Камю миф о сизифе эссе об абсурде краткое содержание. Альбер Камю Миф о Сизифе. Эссе об абсурде

" Боги приговорили Сизифа поднимать огромный камень на вершину горы, откуда эта глыба неизменно скатывалась вниз. У них были основания полагать, что нет кары ужасней, чем бес полезный и безнадежный труд. "

А. Камю "Миф о Сизифе. " Абсурд и Самоубийство.

На первый взгляд - мораль сей басни, - тщетность бытия. Но основная проблема экзистенциализма формулируется (в частности и Камю) иначе это проблема самоубийства, решение которой дает ответы на самые загадочные стороны бытия. Вопрос, что есть самоубийство, обращен непосредственно к бытию и может считаться одним из основных вопросов любой философии в той мере, в какой она стремится к диалогу с истиной и оправданию своей почетной обязанности, представлять Человека в этом, если хотите, споре.

Во первых, Камю рассматривал самоубийство как индивидуальный акт: "самоубийство подготавливается в безмолвии сердца" (здесь и далее в кавычках - слова Камю в пересказе близком к тексту) .

Во вторых, то, что называется причинами - обычно всего лишь повод. Таким образом, Камю медленно переходит к основной теме своей работы - теме абсурда в жизни.

Не будем забывать, что здесь перед нами более Камю-психолог, чем философ, и обратимся к чувствам. Ведет ли абсурд к смерти?

Мы можем, например, вычитать, что чувство абсурдности - это разлад между человеком и жизнью: "когда очевидность и восторг уравновешивают друг друга, мы получаем доступ и к эмоциям и к ясности". За этим следует философский вопрос в лучших традициях герменевтики: "не следует ли за заключением абсурдности быстрейший выход из этого состояния? " Многие отвечающие "нет" действуют так, как если бы сказали "да"; и наоборот, самоубийцы часто уверены, что жизнь имеет смысл. И взгляд на жизнь как на бессмыслицу совсем не равен утверждению, что она не стоит того, чтобы ее прожить. " Нюансы, противоречия, все объясняющая психология, умело привнесенная "духом объективности", - все это не имеет ничего общего с этим страстным исканием (имеются виду искания - "куда же ведет абсурд? ") , ему потребно неправильное, то есть логическое мышление".

Абсурдные стены.

" Чувство абсурдности неуловимо в тусклом свете своей атмосферы". Можем найти, что такое атмосфера чувства по Камю: "большие чувства, - целая вселенная. Наделенная собственной аффективной атмосферой, эта вселенная предполагает наличие определенной метафизической системы или установки сознания". Хотелось бы подчеркнуть здесь слово "собственной", поскольку "определенность" вводится по законам самой этой "вселенной".

Неуловимость же заслуживает отдельного внимания. Уловимость практическая оценка. Чувства же, которые недоступны нам во всей своей глубине, частично отражаются в поступках, в установке сознания, необходимых для того или иного чувства. Тем самым задается метод, но это метод анализа, а не познания в том смысле, в котором последнее трактовалось выше. Метод познания предполагает метафизическую доктрину, которая заранее определяет выводы, вопреки всем заверениям в беcпредпосылочности метода, что, собственно не так страшно, но только не в нашем случае.

Может все-таки удастся раскрыть неуловимое чувство абсурдности в родственных мирах умопостижения искусства жизни? Начнем с атмосферы абсурда. Конечная цель - постижение вселенной абсурда.

" Начало всех великих мыслей - ничтожно. В этом - парадокс скуки. " Далее Камю замечает, что ощущение абсурда рождается с ощущением возраста, поскольку элементарность и определенность происходящего - содержание абсурдного чувства. Пока разум молчит, погрузившись в недвижный мир надежд, все упорядочивается и отражается в единстве его ностальгий. При первом же движении этот мир дает трещину.

Какой же вывод из этих рассуждений об ограниченности разума?

Отчуждаемый от самого себя и от мира, вооруженный на любой случай мышлением, которое само себя отрицает в самый миг собственного утверждения (в круге первом - в подходе к истинности и ложности, во втором - в преодолении всеединства; чистый разум "испорчен" желанием ясности в том, где проявление абсурда - в незаполняемости рва между собственным существованием и содержанием, вкладываемым в него, действительно, как может быть смертным мыслящее существо) , - что это за удел, если я могу примириться с ним лишь отказавшись от знания и жизни, если мое желание всегда наталкивается на непреодолимую стену? Значит, желать - вызывать к жизни парадоксы. Все устроено так, чтобы родилось это отравленное умиротворение, дающее нам беспечность, сон сердца и отречение смерти.

Абсурдно столкновение между иррациональностью и исступленным желанием ясности. Абсурд здесь равно зависит и от человека и от мира, и пока что - он единственная связь между ними. Последнее утверждение можно рассматривать как кредо французского экзистенциализма, когда подобный постулат о месте человека в мире приводит к идее абсурда, как особой "душе" мира, самодвижимой подобно душе человека. Так от парадоксальной природы желаний автор переходит к главному вопросу: "почему сердце не сгорает в миг появления чувства абсурда? " "Остановка в пустыне. " Хайдеггер говорил: " забота - краткий миг страха". Обращение к смерти - это краткий миг заботы, голос тревоги, заклинающий экзистенцию вернуться к самой себе. И это путь экзистенциализма: Ясперс искал нить Ариадны, Кьеркегор не только искал абсурда, но и жил им.

Мыслить - значит научиться заново видеть, стать внимательным; это значит управлять собственным сознанием, учась у Пруста, придавать привилегированное положение каждой идее, каждому образу. С самого начала этот метод кладет конец несбыточным надеждам и околонаучным знаниям. Все мыслители согласны в одном: человек способен видеть и познавать только собственные стены.

Философское самоубийство.

Как мы уже говорили, чувство абсурда не равно понятию абсурда.

После вынесения приговора вселенной чувство может умереть. Необходимо понять, почему люди добровольно уходят из этой вселенной и почему остаются.

Остаться - значит, вести непрерывную борьбу. Борьба эта предполагает полное отсутствие надежды, но не отчаяние, неизменный отказ, но не отречение и осознанную неудовлетворенность. Все, что уничтожает, скрывает эти требования или идет вразрез с ними, идет на абсурд и обесценивает предполагаемую установку сознания. Абсурд имеет смысл и силу, которую трудно переоценить в нашей жизни, когда с ним не соглашаются.

Откуда это следует? Во-первых, абсурдность порождается сравнением или противопоставлением. Абсурд - это раскол, ибо его нет ни в одном из сравниваемых элементов, он рождается в их столкновении. И этот раскол - существенная связь между человеком и миром.

Человек знает: во-первых, что он хочет, во-вторых, что ему предлагает мир, и что его объединяет с миром. Уничтожить один из вопросов триады означает уничтожить ее всю. Последняя единственная достоверность. Задача человека - вывести из нее все следствия, которые в дальнейшем будут определять суть метода. Поэтому первое правило метода, - если считаю что-то истинным, - должен это сохранить. Вот как это формулируется Камю: " Первым, и по сути дела, единственным условием моего исследования является сохранение того, что меня уничтожает, последовательное соблюдение того, что я считаю сущностью абсурда". Осознавший абсурд человек привязан к нему навсегда.

Таким образом, экзистенциализм, обожествляя то, что сокрушает человека, предлагает ему вечное бегство от самого себя. Так Ясперс, говоря, что все имеет объяснение в бытии, в "непостижимом единении частного и общего" находит в этом средство для возрождения всей полноты бытия - крайнее самоуничтожение, отсюда делая вывод, что величие бога - в его непоследовательности. Шестов говорил: " Единственный выход там, где для человеческого ума нет выхода. Иначе к чему нам Бог? " Необходимо броситься в Бога и этим скачком избавиться от иллюзий. Когда абсурд интегрирован человеком, в этой интеграции теряется его сущность раскол.

Так мы приходим к идее, что абсурд предполагает равновесие.

Если же экзистенциализм пытается перенести акцент на один из компонентов триады, тем самым нарушается равновесие. Рассматривание с такой искаженной позиции остальных компонент приводит к выводу о немощи разума.

Абсурд - это ясный разум, осознающий свои пределы.

Абсурдная свобода.

Человек бунтующий видит свои пределы, но, закрывая глаза на природу абсурда, ищет наилегчайший путь - борясь с собственными стенами, создает все новые стены вокруг себя. Не ставя своей жизни никаких вопросов, всегда принимает повод за причину происходящего, не делая попыток видеть дальше своих стен.

Здесь Камю говорит о скачке. В разных видах эту идею можно найти и у Р. Баха, у Бердяева или Кьеркегора. Стоит на этом остановиться. " От абсурдного человека требуют совершить нечто совсем иное - скачок. В ответ он может только сказать, что не слишком хорошо понимает требование, что оно неочевидно. Он желает делать лишь то, что хорошо понимает. Его уверяют, что это грех гордыни, а ему неясно само понятие "греха". Он чувствует себя неисправимо невинным... " Камю упрощает скачок до термина, означающего любой уход от проблемы, уход от конфликта. Вопрос о том, что человек не в силах отбросить даже во время скачка, когда решает обойтись без скачка, но в состоянии "полной невинности", остается открытым.

И опять Камю возвращается к проблеме самоубийства, говоря о том, что главное - это удержаться на гребне волны, между осознанием абсурда и скачком. Самоубийство - полная противоположность бунту, так как предполагает согласие. И, в то же время, подобно скачку, самоубийство - согласие с собственными пределами, но это два взаимоисключающих выхода. С точки зрения художника, цену жизни придает именно бунт. " Бунт постоянная данность человека самому себе. " Так Камю переносит в повседневный опыт тему перманентной революции.

Проблема бунта приводит нас к мысли об отсутствии "свободы вообще". Абсурд же нам предлагает следующую альтернативу: либо мы не свободны, либо полностью свободны. " Единственная доступная моему уму и сердцу свобода есть свобода ума и действия. А смерть - единственная реальность. " " Завтрашнего дня нет - отныне стало основанием моей свободы, " - кстати, похоже на женскую логику. Абсурд учит главное не качество, а количество опыта. Это приводит к отсутствию иерархии опыта и к отсутствию системы ценностей. " Побивать все рекорды - как можно чаще сталкиваться с миром. " Вселенная абсурдного человека - вселенная льда и пламени.

Абсурдный человек.

" Абсурдный человек готов признать, что есть лишь одна мораль, которая не отделяет от бога: это навязанная ему свыше мораль (Камю противопоставляет ей собственную мораль человека) . Но абсурдный человек живет как раз без этого бога. Что до других моральных учений, (включая имморализм) , то в них он видит только оправдания, тогда как ему самому не в чем оправдываться. Я исхожу здесь из принципа его невиновности. " Далее Камю говорит об опасности комплекса невиновности. " Достоверность бога. -..

куда более притягательна, чем достоверность безнаказанной власти злодеяния. " Казалось бы, выбор нетруден. Но выбора нет, абсурд не освобождает от выбора, он привязывает к нему навсегда.

Абсурд показывает лишь равноценность последствий любого выбора, если хотите, выявляет бесполезность угрызений совести. "Можно быть добродетельным из каприза. " Сможет ли абсурд избавить человека от этого замкнутого круга угрызений совести, когда стремление возвратить невинность мешает анализу "чистого выбора", возвращая человека к согласию с собственными стенами?

Абсурдный ум готов к расплате. "... - Для него существует ответственность, но не существует вины. Более того, он согласен, что прошлый опыт может быть основой для будущих действий. " Единственная истина абсурда раскрывается и воплощается в конкретных людях. Итогом поисков абсурдного ума оказываются не правила этики, а живые примеры. В этом, - может быть, главная гуманистическая заслуга философии абсурда. Живой человек всегда значит для другого человека много больше, чем все придуманные "истины". Мы говорим о мире, в котором и мысли, и жизни лишены будущего, здесь для искусства выбраны лишь те герои, которые поставили своей целью исчерпание жизни.

Абсурдное творчество.

" В разреженном воздухе абсурда жизни таких героев могут длиться лишь благодаря нескольким глубоким мыслям, сила которых позволяет им дышать. В данном случае речь пойдет об особом чувстве верности. " Можно добавить: и о чувстве верности автора своим героям, "верности правилам сражений". Детские поиски забвения и удовольствия отныне оставлены. Творчество, в том смысле, в каком оно способно их заменить, есть "по преимуществу абсурдная радость".

Искусство является знаком смерти и в то же время приумножением опыта. Творить значит жить вдвойне. Поэтому мы и завершаем разбор тем данного эссе обратившись к исполненной великолепия и в то же время ребячества вселенной творца. Ошибочно считать ее символической, полагать, будто произведение искусства может рассматриваться как убежище от абсурда. Произведение искусства впервые выводит наш ум за его пределы и ставит лицом к лицу с другим. Творчество отражает тот момент, когда рассуждение прекращается, и на поверхность вырываются абсурдные страсти. В абсурдном рассуждении творчество следует за беспристрастностью и раскрывает ее.

Хотелось бы закончить еще одной цитатой из эссе: " Старое противопоставление искусства и философии достаточно произвольно.

Если понимать его в узком смысле, то оно просто ложно. Единственно приемлемый аргумент сводится здесь к установлению противоречия между философом, заключенным в сердцевину своей системы и художником, стоящим перед своим произведением. Но, подобно мыслителю, художник вовлекается в свою работу и в ней становится самим собой. Это взаимовлияние творца и произведения образует важнейшую проблему эстетики. Между дисциплинами, которые создаются человеком для понимания и любви, нет границ. "

ЛИТЕРАТУРА:

1. А. Камю "Миф о Сизифе. Эссе об Абсурде. " пер. Руткевича в изд. "Сумерки богов", М. Политиздат, 1989.

Государственный Университет

Высшая Школа Экономики

Факультет «Бизнес-Информатика»

по курсу Философия

на тему: «Камю А. Миф о сизифе. Эссе об абсурде».

студента:

Ткаченко Ольга Сергеевна

группа 174

Кантор Владимир Карлович

Абсурдное рассуждение.

Главной особенностью этой книги является то, что «абсурд, который до сих пор принимали за вывод, берется здесь в качестве исходного пункта». Этим автор сразу подчёркивает своеобразие этого рассуждения.

Абсурд и самоубийство.

Камю считает главной и основополагающей проблемой философии «стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить». Все же остальные вопросы философии он считает второстепенными.

Так ответив на него, философия разрешит вопрос о смысле жизни. «Мне известны и те, кто, как ни странно, готовы покончить с собой ради идей или иллюзий, служащих основанием их жизни (то, что называется причиной жизни, оказывается одновременно и превосходной причиной смерти)».

Камю рассматривает самоубийство не как социальный, а как индивидуальный акт: «самоубийство подготавливается в безмолвии сердца». И лишь последней каплей в этом решении может стать что-либо внешнее, повод к самоубийству, так как «малости могло быть достаточно, чтобы горечь и скука, скопившиеся в сердце самоубийцы, вырвались наружу». При решении вопроса о причине «необходимо понять ту смертельную игру, которая ведет от ясности в отношении собственного существования к бегству с этого света».

Жизнь во многом - это привычка, и добровольная смерть - это «признание ничтожности этой привычки». Какое странное чувство приводит разум человека к таким выводам, разрушая его иллюзии относительно мира, а без этих иллюзий связь человека со вселенной рушиться, он становиться посторонним здесь: «чувство абсурдности и есть этот разлад между человеком и его жизнью». Таким образом, Камю медленно переходит к основной теме своей работы - теме абсурда в жизни: «предметом моего эссе является как раз эта связь между абсурдом и самоубийством».

Но осознание абсурдности не ведёт к разрешению проблемы. Ведь если у честь, что в философии может быть лишь два ответа «да» или «нет», то это не приводит к однозначному ответу, так как «многие, отвечающие "нет", действуют так, словно сказали "да"». Поэтому и не даёт результата мысль о том, что люди уходят из жизни по собственной вили, понимая, что жизнь потеряла смысл.

Абсурдные стены.

Все чувства представляют собой вселенные, что так же верно и для отдельных эмоций. Эмоции дают нам переживание прекрасного или пробуждают чувство абсурда, которое в свою очередь «поджидает нас на каждом углу». Это чувство неуловимо и этим заслуживает к себе особого внимания. «Недоступные анализу иррациональные чувства могут практически определяться, практически оцениваться, объединяться по своим последствиям в порядке умопостижения». Чувства, которые невозможно полностью осознать, открываются нам через поведение людей. Но это не является методом познания, это анализ, так как познание «предполагает метафизическую доктрину».

«Мы начинаем с атмосферы абсурда. Конечной же целью является постижение вселенной абсурда и той установки сознания, которая высвечивает в мире этот неумолимый лик».

Начало абсурда, как и всех мыслей, ничтожно. «Когда пустота становиться красноречивой,… проступает первый знак абсурдности».

«Скука является результатом машинальной жизни, но она же приводит в движение сознание». Это пробуждение приводит к двум исходам: возвращение назад к обыденному, либо окончательное пробуждение, которое может закончиться самоубийством или «восстановлением хода жизни». Тем самым скука приносит пробуждение сознание и зарождение абсурда.

Человек постоянно рвётся в будущее, а когда достигает желаемой точки во времени, то понимает свою зависимость от него и желает отречься. «Этот бунт плоти и есть абсурд».

«Основанием любой красоты является нечто нечеловеческое». Понимая это, человек осознаёт свою отрешённость от вселенной. Она удаляется от нас, становиться враждебной; иллюзорные декорации рушатся. Эта чуждость мира, к которому мы принадлежим - абсурд.

Далее автор приводит ещё несколько проявлений абсурдности, говоря так же, что его интересует не столько проявление этого чувства, сколько его последствия. Камю приводит доказательство Аристотеля о разуме запутавшимся в самом себе во время доказательства - первый порочный круг. «Чтобы понять мир, человек должен свести его к человеческому, наложить на него свою печать», только в таком случае мы можем познать окружающий нас мир. Разум постоянно стремиться к Единому, и, преодолевая это противоречие, он «доказывает существование различия и многообразия, которые пытался преодолеть» - второй порочный круг. Таким образом, наши желания всегда наталкиваются на «непреодолимую стену». Автор верен в том, что истинное познание невозможно. Мы можем сказать, что знаем, что-либо, только если чувствуем, ощущаем, а последующее лишь «мыслительные конструкции». «Выбор между описанием, которое достоверно, но ничему не учит, и гипотезой, которая претендует на всезнание, однако недостоверна». Получается, что состояние умиротворения можно достичь лишь «отказавшись от знания и жизни». Несмотря на это человек всегда стремиться к ясности мира, понимая, «что все доказательства ложны».

Мир неразумен, а столкновение в нём «иррациональности и исступленного желания ясности» - абсурдно. Это и есть единственная связь человека с миром. И когда она осознается, то становиться «болезненной страстью». «Почему сердце не сгорает в миг появления чувства абсурда?»

«Остановка в пустыне».

Здесь Камю рассматривает «темы иррациональной и религиозной мысли» в работах мыслителей различных эпох, «только те положения, по которым они полностью друг с другом согласны».

Хайдеггер: единственная реальность это «забота», её проявления - скука и ужас.

Ясперс: считает познание невозможным, «занят поисками нити Ариадны, ведущей к божественным тайнам».

Шестов: «самая замкнутая система, самый универсальный рационализм всегда спотыкаются об иррациональность человеческого мышления».

Кьеркегор: «не только искал абсурд, по и жил им»,ни какая истина несовершенна и поэтому не может дать успокоения разуму.

Гуссерль: отрицает метод рационализма, «Мыслить - значит научиться заново видеть, стать внимательным».

Все они согласны с тем, что возможности человеческого познания ограничены «стенами».То, что мы не можем понять, для нас иррационально. Абсурд рождается в момент столкновения «призванием человека и неразумным молчанием мира». Здесь призвание человека - это стремление к успокоению, счастью, умиротворению.

Философское самоубийство.

« Чувство абсурда не равнозначно понятию абсурда» . Автор считает, что выводы сделанные вышеупомянутыми авторами схожи, они экзистенциальны. На этом фоне будет рассмотрена проблема самоубийства, «как уходят и почему остаются».

Приостанавливая своё рассуждение, Камю решает детально рассмотреть понятие абсурда. Оно не есть состояние предмета, но рождается лишь при столкновении двух сравниваемых элементов: «действия с лежащим за пределами этого действия миром». «Оно тем больше, чем сильнее разрыв между терминами сравнения». Тем самым абсурд не существует отдельно в мире или в человеке, а является связью между ними. Теперь необходимо вывести следствия из этого факта.

Человек знает, что он хочет, что ему предлагает мир и что его объединяет с миром. И из этой цепочки-триады невозможно выкинуть ни один элемент, потому что это уничтожит всё. Первый принцип метода Камю: «Если я намерен решить какую-то проблему, то мое решение не должно уничтожать одну из ее сторон». «Условием моего исследования является сохранение того, что меня уничтожает», то есть невозможно удалить абсурд - это нарушит ход всего рассуждения. В этой логике нельзя принимать согласие, ведь «абсурд имеет смысл, когда с ним не соглашаются». Человек раз принявший что-либо за истину, уже не сможет избавиться от этого.

Экзистенциалисты принимают на веру то, что их уничтожает - «принудительная надежда».

Ясперс говорит, что все имеет объяснение в бытии, в "непостижимом единении частного и общего", находит в этом средство для возрождения всей полноты бытия - крайнее самоуничтожение, отсюда делая вывод, что величие бога - в его непоследовательности.

Шестов считает, что единственным выходом в разрешении абсурда, в избавлении от иррациональности может быть обращение к Богу, пусть даже он будет «злобным и ненавистным, непостижимым и противоречивым». «Величие Бога в его непоследовательности. Его бесчеловечность оказывается доказательством его существования».

Для Кьеркегора христианство было отчаянием, а после становиться спасением, уничтожающим абсурд, «абсурд - это грех без Бога».

Экзистенциальный подход Камю называет - философским самоубийством, Бог экзистенциалистов - Отрицание (отрицание человеческого разума).

«Абсурд - это ясный разум, осознающий свои пределы.»Рассуждение, предпринятое автором, хранит верность абсурду, т.е. раскол между разумом и миром - объединяющее противоречие. Но это так же требует равновесия, невозможно ставить акцент ни на один из компонентов.

Абсурдная свобода.

Человек всегда стремиться к ясности и связности происходящего и истин. Но высший смысл мира не постижим человеку, поэтому есть только две достоверности «- мое желание абсолюта и единства, с одной стороны, и несводимость этого мира к рациональному и разумному принципу - с другой». Мы можем понимать что-либо лишь в человеческих терминах, тем самым, отделяя себя от мира и теряя смысл. И желание наше преодолеть стены, которые не может побороть наш разум, создаёт всё новые на своём пути.

Далее Камю говорит об экзистенциальном скачке, который требуется сделать человеку для достижения смысла. Похожие приёмы можно увидеть и в работах Кьеркегора, Шестова, Гуссерля, упоминавшихся ранее. Абсурдный человек, не понимая такого требования к себе, сочтёт его неочевидным и захочет делать лишь понятное его разуму. Он желает «жить исключительно тем, что он знает, обходиться тем, что есть, и не допускать ничего недостоверного».

Здесь автор опять возвращается к проблеме самоубийства. «Кажется, что, чем меньше в жизни смысла, тем больше оснований, чтобы ее прожить». Абсурд жив, когда на него всё время обращают внимание, а это означает жить. Мнение о том, что абсурд приводит к самоубийству в корне ошибочно. Он рождается из противоречия, несогласия, а самоубийство - это напротив примирение и согласие со своей несостоятельностью, «с собственными пределами». Для абсурдного человека самоубийство ошибка, так как оно есть отречение.

Бунт абсурда придаёт жизни смысл и цену. «Нет зрелища прекраснее, чем борьба интеллекта с превосходящей его реальностью».

Проблема свободы не может быть рассмотрена без проблемы Бога. Но в присутствии его свобода не возможна или другой вариант - человек полностью свободен. «Единственно доступная моему познанию свобода есть свобода ума и действия». Другие понятия её невозможны для разума. Человек не знающий абсурда живёт с простым обыденным понятием свободы, «даже если зачастую слышатся уверения, будто ее не ощущают», но у него нет «высшей свободы». При этом для абсурдного человека «нет завтрашнего дня», это становиться основанием свободы.

«Вселенная абсурдного человека - вселенная льда и пламени». Из решимости жить здесь человек черпает сила на существование.

Для абсурда большее значение имеет количество опыта или жизни, а не их качество. «Такую жизнь считают несовместимой с правилами чести, но подлинная честность требует от меня бесчестия». Это приводит к отсутствию иерархии опыта и «шкалы ценностей». Для осознания опыта за прожитую жизнь необходимо полно пережить свой бунт.

Камю пишет: «я вывожу из абсурда три следствия, каковыми являются мой бунт, моя свобода и моя страсть».

Абсурдный человек.

Для абсурдного человека нет вечности. Он принимает то время, которое «ему отпущено жизнью». Мораль воспринимается только одна: данная Богом, он живёт без этого бога. Вся жизнь пронизана бунтом. Человек изначально невиновен, но вседозволенность не означает полной безнаказанности. «Абсурд показывает лишь равноценность последствий всех действий». Абсурдный человек принимает ответственность за свои действия, а не вину за них. Этот опыт долга послужит последующему времени. «Итогом поисков абсурдного ума оказываются не правила этики, а живые примеры, доносящие до нас дыхание человеческих жизней». Сама природа опыта для такого ума безразлична, так как первый приносит пользу только когда осознаётся.

Донжуанство.

Дон Жуан любит всех женщин одинаково пылко и не стремиться найти возвышенного чувства. Он принимает один из принципов абсурдного познания: отдаёт предпочтение не качественной, а количественной характеристике опыта. «Он покидает женщину вовсе не потому, что больше ее не желает. Но он желает другую, а это не то же самое». Его нельзя назвать несчастным, потому что «печальными бывают по двум причинам: либо по незнанию, либо из-за несбыточности надежд». А в нём нет надежд, и он знает пределы своего разума, в них-то он и гениален. Дон Жуан являясь вульгарным символом соблазнителя, осознаёт это, и потому абсурден. В этом бесконечном потоке любви он не теряет себе, не растворяется в другом человеке, оставляя силы души на бунт с миром. По мнению автора, герой готов к расплате за свою жизнь, готов понести насмешки и наказания.

Камю приводит два варианта смерти Дон Жуана: смерть от руки недоброжелатель, желающего покарать распутника и добровольное заточение в монастырь. Последнее вряд ли можно считать раскаянием; он «поклоняется и служит Богу так, как ранее служил жизни».

Театр.

Для современного человека театр это место, где можно набраться опыта, применительного к своей жизни, без затраты на то большого количества сил. Это есть надежда на что-либо лучшее для себя, но для абсурдного человека не существует надежды. Он «появляется, когда с надеждами покончено, когда ум уже не восхищается игрой, а вступает в нее». Судьба актёра абсурдна: он живёт своими ролями, и они живут в нём. Абсурдно противоречие в единстве многих душ в одном теле. Эти роли живут в различных эпохах, и актёр, исполняя их, путешествует во времени. Но несмотря ни на что главная кара жизни настигнет его именно в его время - смерь. «Как и для абсурдного человека, преждевременная смерть непоправима для актера. Ничем не возместишь те лица и века, которые он не успел воплотить на сцене».

Камю сравнивает актёров с путешественника: их путь - это время, а цель - души.

Церковь не принимает такого поведения актёров, считая его еретическим.

Завоевание.

За всю жизнь человек ищет доказательства лишь одной истине. «Если она очевидна, для жизни достаточно ее одной». Приходит время и индивид надо сделать выбор: созерцание или действие. Именно это и будет означать, что он стал человеком. Камю выбирает для себя действие, ибо не терпит компромиссов. Это означает принять сторону абсурда, борьбы. Величие для завоевателя не значит победы, потому что Высшую победу над миром человек не в силах свершить.

«Человек есть цель в себе. И он является своей единственной целью». Цель эта познание истины. Понимая своё величие своего разума, хотя бы на некоторое время, человек возвеличивает себя, считая «богоравным». Завоеватель - человек, живущий такими моментами величия. Единственная роскошь для него - «человеческие отношения».

Для разума нет вечности, она не постижима. И поэтому главное наказание - смерть, которое всё заканчивается. Завоеватель пытается завоевать и её, призывая раньше времени.

Те же люди, что спорят с действием, выбирают созерцание, вечность мира. Они поклоняются смерти, принимая её. Они противоположность завоевателю. Переживая испытания своей судьбы, человек может сочувствовать сам себе. Но на это способны лишь сильные духом.

Миф о Сизифе.

«Боги приговорили Сизифа поднимать огромный камень на вершину горы, откуда эта глыба неизменно скатывалась вниз. У них были основания полагать, что нет кары ужасней, чем бесполезный и безнадежный труд».

Камю считает героя этого мифа абсурдным человеком. «Таков он и в своих страстях, и в страданиях». Сизиф получает наказание за свои земные страсти, неподчинение богам и искреннюю любовь к миру.

Интересно состояние героя в момент недлительной остановки - паузы между бесконечными страданиями. Именно в этот момент к нему возвращается сознание. Трагичность мифа основана на сознательном поведении Сизифа.

Камю сравнивает жизнь современного человека с этим мифом, считая её столь же трагичной и во многом абсурдной. Действия людей рутинны, однообразны и не приносят никакоё пользы.

Ясность сознания героя побеждает судьбу и обращает страдания в радость. Это счастье и в памяти о мире и жизни, так любимой Сизифом и в том, что его сердце заполнено «борьбой за вершину».

«Сизифа следует представлять себе счастливым».

Моё отношение к затронутым проблемам в этой работе .

Я разделяю мнение Камю в том, что самоубийство это уход от проблем, осознание своей беспомощности и слабости. Но в тоже время это смелый шаг.

Жизнь каждого из нас абсурдна в какой-то мере. Каждый борется с препятствиями судьбы, желая подчинить её себе. Понятно также и наличие «стен» для человеческого разума. Мир не может позволить человеку сравняться с ним, познать Истину бытия. Мы не всесильны, нам это показывают каждый раз, как только кто-то стремиться преодолеть стены. На его пути сразу же возникают новые. Умным считает себя только тот, кто ещё не видит своих стен, предела возможностям разума.

Интересен также факт, что абсурд существует только при борьбе, несогласии. Ведь хотя бы минутное примирение уничтожает его, нет больше почвы для существования абсурда.

Миф о Сизифе - известная легенда из древнегреческой мифологии. Камю даёт ей новую жизнь. Мысль о схожести труда Сизифа с работой современных людей неоспорима. Ведь мало пользы в бюрократии, статистике и подобных видах деятельности. Они не создают нового, а лишь повторяют рутинные действия. Счастье Сизифа в его труде и том, что он видит смысл в этом.

Литература.

1. http://fp.nsu.ru/lib.htm

2. http://uli.h10.ru/camus5.htm

Очень кратко В мире нет разумности, веры и надежды на будущее. Но у человека, пытающегося найти смысл жизни, есть выбор - либо добровольно уйти из этого мира, либо бросить вызов бессмысленности и абсурду.

Абсурдное рассуждение

Книга начинается с примечания о том, «что абсурд, который до сих пор принимали за вывод, берётся здесь в качестве исходного пункта». Основным вопросом любой философии является вопрос о смысле жизни:

Есть лишь одна по-настоящему серьёзная философская проблема - проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы её прожить, - значит ответить на фундаментальный вопрос философии.

Самоубийца признаётся, «что жизнь кончена, что она сделалась непонятной». Но что лежит в основе его выбора? Решение добровольно уйти из жизни созревает «в безмолвии сердца». При этом внешние события являются лишь толчком, когда «этой малости... достаточно, чтобы горечь и скука, скопившиеся в сердце самоубийцы, вырвались наружу».

Для понимания того, что может выбрать человек в этой ситуации, необходимо выявить факторы, толкающие человека на этот поступок. Безразличие мира, сознание своей смертности, бессмысленность жизни - всё это лишь способы проявления чувства абсурда, среди которых, безусловно, главным является скука:

Подъём, трамваи, ... работа, ужин, сон; понедельник, вторник, среда... всё в том же ритме... Но однажды встаёт вопрос «зачем?». Всё начинается с этой окрашенной недоумением скуки.

Сталкиваясь с окружающим миром, разум бессилен найти истину в себе и мире. Это «столкновение между иррациональностью и исступлённым желанием ясности, зов которого отдаётся в самых глубинах человеческой души» - причина абсурда. Человек хочет быть счастливым и найти смысл жизни, но мир не даёт ответа на эти вопросы. Человек обладает разумом, мир непостижим, а абсурд является связующим звеном между ними. Отрицая элемент абсурдности в жизни, человек не решает проблему смысла, а лишает себя разумного выбора. Все мыслители перепрыгивали «абсурдные стены», предлагая уход в религию и надежду на будущее. Автор называет это «философским самоубийством», так как данный подход не решает проблему.

Вера в Бога не даёт «вечной свободы», но человек может быть свободен в своём выборе и поступках. Принимая абсурд, человек не верит и не надеется на будущее. Он становится свободным в своём желании быть, решая не прожить жизнь лучше, а пережить в ней как можно больше. Смысл жизни - сознательное поддержание «жизни абсурда», а не бег от неё в самоубийство. Такой бунт придаёт жизни новый смысл и красоту, так как «нет зрелища прекраснее, чем борьба интеллекта с превосходящей его реальностью».

Абсурдный человек

Что представляет собой человек, принимающий абсурд? Абсурдного человека характеризуют следующие признаки:

Отрицание абсолютных и моральных ценностей . Это «не означает, что ничто не запрещено. Абсурд показывает лишь равноценность последствий всех действий. Он не рекомендует совершать преступления (это было бы ребячеством), но выявляет бесполезность угрызений совести».
Мужество жить в абсурдном мире, отрицая самоубийство . Абсурдный человек «вступает в этот мир вместе со своим бунтом, своей ясностью видения. Он разучился надеяться. Ад настоящего сделался, наконец, его царством».
Вера в свои силы , при которой «он отдаёт предпочтение своему мужеству и своей способности суждения. Первое учит его вести не подлежащую обжалованию жизнь, довольствоваться тем, что есть; вторая даёт ему представление о его пределах. Уверившись в конечности своей свободы, отсутствии будущности у его бунта и в бренности сознания, он готов продолжить свои деяния в том времени, которое ему отпущено жизнью».
Отсутствие религиозной веры и надежды на будущее , при которой «абсурдный человек готов признать, что есть лишь одна мораль, которая не отделяет от бога: это навязанная ему свыше мораль. Но абсурдный человек живёт как раз без этого бога».

Дон Жуан дарит любовь всем женщинам, отдавая предпочтение не качеству, а количеству.

Он покидает женщину вовсе не потому, что больше её не желает. Прекрасная женщина всегда желанна. Но он желает другую, а это не то же самое.

Не надеясь ни на что, соблазнитель не теряет себя в потоке меняющихся женщин. Он живёт «здесь и сейчас»: разве важно, что будет после смерти, если впереди столько наслаждений?

Актёр живёт своими ролями, «словно бы заново сочиняет своих героев».

Он изображает их, лепит, он перетекает в созданные его воображением формы и отдаёт призракам свою живую кровь.

Герои различных эпох живут в нём. Но смерть настигает актёра и «ничем не возместишь те лица и века, которые он не успел воплотить на сцене». Актёр, подобно путешественнику, идёт по дороге времени. Спектакль, разыгрываемый на сцене, является яркой иллюстрацией абсурдности жизни.

Завоеватель - это, как правило, авантюрист. Являясь хозяином собственной судьбы, он достигает всего в свой жизненный срок. Какой смысл надеяться на «память в сердцах потомков», если жизнь закончится? Цель Завоевателя - снискать успехов в настоящем, так как они «преходящи, в них могущество и пределы ума, то есть его эффективность».

Завоеватели - это те, кто чувствует силы для постоянной жизни на этих вершинах, с полным сознанием собственного величия... Завоеватели способны на самое большее.

Все персонажи объединены признаками абсурдного мышления: осознанность, вера в свои силы и отрицание надежд на будущее.

Абсурдное творчество

Абсурдный человек должен быть творческой личностью. Только творчество, выражая подлинную свободу, может преодолеть абсурд. Творец ясно понимает, что он смертен и его творения неизбежно обречены на забвение. Художник, например, просто изображает то, что видит и переживает. Он не стремится объяснить мир, зная, «что у творчества нет будущего, что твоё произведение рано или поздно будет разрушено, и считать в глубине души, что все это не менее важно, чем строительство на века, - такова нелёгкая мудрость абсурдного мышления». Творчество является редкой возможностью примирить своё сознание с абсурдностью окружающей реальности. Творец придаёт форму своей судьбе.

Проблематикой абсурда пронизано всё творчество Достоевского . В его романах ярко обрисовано мироощущение абсурдного человека. Писателю удалось показать «всю пытку абсурдного мира», но найти выход из абсурдного тупика русский гений не смог. Взывая к Богу, Достоевский лишь ставит проблему абсурда, но не решает её. Он пытается дать ответ, но «абсурдное произведение, напротив, не даёт ответа». Абсурдное творчество - это «бунт, свобода и многообразие».

Миф о Сизифе

Книгу завершает этюд о самом ярком абсурдном бунтаре в истории человечества. Это Сизиф, которого «боги приговорили поднимать огромный камень на вершину горы, откуда эта глыба неизменно скатывалась вниз». Герой мифа получает наказание за свои земные страсти и любовь к жизни. Известно, «что нет кары ужасней, чем бесполезный и безнадёжный труд», но герой презирает выпавший ему жребий. Его жизнь заполнена новым смыслом, в котором сознание побеждает судьбу, обращая страдания в радость. Муки, испытываемые Сизифом под тяжестью камня, - это и есть бунт против абсурдного мира.

Существование современного человека схожа с судьбой Сизифа - она во многом абсурдна, наполнена скукой и бессмысленностью. Но человек может обрести смысл жизни, отвергнув самоубийство. Чувство абсурда, возникающее в результате осознания абсурда, позволит ему переоценить свою судьбу и стать свободным.

Сизиф учит высшей верности, которая отвергает богов и двигает камни... Одной борьбы за вершину достаточно, чтобы заполнить сердце человека. Сизифа следует представлять себе счастливым.

Государственный Университет

Высшая Школа Экономики

Факультет «Бизнес-Информатика»

по курсу Философия

на тему: «Камю А. Миф о сизифе. Эссе об абсурде».

студента:

Ткаченко Ольга Сергеевна

группа 174

Кантор Владимир Карлович

Абсурдное рассуждение.

Абсурд и самоубийство.

Абсурдные стены.

«Остановка в пустыне».

Хайдеггер: единственная реальность это «забота», её проявления - скука и ужас.

Ясперс: считает познание невозможным, «занят поисками нити Ариадны, ведущей к божественным тайнам».

Гуссерль: отрицает метод рационализма, «Мыслить - значит научиться заново видеть, стать внимательным».

Философское самоубийство.

Экзистенциалисты принимают на веру то, что их уничтожает - «принудительная надежда».

Абсурдная свобода.

Проблема свободы не может быть рассмотрена без проблемы Бога. Но в присутствии его свобода не возможна или другой вариант - человек полностью свободен. «Единственно доступная моему познанию свобода есть свобода ума и действия». Другие понятия её невозможны для разума. Человек не знающий абсурда живёт с простым обыденным понятием свободы, «даже если зачастую слышатся уверения, будто ее не ощущают», но у него нет «высшей свободы». Однако для абсурдного человека «нет завтрашнего дня», это становиться основанием свободы.

Камю пишет: «я вывожу из абсурда три следствия, каковыми являются мой бунт, моя свобода и моя страсть».

Абсурдный человек.

Донжуанство.

Театр.

Камю сравнивает актёров с путешественника: их путь - это время, а цель - души.

Церковь не принимает такого поведения актёров, считая его еретическим.

Завоевание.

Миф о Сизифе.

«Сизифа следует представлять себе счастливым».

Моё отношение к затронутым проблемам в этой работе .

Литература.

1. http://fp.nsu.ru/lib.htm