Леонид Кацва - История России в датах. Справочник. Кацва, леонид александрович

Учителя большого города. Леонид Кацва

Автор одного из лучших учебников по истории России (в соавторстве с Андреем Юргановым) и учитель истории в гимназии 1543 - о том, как учили в советское время, нужно ли обсуждать с детьми политику, можно ли научить насильно, и любимых учениках
Леонид Александрович Кацва
Стаж: с 1980 года.

О предмете

Все предметы в школе разные. Некоторые преследуют практические цели. Например, языки, в некоторой степени математика. История же во многом предмет просветительский. Кажется, Марк Блок сказал, что для того, чтобы оправдать занятия историей, достаточно сказать, что это интересно. Но, конечно, не только это. Я думаю, что история в большей мере, чем какой-либо другой предмет, учит критически анализировать действительность, избегать манипулирования. Причем обучать этому нужно именно на историческом материале. Тот же Марк Блок говорит: «Кто будет интересоваться только современным, тому не понять современного».

Даже если урок проходит в жанре лекции, можно сделать так, чтобы дети размышляли. При этом надо избегать беллетризации. Увлекательность и драматизм исторического процесса нужно показывать, используя сам фактический материал. Нужно, чтобы постепенно у детей складывалось свое мировоззрение, чтоб они понимали, что насилие ни к чему хорошему не ведет, что свобода лучше, чем несвобода.

Об учебниках

Существует иллюзия, что школа утрачивает роль информатора. Но это не совсем так. Из интернета ребенок получает лишь бессистемное знание, и задача учителя это знание организовать. К тому же не надо думать, что дети так уж активно роются в этой информации. Да и роль учебника выросла в последнее время. В советские годы никому и в голову не приходило обращаться за знанием к учебнику. Школьный предмет и история как таковая никак не смешивались. Чтобы что-то узнать, нужно было обращаться к другим источникам, лучше устным.

Учебник должен быть взвешенным, но он не может быть абсолютно объективным. Вообще, что такое объективность? В учебнике всегда присутствует точка зрения автора, но она должна подаваться через факты. Например, если сказать, что за случайную поломку подшипника, когда ремонт обошелся в 3 рубля, тракторист получил 10 лет заключения за саботаж, то школьник и так все поймет, и мои авторские размышления ему не нужны. Или как два мужика получили по 10 лет за сбор дикой груши в лесу. Что тут комментировать-то?

Учебник должен исходить из неких гуманистических принципов. Репрессии нельзя оправдывать - пусть даже успешным завершением индустриализации. Понятно, что я тут имею в виду вполне конкретную книгу, которая уже у всех навязла в зубах. Если даешь оценку, то надо говорить о разных точках зрения, не скрывая своей. Это истина одна, а правд очень много. При этом оцениваться должна система доказательств. Я вообще противник ЕГЭ, но должен признать, что как раз в этом его сильная сторона. Школьник там выбирает одно из мнений и приводит аргументацию. Оценивается наличие аргументов, мнение не оценивается. И это правильно.

О советском времени

Учителю истории приходилось лгать и умалчивать ежедневно. Мы рассказывали о коллективизации, но не рассказывали о голоде 30-х годов и об ужасах раскулачивания. Или делали это на свой страх и риск. К тому же мы и сами об этом не все знали.

Была такая тема «Расширение братской семьи народов СССР», где все была ложь от первого до последнего слова, я ее никогда не преподавал, говорил: «А это прочитаете по учебнику». Или финская война. Все знали, что это агрессия СССР, но сказать это детям было нельзя. Конечно, дети не стучали на учителей. Они приходили домой и с восторгом все рассказывали маме за чаем. А стучал папа на утро. Я знаю такие примеры. У меня ничего подобного не было. Я пришел в школу в восьмидесятом и мало что застал - хотя кое-что застал.

Как-то мы проходили XX съезд. Я вынул из шкафа газету «Правда», которую сохранил мой отец, и большими кусками зачитал в классе постановление ЦК КПСС о преодолении культа личности. Заметьте, это не доклад Хрущева, а гораздо более консервативный текст. Но это была бомба в то время. Потом мой старший коллега говорит: «Слушай, зачем тебе это надо?» - «А что тут такого? Разве это постановление кто-нибудь отменял?» - «Не прикидывайся идиотом». Я, конечно, прикидывался. Но такую вещь можно было сделать.
Как-то выпускники - это был выпуск 84-го года - написали мне в адрес: «На ваших уроках мы узнали, как можно не идти против собственной совести». Я этот документ до сих пор храню с гордостью.

О сегодняшнем дне

Потом наступили другие времена. Некоторые мне говорили: «Вот ты преподаешь историю, это теперь так трудно». А я отвечал: «Трудно-то было раньше, а теперь легко». Но недавно я прочитал в интернете, что принято решение со следующего года включить в обязательный минимум содержания разделы, связанные с «фальсификациями истории в ущерб интересам России». Я очень боюсь, что включение этих разделов - это возвращение старого доброго времени, когда нас собирали на лекции по контрпропаганде. Вот когда в одном учебнике пишется, что 90 процентов чеченцев изменили и перешли на сторону противника в Великую Отечественную войну, это и есть фальсификация. Наверное, авторы думают, что эта фальсификация в пользу России.

О том, нужно ли обсуждать с детьми политику

Конечно, мы все обсуждаем. Дети сами ко мне приходят с вопросами. Я, правда, стараюсь не обсуждать эти темы с детьми моложе 10 класса. По крайней мере по собственной инициативе. Я стараюсь отвечать на вопросы и приглашать экспертов. Через две недели у нас должен выступать член Общественной палаты. Но политиков мы не приглашаем, в школе это делать нельзя.
Вопрос о том, идти ли детям на митинги, могут решать только дети и их родители. Школа тут ни при чем.

Другое дело, что она не должна искусственно это пресекать, устраивать во внеурочное время контрольные и т.д. Это достигает противоположного эффекта. Дети начинают бегать на митинги специально. А что касается выпускников, то они люди взрослые, и я надеюсь, что они выработают свою позицию сами. Я думаю, что некие усилия для этого я в свое время приложил. Ходил ли я сам на митинги? Да, ходил. И встретил там наших выпускников. То, что я не удивился, это понятно, но мне важнее, что и они не удивились, встретив меня.

Об элитных школах

Сейчас набирать детей по конкурсу могут только лицеи и гимназии. Это правильно: нельзя вместе учить мотивированных детей и тех, кто не может или не хочет учиться. Идея подтянуть слабые школы к сильным, превращая их в филиалы сильных школ, - полное безумие. Если это сделать, то не слабая школа улучшится, а сильная испортится. Чтобы преодолеть этот разрыв, надо готовить хороших учителей. И платить им больше. В Москве платят сносно. А вот в провинции мои коллеги получают совершенно неприличные деньги. Когда я с ними общаюсь, мне порой стыдно назвать свою зарплату. Потому что люди не хуже меня работают, а получают в 3-4 раза меньше. Это немыслимый разрыв.

Есть и другая сторона вопроса - сегодня школа не может отчислить ребенка. А это неправильно. Конечно, все имеют право на бесплатное среднее образование. Но у человека должно быть не только право, но и ответственность. Школы нельзя заставлять учить человека, который этого не хочет. К нам такие дети почти не проходят, а вот для обычных школ это очень актуально.

Об учениках

Дети меня побаиваются до тех пор, пока не начинают у меня учиться. А потом это быстро проходит. Как-то одна девица из 9 класса мне сказала: «Ой, как мы вас боялись в шестом классе!» Я говорю: «Что значит боялись? А сейчас?» Ну и слышу в ответ «хи-хи».

Вообще невозможно со всеми детьми иметь одинаковые отношения. Я не верю учителям, которые заявляют, что любят всех детей. Ко всем можно и нужно относиться доброжелательно. Но если во всей параллели будет два-три человека, которых ты любишь, это уже много. У меня есть несколько учеников, с которыми я дружу. К нескольким выпускницам я отношусь просто как к родным дочерям.
Тут еще важно, хотят ли сами дети, чтобы ты с ними общался. Я всегда говорю: не учитель выбирает себе ученика, а ученик выбирает себе учителя. И вот, если тебя выбрали, это большое счастье.

Но бывали и другие случаи, когда родители считали, что ребенок ушел из школы из-за меня. Вообще, наша профессия такова, что, если учитель скажет, что за всю свою жизнь никого не обидел, это будет неправда. Мы ведь поставлены в такие условия, что должны принуждать ребенка к деятельности, которой он не всегда хочет заниматься. Да еще мы эту деятельность оцениваем.

Иногда дети и даже выпускники приходят ко мне с личными проблемами. Тут, наверное, сказывается то, что я уже перешел в другую возрастную категорию. И им, особенно девочкам, иногда легче обратиться ко мне, чем к молодому учителю. Хотя, конечно, приходят не только ко мне.

Как-то у нас были танцы в 8 классе. Ну, понятное дело, мальчики сидят по стенкам, танцевать не с кем. И девочки мне говорят: «А вы пойдете танцевать?» Я говорю: «Вот я сейчас по журналу проверю. Если окажусь старше большинства ваших мам, то пойду, а если моложе, то не пойду». Пришлось идти.

Я уже довольно много учил детей своих учеников. Многие из них даже школу закончили. Не знаю, успею ли я внуков поучить. Хотя есть такая мечта сказать: «Это было тогда, когда я учил твоего дедушку».

История Отечества. Справочник для старшеклассников и поступающих в ВУЗы. Кацва Л.А.

М.: 2012. - 8 48 с.

Пособие предназначено для самостоятельного изучения истории России и подготовки к выпускным и вступительным экзаменам. В книге содержится необходимый для экзамена любого уровня объем информации, варианты формулировок экзаменационных вопросов и рекомендации по построению ответов. Для старшеклассников, абитуриентов и всех интересующихся отечественной историей.

Формат: djvu / zip

Размер: 4,5 3 Мб

Скачать:

RGhost

Формат: pdf / zip

Размер: 31,8 Мб

Скачать:

RGhost

ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава 1. ВОСТОЧНЫЕ СЛАВЯНЕ в ДРЕВНОСТИ.
Глава 2. КИЕВСКАЯ РУСЬ в x-xi вв 9
Глава 3. РАЗДРОБЛЕННОСТЬ НА РУСИ (XI-XIII вв.) 21
Глава 4. КУЛЬТУРА ДОМОНГОЛЬСКОЙ РУСИ 35
Глава 5. БОРЬБА С ИНОЗЕМНЫМИ НАШЕСТВИЯМИ В XIII в. 45
Глава 6. ВОЗВЫШЕНИЕ МОСКВЫ. ДМИТРИЙ ДОНСКОЙ 54
Глава 7. СТАНОВЛЕНИЕ РУССКОГО ЕДИНОГО ГОСУДАРСТВА 66
Глава 8. КУЛЬТУРА московской РУСИ XIV-XV ВВ 74
Глава 9. ВНУТРЕННЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ России В СЕРЕДИНЕ XVI в 83
Глава 10. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА России ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVI в 90
Глава 11. ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVI В 95
Глава 12. КУЛЬТУРА РУСИ XVI В 102
Глава 13. Россия в КОНЦЕ xvi-НАЧАЛЕ XVII В. СМУТНОЕ ВРЕМЯ 109
Глава 14. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ В XVII в 121
Глава 15. НАРОДНЫЕ ВОССТАНИЯ В РОССИИ В XVII В 131
Глава 16. ГОСУДАРСТВО И ЦЕРКОВЬ В XVII в. ЦЕРКОВНЫЙ РАСКОЛ 138
Глава 17. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ В XVII В. ОСВОЕНИЕ СИБИРИ И ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА 144
Глава 18. РУССКАЯ КУЛЬТУРА В XVII В 152
Глава 19. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ В КОНЦЕ XVII-ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII в 159
Глава 20. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ПЕТРА ВЕЛИКОГО 169
Глава 21. РУССКАЯ КУЛЬТУРА В ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XVIII в. 183
Глава 22. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ В СЕРЕДИНЕ И ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII в 188
Глава 23. ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА России В СЕРЕДИНЕ И ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII в 198
Глава 24. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII в 217
Глава 25. КУЛЬТУРА РОССИИ в СЕРЕДИНЕ И ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII в 230
Глава 26. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА России В ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XIX в 238
Глава 27. ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ РОССИИ В ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XIX в 253
Глава 28. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в 271
Глава 29. ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКАН ОБЩЕСТВЕННОЕ ДВИЖЕНИЕ В РОССИИ ВО ВТОРОЙ ЧЕТВЕРТИ XIX в 278
Глава 30. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ ВО ВТОРОЙ ЧЕТВЕРТИ XIX в. КРЫМСКАЯ ВОЙНА 291
Глава 31. КУЛЬТУРА России в ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в. 306
Глава 32. ПАДЕНИЕ КРЕПОСТНОГО ПРАВА 313
Глава 33. РЕФОРМЫ 60-70-х гг. И КОНТРРЕФОРМЫ 80-х гг. XIX в 323
Глава 34. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ПОРЕФОРМЕННОЙ РОССИИ (60-80-е гг. XIX в.) 336
Глава 35. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА России во ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в 346
Глава 36. ОБЩЕСТВЕННОЕ ДВИЖЕНИЕ В РОССИИ В 60-70-х гг. XIX в 358
Глава 37. КУЛЬТУРА России ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX В 373
Глава 38. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ В КОНЦЕ XIX-НАЧАЛЕ XX в 382
Глава 39. ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА И ОБЩЕСТВЕННОЕ ДВИЖЕНИЕ В РОССИИ В КОНЦЕ XIХ- НАЧАЛЕ XX в 392
Глава 40. РЕВОЛЮЦИЯ 1905-1907 гг. В РОССИИ 406
Глава 41. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ В НАЧАЛЕ ХХ В 421
Глава 42. ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА И ОБЩЕСТВЕННОЕ ДВИЖЕНИЕ В РОССИИ В 1906-1914 гг. 431
Глава 43. РОССИЯ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ 440
Глава 44. РАЗВИТИЕ РЕВОЛЮЦИОННОГО КРИЗИСА В РОССИИ В ФЕВРАЛЕ-ИЮЛЕ 1917 г. 451
Глава 45. РАЗВИТИЕ РЕВОЛЮЦИОННОГО КРИЗИСА В РОССИИ В ИЮЛЕ-ОКТЯБРЕ 1917 г 464
Глава 46. СТАНОВЛЕНИЕ СОВЕТСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ 474
Глава 47. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ В 1917-1918 гг 489
Глава 48. ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В РОССИИ. 1917-МАРТ 1919 Г. КРАХ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ АЛЬТЕРНАТИВЫ 495
Глава 49. ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В РОССИИ. 1919-1921 гг. ПРИЧИНЫ ПОРАЖЕНИЯ БЕЛОГО ДВИЖЕНИЯ 506
Глава 50. ПОЛИТИКА «ВОЕННОГО КОММУНИЗМА 516
Глава 51. НОВАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА 522
Глава 52. ОБРАЗОВАНИЕ СССР 531
Глава 53. ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКАЯ жизнь СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА В 1920-х гг. 538
Глава 54. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА СССР В 1920-х гг. 546
Глава 55. ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ СССР 553
Глава 56. КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА СССР 561
Глава 57. ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКАЯ жизнь СССР В 1920-1930-х гг 570
Глава 58. КУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ В 1920-1930-х гг. 580
Глава 59. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА СССР В 1930-х гг. 594
Глава 60. СССР НАКАНУНЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 610
Глава 61. НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 616
Глава 62. КОРЕННОЙ ПЕРЕЛОМ В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ 627
Глава 63. ЗАВЕРШАЮЩИЙ ЭТАП ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 635
Глава 64. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ АНТИГИТЛЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 643
Глава 65. СОВЕТСКИЙ тыл в годы ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ. ПАРТИЗАНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ
Глава 66. ПОСЛЕВОЕННОЕ ВОССТАНОВЛЕНИЕ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА И ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ СССР В 1940-НАЧАЛЕ 1950-х гг. 661
Глава 67. СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ жизнь И ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА В СССР В 1940- НАЧАЛЕ 1950-х гг 667
Глава 68. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА СССР В 1940- НАЧАЛЕ 1950-х гг. 676
Глава 69. ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ СССР ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1950-ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1960-х гг. 683
Глава 70. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ СССР ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1950-ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1960-х гг. 698
Глава 71. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА СССР ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1950-ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1960 гг. 708
Глава 72. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ СССР ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1960-НАЧАЛЕ 1980-х гг 718
Глава 73. ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ СССР ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1960-НАЧАЛЕ 1980-х гг 729
Глава 74. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА СССР во ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1960-НАЧАЛЕ 1980-х гг 740
Глава 75. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ СССР В 1983-1991 гг 750
Глава 76. ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ СССР В 1983-1991 гг. 760
Глава 77. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА СССР В 1983-1991 гг. 776
Глава 78. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ РЕФОРМЫ В ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ 784
Глава 79. ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ В 1992-2000 гг. ФОРМИРОВАНИЕ НОВОЙ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ 796
Глава 80. СОВРЕМЕННАЯ Россия НА МЕЖДУНАРОДНОЙ АРЕНЕ 818

По отчетам официальных лиц в московском школьном образовании все прекрасно – начиная от учительской зарплаты, которая в среднем якобы достигает 70 тысяч, и кончая результатами московского образования, где и средние баллы за ЕГЭ стремительно повышаются, и показатели на олимпиадах растут, и вроде бы даже международное исследование PISA отметило более высокие, чем раньше, результаты.

Конечно, московское образование показывает довольно высокий результат по сравнению с общероссийским, но и уровень оплаты труда учителей в Москве значительно выше, чем в других регионах. Тем не менее я бы не сказал, что он настолько высок, как это выглядит по отчетам, – у подавляющего большинства учителей зарплата от 70 тысяч весьма далека.

Как формируется зарплата учителя сегодня? Это работа на дикое количество ставок – более полутора. Учитель, который набирает более полутора ставок, неизбежно начинает торопиться, и качество его работы снижается. Полторы ставки – это 27 аудиторных часов. За 37 лет стажа нагрузка 27 часов была у меня один раз в течение полугода, я тогда был молодой, это был мой третий или четвертый год работы, но к концу этого полугодия думал, что вот-вот помру. А когда учитель имеет 36 часов нагрузки – я таких знаю, хоть и не в нашей школе?

В начале двухтысячных я знал людей, которые работали по 44 часа. Это означает работу шесть дней в неделю, причем четыре раза – по восемь уроков. И как эти две женщины остались живы, имея такие нагрузки, я тоже не знаю. Сейчас такого вроде бы не встречается, но 30 часов – бывает. Кроме того, в эти средние, якобы семидесятитысячные, зарплаты входят зарплаты московских директоров, которые получают совсем другие деньги, чем рядовые учителя.

Тем не менее заработная плата, которую получает учитель в Москве, значительно выше, чем та, которую получает учитель в провинции. Я был в Новосибирской области, разговаривал с учителями – при нормальной ставочной нагрузке они зарабатывают в лучшем случае 15-17 тысяч. У меня есть приятель, работающий в провинции, человек исключительной квалификации и недостижимой для меня эрудиции, свободно владеющий не только своим предметом – историей, но и философией, по образованию одновременно и историк, и филолог.

Имея нагрузку 30 часов, он зарабатывает 20 тысяч.

Поэтому люди, которые профессии не преданы, из нее уходят. Остаются либо те, кто очень предан профессии, либо те, кто не может себя реализовать в другой сфере, и эти люди вынуждены часто перерабатывать, отсюда и падение качества образования за пределами Москвы.

Поэтому я бы не гордился успехами московского образования, а сожалел бы о том, что делается за пределами столицы.

Леонид Кацва

Чем недовольны учителя?

Давайте посмотрим, чем обеспокоены учителя.

Если говорить о Москве, то это будет чаще всего не зарплата, а стремительно нарастающая бюрократизация. Это будут бесконечные отчеты, это пресловутый электронный журнал – который, ко всему прочему, еще и плохо работает, особенно тот, на который обязали перейти большинство московских школ, это задачи, которые вообще не связаны с педагогической деятельностью.

Например, недавно я к своему изумлению прочитал, что в одной из областей нашей родины от учителей требуют мониторить деятельность детей в социальных сетях. Да, учитель может по своей инициативе, если дети не закрывают от него свои страницы, посмотреть, что они там делают, особенно если они его, как теперь говорят, френдят. Но если это поручение сверху, то это безобразие, потому что, во-первых, здесь преследуется цель надзора – а этого учитель делать не должен, и, во-вторых, учителя заставляют выполнять функции, которые он выполнять не обязан.

Еще один предмет недовольства – пресловутые видеокамеры в школьных кабинетах. У нас в школе камеры есть только на входе, но я знаю, что местами они есть и в классах. Записи с этих камер в школьной системе предназначены не для просмотра публикой, а для просмотра чиновниками. И все это подается под соусом прозрачности, но почему-то эта прозрачность в первую очередь приходит в школьный кабинет, а не, скажем, в отделение полиции.

Я никогда не слышал о видеокамерах в кабинетах следователей, где эти камеры были бы более уместны. Однако эта «прозрачность» начинается почему-то со школы. Учителя недовольны тем, что под флагом прозрачности начальство стремится отслеживать каждый шаг, а педагогическая деятельность – творческая, она очень часто предполагает некоторую степень, я бы сказал, интимности в общении с детьми и совсем не предполагает постоянного неусыпного контроля.

Вспомним пресловутую историю с Чебурашкой, когда учительница имела неосторожность дать домашнее задание «принести изделие “Чебурашка”», в результате чего директор этой школы был уволен, потому что, оказывается, нельзя требовать ничего приносить в школу. Наверное, это даже правильно, но в данном случае у детей в дневнике было записано, чтобы они принесли то самое изделие, которое они начали шить под руководством этой учительницы на прошлом уроке, так что здесь вообще не было ничего криминального. Тем не менее вопрос, адресованный директору школы, звучал так: «Много ли лично у вас дома Чебурашек?» И директор выглядел во всей этой истории человеком запуганным и с таким понятием, как чувство собственного достоинства, незнакомым. Все это происходило в высокой степени публичности, и форма этой публичности была, скажем так, не самой красивой.

Недавно я полемизировал в социальной сети со статьей, автор которой, один из ответственных сотрудников департамента образования, в недавнем прошлом директор школы, ссылаясь на Черчилля, писал, что ни один премьер-министр никогда не имел такой власти, как школьный учитель. Казалось бы, учитель действительно поставлен в ситуацию, когда он по отношению к детям является начальством. Однако учителя последние несколько лет постоянно жалуются на незащищенность, и никакой власти, в том смысле, в котором это понятие употребляет не Черчилль, а сотрудник департамента (у Черчилля смысл фразы совсем другой), у учителя сегодня нет.

Сегодня ребенок на уроке может грубить, хамить, безобразным образом нарушать нормы поведения, мешать учебной деятельности, а учитель может его только уговаривать. Да, есть дети, которых можно уговорить, и есть учителя, которые умеют уговорить. Я, к счастью, работая в гимназии, давно с такими детьми, которые срывают уроки, не сталкиваюсь, но моя ситуация не массовая.

А профессия учителя массовая, и уговорить разошедшегося не на шутку хулигана может далеко не каждый.

И никакой власти у него нет, потому что такой ученик не может быть отчислен, ему можно только объявить выговор, над которым он посмеется.

И учительский ор на уроках – он ведь тоже от бесправия: учитель орет, потому что ничего другого не может сделать, он не справляется с безобразием, которое творят дети, он абсолютно лишен полномочий. Более того, когда он орет, то в последние годы он рискует тем, что придет мама, напишет жалобу и этого учителя вышвырнут. Это, наверное, правильно – орать на детей не надо, но ответственность должна быть обоюдной.

Школа во многом не справляется со своими обязанностями, потому что она теперь вынуждена доводить до 11-го класса тех, кто не хочет и не может получить полное среднее образование.

Надо признать, что таких детей много, их во всех странах много, и опыт разных стран говорит о том, что формы получения образования должны быть разными. Должно быть образование академическое, должно быть образование профессиональное – у нас разрушена система ПТУ, их осталось немного, но и еще тогда, когда она была, эти ПТУ воспринимались всеми как отстойники: «Не будешь учиться – пойдешь в ПТУ».

В результате старшие классы многих школ превращаются в пункты передержки: выпустить ребенка в 15 лет на улицу опасно, на работу его никто не берет, потому что так организована система трудоустройства, и в результате заложниками оказываются все – и он, и его одноклассники, и его учителя.

Очень многие учителя, вопреки реляциям чиновников департамента, недовольны слиянием школ. Во-первых, потому что часто механически сливаются два совершенно разнородных коллектива с разнородными принципами. Самые известные истории были с «Интеллектуалом» и с Курчатовской школой, которые слили со школами, с которыми они друг к другу абсолютно не подходили.

Но я знаю и другие случаи, когда сливаются никак не связанные, друг с другом не знакомые, находящиеся в получасе ходьбы друг от друга школы. Во-вторых, я не понимаю разговоры о том, что в большой школе легче найти замену, потому что если у учителя есть определенная нагрузка, то почему в большой школе легче заставить его взять дополнительную нагрузку? Финансовая экономия? Да, наверное, она есть на управленческом звене, но когда директор руководит несколькими школьными зданиями, превращаясь в генерального директора, то он в каждом здании бывает редко, управляемость падает.

Конечно, есть исключения, есть знаменитая школа Ефима Лазаревича Рачевского, который объединил несколько школ под своим чутким руководством еще до всякой моды на слияние, но такие директора – Рачевский, Ямбург, Мильграм – это штучный товар, и не всем это удается, а теперь это делается в массовом порядке.

Еще одна причина для беспокойства – это рейтинг. На самом деле он называется рейтингом вклада в московское образование – мы не говорим, что эта школа лучшая, мы говорим о ее вкладе по результатам ЕГЭ, олимпиад и прочим категориям в московское образование. Но публика воспринимает это как расстановку школ по пьедесталу почета, я же понимаю, что я, работающий с сильными отобранными детьми, конечно, поставлен в заведомо лучшие условия, чем мой коллега той же квалификации, работающий с детьми в школе, где нет отбора, в каком-нибудь не самом интеллигентском районе Москвы.

Поэтому рейтинг до некоторой степени условная вещь, но в нем есть и другая условность: например, наша школа, которая отбирает детей и имеет четыре выпускных класса (примерно 80 человек), сравнивается с лицеем Высшей школы экономики, который тоже отбирает детей, но имеет в параллели 700 детей, а не 80, а рейтинг составляется по абсолютному числу детей, сдавших ЕГЭ на 220 и выше баллов. Мы заведомо не можем выдерживать соревнование в таком рейтинге, и тем более его не могут выдерживать небольшие школы. Нам говорят: так вы слейтесь – войдите в состав большой школы, и у вас будет хорошее рейтинговое место, но ведь рейтинг же не самоцель, зачем сливаться ради рейтинга?

Еще одна причина для недовольства – наши стандарты. Есть такое мнение, что, поскольку теперь существует интернет, детей не надо накачивать информацией, надо их учить только компетенциям.

Во-первых, компетенций – как и навыков, и умений – без знаний не бывает, и все это можно формировать только в единстве, а не противопоставлять одно другому. Во-вторых, школа оказывается заложницей, потому что у нас левая рука не знает, что делает правая: давайте учить компетенциям, а в стандарт по истории России напихаем такое количество персоналий, выучить которые не в состоянии не только ни один школьник, но даже ни один учитель, и там есть имена, с моей точки зрения, совершенно необязательные.

Я видел проект – правда, это был проект – историко-культурного стандарта по всеобщей истории, так там одной африканистики в стандарте было пять страниц, во что же это должно было вырасти в учебнике? Как это делалось? Специалистам – не учителям, а профессиональным историкам – сказали: напишите то, что считаете нужным, потом будем сводить. Разве это так делается? Это должны разрабатывать люди, которые имеют представление о ребенке и его познавательных возможностях и о школе с ее количеством учебного времени.

А впечатление такое, что этот стандарт составляли одни люди, не имеющие представления о школе, федеральный государственный стандарт составляли другие люди, тоже не имеющие об этом представления, а ответственными за все это оказываются учитель и школа, и все шишки падают на них.

Леонид Кацва. Фото: Facebook

Чем недовольны родители?

Меня поразило то, что произошло в социальных сетях – прежде всего, конечно, в фейсбуке, – накануне первого сентября этого года: социальные сети наполнились воспоминаниями о том, как людям было плохо в школе, как их травили учителя, как они ненавидят школу. Все это сопровождалось рассуждениями о том, что в педагогические институты идет исключительно отребье, причем это слово прямо употреблялось, отбросы общества, люди, ни на что не способные.

И я в этом вижу свидетельство социального кризиса.

Вряд ли именно в 2017 году все вдруг озаботились вспомнить о том, как их – кого 15, кого 30 лет назад – обижала та или иная Марь Иванна. Я думаю, что это, скорее, отношение не к той старой школе, а к сегодняшней.

С этим же отношением связана мода, которая распространяется все шире, на хоумскулинг, то есть домашнюю форму обучения, и иные альтернативные формы получения образования: частные школы, Вальдорфская система, система Монтессори, экстернат и тому подобное. Все это говорит о том, что к традиционной школе все меньше доверия. Какие претензии у родителей?

Школа не готовит к поступлению в вузы, школа не готовит к единому экзамену, школа не занимается воспитанием, школа чрезмерно занимается воспитанием, в школе калечат душу, школьные учителя грубы, необразованны, и вообще они не нужны, потому что есть интернет. Еще одно обвинение, чрезвычайно распространенное, отчасти обоснованное, на котором хотелось бы остановиться: участие учителей в выборах и фальсификациях.

Я работаю в школе 37 лет, и никогда за эти годы ни один учитель нашей школы не участвовал в работе избирательных комиссий. Я думаю, что это отчасти заслуга нашего директора, но это явление гораздо шире, чем публика думает. Публика рассуждает так: где выборы проходят? В школе. Значит, кто организует выборы? Учителя! На самом деле школа чаще всего предоставляет стены для проведения выборов, а сидят на них в основном сотрудники коммунальных служб, управ и тому подобных тоже бюджетных, но отнюдь не образовательных организаций. Бывает, конечно, и по-другому, но тогда так и нужно писать, что такой-то директор сделал то-то и то-то, а не говорить, что все учительство – сплошные фальсификаторы. Но такие тонкости у нас не приняты. Никто никогда не пишет и не говорит в публичном поле, что «среди школьных учителей встречаются люди, которые позволяют себе…», пишут: «все школьные учителя».

Недавняя публикация Игоря Александровича Яковенко, чрезвычайно уважаемого мною журналиста, о том, что школьный учитель – главная опора режима, вызвала ровно такую реакцию: отребье, отбросы, долой, пусть они не жалуются на свои нищенские зарплаты и нищенские пенсии и так далее.

Когда человек пишет, что в педагогические вузы идет одно отребье, он не задумывается о том, что он подносит свою маленькую кучку хвороста к тому костру, на котором потом будет гореть образование его детей.

Да, вероятно, в педагогические вузы идут не самые высоколобые выпускники школ. Понятно, что даже в московский педагогический институт придут все равно выпускники с более низким средним баллом единого экзамена, чем в МГУ или в Высшую школу экономики.

Но каждая такая фраза отпугнет еще одного способного выпускника, и он туда не пойдет, потому что он не захочет связываться с отбросами, не захочет получать такую презираемую профессию. К чему это ведет? К тому, что качество учительского корпуса будет и дальше понижаться. Хамством в адрес не конкретного человека, а большой, массовой профессии можно добиться только дальнейшего понижения уровня этой профессии.

Что делать?

Чтобы что-то изменилось к лучшему, во-первых, должна перестраиваться школа. Она должна заниматься своим прямым делом – образованием, а не выполнять функции пропагандиста или следственных органов. Во-вторых, школа должна быть освобождена и от функции детской комнаты милиции. Учиться в школе должен тот, кто проявляет желание учиться и ответственность.

И если человек активно не желает учиться (речь идет, конечно, о старшей школе), то такому человеку должна быть предоставлена возможность работать и не мешать другим.

Кроме того, пока молодой парень или девушка, приходя на работу в школу где-нибудь в малом городе, будут слышать, что зарплата у них будет 8 тысяч, вы можете предлагать любые меры по повышению престижа профессии, но на 8 тысяч жить нельзя. И на 15 тысяч, будем говорить откровенно, нельзя. До тех пор, пока человек будет знать, что, работая секретаршей или продавцом, он будет получать в два раза большую зарплату, мы не сможем поднять престиж профессии.

Учитель должен быть освобожден от вороха бумаг, от поминутного надзора. Ответственность учителя за стиль отношений с детьми должна быть очень высока, потому что, конечно, есть люди, которые и хамят, и грубят, и оценками торгуют, но разговор должен идти о деяниях конкретных людей, а не о сваливании всех в одну кучу.

А общество должно, как мне представляется, научиться пониманию того, что возложение коллективной ответственности на кого-либо – это всегда дурно.

VI – конец XV в

VI–VII вв. – переселение славян с Дуная в Восточную Европу, начало формирования основных племенных союзов восточных славян.

VI в. – образование Второго Тюркского каганата.

30-е гг. VII в. – распад Второго Тюркского каганата, образование Великой Болгарии во главе с ханом Кубратом и Хазарского каганата.

40-е гг. VII в. – разгром Великой Болгарии хазарами, переселение части болгар во главе с ханом Аспарухом на Дунай.

40-е гг. VIII в. – наиболее вероятное время провозглашения иудаизма официальной религией Хазарского каганата.

IX в. – переселение части болгар в Поволжье, образование Волго-Камской Болгарии (Булгарии) – государства, зависимого от Хазарского каганата. Принятие волжскими болгарами ислама.

860 г. – первый упомянутый в источниках поход Руси на Византию.

862 г. – летописная дата призвания варягов. По словам летописи, словене, кривичи, меря и чудь платили дань варягам (руси), затем изгнали их, однако после этого начали воевать между собой. Для прекращения усобиц было принято решение призвать варягов: «Земля наша велика и обильна, а наряда (порядка) в ней нет. Да поидете княжить и володеть нами». Три варяжских конунга – братья Рюрик, Трувор и Синеус – начали править соответственно в Новгороде, Изборске и на Белоозере. Братья Рюрика вскоре умерли.

862–879 гг. – княжение Рюрика в Новгороде.

60-70-е гг. IX в. – княжение в Киеве Аскольда и Дира (дружинников Рюрика, отпросившихся у него в поход «на греки») в Киеве.

879 г. – смерть Рюрика.

879–912 гг. – княжение Олега (одного из дружинников Рюрика).

882 г. – поход Олега на юг. Захват Смоленска. Убийство княживших в Киеве Аскольда и Дира, утверждение Олега в Киеве. Объединение Киева и Новгорода под единой властью. Возникновение государства Киевская Русь.

80-е гг. IX в . – подчинение власти киевского князя восточнославянских племен древлян, северян, радимичей. Войны Олега с уличами и тиверцами.

907 г. – поход Олега на Константинополь. Уплата Византией дани. Договор Руси с Византией, позволивший русским купцам вести беспошлинную торговлю в Константинополе.

909–910 гг. – поход русской рати на Восток против наместников багдадского халифа в Прикаспии, в Хорасане и Мавераннахре.

911 г. – заключение дополнительного русско-византийского договора, предусматривавшего возможность найма руси на военную службу в Византии, а также обязанность взаимно помогать при кораблекрушениях, выдавать беглых рабов и наказывать за преступления, совершенные против одной из сторон.

912–913 гг. – поход русской рати на Каспийское море, опустошение городов на Каспийском побережье. Разгром русской рати на обратном пути мусульманской гвардией хазарского кагана и волжскими болгарами.

912–945 гг. – княжение в Киеве Игоря, сына Рюрика и преемника Олега.

915 г. – появление печенегов близ русских границ. Заключение князем Игорем мира с печенегами.

941 г. – неудачный поход Игоря на Константинополь. Сожжение византийцами русский ладей с помощью «греческого огня».

944 г. – второй поход Игоря на Константинополь. Принятие дружиной Игоря предложения византийцев о прекращении похода и уплате дани.

944–945 гг. – поход Игоря в Закавказье. Взятие русскими дружинами города Бердаа на р. Куре, столицы государства Арран.

945 г. – восстание древлян, вызванное попыткой Игоря получить дополнительную дань. Гибель Игоря. Месть Ольги древлянам. Налоговая реформа Ольги: введение твердых размеров дани (уроков) и мест ее сбора (погостов).

945–964 гг. – Правление Ольги в Киеве.

955 (или 957) г. – поездка княгини Ольги в Константинополь. Ее крещение с принятием христианского имени Елена.

964–972 гг. – княжение Святослава Игоревича в Киеве.

964–966 гг. – поход князя Святослава на хазар. Разгром Хазарского каганата. Победа над ясами и касогами (предками осетин и черкесов), буртасами (предками мордвы), волжскими болгарами. Завоевание Таманского полуострова с городом Тмутараканью. Подчинение самого отдаленного восточнославянского племенного союза – вятичей – власти киевского князя.

967–968 гг. – поход Святослава в Дунайскую Болгарию по просьбе византийского императора Никифора Фоки. Победа над болгарами под г. Доростолом (ныне г. Силистра). Намерение Святослава перенести свою столицу в г. Переяславец-на-Дунае.

968 (или 969) г. – нападение печенегов на Киев. Возвращение Святослава в Киев, отступление печенегов.

969 г. – смерть княгини Ольги. Раздел Святославом русской земли между сыновьями: назначение Ярополка княжить в Киеве, Олега – в древлянской земле, Владимира – в Новгороде.

969–971 гг . – второй поход Святослава в Дунайскую Болгарию. Перерастание Русско-болгарской войны в Русско-византийскую. Окружение Святослава византийцами в г. Доростоле.

971 г. – мирный договор между Святославом и византийским императором Иоанном Цимисхием на следующих условиях: русские соглашались покинуть Болгарию и не нападать на нее, а в случае возникновения внешней опасности для Византии оказать ей помощь; византийцы беспрепятственно пропускали русских на Днепр.

972 г. – гибель Святослава в сражении с печенегами в днепровских порогах.

972–980 гг. – княжение Ярополка – старшего сына Святослава – в Киеве.

977 г. – поход Ярополка на своего брата Олега Древлянского. Гибель Олега. Присоединение древлянской земли к Киеву.

980 г. – поход Владимира с новгородскими и варяжскими дружинами на Киев. Победа Владимира в сражении близ г. Любеча, осада Киева, гибель Ярополка.

980-1015 гг. – княжение Владимира Святославича в Киеве.

980 г. – первая религиозная реформа Владимира. Установление государственного культа шести божеств: Перуна (выделенного серебряной головой с золотыми усами), Стрибога, Дажьбога, Мокоши, Хорса и Симаргла.

981 г. – походы Владимира против поляков, захват Перемышля и других червенских городов.

981–982 гг. – походы Владимира против восставших вятичей, обложение их данью.

983 г. – поход Владимира против древнелитовского племени ятвягов.

984 г. – окончательное покорение радимичей власти киевского князя.

985 г. – поход Владимира против волжских болгар.

986 г. – летописный рассказ о выборе веры. Прибытие в Киев миссионеров из Византии (православных), Хазарии (иудеев), Болгарии (мусульман). Отправка Владимиром послов в Византию, Германию и мусульманские страны. Решение принять христианство из Византии.

988 г. – оказание Владимиром помощи византийским императорам Василию и Константину в подавлении мятежа полководца Варды Фоки в обмен на обещание выдать замуж за князя сестру императоров Анну. Нарушение договора византийской стороной. Взятие Владимиром Херсонеса. Договор Руси с Византией, брак Владимира с Анной, крещение Владимира в Херсонесе. Крещение киевлян. Официальное принятие Русью христианства. Начало распространения христианства на всей территории Руси.

Ок. 988 г. – административная реформа. Отказ от системы погостов и племенных княжений, направление сыновей Владимира в качестве наместников великого киевского князя в города Руси – прежние племенные центры.

989–996 гг. – строительство в Киеве церкви Богородицы (Десятинной церкви) – первой на Руси каменной церкви.

992, 996, 997 гг. – набег печенегов, сражение на р. Суле.

995–997 гг. – предполагаемое время основания митрополии в Киеве.

90-е гг. Х в. – строительство крепостей на границах Руси по рекам Суле, Стугне, Сейму, Десне и Трубежу.

1014 г. – конфликт Владимира с сыном Ярославом из-за отказа последнего присылать в Киев традиционную дань.

Ок. 1015 г. – создание «Правды Ярослава».

1015 г. – смерть Владимира I. Убийство сыном Владимира Святополком (Окаянным) братьев – князей Бориса и Глеба. Вступление Святополка на киевский великокняжеский престол.

1016 г. – сражение между войсками Святополка и Ярослава под Любечем. Бегство Святополка в Польшу. Взятие Киева Ярославом.

1017 г. – взятие Киева Святополком с помощью войск тестя – польского короля Болеслава I. Бегство Ярослава в Новгород.

1018 г. – война между Святополком и Ярославом. Поражение Святополка, его обращение за помощью к печенегам.

1019 г. – окончательный разгром Святополка в сражении на р. Альте.

(род. 26 ноября 1957 года, Москва) — российский историк, автор учебников и пособий по истории России. В 2013 работает в московской Гимназии на Юго-Западе № 1543.

Леонид Александрович Кацва родился 26 ноября 1957 года в семье Александра Михайловича Кацва и Нины Азриелевны Уриссон, он единственный ребёнок в семье. Отец — потомок выходцев из черты оседлости, жил в Орле, кандидат политических наук, занимался исследованием советского общества; мать родом из польских евреев, выселенных во время Первой мировой войны из прифронтовой полосы.

В 1975 году закончил спецшколу № 38 и поступил на исторический факультет МПГУ, где его учителем стал Кобрин, Владимир Борисович. По окончании факультета в 1981 году был призван на военные сборы, по окончании которых 27 сентября вернулся в Москву, где устроился учителем в Среднюю школу № 43 в Юго-Западном районе, где заменил другого учителя истории — А. М. Бека.

С 2002 по 2003 годы работал параллельно в двух школах: в московской гимназии № 1543 и в «лицейском» классе другой московской школы.

С 1990 года начал выпускать собственные учебники и пособия. В написании первого учебника Леониду Александровичу Кацве помог В. Б. Кобрин.

Библиография:

Л. А. Кацва, А. Л. Юрганов История России VIII-XV вв.. — М.: Русич, 1996 год. — 240 с. — 15 000 экз. — ISBN 5-88590-395-6

Л. А. Кацва, А. Л. Юрганов История России XVI-XVIII вв. Учебник для VIII класса средних учебных заведений. — М.: Вентана-Граф, 1996 год. — 424 с. — 50 000 экз. — ISBN 5-88717-013-1

Л. А. Кацва, А. Л. Юрганов История России VIII - XV вв.: Учебник для VII класса средних учебных заведений. — М.: Мирос, 1998 год. — 240 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-7804-0061-X

Л. А. Кацва, А. Л. Юрганов История России VIII-XV вв.. — М.: Аргус, 1998 год. — 272 с. — 500 000 экз. — ISBN 5-85549-071-8

Л. А. Кацва, А. Л. Юрганов История России XVI—XVIII вв.. — М.: Мирос, 2001 год. — 544 с. — 5 000 экз. — ISBN 5-7804-0125-X

Л. А. Кацва История Отечества. Справочник для старшеклассников и поступающих в вузы / Ред. В. Лещинер. — М.: АСТ-Пресс, 2001 год. — 848 с. — 15 000 экз. — ISBN 5-7805-0673-6

Л. А. Кацва, А. Л. Юрганов История России с древнейших времен до конца XVI века. 6 класс. — М.: Просвещение, 2007 год. — 304 с. — 10 000 экз. — ISBN 978-5-09-017849-5

Л. А. Кацва, А. Л. Юрганов История России, конец XVI-XVIII век. 7 класс. — М.: Просвещение, 2009 год. — 288 с. — 10 000 экз. — ISBN 978-5-09-015923-4

Л. А. Кацва, Л. В. Жукова История России в датах. Справочник. — М.: Проспект, 2013 год. — 320 с. — 2 000 экз. — ISBN 978-5-392-09543-8

Интервью 23012 года журналу "Большой город":

http://bg.ru/kids/uchitelya_bolshogo_goroda_leonid_kacva-10068/

Об учебниках

Существует иллюзия, что школа утрачивает роль информатора. Но это не совсем так. Из интернета ребенок получает лишь бессистемное знание, и задача учителя это знание организовать. К тому же не надо думать, что дети так уж активно роются в этой информации. Да и роль учебника выросла в последнее время. В советские годы никому и в голову не приходило обращаться за знанием к учебнику. Школьный предмет и история как таковая никак не смешивались. Чтобы что-то узнать, нужно было обращаться к другим источникам, лучше устным.

Учебник должен исходить из неких гуманистических принципов. Репрессии нельзя оправдывать — пусть даже успешным завершением индустриализации. Понятно, что я тут имею в виду вполне конкретную книгу, которая уже у всех навязла в зубах. Если даешь оценку, то надо говорить о разных точках зрения, не скрывая своей. Это истина одна, а правд очень много. При этом оцениваться должна система доказательств. Я вообще противник ЕГЭ, но должен признать, что как раз в этом его сильная сторона. Школьник там выбирает одно из мнений и приводит аргументацию. Оценивается наличие аргументов, мнение не оценивается. И это правильно.

О советском времени

Как-то мы проходили XX съезд. Я вынул из шкафа газету «Правда», которую сохранил мой отец, и большими кусками зачитал в классе постановление ЦК КПСС о преодолении культа личности. Заметьте, это не доклад Хрущева, а гораздо более консервативный текст. Но это была бомба в то время. Потом мой старший коллега говорит: «Слушай, зачем тебе это надо?» — «А что тут такого? Разве это постановление кто-нибудь отменял?» — «Не прикидывайся идиотом». Я, конечно, прикидывался. Но такую вещь можно было сделать.
Как-то выпускники — это был выпуск 84-го года — написали мне в адрес: «На ваших уроках мы узнали, как можно не идти против собственной совести». Я этот документ до сих пор храню с гордостью.

О сегодняшнем дне

Потом наступили другие времена. Некоторые мне говорили: «Вот ты преподаешь историю, это теперь так трудно». А я отвечал: «Трудно-то было раньше, а теперь легко». Но недавно я прочитал в интернете, что принято решение со следующего года включить в обязательный минимум содержания разделы, связанные с «фальсификациями истории в ущерб интересам России». Я очень боюсь, что включение этих разделов — это возвращение старого доброго времени, когда нас собирали на лекции по контрпропаганде. Вот когда в одном учебнике пишется, что 90 процентов чеченцев изменили и перешли на сторону противника в Великую Отечественную войну, это и есть фальсификация. Наверное, авторы думают, что эта фальсификация в пользу России.

О том, нужно ли обсуждать с детьми политику

Об элитных школах

Сейчас набирать детей по конкурсу могут только лицеи и гимназии. Это правильно: нельзя вместе учить мотивированных детей и тех, кто не может или не хочет учиться. Идея подтянуть слабые школы к сильным, превращая их в филиалы сильных школ, — полное безумие. Если это сделать, то не слабая школа улучшится, а сильная испортится. Чтобы преодолеть этот разрыв, надо готовить хороших учителей. И платить им больше. В Москве платят сносно. А вот в провинции мои коллеги получают совершенно неприличные деньги. Когда я с ними общаюсь, мне порой стыдно назвать свою зарплату. Потому что люди не хуже меня работают, а получают в 3-4 раза меньше. Это немыслимый разрыв.

Есть и другая сторона вопроса — сегодня школа не может отчислить ребенка. А это неправильно. Конечно, все имеют право на бесплатное среднее образование. Но у человека должно быть не только право, но и ответственность. Школы нельзя заставлять учить человека, который этого не хочет. К нам такие дети почти не проходят, а вот для обычных школ это очень актуально.

Об учениках

Интервью 2013 года

http://www.gazeta.ru/social/2013/09/30/5675193.shtml

Интервьер Елена Мухаметшина

На прошлой неделе учеными была представлена концепция учебно-методического комплекса по отечественной истории. Это второй этап обсуждения учебника истории, по которому будут обучаться школьники. К ноябрю концепция должна быть утверждена, и тогда уже начнется конкурс среди авторских коллективов, которые напишут несколько линеек учебников. Что лишнего в этой концепции и чего ей не хватает, «Газете.Ru» рассказал учитель одной из лучших московских гимназий — № 1543 — Леонид Кацва.

— Как вы относитесь к концепции учебно-методического комплекса по отечественной истории?

— Все мои претензии к концепции не идеологические, а методические: в ней невозможное и бессмысленное количество имен. Когда в учебнике истории нет Юрия Трифонова, но есть Бюльбюль-оглы, это производит странное впечатление. Понятно, когда в учебнике появляется имя Окуджавы, Визбора, Галича, Высоцкого, когда речь идет о таком явлении, как авторская песня, и о появлении контркультуры. Но когда в учебнике появляется Бюльбюль-оглы, я не знаю, о каком явлении идет речь. Это приведет к тому, что в учебник будет запихиваться большое количество лишней информации. А туда должны попадать те имена, которые олицетворяют какие-то исторические явления. К тому же существует опасность, что на этот стандарт начнут ориентироваться составители ЕГЭ, тогда детям придется все эти имена запоминать.

Причем среди множества этих имен слишком много связано с церковью. Почти никто из учителей истории не ответит, кто такой Епифаний Славинецкий. Да, был такой богослов, внес определенные новшества в развитие российского богословия. Но зачем он нужен в учебнике истории, я не понимаю.

Еще я огорчен тем, что принято решение продлить учебники до 2012 года. Не являясь сторонником нынешнего министра культуры Мединского, я считаю его предложение о том, что курс истории в школе должен заканчиваться 2000 годом, правильным. Возможно, он выступал с таким предложением, желая вообще вывести фигуру нынешнего президента из-под обсуждения. И это правильно, потому что в государственном учебнике оценка действующей власти оказывается всегда апологетической. Именно исходя из этого еще в царское время было принято правило — действующего самодержца в учебниках не описывать. Учебники доводились до предыдущего самодержца, его правление описывалось бегло, а текущее не описывалось никогда. У нас в школе есть обществознание, где можно обсуждать текущие проблемы.

Основа учебников — это исторические источники. Изучаются специальные исследования, статьи и монографии, потом обобщающие труды и научно-популярные работы. Последнее десятилетие так не исследовано. Нет обобщающих трудов, по ряду проблем нет монографических исследований. Автор учебника сегодня вынужден работать в не свойственном ему качестве, заменяя собой несколько академических институтов. Эта работа не может оказаться успешной. Многие мотивировки через 2-3 года будут выглядеть совсем по-другому.

И если сегодня начинать писать историю нулевых и десятых годов, то через несколько лет сам себе покажешься идиотом.

— Но ведь школьники, которые будут изучать XX--XXI века, родились примерно в 2005 году. Получается, они не будут знать 20 лет своей истории?

— Они в любом случае ее не будут знать. Последний период знать из учебника истории нельзя. Но зато его можно изучать в рамках обществознания. Даже если включат в учебник, к примеру, фигуру Ходорковского, как ее охарактеризовать? Можно написать, что он украл всю нефть и был дважды осужден. И кто скажет, что Ходорковского не включили? Сейчас уже известно, что протестных событий конца 2011 года в учебнике не будет. Если не ошибаюсь, Андрей Петров (ответственный секретарь Российского исторического общества. — «Газета.Ru») заявил, что их не включили, потому что через несколько лет эти события потеряют всякое значение и никому не будут интересны. Вот ровно потому, что можно так произвольно решать, что включать в учебник, а что выбрасывать, писать учебник по последним 20 годам не следует.

— А что-то вас порадовало в этой концепции?

— Я поддерживаю восстановление линейной системы преподавания истории (преподавание всего курса истории с 5-го по 11-й класс). Никто за эти годы больше меня не говорил о вреде концентрической системы и пользе линейной.

— На днях спикер Госдумы Сергей Нарышкин высказал идею о введении основ права в школе. Необходимо ли это?

— Если честно, я не перестаю удивляться тому, что происходит. То ли год, то ли два года назад вице-премьер Дмитрий Козак выдвинул вдруг идею о том, что учебники нужно подвергать экспертизе и лицензированию. Плохо работают у Козака референты, потому что они должны были ему сказать, что такой порядок давно существует, что каждый учебник проходит лицензирование в двух ведущих академических институтах. Тогда бы Козак не говорил, что надо ввести то, что давным-давно введено. Курс права в школах тоже был. Потом его сделали элементом курса обществознания. Такой предмет был еще в советское время, он назывался «Основы советского государства и права». Я его застал еще в начале 1980-х годов. Учителя его между собой называли «Что тебе за это будет»: украл — получил такой-то срок, соседу в морду дал — такой-то. В методическом пособии было такое предложение: «В Верховном Совете СССР все решения, как правило, принимаются единогласно». Я это потом показывал разным людям как анекдот или как свидетельство тайных антисоветских устремлений автора. Потому что иначе как с целью компрометации написать такое невозможно. Изучать в школе правовые нормы — бессмысленно. Школьникам это скучно, делать они как следует этого не будут. В школе можно изучать развитие правовых идей, но это нужно делать в курсе истории.

— Насколько сейчас вообще важен учебник истории для школьников?

— Есть такое мнение, что учебники не нужны, потому что есть интернет, где можно найти любую информацию. Эта идея неверная. Люди, которые так говорят, забывают, что тоже были когда-то подростками. Подросткам нужна особым образом организованная информация. Поэтому заставлять детей самостоятельно искать информацию в свободном поле — чистое безумие. Но надо сразу сказать, что учебник, конечно, играет в школе несравненно меньшую роль, чем учитель. От учителя зависит, каким учебником пользоваться, какую информацию подавать и как эту информацию организовывать.

— Концепция нового учебника совершенно неидеологична. Вы считаете это правильным?

— С одной стороны, правильно. Конечно, я бы лично хотел, чтобы он был жестко идеологичен в либеральном духе, но в нашей стране большинство жителей не разделяют либеральные ценности. Поэтому пусть лучше он будет неидеологичен. Но тут есть и оборотная сторона. В рамках этой концепции можно написать совершенно противоположные учебники. Поэтому обсуждать надо не концепцию учебного комплекса, а те книги, которые в рамках него будут написаны. По их поводу настроение у меня по-прежнему тревожное: учебники могут оказаться вполне идеологичны.

Хотя некоторая идеология есть за именами. Например, церковные имена. В стандарте есть Епифаний Славинецкий, Стефан Пермский, Иосиф Волоцкий. А вот Нила Сорского нет. А Нил Сорский — это лидер нестяжателей, направления, которое противостояло иосифлянству, стяжательскому направлению, выступавшему, в частности, за крупное монастырское землевладение.

И я понимаю, что отсутствие имени Нила Сорского и других нестяжателей — это не лакуна, а идеология. Как это еще можно оценить, когда Иосиф Волоцкий и Нил Сорский всегда шли в учебниках вместе как оппоненты. Просто при нынешней стяжательской политике церковного руководства Нил Сорский оказывается неудобен.

— Вы будете участвовать в конкурсе на написание учебника?

— Ни в коем случае. Во-первых, я не считаю возможным в нынешних обстоятельствах писать учебник по истории XX--XXI веков. А во-вторых, я не принимаю участия в безнадежных мероприятиях. Конкурс, в котором в качестве участников выступают коллективы истфака МГУ, двух академических институтов, МГИМО и Высшей школы экономики, не предполагает участия одиночек. Для тех, кто в конкурсе участия принимать не может, есть интернет.

— Ваши учебники есть в электронном виде в интернете. Вы их советуете своим ученикам?

— Мои учебники по истории России до XVIII века имеют гриф. Мой учебник по истории XIX века на бумаге не издан, но он есть в интернете и тоже имеет гриф. Учебника по истории XX века у меня нет, есть лекции. Пока единого учебника нет, мои ученики занимаются по ним.

— Вы же преподаете сейчас школьникам историю 2000-х годов. Что вы рассказываете?

— До этого времени еще не всегда удается добраться. Хорошо, если XX век успеваем. Я строю свои уроки по «линейке», а что делают учителя, которые работают по «концентру» (концентрическая система предполагает изучение всего курса истории России с 6-го по 9-й классы, а углубленное повторение этого же курса — в 10-м и 11-м классах. — «Газета.Ru»), я могу только догадываться. Они проносятся по курсу, ни во что не углубляясь.

— Как вы относитесь к тому, что в учебнике пытаются учесть интересы национальных республик? В частности, в нем может не быть понятия татаро-монгольского ига.

— У меня на столе лежит книга «История России. VIII--XV века», которую в начале 1990-х мы написали с историком Андреем Юргановым, ныне профессором РГГУ. Там ни разу не употреблено слово «татаро-монгольское иго». Мы употребляли формулировку «ордынское иго». Формулировка «татаро-монгольское», несомненно, является устаревшей, вводящей в заблуждение и сеющей межнациональную рознь. Иго не было татаро-монгольским. Когда мы говорим «татары», то неизбежно сегодняшний ребенок подразумевает сегодняшних татар. Я прекрасно помню, как нелегко пришлось моему соседу по парте, татарину по национальности, когда нам рассказывали про татаро-монгольское иго. Нынешние татары никакого отношения не имеют к тем татарам, которые дали название орде. Это во многом наследники волжских булгар. Монгольское племя татар Чингисханом было истреблено до последнего человека еще до начала его походов. Просто в Китае это племя знали лучше других, там всех монголов стали называть татарами, а из Китая этот термин распространился на запад и пришел на Русь.

Поэтому сегодня «татаро-монгольское иго» превращается в термин, сеющий межнациональную рознь. Зачем это нужно в многонациональной стране, где татары являются вторым по численности этносом, мне непонятно.

— Почему все так боятся нового учебника?

— Потому что боятся, что он будет транслировать единственно правильную государственную точку зрения, как это уже было с учебником Филиппова, который вошел в историю с мемом «Сталин — эффективный менеджер». Таких слов, кстати, нет в учебнике. Откуда они взялись? То ли девочка-школьница, то ли журналист, прочитав учебник, сделали вывод о том, что учебник изображает Сталина как эффективного менеджера. Сейчас тоже все боятся заказухи. Люди моего поколения слишком долго прожили в условиях единственно правильного учения. А тем, кому сегодня 35 лет, мы сумели объяснить, что жить в условиях единственно правильного учения нельзя.

— Сегодняшний учитель истории какие задачи должен ставить?

— Он должен преследовать просветительскую задачу. Ученики должны понимать, что они в этом мире не первые, что и до них была жизнь, и после них будет. Они должны понимать, каким образом формировались те идеи и институты, которые их окружают сегодня. И понимать не до позавчерашнего дня, а желательно хотя бы до Древней Греции. Школьник должен уметь извлекать информацию из текста. Нынешние школьники это очень плохо умеют — то ли интернет повлиял, то ли обилие видео. Школьник должен уметь не только извлекать эту информацию, но и интерпретировать ее, критически анализировать. Изучение истории должно формировать, наверное, какие-то представления о том, что хорошо и что плохо, и в поступках человека, и в поступках государств. И, наконец, я считаю, что самая серьезная задача — дети должны уметь сопротивляться манипулированию.

— Со стороны кого?

— Со стороны окружающего мира. Когда мне показывают по телевидению фальсификаторский фильм, в котором утверждают, что Византию разрушил хитрый и алчный Запад, то я должен понимать, что это вранье и манипулирование.

Когда мне рассказывают, что все беды от мигрантов, от иностранцев, от «черных», от «хачей», от «жидов», то я должен помнить, что с этого начинался нацизм.

Уметь отделять такую информацию — этому надо учить детей. Детали могут забываться, но знать историю хотя бы в общих чертах полезно.

— Насколько сейчас дети политизированы?

— По-разному. В целом меньше, чем в конце 1980-х, но больше, чем в начале 2000-х. К тому же все зависит от происходящего вокруг. Скажем, события 2011 года политизировали старшеклассников мгновенно. Некоторые старшеклассники пошли на митинг. Как только в обществе усиливается политизация, усиливается политизация школьников.

— Это как-то проявляется у вас на уроках?

— Не особо. Мы просто этих сюжетов не часто на уроках касаемся. Наверное, такие вопросы обсуждают на обществознании, но я его не веду.

— Насколько сегодняшний курс истории позволяет ребенку выбирать из различных оценок?

— Это опять же зависит от учителя, от книжек, которые ребенок читает. Это зависит от того, что ему говорят родители.

Очевидно, что прадедушка, который в 1953 году вышел из заключения, и прадедушка, который там же в 1953 году служил охранником, будут рассказывать об этой действительности по-разному. Надя Толоконникова и ее надзирательницы тоже будут по-разному рассказывать своим детям о том, что происходило в мордовской колонии.

На чьей стороне будут симпатии учителя — это один вопрос. А на чьей стороне окажутся симпатии ребенка — это уже другой.

— Насколько поменялись школьники за последние 10 лет?

— Возможно, у меня глаз замылился, но я не вижу разницы. Разве что больше в интернете стали сидеть. Немного повлиял ЕГЭ, поскольку дети стали еще жестче отсекать все, что им не нужно: «что мне не сдавать в качестве ЕГЭ — да пропади оно пропадом». Это и раньше было, но с введением ЕГЭ приобрело абсолютный характер. Аттестат никому не нужен, в институт несут сертификат ЕГЭ. Представьте, ребенок поступает на истфак, он сдает ЕГЭ по истории, обществознанию, русскому языку и литературе. Зачем ему физика и химия? Он что, будет убивать на них время? Да ни за то. Дети очень прагматичны.

— Министерство образования все говорит, что бюрократическая нагрузка на учителей снизилась. Так ли это? Стало ли меньше бумаг для заполнения?

— С 2000 года количество бумаг выросло в разы. В 1990-е годы нам платили маленькую зарплату, у нас вечно были незакрытые вакансии. Тогда ни один чиновник не приходил в школу и не указывал, как надо жить, учить, преподавать и воспитывать.

А сейчас, когда по крайней мере в Москве стали платить пристойные деньги, чиновники решили, что они будут «бал править» и указывать нам, как надо учить детей.

Нам теперь нужно «прикрывать» каждый свой шаг.

— А хоть какие-то положительные изменения вы видите?

— За последние 10 лет? Зарплата увеличилась, и материально-техническое обеспечение улучшилось. Но, если не ошибаюсь, в последний год президентства Ельцина нефть колебалась в пределах $9-12 за баррель. Я боюсь думать, что будет с нашей системой образования, не хочу говорить — страной, если вдруг, не дай бог, нефть упадет до $40. При $9—12 мы все передохнем с голоду. К тому же если вернуться к линейной системе, то это для меня будет праздник, тогда не будет такой безумной гонки.