Евгений Примаков – известный российский государственный и политический деятель, ученый-востоковед, экономист, внесший несоизмеримый вклад в экономические, политические и научные отрасли РФ. С 1991 по 1996 год возглавлял Службу внешней разведки России, с 1996 по 1998 год занимал пост министра иностранных дел РФ, в 1998-99 годах был председателем Правительства России. На протяжении следующих десяти лет с 2001 по 2011 год являлся президентом Торгово-промышленной палаты РФ.

Детство и юность

Родился Примаков Евгений Максимович 29 октября 1929 года в Киеве, но по истечении трех месяцев после рождения вместе со своей матерью Анной Яковлевной Киршенблат стал «жертвой» сталинских репрессий, в связи с чем им пришлось покинуть родной город и переехать в Тбилиси к родственникам.

Своего отца юный Евгений никогда не видел и ничего о нем не знал, воспитывался одной мамой, которая жила только ради своего сына. Известно, что мать будущего премьер-министра РФ была профессиональным акушером-гинекологом и всю свою жизнь посвятила этой профессии.

Детство Примакова прошло в 14-метровой коммуналке без элементарных удобств, но мальчик был всегда сытым и одетым, несмотря на сложное военное время – мать работала на двух работах, чтобы обеспечить сына всем необходимым.

Из-за полной занятости матери юный Женя был предоставлен сам себе, целыми днями гуляя на улице с ребятами, но это не помешало ему в будущем достичь колоссальных высот на политическом небосводе современной России и стать достойным гражданином своей страны.

Окончив 7 классов средней школы, будущий глава МИД РФ принял решение поступать в военно-морское подготовительное училище в Баку, но после двух курсов обучения был отчислен с рядов курсантов по состоянию здоровья – тогда Примакову диагностировали туберкулез легких. В связи с этим парню пришлось вернуться за школьную парту, чтобы получить полное среднее образование.

Благодаря неустанным стараниям и заботе матери Евгению удалось побороть страшнейший недуг. В 1948 году юноша с успехом окончил мужскую школу № 14 в Тбилиси. В виду того, что был хорошим и усердным учеником в школе, смог «без блата» поступить в престижный Московский институт востоковедения.

После окончания вуза Евгений Примаков продолжил учебу и в 1956 году окончил экономический факультет аспирантуры МГУ. В 1959 году защитил кандидатскую диссертацию и стал кандидатом экономических наук.

Карьера

Карьера Евгения Примаков началась в арабской редакции Главного управления радиовещания на зарубежные страны, в которой он прошел путь от рядового корреспондента до главного редактора. В журналистике будущий премьер-министр РФ проработал до 1970 года, после чего биография Примакова изменила свое направление в сторону науки.

Тогда Евгений Максимович занял пост заместителя директора Института мировой экономики и международных отношений, а через 7 лет возглавил Института востоковедения, при этом являясь профессором Дипломатической академии и академиком-секретарём отделения экономики и отделения проблем мировой экономики и международных отношений.

В 1989 году на горизонте карьеры Примакова появилась первая политическая звезда, и он стремительно вошел в глобальную мировую политику. В начале его избрали членом Политбюро ЦК КПСС, а буквально через год он вошел в состав Президентского совета, где при его участии решались многие серьезные вопросы, связанные с развитием опасных событий, ситуаций, конфликтов.

После путча 1991 года Евгений Примаков стал председателем Совета внешней разведки сначала СССР, а затем России, при этом он занимал должность первого заместителя председателя КГБ СССР. В 1996 году Евгений Максимович был назначен министром иностранных дел РФ, что принесло ему колоссальный успех на политической арене.

Тогда ему удалось провести успешные переговоры со странами Ближнего Востока и получить множество несвязных займов на сумму 3 млрд долларов, которые были в тот момент очень необходимы стране.

В 1996 году Примаков стал премьер-министром РФ при действующем тогда президенте . На данной должности Евгений Максимович также ярко проявил свой профессионализм, так как на его долю выпало множество приемов, встреч и переговоров с высокопоставленными представителями европейских стран, которые из-за болезни Ельцина ему пришлось проводить самостоятельно.

В 2001 году на внеочередном съезде Торгово-промышленной палаты РФ Примаков был избран ее президентом. Включительно до 2011 года Примаков оставался неизменным главой ТПП РФ. На данном поприще Евгений Максимович сфокусировал весь свой огромный опыт и научный потенциал.

Благодаря колоссальным достижениям его считали мировым авторитетом государственного и общественного деятеля, способствующего реализации крупных программ федерального значения.

В 2008 году экс-министр иностранных дел РФ вошел в состав президиума РАН и стал почетным членом Российской академии образования. Евгений Максимович является одним из ведущих российских востоковедов, крупнейшим ученым в области международных отношений, внешней политики и экономики России.

Личная жизнь

Личная жизнь Евгений Примакова, как и его карьера, имеет крутые повороты и неприятные события. Он был женат дважды, имеет дочь, двух внучек и внука. Его первой женой была Лаура Харадзе, приемная дочь генерала НКВД. На ней Евгений Максимович женился в 1951 году будучи еще студентом-аспирантом. Со своей первой супругой известный политический деятель прожил 36 счастливых лет, но в 1987 году Примаков стал вдовцом.

От первого брака у Евгения Максимовича был сын Александр, который скоропостижно скончался в молодом возрасте от сердечного приступа, и дочь Нана. От сына у Примакова остался единственный внук Евгений, работающий под псевдонимом Сандро (в честь отца) корреспондентом Первого канала, а дочь подарила политику двух очаровательных внучек.

Через 7 лет после смерти первой супруги сердце политика вновь раскрылось навстречу любви, и он женился второй раз на своем лечащем враче Ирине Борисовне, с которой рука об руку шел по нелегкому карьерному пути до конца своих дней.

Помимо политики и науки, Примаков ярко проявил себя в литературе. Он является автором многочисленных статей и книг на политическую и экономическую тематики. Кроме этого Евгений Максимович увлекался поэзией и сам писал стихи.

Смерть

26 июня 2015 года яркий политический деятель Евгений Примаков в возрасте 85-ти лет. По данным СМИ, экс-глава МИД РФ скончался от онкологического заболевания. Вся российская элита скорбит по крупнейшему политическому деятелю, который всю свою жизнь посвятил развитию общества и экономики РФ.

Евгений Примаков в последние годы

По словам друзей и соратников бывшего премьер-министра России со смертью Примакова «умерла эпоха совести, честности и государственности в новой России». Президент России и премьер-министр лично выразили соболезнования родственникам скончавшегося политика, создавшего историю РФ.

По мнению ведущих научных и государственных деятелей России все критерии и цели научного творчества Евгения Примакова будут и в дальнейшем оставаться ориентирами в работе по развитию различных отраслей нашего государства.

Чего только в течение жизни не писали про Евгения Максимовича Примакова. Но одна строчка в тоненькой "Истории болезни": "Просьба убедить пациента пройти диспансеризацию ввиду того, что он годами не является на профилактический осмотр" 16 лет назад сыграла в его судьбе неожиданную - матримониальную - роль. Жена бывшего директора Службы внешней разведки, министра иностранных дел, премьера страны, а ныне президента Торгово-промышленной палаты Ирина Борисовна Примакова впервые и специально для "Известий" дает интервью прессе. С ней встретились Марина Завада и Юрий Куликов.

известия: Был ли у вас период, когда казалось, что ничего хорошего в жизни больше быть не может?

Ирина Примакова: Конечно, как у любого живого человека. Мне было около сорока - кризисный возраст, для женщины какая-то роковая дата. Не покидало чувство, что теперь все пойдет только под горку. Семейная жизнь разваливалась. И одновременно все распадалось и рушилось в стране. Шел конец 80-х. Я жила в одном из переулков на Чистых прудах, и напротив моего дома много построек разломали. Представьте: промозглая осень, руины на месте некогда чудных особняков, торгующие на каждом углу тетки... И на такое настроение легла прочитанная горькая книга - бунинские "Окаянные дни"... Что говорить, многие из нас пребывали тогда в состоянии тревожной депрессии.

известия: На долю Евгения Максимовича выпали тяжелейшие потери: смерть взрослого сына, жены Лауры, с которой прожил 36 лет.

Примакова: 37, без крох...

известия: Но и вы "прошли частокол испытаний". Помните эту строчку из посвященного вам стихотворения пациента Примакова?

Примакова: Это метафора. Или гипербола (смеется). Потому что у меня была обычная жизнь обычной советской женщины.

известия: Но, может, как человек, неравнодушный к вам, Евгений Максимович что-то воспринимал обостренно субъективно?

Ирина Примакова: Догадываюсь, что он имел в виду. Я никогда не работала ни в какой другой медицинской системе, кроме Четвертого управления. Пациенты были люди начальствующие. Непростые на службе и соответственно в быту, в общении с доктором. Наверное, мои усилия найти контакт с таким сложным контингентом наблюдательный Примаков и назвал "частоколом испытаний".

известия: Досаждали чванство, спесь?

Примакова: Я это оставляю за скобками. Не должен врач плохо говорить о пациентах. Даже без фамилий. Больной человек не бывает с хорошим характером. В свое время очень опытный врач Валентина Михайловна Лапенкова сказала смущенным докторишкам-ординаторам, которых впервые привели в клинику Четвертого управления: "Абстрагируйтесь от того, кто перед вами. Должность пациента остается за порогом больницы. Иначе будете нервничать и совершать врачебные ошибки". Мне это сильно в душу запало.

известия: Вас, наверное, насквозь "просветили" перед тем, как взять на работу?

Примакова: Не могу сказать, что были особые проверки. Заполнила подробные анкеты, прошла собеседования. Я училась в Ставропольском медицинском институте...

известия: Там, где дочь и зять Горбачева?

Примакова: Они были на три или четыре курса младше меня. Безусловно, я видела Ирину. Дочь первого секретаря крайкома партии не знать в институте не могли. Тихая, скромная девочка, отлично занималась. Больше мне нечего о ней сказать. Вскоре я уехала из Ставрополя. Как закончившей вуз с красным дипломом, мне предложили поступить в московскую ординатуру. Когда на комиссии по распределению сообщили, что ординатура - при Четвертом главном управлении, я испугалась. Почему-то решила, что это связано с милицией. Уж больно сурово звучало название.

Нет, до каких-то седьмых колен меня не проверяли. Моя мама из семьи репрессированных. Ее отец был расстрелян как "враг народа". Мамина мама - баба Вера отсидела в лагерях, потом мучительно искала детей, которых разметало по разным приютам. Она показывала мне бумажку о реабилитации деда. Все, что осталось от человека. Ужасное чувство... Но это я к тому, что в Четвертое управление и таких, как я, в то время уже брали.

В Москве вышла замуж за своего коллегу - врача-рентгенолога. Обоих распределили в санаторий "Барвиха". Вы проезжали мимо, когда к нам на дачу ехали. Родилась дочка. Лет через девять-десять меня назначили заведующей спецотделением санатория, где лечились генсеки, члены Политбюро, министры. Тяжело вздыхаю оттого, что не терплю административную работу. Нахально скажу: вполне с ней справлялась. Но я люблю отвечать за себя, меня тяготила необходимость командовать... В общем, дни шли своим чередом. И вдруг является пациент, на чьей медицинской карте выведено: "Примаков Евгений Максимович".

известия: Известно, чем стала для лечащего врача рутинная встреча в клиническом санатории...

Примакова: Вы знаете, какого-то потрясения вначале не было ни у меня, ни, очевидно, у него. Очередной доктор, очередной пациент... Единственное, что выбивалось из ряда, - его своеобразная "история болезни" со скудными однотипными записями: "Приглашен на диспансеризацию. Не явился", "Просьба прийти на профосмотр. Не явился". Видимо, доктора корили за то, что пациент категорически не посещал поликлинику: "Во время пребывания в санатории "Барвиха" просьба убедить пациента пройти диспансеризацию ввиду того, что он годами не является на профилактический осмотр".

известия: Безразличие к своему здоровью было связано у Евгения Максимовича с недавними утратами?

Примакова: И это. И то, что какой занятой человек, здоровый, нормальный мужчина будет бегать, себя проверять? На мой взгляд, нормальные люди так себя и ведут. Идут к врачу, когда заболело.

Не знаю, что подвигло Примакова приехать в "Барвиху". Вероятно, кто-то ему сказал: есть возможность пожить в санатории и обследоваться, не прекращая работы. Но я так предполагаю, потому что обследовать он себя не собирался. Утром Евгений Максимович плавал в бассейне. Думаю, это главное, что его держало в "Барвихе". Он обожает плавать как несостоявшийся моряк. Затем сразу уезжал на работу. У нас это разрешалось, надо было только поставить в известность дежурный персонал. Возвращался поздно, бог знает когда. Ужинал и ложился спать. Собственно, вел себя как в гостинице во время командировки. А поскольку был вдов, то, наверное, попутно решал какие-то свои бытовые проблемы. Грубо говоря, стакан чая, горячая еда...

Невзирая на его напряженный график, я твердо решила убедить Примакова пройти диспансеризацию. Он долго отнекивался и нехотя сдался под натиском главного аргумента: банальные обследования займут не более получаса в день.

известия: Медсестра за ручку водила?

Примакова: За ручку водила я. Совместные походы сопровождались шутливыми беседами, так незаметно всю диспансеризацию и провели. Пробыл Евгений Максимович в "Барвихе" от силы неделю. Ну как - пробыл? Переночевал. Уезжая, он попросил мой рабочий телефон: "Если будут какие-то вопросы, можно к вам обратиться?" - "Пожалуйста". Через несколько дней - звонок: "Ирина Борисовна, мне в нынешнем моем положении (его в течение этих нескольких дней избрали кандидатом в члены Политбюро. - "Известия") полагается личный врач. Не хотите им стать?"

Я молниеносно ответила: "Да". - "Благодарю. Всего хорошего", - и положил трубку. А я осталась сидеть чуть ли не в оторопи: "Господи, ну почему я, ничего не взвесив, сразу дала согласие?" Может, все дело в том, что было уже больше семи вечера и я очень устала? За день накопилась куча неприятных ситуаций: протекшая труба, скандал между санитарками, вызов "на ковер" к главному врачу... И еще целая стопка "историй болезни" передо мной. Или что-то другое, пока неосознанное побудило меня с такой готовностью согласиться? Во всяком случае, я тут же пожалела о содеянном.

Но было поздно. Наутро мне сообщили, что поступил звонок из Управления. В 24 часа я поменяла свой статус: стала личным доктором Примакова и его семьи.

известия: Вы думаете, Евгений Максимович предложил вам стать его лечащим врачом, потому что в душе у него уже что-то шевельнулось?

Примакова: Вот об этом я его потом спрашивала. Да, говорит, почувствовал симпатию. Возможно, доверие. Но он не как я, сломя голову, принял решение. Советовался со своими друзьями-врачами. Тогда был жив очень близкий друг Примакова академик Владимир Иванович Бураковский. С ним разговаривал, еще с одним академиком - Арменом Бунатяном, он анестезиолог-реаниматолог. С Давидом Иосифовичем Иоселиани, ныне главным кардиологом Москвы, директором Института интервенционной кардиологии. Теперь это и мои близкие друзья, а тогда казались небожителями. Две кандидатуры отвергли: санитарного врача (из врачебного резерва для таких случаев) и реаниматолога. Бураковский пошутил: "Тебя реанимировать рано. Нужен хороший терапевт". И тут Примакова осенило: хороший терапевт был в "Барвихе". Позвонил. И я стала его как бы тенью. Наподобие охраны. Только у охраны посменная работа, а врач должен 24 часа в сутки в любое время дня и ночи быть наготове (пауза).

известия: Ну и?

Примакова: Да, собственно, и всё (смеется).

известия: А потом?

Примакова: Вас интересует, как начался роман (смеется)? Как-то исподволь начался... К тому времени в моей личной жизни уже была трещина. Брак тихо умирал. Поженились мы по любви. Но оказались очень разными - по характеру, по темпераменту. Он - хороший человек и, надеюсь, более счастлив в своем втором браке, чем со мной. Скандалы мы не устраивали, щадили ребенка. Жили как два чужих человека - каждый своей жизнью. Он на дежурстве, я - дома; я на дежурстве, он - дома.

А буквально через месяц после того, как меня перевели к Примакову личным врачом, состоялась поездка делегации Верховного Совета СССР по нескольким штатам Америки. В группе были Собчак, академик Яблоков, известная скрипачка Лиана Исакадзе и другие совершенно нестандартные люди. Евгений Максимович в моей медицинской помощи не нуждался, так что я не ощущала себя врачом в командировке. Фактически оказалась завороженным зрителем и впервые взглянула на Примакова глазами женщины. Он блестяще выступал, особенно когда был в настроении. Зажигался, говорил азартно, остроумно. Меня приводило в восхищение то, что восторгало и американцев: они, наверное, впервые открыли, что советский партийный деятель может быть свободен, раскрепощен, великолепно образован, убедителен.

известия: Помните, в "Мастере и Маргарите" героиня начинает кокетничать с Азазелло после того, как он, отвернувшись, метко простреливает семерку пик? "У нее была страсть ко всем людям, которые делают что-либо первоклассно", - пишет Булгаков. У вас - тоже?

Примакова: Немножко по-другому. Меня в первую очередь покоряет ум. Какой бы мужчина ни был, если он не умен - это всё. В Америке же в нашей делегации Примаков, безусловно, был самой яркой личностью.

известия: А Собчак?

Примакова: Нет. Совсем нет. Очень своеобразный человек, ясный ум, но - самолюбование... У нас есть выражение (и в моей родительской семье так говорили, и в семье Евгения Максимовича): человек не моей группы крови. Вот Собчак - не моей группы крови человек. А Примаков - моей. И даже (смеется) моего резус-фактора.

известия: Когда Евгений Максимович написал вам эти стихи:

Доктор, как хорошо, что вы рядом,
Дело даже не в медицине,
Может, важнее на целый порядок
То, что глаза у вас синие-синие?

Примакова: Это был - сейчас напрягусь - 1991-й. Второй год нашего знакомства. Египет. Каир. Вечером в гостинице Примаков собирал почти всю команду - помощников, офицеров охраны, врача... Что-то вроде подведения итогов дня. Обычно все заканчивалось чаепитием. И вот в одну из таких расслабленных посиделок Евгений Максимович говорит: "По-моему, я написал замечательное стихотворение. Позвольте, прочту?" И при всех читает эти строки.

Я была ошеломлена, смущена - не знаю, как поточнее сформулировать свои ощущения. Но, поверите, совсем не восприняла это как объяснение в любви. Во-первых, потому, что прочитано при всех, а во-вторых, что бы ни происходило в наших душах, никаких слов на этот счет ни разу не было сказано.

известия: И никаких намеков?

Примакова: Нет, нет.

известия: Галантных приглашений? Например, в театр?

Примакова: Что вы?! Сохрани и помилуй. Не знаю, приходило ли ему это в голову, но я бы отказалась. Нет, нет и нет.

известия: Но Евгений Максимович ведь не случайно прочитал стихотворение на людях?

Примакова: Думаю, да. Тет-а-тет ему было бы более напряженно. Точно выглядело бы объяснением.

известия: А все-таки сказать что-то хотел...

Примакова: Что-то, видимо, сказать хотел. Но я не спрашивала... Спустя время как бы мимоходом обронила: "Вы не дадите мне стихотворение на память?" Он ответил: "Оно у меня в черновике, все исчеркано. Я вам перепишу". - "Не надо переписывать. Пусть будет как есть. Так даже приятней". Он говорит: "Хорошо". И отдал. С тех пор я его, разумеется, храню.

известия: Вы, наверное, все это время испытывали особый подъем?

Примакова: Я бы не сказала, что летала. Я была в браке. Возможно, кому-то это покажется смешным, но раз я замужем, всё остальное нельзя. Или надо менять свою жизнь в корне, оставлять мужа и сближаться с любимым человеком. Или продолжать жить с мужем, но не приближать того, кто нравится. А эта мучительная ответственность за ребенка! Ане тогда было десять. Я ставила себе массу ограничений: нельзя, недопустимо, греховно. Только врач - пациент, пациент -врач. Всё.

И лишь после путча, когда институт личных врачей был упразднен, наступил перелом в наших отношениях. Он стал звонить: "Пойдемте в театр". А почему бы и нет? "Не хотите ли сходить на концерт?" С удовольствием. "Я приглашен в гости к Бураковскому. Он бы желал видеть вас тоже". Спасибо. Вот такое "сопровождение" тихо-тихо переросло в более близкие отношения.

известия: Судя по значительному временному разрыву между написанием прочувствованного стихотворения и солидным решением пожениться (три года - мы подсчитали), оно далось трудно. Кого больше обуревали сомнения? Кто из вас, извините, больше трусил?

Примакова: Полагаю, на равных. Только причины трусости у каждого были свои. Евгения Максимовича очень останавливала большая, как ему тогда представлялось, разница в возрасте. Меня же пугало, что его родным, друзьям может прийти в голову мысль: не человек мне нужен, а то, что за этим человеком стоит. Положение, должность... Между словами Евгения Максимовича: "Зачем ты от меня уходишь? Оставайся" и моим ответом: "Да, остаюсь" - пролегли годы сомнений. Но, как показало время, и его, и мои страхи были напрасными.

известия: Может быть, вы сочтете неделикатным (тогда не отвечайте), но какими словами директор Службы внешней разведки предлагает женщине руку и сердце?

Примакова: Когда надо было возвращаться домой, я обычно вздыхала: "Как не хочется уходить". В одну из таких минут он сказал: "И не надо. Останься навсегда". Вот, собственно, так и выглядело предложение, которое Евгений Максимович мне сделал за два года до свадьбы.

Не знаю, как долго бы еще все это тянулось, но нас подтолкнул (скорее, меня, чем Примакова) его близкий друг Григорий Иосифович Морозов. Фантастическая личность, ученый, профессор, заведующий отделом ИМЭМО, он был первым мужем Светланы Сталиной.

Я подумала, что вначале следует прекратить первый брак. А в каком качестве Евгений Максимович захочет продлевать наши отношения, это его дело. Сказала ему, что ухожу из семьи. "Куда?" Объяснила: пока поживу у друзей, а дальше разменяем квартиру. Он отреагировал моментально и однозначно: "Приходи с дочерью ко мне".

известия: Красивый роман.

Примакова: Да? (Пауза.) Никогда об этом не задумывалась.

известия: Вхождение в большой, сплоченный клан, особенно в ситуациях, подобных вашей, требует не только щепетильности, но и запаса терпения, здравого смысла. Ведь тесно сомкнутые ряды должны не под давлением, а уважительно разомкнуться. Как это было?

Примакова: Ну когда разговор зашел о совместной жизни, Евгений Максимович сказал: "Надо поставить в известность Нанку. Она будет рада". У меня с дочерью Евгения Максимовича сложились очень теплые отношения. Нана все знала, понимала, и я видела: она не против нашего романа.

Но одно дело, когда у папы есть, скажем так, женщина, а совсем другое, когда эта женщина станет его женой (не займет место матери, это невозможно, но тем не менее окажется мачехой, если называть вещи по-русски своими именами). Я попросила: "Можно, я сама поговорю с Наной?" Он удивился: "Зачем?" Но мне было необходимо лично увидеть ее реакцию. Если Нана с радостью или даже индифферентно воспримет новость, это один вариант. А если я почувствую, что она меня не приемлет в качестве жены отца, значит, всему конец. Так же, как если бы моя Аня не приняла Евгения Максимовича, я бы через это не смогла переступить.

Кажется, ни до, ни после я не испытывала большего волнения, чем в тот день, когда шла "признаваться" Нане. Сказала: "Нан, мы с Евгением Максимовичем решили жить вместе". И смотрю на нее. У Нанки вообще глаза очень лукавые, а тут лицо насупленное, суровое. У меня все оборвалось. И вдруг она расхохоталась: "Дурочка! Я же тебя разыгрываю. Вам с папой давно пора пожениться. Я жду не дождусь этого момента!" Что дальше делают женщины в таких ситуациях? Начинают реветь... Моя Аня тоже отнеслась к Евгению Максимовичу как к родному. Не пришлось никому душу распиливать.

известия: Ирина Борисовна, не можем не задать самый трудный вопрос. Вы чувствовали, что Лаура Васильевна все-таки занимает место в сердце Евгения Максимовича?

Примакова: И продолжает занимать, поверьте мне. У некоторых возникает вопрос, как я отношусь к тому, что в семье отмечается день памяти Лауры Васильевны, день рождения Лауры Васильевны, в доме ощущается ее присутствие, висит фотография. А почему нет? Почему - нет? Человек прожил с женщиной 37 лет, у них было двое детей, общее горе - похоронили Сашу, сына. Полжизни вместе прожито. Если мужчина перечеркивает ради следующей женщины все, что было до нее, он и меня может перечеркнуть.

А собственно, почему надо перечеркивать? Вот ходят ее продолжения - дочь, внуки, ну как это можно перечеркнуть? То, что Евгений Максимович чтит память первой жены, меня нисколько не задевает. Более того, у него случаются оговорки, он может нечаянно обратиться ко мне: "Лаур!" И мне, вот честно, клянусь чем хотите, приятно. Это значит, настолько я для него органична, что стираются грани, где я, где - она... Могилу своей мамы я посещаю так же часто, как могилы Лауры и Сашеньки. Это все мое. В равной степени Евгений Максимович принял то, что связано со мной.

известия: После того, как два года назад у вас умерла мама, вы стали жить втроем - с вашим отцом. Даже в отпуск ездите вместе. Эта маленькая дружная группа - как бы макушка разветвленного древа. А вообще, ваша семья сегодня - это кто?

Примакова: Перед тем как к нам переехал мой папа, родители уже несколько лет жили в Москве. Это была инициатива Евгения Максимовича - перевезти их из Ставрополя. Мама болела, и я просто разрывалась. А муж сразу предложил: надо уговорить родителей переехать сюда. Они купили неподалеку от нас небольшую квартиру. Сначала вроде маме стало полегче, но - рак. Бог ее пожалел - недолго мучилась. В день похорон Евгений Максимович сказал: "Папа должен жить с нами".

Кто еще в нашей семье? Ой, клан очень большой. Две дочери - Нана и Аня. Нанин муж, его родители. К сожалению, в июне мы похоронили отца зятя. Владимир Иванович Бахуташвили был академиком, иммунологом, директором института в Тбилиси... Тоже онкология. Последние месяцы жизни болел и умирал у нас. Дальше. Мой брат со всеми своими. У Наны две дочери: старшая Саша - ей 23, и младшая - восьмилетняя Маруська. Она была нежной любимицей моей мамы. Потом старший внук - сын покойного Саши: Женя Примаков-младший. У него псевдоним Евгений Сандро, сейчас - собкор НТВ на Ближнем Востоке. У Жени тоже жена и тоже две дочери: от первого брака Ника, Никуша, и вторая соплюшка - Ксения, ей 28 ноября годик исполнился.

известия: Как часто и по каким поводам вы собираетесь всем кланом?

Примакова: Раз в месяц - это обязательно, это у нас считается редко. А так, бывает, и почаще - особенно летом. Торжества, когда объявляется полный сбор, не в счет. Обычно просто созваниваемся: что-то давно не виделись. Собираемся всегда у нас на даче. Случается, кто-то подскакивает частями. Вот, допустим, Нанина семья приехала. Или Женька-маленький со всеми своими подтягивается. Звонят: "Мы тут поблизости. Заедем пообедать". - "Ждем". Иной раз приезжают все сразу, вплоть до друзей и подруг. Садятся за длинный-длинный стол...

известия: Вас не утомляет слишком открытый дом?

Примакова: Нет. Я привыкла. Дом моих родителей тоже был хлебосольным, радушным. Здесь мы с Евгением Максимовичем сильно совпали. Только я корнями из Предкавказья, а он - из Закавказья. Там народ еще гостеприимней (смеется). Очень редко бывает, что и я, и он устаем от обилия людей.

известия: По меньшей мере две мировые знаменитости - Михаил Горбачев и Мстислав Ростропович - почти бравируют тем, что они - "подкаблучники". Но Примакова, как человека с тбилисскими корнями, подобные признания, наверное, веселят? Каков общепризнанный политический тяжеловес в "частных владениях"?

Примакова: "Подкаблучником" его даже в шутку никто не назовет. Вообще Евгений Максимович совсем не такой, каким кажется на телеэкране. В жизни он общительный и теплый человек. Возвращается с работы поздно. Мы ждем его с ужином. Все дружно усаживаются за стол: он, дежурный офицер охраны, водитель ("прикрепленные" при Евгении Максимовиче пятнадцать лет. За это время стали по сути членами семьи), мы с папой. Долго, обстоятельно ужинаем.

Еще один вечерний ритуал перед тем, как Евгению Максимовичу подняться в кабинет и часа два поработать, - телевизор. Смотрят с папой новостные программы, бокс, футбол, теннис...

известия: Вы присаживаетесь рядом?

Примакова: Боже сохрани! Терпеть не могу. У меня любимый канал - "Культура".

известия: А шумно они болеют?

Примакова: Ну как-то реагируют.

известия: Вы сердитесь: "Сделайте тише"?

Примакова: Даже если громко, меня это не волнует. С фильмами у нас тоже вкусы не совпадают. По мне - лучше мелодрама, а Евгений Максимович предпочитает боевики... Если мужу надо готовить книгу или статью, это все исключительно за счет ночного времени или в выходные. У нас горы, завалы черновиков. Недавно, когда избавлялись от старых папок, я говорю: "Ну хоть что-то оставь". Смеется: "Боишься, будут оспаривать, что написал сам?"

Хорошо, что живем на даче - круглый год спим с открытым окном, и какая-то доля кислорода ему перепадает. Пойти же погулять заставить трудно. Несмотря на то что я врач, никого не могу приспособить к здоровому образу жизни. Видно, потому что не приспособлена сама. Мне всегда как-то жаль времени, вроде бы бесцельно потраченного на ходьбу взад-вперед. Но тут я абсолютно не права. Гулять полезно.

известия: А еда в вашем доме приоритетна вкусная или, как сейчас модно, здоровая?

Примакова: Скорее, вкусная. Мы пытаемся (особенно молодежь, барышни) следить за собой. Но это робкие попытки. К раздельному питанию вообще отношусь скептически. Человечество до нас столько веков все ело вместе и почему-то не вымерло. Вредна чрезмерность.

известия: Всякий человек время от времени нуждается в том, что знаменитый английский писатель назвал "my starry solitude". Звездное одиночество, тотальное уединение. Что вы делаете, когда совсем одна?

Примакова: Это такое блаженное время. Объясню почему. Хорошая книга в одиночестве, когда ты можешь не отвлекаться, углубиться, сосредоточиться, - утонченное наслаждение. Читаю по настроению разное. Чаще - классику. Например, из французской - Золя. Этот тонкий знаток человеческих душ неплохо разбирался в медицине. У Золя классически описан подагрический приступ, когда человек съедал паштет из гусиной печенки, выпивал красное вино, получал от этого невероятное удовольствие и на следующий день просыпался с жутко опухшими суставами.

известия: Как вы реагируете на то, что ваш муж нравится женщинам? Больше того - "старается им понравиться", в чем шутливо признался нам полтора года назад в интервью?

Примакова: Почему - шутливо? При виде молодой красивой женщины Евгений Максимович преображается. Причем делает это неосознанно. Я поняла, что обижаться бессмысленно.

известия: А сам он ревнив?

Примакова: Наиболее своеобразно ревность проявилась в начале нашей совместной жизни. Я хотела оставить прежнюю фамилию. Пожаловалась: "Представляешь, какое количество документов мне надо будет заново заполнять?" Он жестко перебил: "Или ты берешь мою фамилию, или возвращаешь девичью". Не удалось пощадить себя, пришлось побегать по конторам.

известия: Евгений Максимович говорил нам, что "не считает возможным поступать не по-мужски". Какое содержание, по вашим наблюдениям, он вкладывает в это понятие?

Примакова: Предать в дружбе - это не мужской поступок. Оставить в беде семью - не по-мужски. Нечестно и некачественно работать - тоже. Совершить что-то во вред стране (не сочтите за высокопарность) - из той же области. Все по максимуму. Какой-то мелкий, бытовой смысл Примаков в эту фразу не вкладывает. Ни себя, ни близких, ни друзей он в обиду не даст. Защитит - можно быть уверенным. Он не агрессивный, не мстительный человек. Никогда не нападет первым. Но сдачи даст. Вплоть до того, что развернется и врежет кулаком. Честно.

известия: Да ну! Видели?

Примакова: Я сама не видела, но мне рассказывали, что как-то задели его семью, пытались обидеть Лауру, и он, будучи уже зрелым человеком, дал, извините, по физиономии. Да, да. Так было.

известия: У вас в гостях бывают представители мировой элиты. Вот Мадлен Олбрайт заезжала со своим заместителем Строубом Тэлботом...

Примакова: Тогда шли очень трудные переговоры по поводу расширения НАТО на Восток. Наступил момент, когда они зашли в тупик. А назавтра Олбрайт должна была улетать. Евгений Максимович мне позвонил: "Давай их вечером позовем к нам домой". По протоколу министр иностранных дел обычно приглашает высоких гостей в резиденцию. Во время обеда их обслуживают официанты. Но муж решил устроить сугубо домашний прием с русской кухней.

Мы с подругой быстренько сели лепить пельмени. Все получилось очень душевно. Гости ели пельмени, приправляя их вместо сметаны икрой (попробуйте как-нибудь - это ужас, но им почему-то нравилось). Строуб Тэлбот размяк, вспомнил, что я врач, и стал консультироваться по поводу здоровья своей жены. Короче, все раскрепостились. В этот вечер Евгений Максимович с Мадлен Олбрайт и договорились.

известия: Скажите, существуют люди, для которых двери вашего дома по какой-либо причине закрылись?

Примакова: Их очень мало, но они, к сожалению, существуют. Это те, кто повел себя недостойно или даже предал.

известия: Они пытались как-то объясниться с Евгением Максимовичем?

Примакова: Пытались извиниться, переступить через случившееся, перевернуть плохую страницу. Но к низости мы оба не относимся терпимо. Ради Бога, пусть эти люди будут живы, здоровы, благополучны. Но без нас.

известия: Что испытывал Евгений Максимович, столкнувшись во время своего незатянувшегося премьерства с интригами ближайшего окружения Ельцина, в общем известно. Об эмоциях жены председателя правительства можно только догадываться. Как вам жилось, Ирина Борисовна, эти сложные восемь месяцев?

Примакова: Напряженно. Я была против нового назначения мужа, на каких только могла струнах играла. Но понимала: если он примет предложение, воспрепятствовать не в моих силах. Управлять Евгением Максимовичем невозможно. Это человек, который принимает решения сам. Дергать его за ниточки бесполезно. Однако я была уверена: возглавив правительство в той жуткой ситуации, он будет загружен 24 часа в сутки. И вдвойне разрушительно иметь дело с таким президентом, какой был у нас... Когда же Примаков заявил, что надо сажать за экономические преступления, а те, у кого рыльце в пушку, во главе с Березовским восприняли это как личную угрозу, мне стало ясно: скоро съедят. Даже появились опасения за физическое существование мужа.

Недавно мы вспоминали с Евгением Максимовичем то время, и я говорю: "Помнишь, когда мы жили в премьерской резиденции..." Он задумался: "Поверишь, я ничего там не помню".

Это удивительная деталь. Громадное, несуразное здание, чужой и холодный дом, в который он приходил за полночь, не замечая антураж, мебель, сад, что он ест. Муж был так поглощен работой, и ему было столь психологически трудно, что нелюбимый дом воспринимался только как место ночевки...

Незадолго до Нового года я ему сказала: "Женя, тебя снимут". Он возразил: "Ты мыслишь нелогично. Смена кабинета - серьезная встряска. Она не нужна стране, тем более что экономика стала подниматься". Но я чувствовала: логическая аргументация ни при чем. Он им мешает, не вписывается... Особенно это ощущалось на совсем узких предпраздничных сборищах.

известия: На даче у Бориса Николаевича?

Примакова: Что вы?! Никаких сближений с семьей Ельцина не было и быть не могло. Речь о закрытых ужинах для членов правительства, администрации президента в Кремле или в Доме приемов на Ленинских горах. А к весне у меня развеялись последние иллюзии. Так что когда 12 мая Евгений Максимович позвонил и сказал: "Меня сняли", я искренне закричала: "Ура!"

известия: Оскорбительные выпады в адрес близкого человека часто воспринимаются гораздо болезненней, чем в свой собственный адрес. Вряд ли из памяти стерлась телевизионная война 1999 года. Доренко тогда называли "телекиллером". Вам не хотелось его растерзать?

Примакова: Однозначно. Никогда не думала, что могу к кому-то испытывать такую ненависть. Муж возвращался домой поздно, а я сидела одна, кипела перед экраном с ощущением полной беспомощности. Евгений Максимович в принципе относился к этому сдержанней, без истерик.

известия: Врачи обычно не берутся лечить своих домашних. А как поступаете вы, если Евгений Максимович приболел? Он вас слушается, или нет пророка в собственном доме?

Примакова: Муж меня, как врача, естественно, признает, поскольку так уж исторически сложилось (смеется). К счастью, он никогда не простужается. Можно даже не стучать по дереву. Дело в том, что с утра принимает ледяной душ.

известия: Он способен что-то приготовить из еды?

Примакова: Теоретически - наверное. Практически - ни разу не видела (смеется).

известия: А смастерить, починить?

Примакова: По электрической части вроде может.

известия: Разбирается?

Примакова: Ну что-то соображает. Но таких прецедентов за нашу жизнь было от силы один-два.

известия: Ваш муж всегда щегольски выглядит. Чья это больше заслуга?

Примакова: Полагаю, совместная. Хотя покупает вещи он себе, как правило, сам.

известия: За границей или в Москве?

Примакова: В любом удобном месте. Единственная проблема - выбрать время.

известия: В вашей семье придают значение породистости собаки, известности бренда одежды, часов?

Примакова: Породистость собаки абсолютно никакого значения не имеет. У нас были замечательные дворняги, без проблем. Последнюю собаку - лабрадора - старший внук взял потому, что хотел крупного, гладкошерстного и добродушного пса. Лабрадоры именно такие. И то наш оказался немножко с браком. Когда ребята взяли щенка, мы им сказали: "Вы не управитесь". Родилась малышка, у Жени - частые командировки, и Свете (невестке) будет физически тяжело с собакой и грудным ребенком. "Нет, мы сможем". Ну сможете, так сможете. Хотя ясно было, что замучаются. Потом Женька звонит: "Так трудно с собакой, не знаем, что делать". - "Ну привозите".

Вот часы, пожалуй, да. Много лет назад Евгению Максимовичу подарили "Омегу", и с тех пор часы не менял. Правда, считается, что респектабельность мужчины определяется по дорогим часам, но Евгений Максимович с таким же постоянством носил бы "Славу", если бы она пришлась по вкусу.

известия: А костюм от Brioni, Cavalli, Ermenegildo Zegna?

Примакова: Боюсь, Евгений Максимович этих марок и не знает. Просто у Примакова есть особенность - умение носить вещи. Два костюма мы купили производства "Большевички". Не верите? Хотите - покажу? У нас в семье даже молодежь не выпендривается. Женя-маленький - Евгений Сандро - вообще чем старше становится, тем больше черт характера деда приобретает. Евгению Максимовичу приятно, что внук занялся Ближним Востоком.

известия: Есть индийская притча о десяти слепых, которые, держась за руки, переходили вброд бурную реку. Выбравшись на сушу, слепые решили пересчитаться. Они делали это много раз, но у каждого из них всегда выходило только девять. Сидящий на берегу старик страшно забавлялся и наконец не выдержал: "Начинайте счет с себя!" Человек, как ни парадоксально, склонен забывать себя. Он думает об окружающих, но не помнит о себе. На ваш взгляд, такая установка ошибочна? Должно быть иначе?

Примакова: Нет. Только так. Во всяком случае, начинать счет с себя - это не мой вариант.

Евгений Максимович Примаков – известный политик, дипломат, бывший премьер-министр, глава МИДа и службы разведки, спикер Верховного Совета Советского Союза.

Он был академиком, госдеятелем, заслужившим репутацию непоколебимого защитника интересов РФ, прагматичного и уважаемого в государстве и за рубежом дипломата, масштабной личностью с внутренним стержнем из уникального поколения советской и постсоветской эпохи, ставшего отражением истории страны.

Наиболее ярким и известным политическим решением Примакова была отмена в 1999 году визита в Вашингтон, произошедшая прямо в воздухе во время полета над Атлантикой. Получив информацию о намерении Североатлантического военного блока бомбить Югославию, он принял решение немедленно возвращаться.

Детство Евгения Примакова

Один из наиболее влиятельных людей государства появился на свет 29 октября 1929 года в Киеве, столице Украинской ССР. Его настоящее имя – Ион Финкельштейн. Его мама – врач-гинеколог. Отца политик не знал. В тридцатые годы тот был репрессирован и пропал в одном из лагерей ГУЛАГа. По официальным данным, мать политика – еврейка, папа – русский.

Вырос политик в Тбилиси, где проживали родственники матери, и куда она переехала через 2 года после его рождения. Окончив семь классов, он поступил в Баку в военное училище (БВМПУ), созданное на базе военно-морской спецшколы. В 1946-м юноша был отчислен из состава курсантов из-за туберкулеза легких.

Возвратившись в Грузию и окончив в 1948-м школу, он поступил в столичный институт востоковедения. В 1953-м году он стал дипломированным специалистом по арабским государствам и продолжил образование в аспирантуре экономфака МГУ.

Начало карьеры Евгения Примакова

С 1956-го года он приступил к работе журналистом всесоюзного радио, занимал посты от корреспондента до редакционного руководителя радиовещания на иностранные государства Госкомитета по культурным связям.

В 33 года Примаков стал работать международным обозревателем в газете «Правда», с 1965-го – ближневосточным корреспондентом данного таблоида. Проживая в Египте, он исполнял ответственные задания ЦК партии, встречался с руководством Ирака (Саддамом Хусейном, Тариком Азизой), курдским военным Мустафой Барзани, лидером Палестины Ясиром Арафатом, с сирийским руководителем партии арабского возрождения Ю.Зуэйном, а также с суданским генералом, ставшим главой страны Джафаром Мухаммедом Нимейри.

По информации британских масс-медиа, в то время Примаков не столько занимался журналистикой, сколько выполнял разведывательную миссию, будучи агентом КГБ и работая под псевдонимом «Максим».

Научная работа Евгения Примакова

В 1969 году политик получил степень доктора наук, защитив научное исследование «Социальное и экономическое развитие Египта».

В конце 1970 года руководитель Института мировой экономики и международных отношений РАН (ИМЭМО) Николай Иноземцев предложил ему занять пост его заместителя. Будучи членом-корреспондентом Академии Наук, он возглавлял Институт востоковедения, совмещая с 1979-го года эту должность с преподавательской деятельностью в Дипломатической академии в качестве профессора, а также с постом зампредседателя Комитета защиты мира.

С 1985 года он 4 года был начальником ИМЭМО. Член президиума РАН руководил исследованием методов изучения глобальных политических и экономических вопросов, занимался анализом межгосударственных конфликтов и прочих проблем в сфере международных отношений.

С 1989-го года Примаков стал главой Совета Союза. В 1990-1991 гг. он вошел в Совет лидера страны Михаила Горбачева .

При его непосредственном участии главными игроками на мировой политической арене осуществлялся поиск путей, позволяющих решать многие острые проблемы, урегулировать ключевые взаимодействия в международной политике. Так, в преддверии конфликта в Персидском заливе он встречался с Саддамом Хусейном, с израильскими деятелями – Голдой Меир, Ицхаком Рабином, а также с Хосни Мубараком (Египет), Хафезом Асадом (Сирия) и другими.

После путча в августе 1991-го, он был назначен первым зампредседателя КГБ. С образованием Российской Федерации он был выбран главой Службы внешней разведки, пребывая на посту с 1991 до 1996 года.

Будучи приверженцем «Realpolitik»: курса, веденного в свое время Бисмарком (при котором принятие политических решений осуществляется, прежде всего, из практических соображений, без учета идеологических или моральных аспектов), глава МИДа выступал за многовекторность внешней политики.

Он был инициатором создания (в противовес США) стратегического треугольника Россия-Китай-Индия, одновременно с развитием отношений с Западом, противником расширения НАТО, сторонником окончания холодной войны. По общему мнению, он вернул дипломатической службе страны авторитет и достоинство.

В период 1998-1999 гг. Примаков был назначен премьер-министром. При этом автоматически он стал претендентом на президентское кресло. За 8 месяцев его премьерства рыночная экономика в РФ быстро стабилизировалась и восстановилась. Отставка Евгения Максимовича с поста (по причине замедления реформ) была воспринята отрицательно более 80 процентами граждан.

С 1999-го года Евгений Максимович – депутат Госдумы, возглавлял партию «Отечество – Вся Россия». В 2000-м году за 2 месяца до выборов лидера страны в телеобращении он отказался от участия в президентской гонке и, после избрания Владимира Путина , стал его союзником и советником.

Евгений Примаков о Владимире Путине

С 2001-го года Примаков 10 лет был главой Торгово-промышленной палаты. Затем он стал председателем клуба ветеранов, обмениваясь мнениями и анализом политической ситуации с руководством государства.

Личная жизнь Евгения Примакова

Евгений Примаков был женат дважды. Свою первую жену Лауру Гвишиани (Харадзе) он знал еще с детства, они жили по соседству в Грузии. Она была приемной дочерью генерала НКВД Михаила Максимовича Гвишиани, а в последствии стала сестрой зятя Алексея Косыгина. Вместе молодые люди поехали поступать в Москву. В 1951 году они поженились.

У них родилось двое детей – первенец Александр в 1954 году и в 1962-м дочка Нана. На долю политика в 1981 году выпала тяжелейшая потеря – смерть сына от сердечного приступа. В это время он находился на дежурстве на Красной площади во время первомайских гуляний. Сердце у него было слабое, а скорая помощь не смогла быстро приехать.

Летом 1987-го от болезни сердца умерла также супруга политика. Ей стало плохо в лифте пока они спускались. Они прожили вместе 37 лет.

От сына у Примакова остался внук Евгений-младший, подаривший ему 4 правнучек. А дочь Нана родила 2 девочек Сашу и Марию.

Второй супругой политика стала его лечащий врач Ирина Борисовна, на которой он женился в 1994 году. Она закончила Ставропольский медицинский институт, в ординатуре работала в Четвертом главном управлением, где лечился руководящий состав страны. Затем стала заведующей спецотделения санатория «Барвиха», где и в 1990 году познакомилась с политиком. На тот момент она была замужем за врачом, в браке на свет появилась дочка Аня.

Евгений Примаков предложил ей стать его лечащим врачом. Через год, после путча Ирина развелась с мужем и сблизилась с политиком. Вскоре они поженились.

Последние годы жизни и смерть Евгения Примакова

В последнее время дипломата причисляли к, так называемой, «седьмой колонне» из-за его высказываний о необходимости восстановить отношения с Западом, свернуть украинскую кампанию, осуществлять внутриполитические реформы и проводить рациональную внешнюю политику. (Напомним, к «пятой колонне» относят оппозиционную общественность, к «шестой» - системных либералов, к «седьмой» - здравомыслящих силовиков, опасающихся усугубления конфликта со всем миром и отрицательных последствий этого для РФ).

В 2011 году он сложил с себя полномочия президента Торгово-промышленной палаты РФ и после этого окончательно ушел из «большой политики».

В Москве умер Евгений Примаков

В 2014 году политику была сделана операция в Милане, потом проходил лечение в Российском онкологическом центре имени Блохина. В начале июня 2015 года он снова туда попал.

Примаков ушел из жизни на 86 году после тяжелой болезни (по разным данным - опухоль мозга или рак печени) 26 июня 2015 года. Он был похоронен с отданием воинских почестей на Новодевичьем кладбище в Москве. На гражданской панихиде в Колонном зале Дома Союзов выступил сам президент России, а отпевал политика Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл.

Глубокие соболезнования в связи со смертью Примакова его родственникам выразил Владимир Путин, экс-госсекретарь США Мадлен Олбрайт и другие политические деятели.

Смерть Евгения Примакова: речь Владимира Путина на церемонии прощания

Ранее, отмечая выдающиеся заслуги Евгения Максимовича в канун его 85-летия, глава МИД Сергей Лавров назвал его знаковой фигурой внешней политики РФ и высказал убеждение, что прогрессивная система его воззрений (благодаря которой, в частности, произошел перелом во внешней политике РФ) в будущем будет изучаться как особенное понятие - «доктрина Примакова».

Евгений Александрович Примаков (Сандро) (род. 29 апреля 1976, Москва, СССР) - российский журналист, теле- и радиоведущий, историк. Внук Евгения Примакова.

Биография

Евгений Примаков родился 29 апреля 1976 года, в Москве в семье Александра Примакова, сына Евгения Примакова - учёного-востоковеда. В возрасте 5 лет потерял отца. Для работы в СМИ взял себе псевдоним в честь отца - «Евгений Сандро».

В 1999 году окончил историко-филологический факультет Российского государственного гуманитарного университета по специальности «история».

Некоторое время работал на радио «Эхо Москвы», в ТАСС, в журнале «Коммерсантъ-Деньги», публиковался в «Общей газете».

На телевидении работает с 2002 года. Изначально работал на телеканале ТВС военным корреспондентом информационных программ «Новости» и «Итоги». Был в числе журналистов телеканала, освещавших Иракскую войну - являлся корреспондентом в Израиле.

В мае 2003 года покинул ТВС и перешёл работать на телеканал НТВ. Работал для программ «Сегодня», «Страна и мир» и «Профессия - репортёр». В начальный период работы чаще всего работал в Москве, реже - спецкором по Ближнему Востоку. Освещал теракт на пивном рок-фестивале «Крылья» в июле 2003 года.

С 2005 по 2007 год являлся шефом ближневосточного бюро НТВ. В своих репортажах освещал Вторую ливанскую войну. Уволился с телеканала в июне 2007 года.

С осени 2007 по октябрь 2011 года - корреспондент Дирекции информационных программ «Первого канала» (программы «Новости», «Время», «Другие новости»). С апреля 2008 по январь 2011 года являлся заведующим бюро «Первого канала» в Израиле.

Работал в управлении Верховного комиссара по делам беженцев ООН в Турции и Иордании. Возглавляет автономную некоммерческую организацию «Русская гуманитарная миссия».

Евгений Примаков. Человек, который спас разведку Млечин Леонид Михайлович

Смерть сына и жены

Смерть сына и жены

Глубоко Евгения Примакова знают немногие, только те, кто входит в тесный круг его друзей. Пасмурный на вид, он в реальности веселый, искренний, жизнерадостный человек. Он пишет хорошие лирические стихи, любит застолье, знает множество анекдотов и хранит верность товарищам.

Он многое делал как бы играючи. Защищал диссертации, не собираясь посвящать себя полностью науке, а получилось, что академическая карьера стала главной. Ушел из научного института, не предполагая, что со временем займет крупные посты в правительстве и в конце концов возглавит кабинет министров.

Кажущаяся легкость карьеры – свидетельство многих талантов, хотя во всякой карьере имеет значение и элемент случайности, а точнее, везения. А вот в личной жизни он пережил настоящую трагедию – потерял жену и сына. Для человека его типа, его тбилисского воспитания эта утрата непереносима. Но Примаков никогда не жалуется, не показывает, как ему тяжело, и не впадает в тоску.

А ведь самым главным в жизни, несмотря на карьеру и профессиональные успехи, для него была семья. Он рано женился, но с годами их чувства с Лаурой Васильевной Харадзе нисколько не угасли. Они были не только мужем и женой, но и друзьями, дополняли друг друга. Они родили двоих детей – сына и дочь: Александра Примакова и Нану Примакову.

– Саша был потрясающий мальчик, – вспоминал Томас Колесниченко. – Для меня это идеал. У меня таких детей нет, и ни у кого я их не видел. Он пошел в Евгения Максимовича. Саша Примаков приехал в Нью-Йорк на практику, а я работал там корреспондентом «Правды». Как раз в этот момент у меня произошел конфликт с одним из наших местных начальников. Первым заместителем представителя СССР в ООН был такой Михаил Аверкиевич Харламов. Что-то он не то сделал, не помню, но я на него обиделся.

А Саша Примаков должен был к Харламову пойти с каким-то материалом. Он объявил Томасу Колесниченко:

– Дядя Том, я к нему не пойду.

В Тбилиси друга отца принято называть дядей.

– Да ты что? – удивился Колесниченко. – Почему не пойдешь?

– Он вас обидел!

– Ты-то какое к этому имеешь отношение? Ты иди, у тебя дело.

Саша покачал головой.

– Я человек клановый, – твердо сказал младший Примаков, – я к нему не пойду…

Отцовский характер.

– Знаете, когда люди за границей оказываются, им есть чем заняться, столько соблазнов, – вспоминал Колесниченко. – А Саша приходил после работы ко мне, потому что он далеко жил, садился в моем кабинете и работал. До вечера сидел, писал. Он бы, конечно, далеко пошел. Это был необычайный парень.

Он учился в аспирантуре. Ему предлагали и корреспондентом в Каир поехать, и в науку идти. Но этому не суждено было случиться. Саша Примаков ушел из жизни совсем молодым человеком, внезапно, на руках у друзей.

– Это один из самых черных дней моей жизни, – говорит Валентин Зорин. – Саша Примаков был моим аспирантом. Трое аспирантов пошли дежурить в праздничный день – это было первое мая 1981 года. Прекрасный весенний день. Вдруг Саша схватил товарищей за руки и сказал: я умираю. И умер мгновенно.

Сердце не выдержало, как потом у матери, Лауры… Видимо, что-то такое по наследству от матери передалось. Саше Примакову было всего двадцать семь лет.

– Первым о смерти Саши узнал Виталий Журкин, будущий академик и директор Института Европы, – вспоминал Леон Оников. – Мне позвонил Журкин, и мы вместе повезли Сашину жену в больницу, зная, что он уже умер, и по дороге из последних сил старались не сказать ей об этом раньше времени.

Саша Примаков страдал сердцем, но умер так неожиданно, что никто к этому готов не был и не думал, что это может произойти.

– Сердечная болезнь у Саши проявилась внезапно? – спросил я у Оникова.

– Наш общий друг академик медицины Володя Бураковский мне сказал однажды: Саша умрет неожиданно. Так и получилось.

Когда это случилось, Примаков был в командировке в Мексике. Валентин Зорин с помощью посольства разыскал его в гостинице и сказал:

– Делай, что хочешь, но завтра ты должен быть в Москве.

– Он спросил, что случилось?

– Нет, но, наверное, догадался…

Друзья встретили его у трапа. Он спустился весь белый, и ему сказали:

– Саши больше нет.

Встречать его в аэропорт приехал и Владимир Иванович Бураковский. Он заказал «скорую помощь».

Томас Колесниченко:

– Вот они ехали с аэропорта в машине, а сзади «скорая помощь», чтобы оказать Жене помощь, если ему станет плохо.

Валентин Зорин:

– В полубессознательном состоянии мы доставили его домой, где лежало тело сына… Вот что ему выпало. Женя переживал это очень страшно. Если бы не дочь и внуки, он бы такое горе не перенес.

Томас Колесниченко:

– Он мальчика очень любил. Это была жуткая трагедия. Для него это и по сей день трагедия. А в то время и говорить нечего: невыносимое горе. До сих пор мы ходим на Сашину могилу, не забываем.

Люди вокруг Примакова узнали об этой трагической истории и понимали, что переживает Евгений Максимович.

Алексей Малашенко, доктор исторических наук, сотрудник Института востоковедения:

– Я помню, что как раз после смерти его сына был назначен ученый совет у нас в институте. Все собрались, и стояла мертвая тишина. Сидели почтенные ученые и не знали, как им выразить свое сочувствие. А Примаков держался замечательно, ни жестом, ни словом не показал, каково ему сейчас.

Томас Колесниченко:

– Он продолжал работать. Да, вот в этом воля Жени. Он уходит в работу, он спасает себя работой.

Валентин Зорин:

– Два года после смерти Саши Примаков рабочий день начинал с того, что ехал утром на кладбище и час сидел у могилы сына, а потом ехал на работу…

Смерть сына была первой из двух трагедий, которые обрушились на Примакова.

Все, кто знал Лауру Васильевну Примакову, сохранили о ней наилучшие воспоминания. Очаровательная женщина, великолепная мать и умелая хозяйка. Она изумительно готовила, была гостеприимна, доброжелательна. Чудесно играла на фортепьяно. И все у нее получалось легко, просто. Всегда полон дом гостей. Они жили весело и интересно.

Одним из самых близких друзей Примакова был Владимир Иванович Бураковский, крупнейший кардиохирург, директор Института сердечно-сосудистой хирургии, академик медицины, лауреат Ленинской и Государственной премий, последний Герой Социалистического Труда, получивший звезду из рук Брежнева.

Бураковский тоже вырос в Тбилиси, но он был старше Примакова на семь лет – в детстве и юности это имеет значение. Потом эта разница перестала быть заметной. Они подружились уже в начале семидесятых, когда Примаков вернулся с Ближнего Востока.

Лилиана Бураковская, вдова Владимира Ивановича, вспоминала:

– Мы приехали к Примаковым в маленькую квартиру на улице Ферсмана. Я знала, что, как в каждой нормальной семье, у них были проблемы, трудности, в том числе материальные. Но жили интересно. Ничего у них не увидела роскошного, да они и не привыкли к роскошной жизни. Ни Примаков, ни Бураковский не создавали себе сокровищ на земле. Они знали Библию, они знали жизнь. Они понимали: когда мы уходим, мы с собой ничего не берем, кроме доброго имени.

– Но можно кое-что детям, внукам оставить. И это многими руководит.

– Да, можно обеспечить потомство в седьмом колене. Но они этого не делали. Не потому что не любили своих детей. Они считали, что того, что есть, достаточно. А остальное пусть сами зарабатывают.

Евгений Максимович оказался блестящим рассказчиком. Вообще он любит рассказывать анекдоты, любит пошутить. Когда потом собиралась вся компания, это был фейерверк остроумия.

– Каким я впервые увидела Евгения Максимовича, таким он и остался, – вспоминала Лилиана Бураковская. – Он и сейчас такой: всегда с улыбкой, доброжелательный. И Лаура была такая же. Не полюбить эту семью и не сблизиться с ней было невозможно.

Они никогда не относились к себе слишком серьезно, у них не было никакого чванства. Всегда были самокритичны, подшучивали друг над другом. Евгений Максимович не тщеславный и не напыщенный. Это люди не реализовавшиеся постоянно говорят о себе. А тот, у кого все получилось, – ему-то зачем? Напротив, такие люди относятся к себе критически, с иронией и даже несерьезно. Хотя Лаура искренне гордилась, когда ее муж сделал такую карьеру:

– Я же говорила, что мой Женя – номер один!

Она всегда понимала, что Евгений Максимович в чем-то выше своих товарищей, вспоминает Лилиана Бураковская.

– Жена ведь тоже влияет на мужа. Мы незаметно сблизились. Лаура стала моей подругой. Она была необыкновенная, обаятельная, притягивала людей. Разносторонне образованная, всем живо интересовалась, ходила на концерты, на выставки. Она сама играла великолепно, напевала. На ее день рождения – 8 февраля – собиралось подруг, наверное, тридцать. Потом они с улицы Ферсмана переехали на Ленинский проспект, уже у них была хорошая квартира, но и она всех не могла вместить. Подруги ее обожали.

Лаура была такая жизнерадостная – друзья и предположить не могли, что она неизлечимо больна. Когда у нее случился первый приступ, Бураковский первым к ней прибежал, потому что Примаковы жили рядом с его институтом на Ленинском проспекте. Приступ купировали, а ее заставили обследоваться. Лаура тоже не очень серьезно относилась к своему здоровью. Но ей пришлось лечиться. Сначала Бураковский положил ее к себе в институт, затем она легла в Центральную клиническую больницу 4-го главного управления при министерстве здравоохранения СССР.

Врачи поставили тяжелый диагноз – миокардит. Миокард – это сердечная мышца. Миокардит – воспаление мышцы, она слабеет и перестает работать. Это неизлечимое заболевание. Юный Саша Примаков умер от миокардита.

В таких случаях показана пересадка сердца. Владимир Бураковский хотел начать операции по пересадке сердца, но тогдашний министр здравоохранения Борис Петровский, сам хирург-кардиолог, ему это запретил. А лекарства при миокардите не помогали, восстановить работоспособность миокарда не удавалось.

Наступил момент, когда врачи сказали, что жить Лауре Примаковой осталось всего лет пять. Они, конечно, сказали это не ей, а мужу. С этим страшным известием Евгений Максимович пришел к Бураковским. Он выглядел подавленным, притихшим, ушел в себя. Он мог говорить только с Бураковскими. Не только потому, что Владимир Иванович врач. Они тоже пережили страшную трагедию – в автомобильной катастрофе погибла их дочь. Ее могила рядом с могилой Саши Примакова.

– Евгений Максимович сказал жене о диагнозе? – спросил я Лилиану Альбертовну Бураковскую.

– Нет, нет! Никто не говорил. Делали вид, что все нормально. Примакова пригласили в Японию с женой. Он советовался, можно ли ей ехать? Решили: пусть Лаура съездит, отвлечется. И хорошо, что она поехала… А потом она чувствовала себя все хуже и хуже, лежала на даче, очень ослабела… Лаура и пяти лет не прожила.

В июне 1987 года, в день выборов, Лаура и Евгений Максимович вышли во двор. Она вдруг замерла и произнесла:

– Женя, у меня остановилось сердце.

Вызвали «скорую», но уже было поздно. Она умерла на руках мужа. Ей было всего пятьдесят семь лет, она на год младше Евгения Максимовича. Вторая трагедия за несколько лет. Евгений Максимович по-прежнему любит Лауру, думает о ней и страдает… В дни памяти Лауры и Саши Евгений Максимович обязательно собирает друзей на могиле, а потом везет на поминки.

У Примакова осталась дочка – Нана.

Лилиана Бураковская:

– Евгений Максимович обожает дочь и внуков. Нана – психолог. Она работает с отставшими в развитии детьми. Я ей говорю: ты святая… Она смотрит на тебя как-то вопросительно, изучает тебя. Она скромная и немногословная, сдержанная, может быть, не очень улыбчивая, но вдруг что-то скажет с большим чувством юмора, совсем как отец.

Старшая внучка Примакова – Саша, ее назвали в честь умершего Александра Примакова. От второго брака у Наны маленькая девочка – Маша. И от ушедшего сына остался внук Женя, названный в честь дедушки. Он тоже стал журналистом, работал собственным корреспондентом телекомпании НТВ на Ближнем Востоке.

В апреле 1991 года в Москве побывала группа американских сенаторов. Примаков пригласил их к себе на дачу. Американский посол Джек Мэтлок поразился:

«Традиционно иностранцев принимали только в ресторанах либо в особых „домах приемов“, содержавшихся для этой цели. Советские руководители никогда не приглашали иностранцев домой. Дача Примакова была уютной, но не роскошной. Большинство высокопоставленных персон пользовались государственными дачами, но Примакову было явно удобнее и уютнее в собственном жилище, и он с гордостью показывал свой дом.

Хозяйкой дома была дочь Примакова. Рассматривая фотографии и семейные реликвии, мы вспомнили о личных горестях, обрушившихся на хозяина. Семья была дружной и сплоченной, и у Примакова еще не зарубцевалась психологическая травма, порожденная тяжкими утратами. Показывая нам фото покойной жены, он заметил, что, хотя после ее кончины минуло четыре года, у него нет абсолютно никакого желания снова жениться. Работа заменила ему все».

Примаков даже в детстве не занимался спортом и не отличался богатырским здоровьем.

– Работая в институте, я унаследовал огромный письменный стол Примакова, – вспоминал сотрудник ИМЭМО Владимир Размеров. – Ему отвели кабинет с новой мебелью. А его старый стол достался мне. Я с ужасом обнаружил, что один из ящиков был полон лекарств. Он, бедный, глотал всякие таблетки. Но он держится. Знаете на чем? Я увидел это в совместных поездках. Он, как Черчилль, может спать в любое время, пользуясь любой минуткой. Я думаю, этим он компенсирует свои болячки и перенапряжение.

Когда он был директором разведки, Евгений Максимович перенес операцию на щитовидной железе. Став министром иностранных дел – операцию на желчном пузыре. Но особых хвороб у него нет, он еще не отменил и не отложил ни одного дела по причине собственного нездоровья. Он каждое утро проплывает полкилометра в бассейне, соблюдает режим, и никто не смеет сказать, что он не справляется со своими обязанностями.

Томас Колесниченко:

– У него все наладилось. Рядом с ним очень хорошая женщина, новая жена. Мы, старые друзья Евгения Максимовича, ее очень полюбили, потому что она его любит и создает ему полноценную жизнь, заботится о нем.

Во второй раз Примаков женился на своем лечащем враче – Ирине Борисовне Бокаревой. Она работала в санатории Барвиха, который был самым комфортабельным и престижным в системе 4-го главного управления при министерстве здравоохранения СССР. Хотя санаториев и домов отдыха для начальства было много – от Рижского взморья до Сочи, от Курской области до Валдая, в советские времена все большие начальники предпочитали Барвиху.

Мягкий климат средней полосы, показанный практически при любом заболевании, близость Москвы, большие комнаты, хорошее диетическое питание и настоящая медицина – это привлекало отдыхающих даже не в сезон. Получить путевку в Барвиху было особой честью. Здесь отдыхали высшие начальники. Менее высоким чиновникам в путевке отказывали.

Если ехать по Рублевскому шоссе, то, не доезжая до дачного поселка Жуковка и правительственных дач, можно увидеть простой указатель: Барвиха. Надо развернуться и съехать с шоссе на красивую лесную дорогу. И скоро появится новый указатель «Санаторий Барвиха». Во время войны здесь был госпиталь. Тех, кому врачи не сумели помочь, похоронили рядом – военное кладбище сохранилось и по сей день.

У ворот каменный домик, из которого появится бравый дежурный. Если вы приехали отдыхать, то надо предъявить путевку. Если в гости – то ваша фамилия или номер машины должны значиться в списке, представленном главным врачом. Если вас ждут, то ворота открываются, и можно въехать в санаторий. Дорога – со строгими указателями «Стоянка машин у корпуса запрещена!» – ведет к главному корпусу. Двери раскрываются автоматически. За столиком сидит дежурный. Отдыхающих встречают, как родных. Вещи на тележке везут до номера, чтобы, не дай бог, самому не таскать.

В санатории мало отдыхающих, которые друг друга почти не видят, зато множество невероятно вежливых людей в белых халатах. Здесь не раздражаются и ни в чем не отказывают отдыхающим. Каждого называют по имени-отчеству. Имена помнит не только лечащий врач, но и сестры, и подавальщицы в столовой, и нянечки, и те, кто разносит неходячим больным пищу в комнаты.

Каждому отдыхающему, если он приехал без жены, полагается уютный одноместный номер с небольшим предбанником и собственной туалетной комнатой. В комнате одежный шкаф, телевизор, холодильник, письменный стол, журнальный столик, телевизор и телефон с московским номером. Семейные номера побольше. Обязательно горка с посудой и электрический самовар. В советские времена каждого бесплатно снабжали бельем, спортивными костюмами и кедами. Нравы в санатории либеральные. Можно держать в своем холодильнике вино и водку и попросить дежурную сестру принести штопор. Хотя это и санаторий, но никто не удивится.

Санаторий состоит из нескольких корпусов, соединенных ходами или зимним садом. Архитектура затейливая. Живут на первом и втором этажах, на третьем административные кабинеты, кинозал – кино каждый вечер. Когда-то это было главным вечерним развлечением. Врачебные кабинеты раскиданы по разным этажам. В каждом номере маленький балкончик, в том числе и на первом этаже.

В столовой шведский стол – овощи, зелень, а остальное по заказу из меню. В санатории свое птичье хозяйство. Можно получить разгрузочное питание – его носят в номер, чтобы желающий похудеть не ходил сам в столовую и не смотрел с завистью, что едят другие.

Летом катаются на велосипеде, играют в пинг-понг, купаются в пруду. Но велосипед и лодка – только по назначению врача. Помимо лодочника дежурит сестра – вдруг кому-то из отдыхающих станет плохо. Построили красивый чайный домик, там на свежем воздухе пьют чай – с медом, с вареньем, с конфетами.

Желающие ходят в бассейн и сауну. Но в основном в Барвихе лечатся. Через полчаса после прибытия отдыхающего в его номере появляется лечащий врач. Он, или чаще – она, будет приходить каждый день, кроме выходных (когда остается только дежурный врач), в удобное время между завтраком и обедом. Всем назначают много процедур – так что до обеда все заняты. Санаторий славится физиотерапией: магнитотерапия, электрофорез, токи Бернара, гидропроцедуры, вихревые ванны, гидромассаж, углекислые ванные, да и обычный массаж замечательный.

Врачи живут в доме для персонала – рядом с территорией санатория. Часа в четыре дня лечащие врачи собираются домой. Но прежде врач заглядывает к больному:

– Нет ли проблем? Не нужна ли я вам больше сегодня?

Только после этого она может уйти. Врачей всегда старались подбирать знающих, умелых, любезных, способных сделать жизнь отдыхающего приятной. Одним из лечащих врачей в перестроечные времена в Барвихе была Ирина Борисовна Бокарева. Молодая женщина, она с семьей приехала из Ставрополя, где закончила медицинский институт, – землячка Горбачева, о чем тогда рассказывала не без гордости. Ее муж – высокий человек, несколько замкнутый, с пшеничными усами – тоже работал в Барвихе врачом. Дочка училась в школе, на лето ее отправляли к бабушке с дедушкой.

На Ирину Борисовну сразу обратили внимание: милая женщина, улыбчивая. Для всех у нее находится доброе слово. Каждый человек, разговаривая с ней, чувствует, как она ему симпатизирует. Она приходила утром к своим пациентам в прекрасном настроении и этим настроением заражала пациентов: доброе утро, как вы спали? И спрашивала искренне, участливо. Запоминала все просьбы и пожелания отдыхающих. Говорила не о себе, а о больных, что не так уж часто бывает среди врачей. Пишу об этом со знанием дела – в конце восьмидесятых в санатории отдыхали мои родители, Ирина Борисовна была у них лечащим врачом, и они остались очень довольны.

Ирину Борисовну любили отдыхающие, ценил обслуживающий персонал и, видимо, начальство, потому что она получила большое повышение. Ее поставили заведовать отделением для высшего руководства. Когда в Барвихе отдыхал Примаков, Ирина Борисовна сама им занималась. В 1989 году Евгений Максимовича избрали кандидатом в члены политбюро ЦК КПСС. Отныне ему полагался личный врач, который занимался только им, постоянно наблюдал пациента и в случае необходимости призывал на помощь любых специалистов.

Спецполиклиника находилась на улице Грановского в старом трехэтажном здании, принадлежавшем 4-му главному управлению при министерстве здравоохранения СССР. На втором этаже принимали членов и кандидатов в члены ЦК КПСС, членов Центральной ревизионной комиссии. На первом этаже – самых больших начальников страны: членов и кандидатов в члены политбюро, секретарей ЦК.

Примаков сам выбрал себе личного врача. Ирина Борисовна много позже рассказала об этом в газетном интервью. Примаков позвонил ей:

– Ирина Борисовна, мне в моем нынешнем положении полагается личный врач. Не хотите им стать?

Она ответила молниеносно:

Это был, несомненно, счастливый случай.

После смерти Лауры Примаков долго не женился и даже не думал об этом. Но Ирина Борисовна оказалась именно той женщиной, которая ему нужна. Отношения между ними развивались несколько лет.

– Евгения Максимовича, – рассказывала Ирина Борисовна, – останавливала большая, как ему тогда представлялось, разница в возрасте. Меня же пугало, что его родным, друзьям может прийти в голову мысль: не человек мне нужен, а то, что за этим человеком стоит. Положение, должность…

После августовского путча 1991 года институт личных врачей упразднили. Отношения между ними приобрели чисто личный характер.

Ирина Борисовна:

– Когда надо было возвращаться домой, я обычно вздыхала: «Как не хочется уходить». В одну из таких минут он сказал: «И не надо. Останься навсегда». Вот так и выглядело предложение, которое Евгений Максимович мне сделал за два года до свадьбы.

Они поженились, и у Примакова, можно сказать, открылось второе дыхание. Не будь рядом с ним такого человека, едва ли бы он справился с теми испытаниями, через которые ему предстояло пройти в конце девяностых.

Компенсацией всех горестей было обилие преданных друзей, окружающих Примакова. У него множество товарищей и здесь, и на Кавказе. Он любит друзей, друзья любят его. Это стиль такой кавказский, тбилисский.

Виталий Игнатенко:

– Его мужественное поведение – наверное, это закваска с детства, он в тяжелое время вырос, да еще и без отца. Но были верные друзья. И они всегда были монолитны, у него был хороший тыл. Ничего не могло случиться. Он всегда мог вернуться к прекрасным товарищам. Везде его всегда ждали и сейчас ждут. Это очень важно чувствовать, что за тобой товарищи, которым все равно – кто ты, где ты, на какой машине ты ездишь, есть ли вообще у тебя эта машина. Это придает жизненную силу…

На экранах телевизоров Примаков часто представал мрачноватым, казалось, он постоянно недоволен. Когда он стал министром иностранных дел, то первое время появлялся на публике в непроницаемых темных очках. Это производило не очень приятное впечатление. И я, помню, написал полосный материал в «Известиях» о Примакове под заголовком «Темные очки мешают увидеть истинное лицо министра». Видимо, кто-то еще ему сказал об этом, и он вскоре очки сменил, чтобы можно было видеть его глаза.

В день, когда Примакова утверждали в Государственной Думе на пост премьер-министра и он выступал перед депутатами со словами «я не фокусник», его друга Валентина Зорина увезли в больницу с подозрением на перитонит. Вечером, узнав об этом от жены, глава правительства Примаков приехал в больницу, чтобы навестить товарища.

Когда на перекрестке Рублевского и Успенского шоссе открылось новое здание научно-исследовательского института кардиохирургии имени В. И. Бураковского, глава правительства, отложив другие дела, побывал на открытии и сказал несколько теплых слов. Телекамеры показали лицо Примакова, который печально смотрел на бюст своего покойного друга, чьим именем назван институт. Примаков сыграл не последнюю роль в том, что эта стройка, которая началась еще при жизни Бураковского, завершилась.

Когда академик Александр Яковлев отмечал свое семидесятипятилетие, Примаков, разумеется, приехал. Все ушли, оставили их вдвоем поговорить за накрытым столом. Примакову предстояли трудные переговоры с директором-распорядителем Международного валютного фонда Мишелем Камдессю. Это не помешало Примакову произнести несколько тостов и выпить за здоровье юбиляра энное число рюмок водки – без ущерба для сложных отношений России с Международным валютным фондом.

25 декабря 1998 года, на следующий день после того, как Государственная Дума в первом чтении утвердила проект представленного его правительством бюджета, Примаков в девять утра приехал в здание «Известий» на Тверской, чтобы поздравить Станислава Кондрашова с семидесятилетием. Попил с ним чаю, посидел часок и только после этого поехал в правительство, где его ждала встреча с президентом Белоруссии Александром Лукашенко.

Если он кому-то поверил, сложились дружеские отношения, тут хоть что – даже если человека снимут с должности, с грязью смешают – Примаков к нему все равно не изменится. Он продолжает созваниваться с этим человеком, встречаться. Один из политиков, чье имя не так давно гремело, а теперь почти забыто, лишенный должностей и, кажется, вообще работы, говорит о Примакове:

– Я оценил, какой он хороший товарищ. Когда он бывает в наших краях, то заходит и ко мне. Это всегда приятные встречи. Примаков – широких взглядов человек. Чужое мнение принимает и уважает – так мне, во всяком случае, кажется. Веселый, искренний, жизнерадостный человек. С ним легко.

Дружить по-примаковски означает не только троекратно лобызаться и поднимать рюмки за здоровье друг друга. Он бережно хранит память об ушедших. Обычно люди в жизненной суматохе теряются. А он – нет. Он всегда остается близок с семьями тех, кто ушел. Для него это очень важно.

Маргарита Максимова, вдова академика Иноземцева:

– Моя внучка буквально погибала. В больнице, где она лежала, не оказалось нужного детского врача, а надо было срочно откачать гной. И ее никак не могли перевести в детскую клинику. Я не выдержала и позвонила с просьбой о помощи помощнику Примакова Роберту Вартановичу Маркаряну. Евгений Максимович был тогда в Верховном Совете и возглавлял Совет Союза. Через пятнадцать минут больница получила указание немедленно связаться с детской клиникой, ребенка отправили, выкачали гной и спасли. Я благодарна ему по гроб жизни.

Евгений Максимович сохранил всех своих друзей, в том числе еще со школьных времен. И какую бы должность он ни занимал, это ничего не меняет в его отношении к друзьям. Он прошел с ними по жизни, ничего не растеряв.

Леон Оников говорил:

– У нас есть свой кодекс дружбы. В дружбе не имеет значения ни нация, ни религия. Возраст надо почитать – больше ничего. Вот это все Примаков впитал с детства.

Повсюду, где он был, он заводил дружбу с людьми, крепкую, надолго. С Робертом Маркаряном они подружились с тех пор, как Примаков был директором Института востоковедения. В ИМЭМО его другом стал Григорий Морозов, бывший муж Светланы Аллилуевой. На радио – Валентин Зорин. В «Правде» – Томас Колесниченко.

– Один человек долдонит, что политика и дружба несовместимы, – говорил Оников. – Я ответил ему: брось политику, несчастный, займись дружбой! У нас могут быть разные взгляды, свои симпатии и антипатии, но дружбе они не помеха.

Сердечность своего отношения к друзьям Примаков словно переносит и на всех остальных. Когда он стал начальником разведки, министром, главой правительства, в окружении Примакова с изумлением отмечали его очевидные промахи в кадровых делах, неправильные назначения.

Первая жена Примакова Лаура Васильевна очень беспокоилась, что Евгений Максимович плохо разбирается в людях, излишне доверчив. Они всех любили, у них было множество приятелей. Они приходили к ним домой, но ей не все нравились. Кто-то совсем не нравился. Лаура считала, что Евгений Максимович не способен распознать в людях дурное, и очень беспокоилась, что это может ему повредить.

Ошибки у всех случаются. Но его помощники действительно иной раз изумлялись: и этого человека он назначил на такую важную должность? Как это могло случиться?

Татьяна Самолис работала с Примаковым в Службе внешней разведки:

– Он парадоксально сочетает в себе государственный ум и душу наивного ребенка. Мне иногда казалось, что я старше его бог знает на сколько лет. Он поразительно наивен в отношении людей… Он исходит из презумпции порядочности любого человека – так бы я это определила. Людей можно условно поделить на две категории – одни оценивают человека исходя из того, что каждый хорош, пока не станет очевидным, что он плох, а другие полагают, что каждый плох, пока он не докажет, что хорош. Вот для Примакова абсолютно все хорошие. Все мои товарищи, умные, гениальные, замечательные. Но вот потом что-то накапливается – одно, другое. Он долго скрипит. Ему не хочется вслух произнести, что не так уж хорош этот человек. Но потом смирится, что надо расставаться… Но уж чтобы он на кого-то так сильно осерчал, чтобы не захотел о нем говорить, – это редкий случай! …Мне приходилось бывать с ним в ситуациях, где собирался узкий круг людей, которым он доверял и, видимо, говорил то, что думает, – за исключением каких-то невероятных государственных тайн, – вспоминает Татьяна Самолис. – Но никогда не говорил плохого о тех, кто о нем отзывался, мягко говоря, неодобрительно… Когда его в чем-то обвиняли, он так всегда расстраивался, руками разводил. Он понимал, что может быть расхождение во взглядах. Безусловно. Но почему вокруг закручивается столько грязи, оскорблений – этого он не понимал.

– Примаков такой опытный администратор. Он постоянно сталкивался с серьезными конфликтами, и вы хотите сказать, что ему было странно, что кто-то занимается интригами? – спросил я Татьяну Самолис.

– Нет, конечно, теоретически он об этом знал. И практически знал – у него, может быть, тысяча была конфликтов на работе. Но у него все равно оставалась наивная вера в то, что все люди неплохие. И любая моя попытка его образумить ему очень не нравилась. Пока он уже сам не убеждался в том, что был неправ в отношении того или иного человека. Вот для меня это парадокс. Сочетание такого жизненного опыта и наивности в отношении людей… И в любых ситуациях – когда вокруг него клокотали какие-то интриги и бог знает что еще, и люди в этом купались, – у него такая наивность сохранялась. Когда он говорит о людях, он расплывается в улыбке. Для него удовольствие произнести имя его друга, а у него их невероятное количество. Да я бы от этого уставала, я бы физически не могла с ними со всеми общаться. А потом, я бы не могла любить так много людей. Я бы ограничилась узким кругом друзей. Он – нет, он может всех любить. Ему нужно время от времени их всех ощущать, трогать, разговаривать, встречаться.

– Так что же, он не в силах расстаться с негодным работником?

– Это зависит от того, чем этот человек его от себя оттолкнул, – считает Татьяна Самолис. – Это может произойти очень быстро – если человек такая помеха делу, что каждый день, проведенный им на важном посту, опасен. Он быстро его уберет. Примаков может быть жестким. Он вполне на это способен. Он знает, чего он хочет, к чему идет. Иначе у него и жизнь была бы другая. Но он вполне способен работать с человеком, который ему лично неприятен. Скажем, Примаков в ком-то заметил какие-то недостатки, но считает хорошим профессионалом. Такого человека Примаков будет терпеть. И мало того – создаст вокруг него хорошую рабочую обстановку, не позволит другим играть на этих недостатках и настраивать себя против этого человека. Принцип простой – раз он нам нужен, дело делает хорошо – все, ребята, прекращаем пустые разговоры.

Казалось, что Примаков нерешительный человек. Это так?

– Ну, это заблуждение, – говорит Виталий Игнатенко. – Он очень решительный человек и очень волевой в проведении своей идеи, политики. Когда он стал главой правительства, это, наверное, почувствовали и в глобальном, геополитическом масштабе. Можно сказать, что по словам он мягкий – не повышает голоса. Но он исключительно решительный и принципиальный человек. В этом-то его сила.

– Вы никогда не видели его грустным, тоскливым?

– Никогда, – твердо говорит Игнатенко. – Он, может быть, конечно, как и всякий человек, подвержен сомнениям, грусти, печали – у него для грусти и печали есть много поводов в жизни. Но на людях он всегда оптимистичен, рядом с ним чувствуешь любую свою неудачу такой маленькой. Это черта его характера – уверенность в том, что все можно преодолеть, переломить. Эта черта характера, думаю, помогает ему во всей его работе, в любых начинаниях. И я уверен, что и в нынешней его работе она ему поможет.

Леон Оников:

– Чаще всего мы собирались у Володи Бураковского, пока он был жив. Два-три раза в неделю созванивались вечером, встречались у него в институте. Выпивали. И в длинной ванночке, в которой когда-то дезинфицировались шприцы, варились сосиски. Всегда собирались, когда приезжал кто-нибудь из Тбилиси. А они часто приезжали – его школьные друзья. Многие у него дома останавливались. Если к нему кто-то приезжал, меня звали. Если ко мне приезжали, я его звал. Говорили о друзьях, о верности, о ценностях, кто друг, кому надо помочь, кто негодяй. Или шутили, рассказывали анекдоты.

Примаков большой любитель анекдотов. Вот один из его любимых анекдотов.

Встречаются два старика. Один говорит:

– Беда со мной! Полностью потерял память. Все забыл, что знал.

Второй его успокаивает:

– Да не бойся ты. У меня было то же самое. Но мне прислали пилюли из Америки, и теперь все в порядке.

– Слава богу. А как пилюли называются?

Второй задумался:

– Знаешь, есть такие цветы, высокий стебель, заканчивается белым или красным цветком… Как они называются?

– Гвоздики.

– Нет, не гвоздики. На стебле колючки…

– Розы, что ли?

– Точно, роза!

Он поворачивает голову и кричит в сторону кухни:

– Роза, Роза, как называются таблетки, которые мне полностью восстановили память?

Леон Оников:

– Для нас застолье – это времяпрепровождение, это беседы. Мы не глушим себя крепкими напитками. Кавказские застолье – это не выпивка: быстро разлили, давай-давай, будем-будем и все. Кавказские тосты – взаимное общение. Разговоры у нас были застольные, но не стандартно-застольные, как в Москве. Никого не хочу обидеть, но кавказское застолье имеет свои принципы, свои цели. В молодости мы пили только вина. Когда он сменил вкусы, я не уследил. Но теперь рядом с ним ставят именно водку. Даже если стоит множество разных напитков – коньяк, виски, водка, вино, он предпочитает водку. Пьяным, когда голову теряют, я его никогда не видел.

У нас культ тостов. Тамада он очень хороший, но когда мы бывали вместе, то обычно я тамада. И он, когда хочет произнести тост, обязательно на меня оглядывается. Что важно в тосте? Во-первых, изюминка – не просто «за здоровье такого-то», надо что-то придумать оригинальное. Он умеет. Во-вторых, искренность. В-третьих, доброжелательность. И немногословность. Болтливость не годится. Тосты есть изысканные, есть обязательные. Вот, например, тост: выпьем за здоровье тех, кто пьет за наше здоровье в наше отсутствие.

– За российским столом считается, что каждый должен сказать, – рассказывал Леон Оников. – Если кому-то не дают слова, он обижается. У нас на Кавказе наоборот. Говорит только тамада, и обижается тот, за кого не выпили. Переняли в Москве выражение «алаверды». В порядке алаверды… И что теперь? Я пью за твое здоровье, а он в порядке «алаверды» пьет за мое. Так нельзя. Один тост за одного человека – так положено…

По словам друзей Примакова, рыбалка его не увлекала, страсти к игре у него никогда не было. Нарды, карты, шашки, шахматы – это не для него. Отдыхал Примаков на юге. Он любит море. Все-таки чуть было не стал морским офицером.

Я сделал это отступление, рассказал о личной жизни Евгения Максимовича, совершенно сознательно, чтобы понятнее были мотивы его поступков и решений.

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Начало Ордынской Руси. После Христа.Троянская война. Основание Рима. автора

12. Обретение Истинного Креста Господня Еленой, матерью Константина Великого и крещение Елены-Ольги, жены Игоря-Хора Три мщения за смерть Игоря-Хора 12.1. Елена, мать Константина Великого, посещает Иерусалим и находит там Истинный Крест Господень Считается, что в начале IV

Из книги Основание Рима. Начало Ордынской Руси. После Христа. Троянская война автора Носовский Глеб Владимирович

12. Обретение Истинного Креста Господня Еленой, матерью Константина Великого и крещение Елены = Ольги, жены Игоря-Хора Три мщения за смерть Игоря-Хора 12.1. Елена, мать Константина Великого, посещает Иерусалим и находит там Истинный Крест Господень Считается, что в начале IV

Из книги Шумеры. Забытый мир [ёфицировано] автора Белицкий Мариан

Элегии на смерть отца и жены В городе Ниппуре скорее всего во времена третьей династии Ура жил человек по имени Лудингирра. Каковы были его занятия, мы не знаем. Во всяком случае, он не был человеком заметным, выдающимся, с громкими титулами, занимающим высокую должность.

Из книги 10 мифов Древней Руси. Анти-Бушков, анти-Задорнов, анти-Прозоров автора Елисеев Михаил Борисович

Князь Игорь. Жизнь и смерть «Сына Сокола» Миф второй. «Помянем добрым словом «мужа мудрого и храброго». Первого из полководцев Европы, разбившего степняков в их родных степях. Первого – и единственного – из соседей Восточного Рима, разгадавшего тайну «греческого огня» и

Из книги МИД. Министры иностранных дел. Тайная дипломатия Кремля автора Млечин Леонид Михайлович

СМЕРТЬ СЫНА Кажущаяся легкость карьеры - свидетельство многих талантов, хотя во всякой карьере имеет значение и элемент случайности, а точнее, везения. А вот в личной жизни у него была настоящая трагедия - он потерял жену и сына.Такая утрата для любого человека

Из книги Шумеры. Забытый мир автора Белицкий Мариан

ЭЛЕГИИ НА СМЕРТЬ ОТЦА И ЖЕНЫ В городе Ниппуре скорее всего во времена третьей династии Ура жил человек по имени Лудингирра. Каковы были его занятия, мы не знаем. Во всяком случае, он не был человеком заметным, выдающимся, с громкими титулами, занимающим высокую должность.

Из книги Полный курс русской истории: в одной книге [в современном изложении] автора Соловьев Сергей Михайлович

Смерть жены и начало репрессий (1560 год) Но в тот же год неожиданно закончилось и семейное счастье царя: заболела и скончалась Анастасия. Иван верил, что ее отравили. Злые языки указывали на убийц – Сильвестра и Адашева. Несчастные писали к царю, требуя очной ставки, и

Из книги Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков автора Носовский Глеб Владимирович

19.1. Царь Ксеркс отдаляет свою законную супругу ради Артаинты - молодой жены своего сына Дария Артаинта становится любовницей Ксеркса Двигаясь по «Истории» Геродота, мы приближаемся к ее концу и оказываемся в последних десятилетиях XVI века. Мы уже хорошо знаем, что именно

Из книги Закат и падение Римской Империи [с иллюстрациями] автора Гиббон Эдвард

ГЛАВА VII. Возведение на престол и тирания Максимина. Восстания в Африке и в Италии под влиянием сената. Междоусобные войны и мятежи. Насильственная смерть Максимина и его сына, Максима и Бальбина и трех Гордианов. Узурпация и столетние праздничные зрелища Филиппа. Из всех

Из книги Кто вы, Лаврентий Берия?: Неизвестные страницы уголовного дела автора Сухомлинов Андрей Викторович

Глава 2 Репрессии в отношении сына и жены Берия Но немного о другом. В 1994 году вышла книга сына Берия Серго под названием «Мой отец - Лаврентий Берия». А в 2002 году - второе издание с участием коллег из Франции. Хорошая, добротная, интересная книга. Пример тому, как должен

Из книги Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана. [Знаменитые «античные» труды Светония, Тацита и Флавия, оказывается, описывают Велик автора Носовский Глеб Владимирович

9. Гибель мальчика Друза, сына Клавдия, - это гибель царевича Дмитрия, сына Грозного Стоит обратить внимание на одну многозначительную фразу Светония, проскользнувшую в жизнеописании Клавдия. Рассказывая о мальчике Друзе, сыне Клавдия, Светоний говорит: «Друз у него

Из книги Моя миссия в России. Воспоминания английского дипломата. 1910–1918 автора Бьюкенен Джордж

Глава 35 1918–1922 Поездка домой через Финляндию. – Телеграмма военного кабинета. – Моя неофициальная деятельность, связанная с Россией. – Мои взгляды на положение в России и на интервенцию. – Назначение послом в Рим. – Два года в Италии. – Смерть моей жены Отъезд из

Из книги Пикты [Таинственные воины древней Шотландии] автора Хендерсон Изабель

ЦАРСТВОВАНИЕ НЕХТОНА, СЫНА ДЕРИЛЕ, И ПРИХОД К ВЛАСТИ ЭНГУСА, СЫНА ФЕРГУСА Бриде умер в 706 году, и ему наследовал его брат Нехтон. Нехтон, сын Дериле, - важная фигура в пиктской истории, поскольку именно он был ответствен за изменение в пиктской церкви даты Пасхи с кельтской

автора Нечаев Сергей Юрьевич

СМЕРТЬ ОТЦА И РОЖДЕНИЕ СЫНА А вот графа де Сада, отца нашего героя, к тому времени уже не было в живых: он умер 24 января 1767 года в возрасте 66 лет.Перед самой смертью, оказавшись разоренным, разочарованным во всем и в полном одиночестве, он решил уехать в Авиньон. А перед

Из книги Маркиз де Сад. Великий распутник автора Нечаев Сергей Юрьевич

СМЕРТЬ СТАРШЕГО СЫНА. ОТНОШЕНИЯ С ДЕТЬМИ А 9 июня 1809 года старший сын маркиза, лейтенант Луи-Мари де Сад, был убит в Италии.В 1783 году он поступил на военную службу, а в 1791 году эмигрировал из Франции. В 1794 году он вернулся обратно и занялся литературным трудом, написав один

Рекомендуем почитать

Hi-Tech

Что такое сложение сил. Измерение силы. Сила. Сложение сил

Хобби

Cмертные грехи в православии: сколько их?

Десерты

Рецепты витаминных салатов из крапивы

Фармакология

Ароматная и сочная курица в фольге в духовке – быстро, просто и вкусно

Дерматология

Расклады Таро на здоровье: простейшие гадания для новичков

Десерты

Виды счетов в банке для физических лиц: подробное рассмотрение