издаваемые книги: нет ли в них недозволенного для печати. В Древнем Риме значение этого слова было другим. Цензорами назывались должностные лица, составлявшие списки двух высших сословий Рима -

Из книги Скандалы советской эпохи автора Раззаков Федор

Марк, ты не прав! (Марк Донской / Эльдар Рязанов) В начале 1972 года нешуточный скандал случился между двумя известными кинорежиссерами – Марком Донским и Эльдаром Рязановым. А начался он 16 февраля, когда Главным управлением по художественному кинематографу была принята

Из книги История Рима (с иллюстрациями) автора Ковалев Сергей Иванович

Из книги История Древнего Рима в биографиях автора Штоль Генрих Вильгельм

25. Марк Порций Катон Старший Марк Порций Катон, в отличие от его правнука того же имени, Катона Утического, называемый Старшим (Major Prisous), – также Censorius, от его строгой цензуры, Sapiens, Orator, – родился в 234 г. и прожил 85 лет Время его юношества совпадает, следовательно, с

Из книги Римская история в лицах автора Остерман Лев Абрамович

Катон Распространение культа Вакха удалось таким образом пресечь. Но стремление к плотским наслаждениям, тщеславие и вкус к роскоши все пышнее расцветали в «высшем обществе» Вечного Города. Его примеру, но на своем, отнюдь не изысканном уровне следовало и простонародье.

Из книги Всемирная военная история в поучительных и занимательных примерах автора Ковалевский Николай Федорович

Марк Катон. Эмилий Павел. Сулла. Красс и Помпей Надо ли платить союзникамМарк Катон (234–149 гг. до н. э.) был не только видным политиком Римской республики, оратором и писателем, но и военным деятелем. В частности, в качестве консула он сражался с карфагенянами на юге Италии.

Из книги История Рима автора Ковалев Сергей Иванович

Катон Первая римская история, написанная прозой и на латинском языке, принадлежит Марку Порцию Катону Старшему, или Цензору (234- 149). Катон был уроженцем г. Тускула. Богатый землевладелец, сенатор, прошедший всю лестницу магистратур от квестора до цензора, он сла­вился

Из книги О знаменитых людях автора Аврелий Виктор Секст

XLVII Марк Порций Катон Цензор Марк Порций Катон, по происхождению тускуланец, был призван в Рим Валерием Флакком и был военным трибуном в Сицилии, весьма мужественным квестором под начальством Сципиона, справедливейшим претором; в свое преторство он покорил Сардинию,

автора Непот. Корнелий

XXIV. М. Порций Катон 1. М. Катон родился в муниципии Тускуле. Юношей, не начавшим еще добиваться должностей, он подвизался в Сабинской области, где у него было именьице, доставшееся ему от отца. Позже, по совету Л. Валерия Флакка, будущего своего товарища по консульству и

Из книги О знаменитых иноземных полководцах автора Непот. Корнелий

Катон Старший 1. Катон Старший, обличая народ в роскоши и мотовстве, сказал: «Трудно говорить с желудком, у которого нет ушей!»2. И еще: «Удивительно, как еще стоит город, где за рыбу платят дороже, чем за быка!»3. Недовольный, что женщины забирают все большие власти, он

Из книги История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи автора Рожанский Иван Дмитриевич

Катон Старший и его эпоха Если Фалеса Милетского мы считаем основоположником греческой науки и философии, то в Риме, четырьмя столетиями позже, аналогичную роль сыграл Марк Порции Катон Старший (234–149 гг. до н. э.). Катон Старший был настолько яркой и притом типично

Из книги Всемирная история в изречениях и цитатах автора Душенко Константин Васильевич

Рекомендуем почитать

Дерматология

Ягодный мусс на манке Как приготовить мусс из замороженных ягод

Финансы

Причины, симптомы и лечение патологии

Hi-Tech

Что такое сложение сил. Измерение силы. Сила. Сложение сил

Хобби

Cмертные грехи в православии: сколько их?

Десерты

Рецепты витаминных салатов из крапивы

Фармакология

Ароматная и сочная курица в фольге в духовке – быстро, просто и вкусно