Глава XI “Злой демиург” (первый экскурс в гностические доктрины). "гностицизм и гностические тенденции в ересях от первых веков до наших дней"

Разновидностью религиозной философии первых веков новой эры стал гностицизм . Его расцвет приходится на середину II в. Первоначально гностики претендовали на то, чтобы подвести философско-теологическую базу под формировавшееся в эту эпоху христианское вероучение. Некоторые из них принимали непосредственное участие в составлении «Посланий апостола Павла» и Евангелий.

Религиозно-философское течение гностицизма зародилось на востоке Римской империи. Оно лишь отчасти было связано с иудейской религиозной мыслью, большая же часть его содержания была почерпнута из , иранских, египетских и других ближневосточных религиозно-мифологических представлений. Религиозно–мифологический синкретизм, интенсивно развивавшийся с начала эпохи эллинизма, получал в гностицизме свое «теоретическое» осмысление.

Для религиозно-философского развития поздней античности весьма характерно само наименование этого направления, происходящее от греческого слова gnosis , т. е. знание . В религиозных кругах, чьё влияние всё более возрастало, знание стало означать не изучение реального мира и человека посредством науки и эмпирических доказательств, а толкование различных систем и образов ближневосточных религий и античных мифологических представлений.

Методом такого осмысления стало у гностиков, как и у , аллегорическое, символическое истолкование мифов . Еще более широко, чем Филон, гностики прибегали при этом к помощи понятий греческой идеалистической философии, черпая их главным образом из платоновско-пифагорейского круга идей. Вульгаризируя эти идеи, гностики в своем учении стремились сочетать их с положениями и образами (отчасти и греко-римской) религиозно-мифологической мысли . Они были убеждены в том, что получающиеся при этом системы представляют собой «знание», далеко возвышающееся над простой и наивной верой подавляющего большинства, которое не задумывается над содержанием религиозно-мифологических верований и понимает его буквально. В действительности же гностические системы представляли собой фантастический конгломерат отдельных идеалистических понятий и положений , вырванных из философского контекста платонизма, пифагореизма или стоицизма и приспособленных кое-как к религиозно-мифологическим верованиям.

Эта особенность гностицизма отразила общую идеологическую атмосферу, господствовавшую в рассматриваемую эпоху и охарактеризованную в следующих словах Энгельса: «Это было время, когда даже в Риме и Греции, а еще гораздо более в Малой Азии, Сирии и Египте абсолютно некритическая смесь грубейших суеверий самых различных народов безоговорочно принималась на веру и дополнялась благочестивым обманом и прямым шарлатанством; время, когда первостепенную роль играли чудеса, экстазы, видения, заклинания духов, прорицания будущего, алхимия, каббала и прочая мистическая колдовская чепуха» . К числу суеверий, перечисленных Энгельсом, следует добавить также вавилонскую по своему происхождению астрологию, которая в гностических построениях играла примерно ту же роль, какую физика играла в аристотелевской первой философии (метафизике).

Одной из основных черт, характерных для гностицизма, является дуалистическое понимание мира, в особенности социального . Подобное миропонимание восходит к иранскому зороастризму и к некоторым учениям греческой религиозно-философской мысли. Согласно гностическим системам, борьба света и тьмы, добра и зла представляет собой космическое, природное явление. Она выступает в качестве борьбы материи, являющейся главной носительницей злого начала, и духа, воплощающего все светлое и доброе в человеческом и природном мире. Эти религиозно-дуалистические представления обосновывали аскетические воззрения и аскетическую практику гностических общин. Как и большая часть религиозных и религиозно-философских направлений рассматриваемой эпохи, гностики стремились к преобладанию духа над плотью , освобождению человека от греховных вожделений, обосновывая такие аскетические стремления теоретически.

Виднейшим представителем гностицизма был Валентин (ум. ок. 161), происходивший из Египта, но в середине II в. живший в Риме и имевший успех в возникшей там христианской общине. Воззрения Валентина известны нам по изложению их одним из ранних христианских писателей Иринеем Лионским, который в конце того же столетия написал сочинение «Обличение и опровержение [учения], ложно именующего себя знанием». Согласно этому источнику, Валентин учил, что последней основой бытия является некая таинственная и непознаваемая «полнота» (pleroma) , лишенная всякого различения и оформления. Из нее рождаются тридцать эонов (греч. aion - «век», затем«возраст», «поколение», «жизнь»), представляющих собой творческие мировые силы и одновременно абстрактно-мифологические существа. По сообщению Иринея, Валентин и его последователи учили, что «в невидимых и неименуемых высотах сперва существовал какой-то совершенный эон, который называют первоначальным, первоотцом, глубинным... вот первая и родоначальная пифагорейская четверица, которую они называют корнем всего: именно – глубинный и молчание, потом ум и истина»; «сперва первоотец совокупился со своей мыслью, а единородный, т. е. ум, с истиной, слово с жизнью и человек с церковью» .

Аналогичным образом рисует нам Ириней и воззрения другого виднейшего гностика этого века , Василида , происходившего из Сирии и жившего в Антиохии, Александрии, Иране. Согласно этому источнику, Василид учил, что «сначала от нерожденного отца родился Нус, а от него родился Логос, затем от Логоса – Суждение, а от Суждения – Мудрость и Сила, а от Силы и Мудрости родились доблести, начала и ангелы, которых он называет первыми, и ими создано первое небо. Затем от них путем эманации образовались другие, которые создали другое небо, подобное первому» . Аналогичным образом возникли третье и четвертое небо, «затем подобным же образом созданы все новые и новые начала и ангелы и 365 небес; поэтому и год имеет такое число дней, соответственно числу небес» .

Приведённые выше отрывки помогают определить основной метод гностицизма , суть которого – персонификация абстрактно-философских понятий, отождествлённых с мифологическими существами . Гностицизм представляет собой отражение вульгаризированных идеалистических понятий поздней античности в религиозно-мифологических представлениях.

Несмотря на всю фантастичность гностических философско-теологических представлений, им присуща одна черта, поднимающая их над ветхозаветным учением о творении мира и человека богом в течение нескольких дней. Согласно воззрениям Валентина, Василида и других гностиков, «полнота», которая иногда истолковывается как великий мир, или Вселенная, существует искони, не имеет начала и порождает целый ряд эонов . Отсюда враждебность гностиков иудейскому Ветхому завету и попытки некоторых из них (например, Маркиона, одного из вероятных авторов «Посланий апостола Павла» и Евангелий) игнорировать этот документ при разработке мифов и догматов христианского вероучения.

Как уже отмечалось, гностическая картина мира и человека основывалась на резко дуалистических представлениях, согласно которым в мире действуют два взаимоисключающих начала . Первое восходит к сугубо духовным, «пневматическим» стремлениям человека, второе же – к его низменным, плотским стремлениям. Эта двойственность человеческих стремлений отражает раздвоенность в высшем мире эонов. Духовное начало возглавляется высшим эоном, отождествляемым с Христом , который, будучи свидетелем и участником первоначального происхождения мира, становится потом хранителем и спасителем человеческого рода. Противоположный ему эон, носитель телесного и греховного начала, называется гностиками по-платоновски демиургом . Именно этот низший бог является творцом видимого телесного мира, который создан им благодаря использованию материи, и притом так, что демиург как бы и не знает того, что он сам же творит. Существенно, что упомянутый выше Маркион отождествлял демиурга с ветхозаветным Яхве, подчеркивая национальную узость, злобность и ограниченность этого верховного иудейского бога. Понятно, что мир, созданный им, не может быть совершенным миром. Эти представления отражали начавшийся процесс разделения между формирующимся христианством как межнациональной религией и иудаизмом – религией только одного еврейского народа.

Социальная сущность гностицизма не однозначна . У некоторых из авторов мы встречаемся с идеей социального равенства , т. е. с одной из основных идей христианства как идеологии низов общества. Однако учение о равенстве всех людей перед богом не было определяющим социальным учением, характерным для всех гностиков. Скорее можно утверждать, что как в интеллектуальном, так и в социальном смысле гностицизм выражал аристократические тенденции раннего христианства . Об этом в особенности свидетельствует та классификация человеческого рода, какую мы находим у Валентина. Он учил, что все человечество распадается на три разновидности . Первую из них составляют «плотские» люди (sarkikoi, hulikoi, somatikoi). Это язычники, привязанные к своим страстям и низменным побуждениям, не способные подняться над ними и осужденные на гибель. Вторая состоит из «душевных» людей (psuhikoi, психики) и включает большинство иудеев и христиан, которые уже встали на путь раскаяния, диктуемый совестью, а тем самым и на путь спасения.

Но даже от них принципиально отличаются те немногие избранные, которых Валентин называет «духовными» людьми (pnevmatikoi, «пневматики»). Это и есть, собственно, гностики, способные к непосредственному общению и познанию подлинного бога . Их вера не столь примитивна, как у «психиков», большинства христиан, и представляет собой подлинное знание, которое непосредственно внушено богом. Поэтому только свои теологические системы гностики считали единственно правильными, не подлежащими никакому контролю. Только пневматики могут действительно рассчитывать на спасение. Некоторые авторы видят в этом гностическом превознесении «духовных» людей первое проявление идеологии клира, формировавшегося в недрах ранних христианских общин, клира, уже противопоставлявшегося подавляющему большинству рядовых их членов.

Как показывает цитированная выше книга Иринея, епископа Лионского, уже к концу II столетия формировавшаяся официальная церковь стала вести борьбу с гностицизмом и отвергла его . Это произошло прежде всего потому, что гностицизм представлял собой слишком сложное учение, мало или даже совершенно недоступное подавляющему большинству верующих. То, что в Священном писании христиан подавалось как факт, который нужно было понимать буквально, «не мудрствуя лукаво», гностики превращали в аллегорию и символ, открывая тем самым путь к ереси.

Совершенно неприемлем был для христианской церкви отказ многих гностиков от Ветхого завета в пользу туманной псевдофилософской . При всей своей непонятности для философского сознания, творение мира ветхозаветным богом в течение нескольких дней давало рядовым верующим наиболее доступное мировоззрение. Вот почему Ветхий завет, вопреки желаниям многих гностиков, стал незыблемой основой христианской религиозности, несмотря на антииудейскую направленность Нового завета. Гностицизм не был приемлем для христианской церкви и потому, что в иерархии эонов она справедливо усматривала пережиток языческой, политеистической мифологии . Наконец, крайний дуализм гностицизма, заключающийся в полной независимости материи от бога, ограничивал божественное всемогущество и тем самым подрывал монотеистическую идею .

Тем не менее, гностицизм отнюдь не исчез бесследно после своего официального поражения. О его влиянии на христианство свидетельствуют не только некоторые места из «Посланий апостола Павла» и цитированное выше начало «Евангелия от Иоанна», но и некоторые положения догматики христианства.

Использованная литература:

1. Соколов В. В. Средневековая философия: Учеб. пособие для филос. фак. и отделений ун-тов. — М.: Высш. школа, 1979. — 448 с.

Метафизика Благой Вести Дугин Александр Гельевич

Глава XI “Злой демиург” (первый экскурс в гностические доктрины)

Чтобы яснее понять метафизическое содержание предыдущей главы, можно обратиться к неортодоксальному материалу христианского гнозиса, в котором некоторые аспекты христианской метафизики были настолько пронзительно осознаны, что породили сложные и парадоксальные философские системы. Гностики, безусловно, стоят вне догматического христианства, они анафематствованы, и их учение Церковью отвержено. Но это еще не значит, что их взгляды представляют собой чистое заблуждение. Напротив, чрезмерность некоторых их доктрин только яснее показывает специфику христианской метафизики, обнажает ее парадоксальную сущность, намекает на скрытую тайну христианского откровения.

Христианские гностики делились на три категории. Первые были продолжателями иудейских эзотерических традиций. К ним относятся евиониты и ессеи. Так, евиониты учили об “Ангеле-Христе”, который движется сквозь историю через серию воплощений пока не проявится в лице мессии. Сходную теорию можно встретить и у исламских гностиков исмаилитского толка. Совершенно понятно, что подобный иудеохристианский гностицизм имеет к собственно христианской доктрине весьма далекое отношение. Такие гностики (их продолжением было арианство и несторианство) в подавляющем большинстве случаев приняли ислам и образовали внутри него особое эзотерическое направление типа алавитов и некоторых шиитских течений в Иране, Ираке и Сирии.

Вторая категория гностиков - Валентин и валентиане, а также многие другие - в целом сопоставима с эзотерическим христианством или эллинохристианством. Для этой категории был характерен манифестационистский подход, платонические мотивы и стремление “очистить” христианство от креационизма вообще. Ветхий Завет, там, где он признавался гностиками этого типа, истолковывался в манифестационистском ключе, а все сугубо креационистские утверждения трактовались как символы и аллегории. Такие гностики настаивали на троическом понимании Божества, но часто склонялись к утверждению “мнимой” человечности Исуса. Пограничным случаем является великий христианский писатель и подвижник Ориген, который, восприняв гностическое учение валентиан, балансировал долгое время на грани между православной ортодоксией (многие аспекты которой восходят, собственно, к его формулировкам) и христианским манифестационизмом. Но и эти гностики не очень интересны с точки зрения выяснения метафизической сущности христианства.

Третьей и наиболее глубокой формой гностической философии являются воззрения христианских гностиков-дуалистов - от Вардесана, Маркиона, авторов “Пистис Софии” и офитов до средневековых богомилов и катаров. Именно у этой категории христианских гностиков острее всего присутствовало понимание несовместимости и противоречивости креационистской перспективы Ветхого Завета, иудейского духа и метафизической сущности откровения Исуса Христа. В принципе, как раз у гностиков-дуалистов можно найти подчас пароксистическое, но глубоко верное понимание главной проблемы христианства (хотя решение этой проблемы было у них неудачным, что и привело к их анафематствованию). Гностики этого типа ясно отдавали себе отчет в метафизической важности и ветхозаветного креационизма и христианского послания. Причем, в отличие от первых двух групп, они не пытались примирить обе позиции путем выбора только одной из двух метафизических перспектив - креационистской (как иудеохристианские гностики) или манифестационистской (как эллинохристиане). Вопреки ортодоксии они не довольствовались указанием на сверхразумность сугубо догматического синтеза, пытаясь осмыслить такое сочетание. При этом, быть может, их главной ошибкой (повлекшей, собственно, их отлучение от Церкви) было непонимание “кенотической” ориентации ортодоксальной доктрины, метафизического смысла жертвенной природы абсолюта. Однако именно дуалистический гностицизм яснее всего обнажает основы христианской метафизики, вернее всего формулирует проблему, хотя и предлагает неудовлетворительное, слишком поспешное и грубое решение.

Дуалистический подход гностиков утверждает наличие не одного, а двух божественных принципов - ветхозаветного и новозаветного “богов”. Ветхозаветный Бог, Яхве, является для них демиургом, “злым богом”, творцом замкнутой и отчужденной, “нигилистической” системы креационистского образца. Они не отрицают реальности креационизма, но настаивают на злой, негативной, ущербной природе такой реальности. Ветхозаветный бог иудеев становится для них узурпатором, универсальным тюремщиком, вовлекающим световые энергии “доброго бога” (Троицы) в темные регионы “ничтожного” тварного бытия. Признавая реальность креационизма, они разглядели в ней чисто негативный аспект. Закон для них стал синонимом рабства и унижения. При этом гностики-дуалисты считали, что вся трагичность тварного бытия состоит в том, что внутри него заключены некоторые нетварные световые силы, страдающие и мучающиеся под гнетом “ничто”, из которого создана узурпатором замкнутая безвыходная система.

Нетрудно разглядеть здесь мотив “выбора ангелов”. Очевидно, что гностики-дуалисты стояли на стороне тех ангелов, которые предпочли “восстание” против Творца и объявили о своей единосущности предтварной реальности.

С их точки зрения, бог Нового Завета, второе лицо Троицы, приходит в мир “злого демиурга” для того, чтобы “спасти” именно этих световых существ, подвергающихся гонениям и преследованиям со стороны Творца с Первого Дня творения. Подтверждение этому они видели в словах Христа: “Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее”. И еще: “Не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию”. В различных гностических мифах - о Елене, о падении Пистис Софии, об “искре Божией”, о “пневматиках” и т. д. - на разные лады повторяется один и тот же мотив. Истинный Бог, “добрый бог” проявляет свои вечные энергии. Но “злой бог”, демиург захватывает эти энергии и помещает их в “нигилистическую” ловушку, в творение. Энергии, помнящие о своей нетварной природе, отказываются признавать абсолютный приоритет демиурга, т. е. креационизм и строгий “монотеизм”, и в результате этого они “падают” и преследуются демиургом, “изгоняются с неба”, потом из земного рая и т. д. Их страдания длятся до того момента, пока “добрый бог” (не-творец) не посылает своего Сына для спасения “искр света”, т. е. своих “детей”, “чад Божиих”, “сынов света”. Это Исус, приносящий падшему человечеству “революционную” для иудаизма молитву, где “добрый бог” называется не Творцом, а своим подлинным именем - “Отче наш”. Евангельское повествование изобилует фразами, которые можно понять именно в таком ключе: и указание на то, что “Я есмь пастырь добрый, и знаю Моих”, и фраза апостола Павла о том, что “отец иудеев дьявол” и т. д. Так, в целом, дуалистический гнозис утверждает в начале нетварное проявление, затем трагический и целиком негативный цикл креационизма и завершающее спасение, восстанавливающее истину нетварности нетварного, дающее перспективу “нового обожения”. Особенно дуалистические гностики выделяли писания апостола Павла, в которых они видели (не без некоторых оснований) подтверждение их собственного дуалистического подхода, противопоставляющего негативность “эры законной” позитивности “эры благодати”.

Любопытны наиболее экстремистские выводы гностиков-дуалистов, до которых дошли офиты из секты каинитов. У них мы сталкиваемся с эзотерической доктриной настолько радикального антииудаизма, что все сюжеты Ветхого Завета подвергнуты тотальному переосмыслению и этической переоценке. Все без исключения негативные персонажи Библии становятся здесь позитивными, и наоборот. Начиная со “змея”, который прославляется как “носитель световой памяти”, и кончая Каином и жителями Содома и Гоморры, каждый отрицательный ветхозаветный герой рассматривается как предвестник конечного искупления и “сын света”, “оболганный” демиургом и его “избранным народом”. Обратная участь постигает здесь ветхозаветных праведников, которые клеймятся как “подлые слуги“ демиурга. Каиниты интересны именно тем, что, будучи экстремистами, они с предельной (чрезмерной) наглядностью иллюстрируют противоположность и несовместимость манифестационистского и креационистского подходов, оба из которых ортодоксальная христианская доктрина включает, тем не менее, в свой состав.

Воззрения гностиков-дуалистов стоят ближе, чем остальные версии, к собственно христианской ортодоксальной перспективе, так как здесь, действительно, берутся одновременно два несовместимые подхода к происхождению мира и человека. Однако христианская Церковь не утверждает в качестве изначальной предкосмологической инстанции конфликт между нетварным проявлением и творением, принимая этику креационизма и не оправдывая денницу и его рать. Ортодоксия видит в Воплощении некоторый волевой и необязательный акт Божества, не имеющий онтологических предпосылок ни в творении, ни в проявлении. Христос утверждает в отчужденной креационистской реальности парадоксальный коридор “обожения”, замыкая напрямую дно реальности с нетварным миром принципов. Эта тема очень близка общему настрою гностиков-дуалистов. Но “обожение” предлагается именно “твари” - и не как награда, а как ничем не заслуженный дар, как благодать. И в этом состоит непреодолимая демаркационная линия между гнозисом и ортодоксией. Дуалистический гнозис стремится отстоять предтварное достоинство спасаемых и спасающихся. Церковная доктрина, напротив, акцентирует “кенотический” вектор самого абсолюта, который хочет “утратить”, а не “сохранить” свое качество, хочет “пожертвовать собой” тотально и радикально, а не устроить самому себе “проверку” и “испытание” в тварных лабиринтах демиурга (как получается в гностицизме).

Но каким же образом в таком случае решает ортодоксальное христианство “ангельскую проблему”? Какой выбор делает христианский дух в небесном споре? Как духовная свобода реализуется в Церкви, основанной на Воплощении, и как само существование Церкви вписывается в вечную Книгу Жизни, в эонический застывший мир бесформенных сущностей?

Из книги Метафизика Благой Вести автора Дугин Александр Гельевич

Глава XV Пренепорочная и Барбело (второй экскурс в гностические доктрины) В христианской доктрине есть один очень важный момент, касающийся деликатной теологической темы “отцовства” Богочеловека. В Символе Веры говорится о том, что “воплощение” Христа происходит от

Из книги Философ на краю Вселенной. НФ–философия, или Голливуд идет на помощь: философские проблемы в научно–фантастических фильмах автора Роулендс Марк

Глава L Пистис София (третий экскурс в гностические доктрины) Христианство основано на центральном и абсолютном метафизическом факте - на Воплощении, жизни и Воскресении Сына Божия, Исуса Христа. Именно Христос и его “сошествие с небес”, его распятие и “попрание

Из книги Тайна космической иллюзии автора Мирон Влади

23. Злой демон Один из способов, при помощи которого Декарт пытался доказать, что человек не может быть уверен в существовании внешнего мира. Вполне возможно, что мирозданием управляет злой демон, для которого нет большего развлечения, чем постоянно вводить нас в

Из книги Условия абсолютного добра автора Лосский Николай Онуфриевич

ГЛАВА 1. ИСТОРИЧЕСКИЙ ЭКСКУРС Несмотря на несомненный прогресс в различных областях человеческих знаний, приходится вместе с тем констатировать, что в настоящее время никто не знает, чем является Космос, что есть Вселенная. Правда, некоторые авторы указывают на наличие

Из книги Свинья, которая хотела, чтоб её съели автора Баджини Джулиан

2. ВЛИЯНИЕ ЗЛОЙ СИЛЫ Деятели царства злых сил также могут вступить в сотрудничество с человеком, столь интимное, как будто они стали частью тела его. Всякая злая мысль, всякая дурная страсть тотчас же привлекает к себе деятелей, которые являются пособниками

Из книги Итоги тысячелетнего развития, кн. I-II автора Лосев Алексей Федорович

1. Злой демон Существует ли в природе что-нибудь настолько очевидное, в чем нельзя усомниться? Может быть, наша жизнь является всего лишь сном, а окружающий нас мир есть лишь плод нашего воображения? Какими бы странными ни были подобные заявления, само их существование

Из книги Наука и религия в современной философии автора Бутру Эмиль

48. Злой гений Критики были единодушны. Съемки были захватывающими, игра актеров первоклассная, диалоги живыми, развитие сюжета великолепным, а оригинальное музыкальное сопровождение по-своему блестящим и мастерски использованным в картине. Но они были единодушны и в

Из книги Русская идея: иное видение человека автора Шпидлик Томас

2. Демиург и материя Из всех проблем, которые так или иначе затрагивал Гиерокл, наибольшее значение для нас имеет проблема соотношения демиурга и материи. Первая неоплатоническая ипостась, а именно первоединство, не была предметом исследования у Гиерокла. Зато он много

Из книги Не Евангелие автора Унрау Виктор Андреевич

2. Ум, Логос, Демиург и семь космических сфер В дальнейшем весьма интересными оказываются герметические сообщения о деятельности Нуса–Ума, Логоса–Слова и Демиурга Творца. Напомним, что Логос есть сын Гермеса, а Демиург есть его родной брат. После того как из первичного

Из книги Тотальность и бесконечное автора Левинас Эммануэль

II АНАЛИЗ ДОКТРИНЫ Такова доктрина Огюста Конта, поскольку она затрагивает отношение между наукой и религией. В оценке смысла этой доктрины не достигнуто еще единодушия.По мнению многих истолкователей, для понимание философии Конта надо выделить то, что представляет у

Из книги Философский словарь автора Конт-Спонвиль Андре

Из книги автора

3.3 Злой нравственный человек Я не думаю, что заявление об органическом единстве нравственности и агрессии для кого-то совсем уж полная неожиданность.Например, американские психологи Креч, Кратчфилд и Ливсон не утверждают, что агрессия - это противоположность

Из книги автора

а) Анархия зрелища: злой гений Однако совершенно безмолвный мир, который приходил бы к нам не через слово - пусть обманчивое, - был бы миром ан-архичным, миром без принципа и без начала. Мышление не наталкивалось бы в нем ни на что субстанциальное. Феномен при первом же

Из книги автора

Гений (Злой) (G?nie, Malin -) По Декарту, мелкое божество или демон, разумеется, воображаемый, который вечно нас обманывает («Размышления о первой философии», размышление I). Целью создания этой фикции является усиление сомнения (то, в чем мы не уверены, принимается за ложное), и она

Из книги автора

Демиург (D?miurge) «Если бы идея о Боге-творце содержала рациональное зерно, – сказал мне однажды Марсель Конш, – древние греки до нее додумались бы…» Действительно, древнегреческие боги не выступали в роли творцов мира: либо потому, что мир вечен (как, например, считал

Из книги автора

Злой (M?chant) Злой человек – существо парадоксальное. Согласно традиционному определению, он якобы творит зло ради зла, что, однако, предполагает наличие в нем некой уже реализованной порочности (дурной или дьявольской натуры) и тем самым его извиняет. Если некто зол по

Гностицизм был одной из первых попыток, направленных на то, чтобы преобразовать христианскую веру и знание и построить на ее основе мировоззрение. В любом случае, это не было делом христиан, а представляло собой результат чужих усилий, механически приспособленных к христианству. Гностицизм являлся синкретической доктриной, которая стремилась в себе соединить идеи Востока и Запада. Он оперировал чувствами в большей степени, чем разумом, и преобразовывал веру не столько в знание, сколько в мифологию и теософию. В течение нескольких веков своего существования он принимал различные виды и разновидности, развивался сначала на Востоке, главным образом в Сирии, расцвета же достиг в середине II - начале III в.

Источники. Гностицизм был старше христианства. Впоследствии он объединился с ним, выступив в связи с еврейской и варварской религиями; в годы, близкие к рождению Христа, он уже имел сторонников в Сирии и даже в Египте. Но дохристианский гностицизм охватывал в то время только небольшие, незначительные секты, а исторический вес он получил уже как христианская доктрина, имеющая значительную силу и содержащая разнообразные идеи.

К учению Христа гностицизм был приспособлен поверхностно. В нем преобладали вавилонские, египетские, сирийские, еврейские начала; не научные начала, а религиозные. Сначала он выступил как вид мистического культа, и только впоследствии среди гностиков пробудились теоретические устремления. Тогда к его религиозному содержанию присоединились определенные философские идеи, почерпнутые главным образом из эллинистических и александрийских философских систем, и прежде всего схема постепенной эволюции от Бога к материи, присущая градуалистическим (эволюционным) философским системам.

Представители. Гностики не составляли единой школы, напротив, они создавали отдельные общины и доктрины разнообразных оттенков. Наиболее известны Сатурнил из Антиохии, живший во времена Адриана и представлявший иудаистскую разновидность гностицизма; Василид Сириец, который преподавал в Александрии в 120–140 гг. и у которого преобладали, в свою очередь, варварские элементы, хотя он и выступал как христианский философ; Валентин Египтянин, учивший в 135–165 гг. в Александрии и Риме, создатель наиболее развитой и наиболее философской гностической системы, наиболее близкий по своим взглядам к эллинистическим философам. Валентин имел наиболее многочисленную школу. Одним из последних гностиков был Вардесан Сириец (153–222 гг.).

Основные гностические произведения погибли; сохранились только поздние работы, например анонимная работа, известная под названием «Pistis Sofia». Наиболее значительными источниками являются полемические работы противников, апологетов христианства.

Взгляды. 1. Система еонов. Разнообразные виды гностицизма имели, однако, общие идеи, прежде всего убеждение в двойственности духа и материи. Дух и материя были двумя крайними выражениями бытия, для которых гностицизм искал связь с помощью введения опосредующих звеньев. С этой точки зрения гностицизм не отличался от большинства философских систем того времени; он отличался только тем, что абстрактную схему философов он соединял с мифологической теологией и космологией, трактуя звенья философской системы не столько как виды бытия, сколько как божественные индивидуальности. Вовторых, его особенностью было то, что эту схему он понимал исторически, как историческую схему. Историю он представлял себе как очередное противостояние и борьбу космических сил, которые персонифицированы в божествах и духах. Свою принадлежность к христианству он обозначал тем, что переходным моментом истории считал приход в мир Христа.

Эти космические силы, поочередно возникая, соответствовали александрийским гипостазам, но, мифологически персонифицированные гностиками, назывались ими еонами (вечностью). Складывались различные системы еонов; наиболее распространенная из этих систем допускала, что существует семь духов, наполовину добрых, наполовину демонических, которые творят мир. Эти гностические еоны произошли из вавилонской религии, где были богами семь планет; того, кого помещали во главе, гностики отождествляли как бы с Творцом в трактовке Ветхого Завета. Эти духи составляли, в любом случае, только низшие звенья в иерархии еонов, над ними стояла их «Мать», которая носила черты восточных божеств, особенно Астарты. Выше ее находился «Отец» всего, непознаваемый и неназываемый Бог; он был уже лишен каких-либо черт национальных религий, был, скорее, результатом философского мышления, которое было заимствовано в Греции и вызвано потребностью введения, кроме локальных религий всеобщего Божества. Кроме этого, гностики принимали еще «полноту» еонов, которые были различными в различных гностических школах. Они часто носили абстрактные названия, такие как разум и истина, логос и жизнь, начинались обычно парами и временами, по египетским и вавилонским теогоническим традициям, они составляли тройки, четверки и шестерки. Это все относится к истории религиозного сектантства и не имеет отношения к истории философской мысли; но еоны заслуживают внимания как мифологический аналог абстрактных философских систем, построенных по той же принципиальной схеме.

2. Дуалистический взгляд на мир. Теология гностиков, которая охватила всю совокупность божеств различного уровня совершенства, была связана с их дуалистической основой, составлявшей наиболее существенный источник их философии. В мире они видели две борющиеся друг с другом силы: свет и тьму, добро и зло. Это была отличительная черта гностицизма; греческой религии такой дуализм был чужд: ни национальная религия, ни спекулятивная религия философов не признавали позитивно зла как второго, равноправного с добром принципа. Более того, даже дуалистические ближневосточные религии не усматривали в мире столько зла, сколько видели в нем гностики; хотя они и заявляли о том, что мир является сферой борьбы добрых и злых духов, однако сам мир полагали главным образом творением Бога, а не злого духа.

Концепцию борющихся в мире враждебных сил гностики заимствовали с Востока; однако они связали ее с идущей от греков идеей бесконечности материального мира, по сравнению с идеальным. Соединение этих двух идей дало тот результат, что материальный мир представлялся им продуктом злых сил. Он явился источником крайнего пессимизма гностиков, которые были убеждены в том, что в мире преобладает зло и что добро в нем никогда полностью реализоваться не может. Такой мир не может произойти от Бога, поскольку он является продуктом антибожественного, падшего еона. Этот взгляд указывал гностикам на необходимость принять широкую шкалу божеств, а сотворение мира отделить от совершенного Бога.

Фактор зла гностики видели в материи. Будучи злой, она не может быть зависимой от Бога. Если существует злое божество, то только для того, чтобы соединиться с материей: один из еонов, побежденный враждебными силами, опустился в материю, и в это время все перемешалось несоответственно природе; из двух элементов - божественного и материального - был создан мир, соединивший добро со злом. При помощи таких концепций, в которых восточная мифология была смешана с греческой философией, гностики пытались ответить на вопрос, вызывавший пессимистический взгляд на мир, - откуда происходит зло?

3. Спасение. Сторонники этого пессимистического взгляда вынуждены были искать спасение от зла. Идея спасения была, собственно говоря, той идеей, которая привлекала к себе гностицизм и христианство. Христос был для них одним из еонов, но тем, который выполняет наиболее сложную задачу, поскольку спасение освобождает мир от зла, принесенного падшим еоном, творцом мира. Спасение от зла понималось как освобождение от материи и, следовательно, как одухотворение мира. Материю сторонники этого взгляда считали столь радикальным злом, что многие не могли допустить даже мысли о том, что Христос мог действительно иметь тело, и поэтому склонялись к «докетизму», то есть понимали телесного Христа как явление, а не как реальное существо. В этой же связи идея о том, что соприкосновение с телом унижает душу, приводила к отрицанию учения о воскрешении тел.

Мифы о спасении привели гностиков к антропологическим взглядам, которые составляли, возможно, наиболее живую часть их философской доктрины. Человеческий род они разделили на два принципиально различных класса: на тех, кто принадлежит к исключительно чувственному, материальному миру, и тех, кто обладает искрой высшего мира. Такое деление, характерное для религий, использующих в культовом обряде мистерии, - ибо в последних люди также делились на посвященных и непосвященных - привело к гностицизму и нашло в его дуализме метафизическое обоснование. Позже это разделение было модифицировано, и гностики разделили людей на три категории: на тех, кто имеет только тело; тех, кто имеет душу; и тех, кто сверх того обладает и духом, или на хиликов, психиков и пневматиков .

Себя они относили к последней, наивысшей категории: поскольку постигали знания. От слова «познание» (по-гречески «гнозис») гностики получили свое имя. Их программа основывалась на замещении веры знанием. Если Вера воспринимает слова Библии дословно, то гностики для получения знания объясняли их аллегорически. Аллегорическая интерпретация, трактовка истин веры как символов является существенной чертой гностицизма. Но их «знание» было особого рода: если они отбрасывали простую веру, то скорее всего не для того, чтобы ее применить к усилиям трезвого разума, а напротив, их генеалогия еонов и мифы о падении и спасении были несравнимо более иррациональны, чем простое моральное учение, которое содержится в Евангелии.

Сущностью гностицизма являются: 1) крайне дуалистическая и пессимистическая концепция мира: зло является таким же вечным элементом, как и добро; зло происходит из материи, добро - от Бога; 2) историческая концепция мира как борьбы злых и добрых сил, которая должна была объяснить, откуда в мире появилось зло; 3) аллегорический метод выведения этих концепций из Библии.

Оппозиция. Христианство вынуждено было отбросить эту фантастическую теологию. 1) Главная причина заключалась в том, что в символы было переведено все то, что Библия подавала как факты. Такой символизм становился наиболее существенной чертой ереси, а гностицизм являлся как бы прототипом всех ересей. С этим были связаны и другие причины его отрицания; 2) простую морально-религиозную идею христианства гностики заменили теософическими таинствами; 3) единого Бога они заменили множеством богов: иерархия еонов носила характер политеистической мифологии. Поэтому еще Отцы Церкви отрицали гностиков: 4) за крайний дуализм, который принимает независимость материи от Бога, так как они ограничивали, в силу этого, его всесилие, а также 5) критиковали гностиков за недопустимо дерзкую попытку проникнуть во внутренние отношения божественного мира, а также их критику устройства мира, являющегося, по мнению Отцов, результатом доброты и мудрости Бога. Докетизм. отрицание воскрешения, утверждение, что человек сотворен не Богом, а еонами, - эти и другие идеи гностиков были отброшены Церковью. Борьбе с гностицизмом посвятили себя многие апологеты II и III вв., прежде всего Ириней Лионский.

Гностики предпринимали усилия для того, чтобы остаться в согласии с Церковью, пробовали? компромиссы типа различения эзотерического учения для посвященных и экзотерического для непосвященных. Но усилия были тщетны: их дуалистическую доктрину не удалось соединить с христианством. Гностицизм не удовлетворил ни религиозные, ни научные потребности: религиозные - потому, что отошел от веры, а моральные и сотериологические действия использовал для космологических конструкций; научные - потому, что от веры не добился точности и истинности. Попытка рационализации христианской веры на восточной основе не оправдала надежд. Гностицизм имел для христианства скорее негативное значение: он возбудил интерес к доктринам, которые не соответствовали вере, показав, какой христианская доктрина быть не может, вынудил Церковь к конструированию канона. Кроме того, гностицизм всетаки пробил дорогу спиритуалистической христианской философии. Но эта философия в своих последующих начинаниях исходила уже не из духа Востока, а из духа Запада, из более рациональной и оптимистичной греческой основы.

Родственными гностицизму были, за небольшим исключением, все ереси, которые распространялись в первые три столетия новой эры. Так, Марцион (середина II в.) различал двух Богов - доброго и справедливого, - и второго считал творцом мира, так же и Гермоген (конец II в.), который учил, что мир не сотворен Богом, - оба были близки гностикам. Манихейство, провозглашенное персом Мани примерно в середине III в., еще больше отмечено влиянием восточной мифологии и еще дальше продвинулось по пути дуализма: оно утверждало, что в космосе действуют два Бога - Бог света и Бог тьмы, - а в человеке есть две души: одна произошла от света, вторая - от тьмы.

ГНОСТИЦИЗМ (греч. gnosis – знание), религиозное течение, развивавшееся параллельно христианству . Гностицизм, в его развитых формах, представлял собой сочетание восточных и эллинистических мотивов с христианской интерпретацией истории и предназначения человечества, восходящей к посланиям апостола Павла . Общим для гностических систем является резкий дуализм – противопоставление духа и материи. В основе гностического мифа лежало представление, что мир пребывает во зле и это зло никоим образом не могло быть сотворено Богом. Отсюда следовало, что мир был сотворен либо ограниченной в своем могуществе, либо злой силой, которую гностики именуют Демиургом. Гностический Демиург ничего общего не имеет с Демиургом (Богом-ремесленником) платоновского Тимея , который мыслится безусловно благим и творящим видимый мир в соответствии с божественным образцом. Согласно гностикам, Высший Бог обитает в занебесной области, однако из сострадания к человечеству он направляет к людям своего посланца (или посланцев), чтобы научить их, как освободиться из-под власти Демиурга. Некоторые гностические секты отождествляли Демиурга с Богом еврейской религии и, соответственно, рассматривали евреев как народ, избранный, чтобы воспрепятствовать спасительной деятельности посланцев Высшего Бога.

Учения различных гностических сект получили свое отражение в чрезвычайно обширном корпусе сочинений, однако большей частью эти сочинения были уничтожены как еретические. Самыми известными основателями гностических сект были Симон Волхв, Менандр, Сатурнин, Керинф (1 в. н.э.), Василид (ум. ок. 140), Валентин (середина 2 в.) и Маркион (2 в.), у каждого из них была собственная гностическая система.

До середины 20 в. гностики были известны лишь по сочинениям отцов церкви , и прежде всего – Иринея Лионского, Тертуллиана , Ипполита и Епифания. Однако сообщаемые ими сведения чаще всего были заимствованы из вторых рук и основаны на чужих свидетельствах, а не на сочинениях самих гностиков. Лишь в 1945 была открыта целая библиотека коптских гностических текстов, которую обнаружили в большом глиняном сосуде, закопанном в поле близ Наг-Хаммади в Египте, примерно в 40 км к югу от Каира; среди них был список известного сочинения Валентина – Евангелия истины.

На основе тех сведений, которыми ученые располагают сегодня, можно сделать вывод о том, что гностицизм имел скорее эллинистические, чем иудаистские или иудеохристианские корни. Гностические сочинения полны цитат из раннехристианских сочинений и отголосков той формы христианского вероучения, которая восходит к традиции, связанной с именем апостола Павла, и в которой заметна дуалистическая ориентация или преуменьшается значение плоти и преувеличивается могущество зла (например, 1 Ин 5:19: «Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле»; или Рим 8:3: «в подобии плоти греховной»). Между тем, еврейская Библия решительно отвергает дуалистическое принижение материального мира, и даже некоторые новозаветные тексты указывают на сильную оппозицию гностическому дуализму 1 в.

Исследователи, придерживающиеся теории, резко противопоставляющей иудеохристианскую традицию в раннем христианстве эллинистической, считают, что, хотя апостол Павел и не разделял враждебного отношения гностиков к Богу Израиля и Торе как таковой, он привнес в свою версию христианства ряд гностических мотивов. Так, Павел верил, что в нашем земном мире правит зло и что спасение возможно лишь за его пределами. Выражение «власти века сего» (1 Кор 2:8) относится у него не к земным владыкам, а к сверхъестественным силам, которые правят «сим веком», то есть земным миром в данную космическую эпоху. Кроме того, он постоянно использует излюбленные гностические термины «начальства» и «власти» (напр., Еф 6:12) применительно к сверхъестественным силам зла, которым противостоял Иисус и сам Павел. Апостол Павел представлял себе силы зла как силы, обладающие не зависящим от Бога могуществом и противоборствующие Богу, вовлеченному в великую космическую вражду, в которой земными противниками Бога выступали легионы злых сверхъестественных сил.

Хотя гностицизм в чистом виде исчез довольно рано, гностический дуализм продолжал оставаться существенным компонентом западной духовности. Гностиком в расширительном смысле можно назвать того, кто обращается мысленным взором к миру невидимых, духовных сущностей и ищет спасения через полученное посредством божественного Откровения знание об истинной сущности человека и о необходимости его избавления от оков порочного мира материи. Так, в Евангелии истины сказано: «Тот, кто знает [эту истину, или знает себя], принадлежит к горнему миру. Когда его призывают, он внемлет, он отвечает, он обращается к Богу, призывающему его, чтобы возвратиться к Нему».

Именем гностиков в первые века христианства называли по преимуществу тех религиозных философов, которые, по обычаю восточных религиозных мудрецов и греческих философов (в особенности греческих язычников, посвященных в таинства) различали веру от знания (Gnosis), обыкновенные верования, излагаемые для всех, – от высшего познания религиозных тайн, доступного лишь немногим посвященным или одаренным высокой силой ума . Гностицизм делился на разные секты, смотря по тому, какие идеи преобладали у тех или иных его учителей: восточные теософические или греческие философские. Большее влияние в гностицизме имели восточные фантастические представления. Гносис, «знание» высшей религиозной истины, имел во всех своих видах окраску политеистической мифологии , родственной язычеству.

Ни одна из гностических сект не доходила до единобожия в точном смысле слова, до понятия о едином боге, создавшем все по своей свободной воле и непосредственно, неограниченно правящей вселенной. Бог гностиков существо сокровенное и, собственно говоря, чуждое миру; до сознания о себе он достигает только посредством возникновения множества существа, истекающих из него (его эманаций). Эти существа делятся на множество степеней по градациям своего участия в божественной природе. Видимый мир, по учению гностицизма, не создан свободной волей этого бога; его создал из мертвой злой материи Демиург («Строитель мира»), божественное существо, подчиненное высочайшему богу. Человек тоже создан Демиургом. Над ним властвует слепая судьба, на его жизнь имеют влияние разные существа, владычествующие над пространством между землею и небом. Согласно гностическим теориям, человек не имеет свободной воли, потому он, собственно говоря, не грешит и не ответствен за свои поступки.

«Евангелие Иуды». Памятник литературы гностиков на коптском (древнеегипетском) языке. Рубеж III-IV веков

Материя у гностиков – источник зла; пока человек находится под влиянием материи, он остается в узах зла, он не спасен. Спасение совершается тем, что существа светлого царства (эоны ) освобождают человека от материи, переносят его в царство света. Одно из таких существ, по учению гностицизма, – Христос. Он один из высших эонов, явившийся на земле для того, чтобы воспринять вселенную в полноту божественной жизни и превратить великое распадение, владычествующее во вселенной. Таким образом, Христос в гностицизме – существо мифическое и аллегорическое. Его человеческая природа, его страдание и смерть утрачивали в гностицизме то значение, какое имеют в христианстве.

Люди должны освобождаться от владычества тела аскетическим подвижничеством, окончательное освобождение от него дает им смерть. Сделавшись после смерти духовными существами, подобными ангелам, они входят с торжеством в царство света. Гностицизм не придавал большого значения ни церковным таинствам, ни священному писанию. На церковную веру он не нападал, находя, что она необходима для массы народа, неспособной понять духовной истины, но свое учение ставил гораздо выше этой веры.

Нравственное учение и образ жизни гностиков колебались между противоположными крайностями. Некоторые секты возлагали на себя строгое подвижничество, доходившее нередко до самоистязаний и добровольного предания себя на мученичество. Другие секты учили, что человеку, дух которого освободился от рабства материи, дозволительно все, освобождали себя от соблюдения всяких законов нравственности, предавались всяким излишествам чувственных наслаждений. Но при всех своих недостатках, главным из которых было стремление поставить узкую группу «просветлённых» вождей над тёмным «стадом» обычных верующих – гностицизм имел очень сильное влияние на ход религиозной жизни тех времен. Он был попыткой сближения веры с наукою; но это сближение он производил фантастически, часто прибегая к явному обману, и, не имея реальных основ, пал.

Гностицизм, дробился на множество систем. В большей части из них коренной идеей было персидское представление (см. зороастризм, манихейство) о царстве света и царстве тьмы, в которых живут духовные существа, – в одной добрые, в другой – злые, ведущие между собою борьбу за владычество над видимым миром и над человеком. Так, например, в царствование Адриана гностик Сатурнин Антиохийский учил, что духи семи планет создали видимый мир и человека из материи, принадлежащей царству сатаны. Дух света из сострадания послал в видимый мир искру божественной жизни, но она не могли одолеть злых сил, пока наконец не явился Христос, облечённый призраком тела и не спас человечество, дав ему гносис и закон. Закон повелевает воздерживаться от всего, чем человек подчиняется материи. Поэтому сам Сатурнин воздерживался от брака, а многие из его последователей и от употребления мяса в пищу.

Рекомендуем почитать