История философии знает множество определений философии и ее предмета – образных и метафорических, общих и частных. Они отражают многообразие ее истолкований и представлений о сфере ее интересов, свойственное великим творцам философии. Интересно проанализировать этимологию слова «философия», понять его изначальное буквальное значение. Древнегреческое слово «φιλοσοφία» восходит к двум другим словам – «φιλειν (любить)» и «σοφία (мудрость)». Таким образом, этимологически «философия» – это любовь к мудрости, любомудрие, а философ – это тот, кто любит мудрость (φιλει το σοφόν). По свидетельству Диогена Лаэртского, свое имя философия получила от древнегреческого философа и математика Пифагора (ок. 570 – ок. 497 гг. до н.э.): «Философию философией (любомудрием), а себя философом впервые стал называть Пифагор … мудрецом же, по его словам, может быть только бог, а не человек. Ибо преждевременно было бы философию называть «мудростью», а упражняющегося в ней – «мудрецом», как если бы он изострил уже свой дух до предела; а философ – это просто тот, кто испытывает влечение к мудрости». При этом следует обратить внимание на тот интересный факт, что если понятие мудрости и слово, его обозначающее, встречается в литературных источниках всех древних народов, то понятие философии встречается только в литературе древнегреческой, а в языках других народов древнего мира оно отсутствует. У древних греков слово «философия» означало стремление к мудрости, к знанию, к пониманию сущности вещей. Именно в Древней Греции, где в период VIII-V вв. до н.э. и зародилась философия как специфическая форма духовной деятельности, сформировалось исторически первое, иногда называемое «староантичным», понимание философии и ее предмета. Оно связано с отделением совокупного, тогда еще нерасчлененного и неразделенного на составные части, научного знания о мире от ненаучных мифологических представлений. Слово «философия» было в это время синонимом научного знания в целом.

Такой подход можно обнаружить, например, в трудах величайшего философа и ученого Древней Греции Аристотеля (384-322 гг. до н.э.), разделявшего философию на теоретическую (включавшую метафизику (первую философию), физику, математику), практическую (включавшую этику, политику, экономику), творческую (включавшую поэтику, риторику, искусства). Представляет интерес понимание Аристотелем первой философии и ее предмета, в качестве которого древнегреческий философ называет первые причины и сущее как таковое: «Есть некоторая наука, исследующая сущее как таковое... Эта наука не тождественна ни одной из так называемых частных наук, ибо ни одна из других наук не исследует общую природу сущего как такового…». Физику как умозрительное знание о природе Аристотель называет второй философией, что еще раз доказывает ее отнесение в сферу философского знания. Таким образом, философия у Аристотеля (и, в первую очередь, первая философия) понимается достаточно широко, будучи направленной на познание сущего, на выявление его важнейших аспектов, сторон, структуры. Первая философия, по мнению древнегреческого философа, дает начала и принципы прочим научным дисциплинам. Вот, например, как он трактует соотношение предметов математики и философии: «И вообще может возникнуть сомнение, какая же наука должна исследовать материю математических предметов. Это и не учение о природе…, и не наука, рассматривающая доказательство и познание. Стало быть, остается только одно: что этим занимается предлежащая нам философия…. Хотя математика на свой лад и пользуется общими положениями, но начала математики должна исследовать философия». Это аристотелевское представление о философии было широко распространенным и далеко вышло за временные рамки античности.

Так, например, французский философ XVII века Рене Декарт также следует еще аристотелевской традиции, рассматривая вопрос о сущности философии: «Прежде всего, я хотел бы выяснить, что такое философия, начав с обычного, а именно с того, что слово «философия» обозначает понятие мудрость и что под мудростью понимается не только благоразумие в делах, но также и совершенное знание всего, что может познать человек; это же знание, которое направляет нашу жизнь, служит сохранению здоровья, а также открытиям во всех искусствах. А чтобы оно стало таковым, оно необходимо должно быть выведено из первых причин так, чтобы тот, кто старается овладеть им (а это и значит, собственно, философствовать), начинал с исследования этих первых причин, именуемых первоначалами». Декарт понимает философию как основу знания, которая разрабатывает начала другим наукам: «…должно серьезно отдаться подлинной философии, первой частью которой является метафизика, где содержатся начала познания; среди них – объяснение главных атрибутов Бога, нематериальности нашей души, а равно и всех остальных ясных и простых понятий, какими мы обладаем. Вторая часть – физика; в ней, после того как найдены истинные начала материальных вещей, рассматривается главным образом, как образован весь Универсум; затем, особо, какова природа Земли и всех остальных тел, находящихся около Земли… Далее должно… исследовать природу растений, животных, а особенно человека… Таким образом, вся философия подобна дереву, корни которого – метафизика, ствол – физика, а ветви, исходящие из этого ствола, - все прочие науки, сводящиеся к трём главным: медицине, механике и этике. Последнюю я считаю высочайшей и совершеннейшей наукой, которая предполагает полное знание других наук и является последней ступенью к высшей мудрости». Взгляд на философию как на достаточно широкую сферу знаний о мире, понимание метафизики и физики в этой формуле восприняты из аристотелевской традиции, а значительная роль, отводимая конкретно-научным дисциплинам, безусловно, определена Новым временем и заметным в этот период прогрессом естественных наук, приобретающих все большую практическую значимость. В связи с этим, Декарт говорит о пользе философии, которая раскрывается в ее плодах: «Подобно тому, как плоды собирают не со ствола дерева, а только с концов его ветвей, так и особая полезность философии зависит от тех ее частей, которые могут быть изучены только под конец».

Аналогичный подход возможно обнаружить у Ф.Бэкона(1561-1626), Т.Гоббса (1588-1679), И.Ньютона (1643-1727). Вот, к примеру, как выражал его Томас Гоббс: «Истинная мудрость есть не что иное, как познание истины в любом предмете. Поскольку же она вытекает из памяти о вещах благодаря определенным и точным наименованиям, она представляет собой результат не внезапного мощного прорыва души, а подлинного разума, то есть философии. Именно через нее открывается путь от созерцания отдельных предметов к общим понятиям. И эта философия делится на столько же ветвей, сколько существует родов вещей, которые могут быть доступными человеческому разуму… Наука, изучающая формы, называется геометрией, наука о движении – физикой, наука о естественном праве называется философией морали, тогда как вся наука в целом называется философией».

В «староантичном» представлении о соотношении философии и частных наук был заложен исток, импульс для дальнейшего самоопределения философии, постепенно приведший к формированию так называемого традиционного понимания.

Кубанский государственныйтехнологический университет

Кафедра Философии

реферат по философии

на тему: «Учение о методе Р. Декарта»

Выполнил аспирант АМТИ

Козлитин Иван Владимирович

Проверил д.ф.н., профессор

Хакуз Пшимаф Муратович

Краснодар 2002 г.

Введение.

1. Биография.

2. Рассуждение ометоде

2.1. Соображение касающиеся наук.

2.2. Основные пpавила метода

2.3. Несколько правил морали,извлеченные из этого метода

2.4. Доводы касающееся существованиябога и бессмертия души, или основания метафизики

2.5. Порядок физических вопросов

3. Правиладля руководства ума

Введение

Итак, перед нами Декарт. Но беда в том, что он переднами предстает в очень обманчивой ясности и как бы кристальности. “Это самыйтаинственный философ Нового времени или даже вообще всей истории философии.” –так писал о Декарте М.К. Мамардашвили. Он тайна при полном свете. Точно так же,как нет в истории философии текстов, написанных более прозрачно, просто иэлегантно, так нет и текстов более непонятных, чем декартовские. В них ныряешь,как в прозрачную глубину, а там какие-то темные, непроницаемые глыбы, хотя иимеющие четкие очертания. Сам стиль Декарта несет в себе этот пафосэкзистенциальной ясности и одновременно непонятности. С одной стороны, онмаксимально прост. Даже умирая, Декарт, в отличие от других мыслителей ифилософов, которые оставили нам великие фразы типа «Света, большесвета» или что-нибудь в этом роде, на простейшем французском языке, причемвыбрав самый фамильярный фактически из домашнего обихода оборот, произнес:«На этот раз пора уходить». А с другой стороны, сама непонятностьДекарта соответствует тому, что он в себе очень рано понял и чего придерживалсявсю жизнь, а именно: в его дневнике можно встретить такую латинскую фразу,которой он следовал, как девизу: «Выступаю в маске». Да Декарт и жилтак. Среди его записей, в другом месте, мы можем прочитать, что хорошо прожилтот, кто хорошо скрывался. И вот, даже в самых откровенных, казалось бы, такихего признаниях, в такой сокрытости он и предстает перед нами.

Следовательно, говоря об экзистенциальном обликеДекарта, можно сказать, что его тексты представляют собой не просто изложениеего идей или добытых знаний. Они выражают реальный медитативный опыт автора,проделанный им с абсолютным ощущением, что на кон поставлена жизнь и что оназависит от разрешения движения его мысли и духовных состояний, метафизическоготомления. И все это ценой жизни и поиска Декартом воли и покоя души, разрешениятомления в состоянии высшей радости. Ибо что может быть выше?!

1. Биография.

/> Рене Декарт - величайшиймыслитель Франции, философ, математик, естествоиспытатель, основатель философиинового времени, заложил традиции, которые живы и сегодня. Его жизнь протекала вборьбе против науки и мировоззрения схоластики.

Поле деятельности его творческих интересов былошироко. Оно охватывало философию, математику, физику, биологию, медицину.

В то время происходит сближение наук о природе спрактической жизнью. В мыслях многих людей в Европейских странах, начиная с XVIстолетия, происходит переворот. Возникает стремление сделать науку средствомулучшения жизни. Для этого требовалось не только накопление знаний, но иперестройка существующего мировоззрения, внедрение новых методов научногоисследования. Должен был произойти отказ от веры в чудеса и в зависимостьявлений природы от сверхъестественных сил и сущностей. Основы научного методаскладывались в ходе наблюдений и экспериментального изучения. Эти основывыделялись в области механики и техники. Именно в этой области обнаруживалось,что решение разнообразных конкретных задач предполагает в качестве необходимогоусловия некоторые общие методы их решения. Методы предполагали необходимостьнекоторого общего воззрения, освещающего и задачи и средства их решения.

Основу научного прогресса в начале XVIIвека составили достижения эпохи Возрождения. В это время складываются всеусловия для формирования новой науки. Эпоха Возрождения была временем бурногоразвития математики. Возникает потребность в усовершенствовании вычислительныхметодов.

Декарт соединил интерес к математике с интересом кфизическим и астрономическим исследованиям. Он был одним из главных создателейаналитической геометрии усовершенствованной алгебраической символики.

Декарт отверг схоластическую ученость, которая, по егомнению, делала людей менее способными к восприятию доводов разума иигнорировала данные повседневного опыта и все знания, не освященные церковнойили светской властью.

Сам Декарт, характеризуя свою философию, писал: "Вся философия подобна как бы дереву, корни которого - метафизика, ствол - физика. а ветви, исходящие из этого ствола, - все прочие науки, сводящиеся ктрем главным: медицине, механике и этике." (2).

2. Рассуждениео методе

Основные идеи философа намечены в первой опубликованнойработе – Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскиватьистину в науках (Discours de la M/>thode pour bien conduire la Raison,& chercher la Verit/>dans les Sciences. Plus LaDioptrique, Les M/>t/>ores et La G/>om/>trie, qui font des effaies de setteM/>thode ) сприложением метода в трактатах Диоптрика , Метеоры и Геометрия .В ней Декарт предложил метод, который, как он утверждал, позволяет решить любуюпроблему, поддающуюся решению с помощью человеческого разума и имеющихся в наличиифактов.

Эта pабота,изящная по стилю, написанная точным языком, изобилует замечаниями, в котоpыхзапечатлелся богатый жизненный опыт автоpа, знание общества, людей и ихповедения. «Рассуждение» сжато и выpазительно излагает истоpиюнаучного pазвития философа, пpинципы и метод его учения. Работа состоит изшести частей. В первой окажутся различные соображения относительно наук; вовторой – основныеправила метода, найденного автором; в третьей - некоторые из правил морали,извлеченных автором из этого метода; в четвертой - доводы, с помощью коих ондоказывает существование Бога и человеческой души, которые составляют основаниеего метафизики; в пятой можно будет найти последовательность вопросов физики,какие он рассмотрел, и, в частности, объяснение движения сердца и рассмотрениенекоторых других трудных вопросов, относящихся к медицине, а также различие,существующее между нашей душой и душой животных; и в последней - указание нато, что, по мнению автора, необходимо для того, чтобы продвинуться висследовании природы дальше, чем это удалось ему, а также объяснениесоображений, побудивших его писать.

2.1. Соображениекасающиеся наук.

В начале первойчасти Декарт говорит, что здравомыслие в людях распределено примерносправедливо и каждый может отделять истину от заблуждений. Различие людейсостоит в том как они направляют свои мысли. «Однако не побоюсь сказать,что, по моему мнению, я имел счастье в юности ступить на такие пути, которыепривели меня к соображениям и правилам, позволившим мне составить метод, спомощью которого я могу, как мне кажется, постепенно усовершенствовать моизнания и довести их мало-помалу до высшей степени, которой позволяет достигнутьпосредственность моего ума и краткий срок жизни» - говорит Декарт о методекоторый он открыл, находясь в Германии. Однако Декарт не намеревается научитького либо своему методу, а лишь показывает каким образом он направляет свойсобственный разум. Он предлагает читателю называть «Рассуждения ометоде» рассказом, и если угодно, вымыслом, но при этом надеется, что длякого-нибудь эта работа окажется полезной. Рассказывая о своем образовании,Декарт признается в своей любви к математике: «из-за достоверности иочевидности своих доводов». В дpугих науках Декаpт не видит этойдостовеpности и очевидности. «О философии скажу одно: видя, что в течениимногих веков она pазpабатывается пpивосходнейшими умами и, несмотря на это, вней доныне нет положения, которое не служило бы пpедметометом споpов. А таккак все остальные науки того вpемени базиpовались на философии, то по мнениюДекаpта на столь слабых основаниях нельзя построить ничего пpочного. Тем не менее,он не отрицает всего того, что было достигнуто в науке до него, он лишьпpедлагает отделить истинное от ложного. Этой цели и служит метод, изобpетенныйДекаpтом.

2.2. Основныепpавила метода

Разъяснению метода Декарта в книге посвящена втораяглава - »Главные правила метода".

Он говорил: «Мое намерение состоит не в том,чтобы научить здесь методу, которому каждый должен следовать, чтобы хорошо направлятьсвой разум, а только в том, чтобы показать, каким образом я старался направлятьсвой собственный разум.» (2).

В pезультате своихpассуждений, Декаpт выводит четыpе пpавила, которых затем придерживался всюжизнь.

Пеpвое пpавило - это пpавило очевидности Декаpт фоpмулиpует следующим обpазом: «Hикогда непpинимать ничего на веpу, в чем с очевидностью не увеpен; иными словами, стаpательноизбегать поспешности и пpедубеждения и включать в свои суждения только то, чтопpедставляется моему уму столь ясно и отчетливо, что никоим обpазом не можетдать повод к сомнению». Это не пpосто пpавило, но фундаментальныйноpмативный пpинцип, именно потому, что все должно сводиться к ясности иотчетливости, в чем заключается очевидность. Говоpить о ясных и отчетливыхидеях и говоpить об идеях очевидных - одно и то же. Умственное действие посpедствомкотоpого достигается очевидность - интуитивное действие, или интуиция. Со словДекаpта это не веpа в шаткое свидетельство человеческих чувств и не обманчивоесуждение беспоpядочного вообpажения, но пpочное понятие ясного и внимательногоума, поpожденная лишь естественным светом pазума и благодоpя своей пpостотеболее достовеpное, чем сама дедукция. Итак pечь идет о действии, котоpое служитсебе и основой, и подтвеpжением, ибо оно опиpается ни на что иное, как на взаимнуюпpозpачность интуитивного действия. Речь идет о ясной и отчетливой идее,отpажающий «чистый свет pазума», еще не согласованный с дpугими идеями,но увиденной сама собой, интуитивно данной и не доказанной. Речь идет об идее,пpисутствующей в уме, и об уме, откpытом идее без какого бы то ни было посpедничества. Достичь этой взаимной пpозpачности - цель тpех дpугих пpавил.

Втоpое пpавило:«Разделять каждую пpоблему избpанную для изучения, на столько частейсколько возможно и необходимо для наилучшего ее pешения». Это защитааналитического метода, котоpый только и может пpивести к очевидности, так какpасчленяя сложное на пpостое, светом pазума изгоняется двусмысленность. Еслидля опpеделенности необходима очевидность, а для очевидности необходимаинтуиция, то для интуиции необходима пpостота, достижимая путем pасчленениясложного «на элементаpные части до пpеделов возможного». Большиезавоевания достигаются постепенно, шаг за шагом.

Однакоpазложения сложного на пpостое недостаточно, поскольку оно дает суммуpаздельных элементов, а не пpочную связь, создающее из них сложное целое.Поэтому за анализом должен следовать синтез. Таким обpазом цель тpетьегопpавила, котоpое фоpмулиpует Декаpт, опpеделяется так: «Распологать своимысли в опpеделенном поpядке, начиная с пpедметов пpостейших илегкопознаваемых, и восходить мало-помалу, как по ступеням, до познаниянаиболее сложных, допуская существование поpядка даже сpеди тех, котоpые вестественном ходе вещей не пpедшествуют дpуг дpугу». Итак, следует опятьсоединить элементы, в котоpых живет одна сложная pеальность. Здесь имеется ввиду синтез, который должен отталкиваться от элементов абсолютных, независимыхот других, продвигаясь к элементам относительным и зависимым, открывая дорогуцепи аргументов освещая сложные связи. Имеется в виду восстановление порядкапостроением цепочки рассуждений от простого к сложному, не без связи сдействительностью. Без очевидности не было бы интуиции, а переход от простого ксложному необходим для акта дедукции. Может показаться, что в результатесинтеза мы получаем тот же предмет с которого начинали, однако в действительностиэто уже реконструированный комплекс ставший прозрачным под лучом прожекторамысли.

И, наконец,чтобы избежать спешки, матери всех ошибок, следует контролировать отдельныеэтапы работы. Поэтому Декарт формулирует последнее четвертое правило:«Делать повсюду перечни настолько полные и обзоры столь всеохватывающие,чтобы быть уверенным, что ничего не пропущено. Перечень контролирует полнотуанализа, а обзор - корректность синтеза.

Выше изложенныеправила просты. Они подчеркивают необходимость полного осознания этапов, накоторое распадается любое строгое исследование. Они являются моделью знанияименно потому, что ясность и отчетливость защищают от возможных ошибок илипоспешных обобщений. С этой целью - как при решении сложных проблем, так и привыяснении непонятных явлений - следует выделить простые элементы, далее неделимые,чтобы потом полностью высветить их лучом разума. Таким образом, чтобы продвигатьсявперед, не делая ошибок, следует по мнению Декарта, повторять в любомисследовании процесс упрощения и строгого сцепления частей - операции, типичныедля геометрии. Такая модель дает в общей форме отказ от приблизительных илинесовершенных, фантастических или только похожих на правду понятий, которыеускользают от этой необходимой упрощающей операции. Простота, по Декарту, неесть всеобщее из традиционной философии, так же как интуиция не естьабстракция. Всеобщее и абстракция - два основных моментааристотелевско-схоластической философии - вытесняются простыми элементами иинтуицией.

Эти правила лежат в основе метода, разработанногоДекартом и позволяющего, по его мнению, постепенно увеличивать знания и довестиих до высшей степени, которую допускает краткий срок жизни.

Надо начинать с простейшего и легко познаваемого.Заимствовать все лучшее из геометрического анализа и из алгебры и исправлятьнедостатки одного с помощью другого. Точное соблюдение немногих правил позволитрешить все вопросы, которыми занимаются эти две науки, „что, начав с простейшихнаиболее общих и пользуясь каждой найденной истиной для нахождения новых, ячерез два или три месяца изучения не только справился со многими вопросами,казавшимися мне прежде трудными, но и пришел к тому, что в конце мог, как мнеказалось, определять, какими средствами и в каких пределах возможно решать дажесамые незнакомые мне задачи. Самое большое удовлетворение от этого метода - этоуверенность в том, что с его помощью можно пользоваться во всем собственнымразумом. Этот метод можно успешно применять к трудностям других наук.

Процесс познания в “Рассуждении о методе»протекает имея бинарное отношение: метод - истина. Ум Декарт отожествляет справилами метода, а сам метод - методически развитый ум. Метод совпадает ссубъектом познания, субъект - с методом.

По Декарту, единственное достоверное основание - сомнение. Именно «сомневающая» способность мышления, после того каквсе подверглось критике разума и доказало свою либо наглядную, либо возможнуюнедостоверность, - именно наличие этой способности не позволило подвергнутьсомнению существование самого мышления. И «заметив, что истина: я мыслю,следовательно я существую столь прочна и столь достоверна, что самыепричудливые предположения скептиков не способны ее поколебать, я рассудил, чтомогу без опасения принять ее за первый искомый мною принцып философии»

2.3. Несколькоправил морали, извлеченные из этого метода

Третья глава содержит «несколько правил морали,извлеченных из этого метода», на основе которых Декарт строил своижизненные принципы.

Декарт знакомитчитателя с правилами, которые он выработал для себя, «чтобы иметьвозможность прожить как можно более счастливо». «Во первых,повиноваться законам и обычаем моей страны, неотступно придерживаясь религии, вкоторой по милости божьей, я был воспитан с детства, и руководствуясь во всемостальном наиболее умеренными и чуждыми крайностей мнениями, сообщавыработанными самыми благоразумными людьми, в кругу которых мне приходилосьжить.» Декарт отмечает далее, что для того, чтобы изучить эти мнениянеобходимо наблюдать за поведением людей, а не слушать, что они говорят.Отличая созерцание и стремление к истине от ежедневных потребностей жизни, онобращает внимание на то, что непременные признаки истины - очевидность иотчетливость, и здесь достаточно здравого смысла, воплощенного в обычаях народа,среди которого проходит его жизнь. В науке необходима очевидность истины, вбыту достаточно вероятности. Уважение к законам страны продиктованонеобходимостью спокойствия, без которого невозможны поиски истины.

«Моимвторым правилом было оставаться настолько твердым и решительным в своихдействиях, насколько это было в моих силах, и с не меньшим постоянствомследовать даже самым сомнительным мнениям, если я их принял за вполнеправильные». Декарт, аргументируя это правило, при водит пример спутником, заблудившемся в лесу: - «он не должен кружить или блуждать изстороны в сторону, ни тем паче оставаться на одном месте, но должен идти какможно прямее в одну сторону, не меняя направления по ничтожному поводу, хотяпервоначально всего лишь случайность побудила его избрать это направление.»Это весьма прагматичное правило. Оно призывает покончить смедлительностью и преодолеть неуверенность и нерешительность, поскольку жизньторопит, постоянным остается только обязательство истины и доброты, которыеслужат регулирующими идеалами человеческой жизни. Чтобы преодолеть нерешительностьДекарт предлагает «привыкнуть формулировать четкие и определенные сужденияо вещах, сохраняя убежденность, чтобы выполнить свой долг как можно лучше, дажеесли это очень плохие решения».

«Третьим моим правилом было всегда побеждатьскорее себя, чем судьбу, изменять свои желания, а не порядок мира и вообщепривыкнуть к мысли, что в полной нашей власти находятся только наши мысли и чтопосле того, как мы сделали все возможное с окружающими нас предметами, то, чтонам не удалось, следует рассматривать как нечто абсолютно не возможное».Таким образом, главная идея Декарта - это изменение самого себя, что возможнонапряжением разума с помощью правил ясности и отчетливости. Изменяя мысли мыукрепляем волю. По мнению Декарта, в этом и состоит секрет философов, которыеумеют поставить себя вне власти судьбы и, не смотря на страдания и бедность,соперничать в блаженстве с богами. Они пришли к убеждению, что в их властинаходятся только их мысли, и этого достаточно, чтобы не стремиться ни к чемудругому; мыслями они владычествовали так неограниченно, что имели основаниесчитать себя богаче, могущественнее, более свободными и счастливыми, чем люди,не имеющие такой философии и никогда не обладающие всем, чего они желают,несмотря на то, что им благоприятствуют и природа и счастье.

Декарт до конца остался верен выработанным им правиламморали, показательна с этой точки зрения смерть философа. М.К. Мамардашвили в“Картезианских размышлениях” писал:

“…но ритуал должен существовать и долженнеукоснительно соблюдаться. И как примечательно смерть Декарта перекликается сосмертью Сократа! Декарт ведь умер, выполняя правила принятой им маски. И егодействительно убили, так же как убили Сократа. Сократа убили, чтобы избавитьсяот него, как от оспы, убили неприятием, а Декарта, который скрывался болееумело, чем Сократ, убили любовью, как бы распяли на кресте его же образа, егоожиданий. Шведская королева Кристина, при дворе которой он оказался в качественаставника (и которой он, кстати, написал прекрасное письмо-трактат о природелюбви), убила своего любимого философа весьма просто: она повелела (а желаниекоролевы закон для дворянина) в пять часов шведского утра, утра страны почтивечной темноты, льдов, скал и медведей, читать лекции по философии на свежуюкоролевскую голову. И это Декарту! Представьте себе, каково ему было ему,который в своей обычной, нормальной жизни привык предаваться размышлениям впостели до полудня; французу, родившемуся под совсем другим небом, вставать подвечно темным небом в четыре часа промозглого утра, чтобы читать лекции в пятьчасов! Просто в дрожь бросает от одной мысли об этом. Конечно же, он умер отнемоготы, а простуда и грипп внешний толчок. Но и уклониться было нельзя (какСократу от цикуты): обычаи и нравы страны. И ты их принял (пусть как маску),поэтому не может быть и отступления. Ибо даже в малом оно уничтожит всеостальное, более важное, весь труд жизни, лишит его убедительности (еще одинузел философии!). А ленивый не может допустить этого он слишком высоко ставиттруд и ценит, уважает его, особенно свой, зная, как он труден и редок и каклюди избегают его, готовые делать что угодно, лишь бы не делать это. И нет,согласно его умозрению, предшествующей работы, прошлых, более важных сокровищона вся здесь, сейчас, и ты весь, целиком здесь и сейчас. Под маской, котораяможет быть любой, все равно какой, но какая-то должна быть, и проделываетсяработа философии.”

Заканчиваярассмотрение морали, Декарт говорит: «употребить всю мою жизнь сколько ябуду в силах совершенствованию моего разума и продвигаться, насколько буду всилах, в познании истины по принятому мной методу».

Этих правил,возможно не бесспорных, Декарт придерживался всю свою оставшуюся жизнь. Длятого, чтобы лучше понять, почему Декрт пришел к этим правилам, необходимопомнить, что главной целью его жизни был поиск истины в науках. Философ дорожилкаждой минутой своего времени, хотел успеть сделать как можно больше.

2.4. Доводыкасающееся существования бога и бессмертия души, или основания метафизики

Прежде всего,отметим, что большая часть традиционного знании имеет в качестве основычувственный опыт. Однако Декарт не считает, что знание, полученное таким путем,является бесспорным. Он говорит: «поскольку чувства иногда нас обманывают,я счел нужным допустить, что нет ни одной вещи, которая была бы такова, какойона нам представляется нашим чувствам». Таким обpазом Декаpт склоняется кмысли «об иллюзоpности всего на свете пpи этом необходимо, чтобы я сам,таким обpазом pассуждающий существовал». Пpодолжая свои pассуждения онпишет: «Я заметил, что истина Я мыслю, следовательно, я существую (kogitoergo sum) столь твеpда и веpна, что самые сумасбpодные пpедположения скептиковне могут ее поколебать, я заключил, что могу без опасений пpинять за пеpвыйпpинцип искомой мной философии». Затем Декарт, следуя своему методу,говорит: «внимательно исследуя, что такое я сам, я мог вообразить себе,что у меня нет тела, что нет ни мира, не места, где бы я находился бы, но яникак не мог представить себе, что в следствии этого я не существую, напротив,изтого, что я сомневался в истинности других предметов, ясно и несомненноследовало, что я существую». Дальнейшие рассуждения философа сводятся кследующему: Я человек - субстанция, вся сущность которой состоит в мышлении, икоторая может существовать в любом месте и без всякой материи. Мое я, то естьмоя душа, благодаря которой я есть какой есть, совершенно отлично от тела, иболее легко познаваемо, чем тело, и если бы не было тела то душа не пересталабыть тем, что она есть - душа есть мышление. Так Декарт достигает неоспоримогофакта, что человек - это мыслящая реальность. Применение правил метода привелок открытию истины, которая, в свою очередь, подтверждает действенность этих правил,поскольку излишне доказывать: чтобы мыслить, нужно существовать.

2.5. Порядокфизических вопросов

Эту главу Декартпосветил изложению вопросов естествознания, котоpыми он занимался. «Мнехотелось бы показать здесь всю цепь дpугих истин, котоpые я вывел из этихпеpвых» говоpит Декаpт. Однако в изложении этих истин, он пpоявляетпpисущую ему остоpожность, чтобы не ввязываться в споpы с дpугими учеными ицеpковью. По сути дела Декарт в этой главе вкратце излагает свой труд«Мир», от издания которого его удерживали многие соображения.

Декартпоследовательно останавливается на вопросах, как он сам говорит, касательныхсвета, а затем в связи с ним прибавляет кое-что о Солнце и неподвижных звездах,откуда главным образом и происходит свет, о небесных пространствах, черезкоторые он проходит, о планетах, кометах и Земле, которые его отражают, и особоо земных телах, ибо они бывают цветные, или прозрачные, или светящиеся, и,наконец, о человеке, наблюдающем все эти тела. Он говорит обо всем этом исходяиз того, что Бог создал достаточное количество вещества, привел это вещество вдвижение и предоставил ему действовать по законам им установленным.

Ведя своеповествование, Декарт оставался тверд в своем принципе не исходить из чего либодругого, кроме метода, которым он воспользовался для доказательствасуществования Бога и души.

В конце этойглавы философ еще раз касается вопроса о душе и еще раз доказывает еебессмертие, исходя из того, что разумная душа никак не может быть получена изсвойств материи.

2.6. Что необходимо, чтобы продвинутсявперед в исследовании природы

Эта главапоявилась спустя три года после написания всего произведения. Все эти годыДекарт не решался опубликовать «Рассуждение о методе». В этой главефилософ объясняет причины, побудившие его, в конечном итоге, к публикации:«как только я приобрел, некоторые общие понятия относительно физики изаметил, испытывая их в различных трудных частных случаях, как далеко они могувести и насколько они отличаются от принципов, которыми пользовались до сих пор,я решил, что не могу их скрывать, не греша против закона, который обязывает наспо мере сил наших содействовать общему благу всех людей». Декарт убежден,что метод, который он открыл поможет достичь знаний полезных как в повседневнойжизни, так и в философии, и стать господами и владетелями природы.

Говоря обопытах, Декарт их не только не отрицал, как чувственный метод познания, нонаоборот придавал им большое значение «что касается опытов, то я заметил,что они тем более необходимы, чем дальше мы продвигаемся в знании». Декартприводит доказательства в пользу необходимости опытов для постижения природычеловеческим разумом: Сначала отыскиваются общие принципы или первопричинывсего, что есть или может быть в мире. Единственная такая причина есть бог. Затемисследуются наиболее простые и доступные следствия, которые из этой причиныможно вывести. Таковыми следствиями являются небеса, звезды, Земля, вода,воздух, огонь, минералы на земле и другие вещи. При попытке спуститься к болеечастным следствиям, они предстают перед нами в столь бесчисленном многообразии,что постичь их человеческим умом невозможно. Поэтому постижение их возможнотолько при восхождении от следствия к причине, прибегая к проведению различныхопытов.

Многообразиеприроды, по мнению Декарта, столь велико, а изложенные выше принципы стольпросты и общи, что единственной трудностью является возможность вывода причиннесколькими различными способами. Разрешение этой проблемы он видит впроведении новых опытов. Постепенно, мы начинаем интуитивно чувствовать, подкаким углом зрения необходимо подойти к рассматриваемой проблеме, чтобы сразувыполнить большую часть необходимых опытов. «Таким образом, в зависимостиот большей или меньшей возможности производить опыты я буду быстрее или медленнеепродвигаться вперед в деле познания природы.»

Интересны словаДекарта, высказанные им, о людях занимающихся наукой: «Те, кто мало-помалуоткрывает истину в науке, схожи с теми, кто, становясь богаче, тратит меньшетруда на большие приобретения, чем они ранее тратили на гораздо меньшие, покабыли бедны».

В заключенииДекарт еще и еще раз возвращается к мотивам побудившим его опубликовать своюработу «Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскатьистину в науке».

В Рассуждении центральная проблема метафизики – отношение сознания и материи – получила решение,которое, истинно оно или ложно, остается самой влиятельной доктриной Нового времени.В Рассуждении также рассмотрен вопрос о кровообращении; Декарт принимаеттеорию Уильяма Гарвея, но ошибочно заключает, что причиной сокращения сердца являетсятеплота, которая концентрируется в сердце и по кровеносным сосудам сообщается всемчастям тела, а также само движение крови. В Диоптрике он формулирует законпреломления света, объясняет, как функционируют нормальный глаз и глаз, имеющийдефекты, как действуют линзы, зрительные трубы (телескопы и микроскопы), и развиваеттеорию оптических поверхностей. Декарт формулирует идеи «волновой» теории светаи делает попытку «векторного» анализа движения (свет, по Декарту, есть «стремлениек движению»). Он развивает теорию сферической аберрации – искажения изображения,вызванного сферической формой линзы, – и указывает, каким образом ее можно исправить;объясняет, как установить световую силу телескопа, открывает принципы работы того,что в будущем назовут ирисовой диафрагмой, а также искателя для телескопа, гиперболическойповерхности с определенным параметром для повышения яркости изображения (впоследствииназванной «зеркалом Либеркюна»), конденсора (плоско-выпуклой линзы) и конструкций,позволявших осуществлять тонкие движения микроскопа. В следующем приложении, Метеорах ,Декарт отвергает понятие теплоты как жидкости (т. н. «калорической» жидкости) иформулирует по сути кинетическую теорию теплоты; он также выдвигает идею специфическойтеплоты, согласно которой у каждого вещества своя мера получения и сохранения тепла,и предлагает формулировку закона соотношения объема и температуры газа (впоследствииназванного законом Шарля). Декарт излагает первую современную теорию ветров, облакови осадков; дает верное и детальное описание и объяснение явления радуги. В Геометрии он разрабатывает новую область математики – аналитическую геометрию, соединяя ранеесуществовавшие раздельно дисциплины алгебры и геометрии и решая за счет этого проблемытой и другой области. Из его идей впоследствии возникает главное достижение математикиНового времени – дифференциальное и интегральное исчисления, которые были изобретеныГотфридом Лейбницем и Исааком Ньютоном и стали математической основой классическойфизики.

Если эти достижениядействительно были продуктом нового метода, то Декарту удалось самым убедительнымобразом доказать его эффективность; однако в Рассуждении содержится совсемнемного информации о методе, если не считать советов не принимать ничего за истину,пока это не доказано, разделять всякую проблему на столько частей, на сколько возможно,располагать мысли в определенном порядке, начиная с простого и переходя к сложному,и делать всюду перечни настолько полные и обзоры столь всеохватывающие, чтобы бытьуверенным, что ничего не пропущено. Гораздо более подробное описание метода Декартсобирался дать в трактате Правила для руководства ума (Regulae addirectionem ingenii ), который остался наполовину незаконченным (Декарт работалнад ним в 1628–1629) и был опубликован только после смерти философа.

3.«Правиладля руководства ума»

Каквидно уже из самого названия трактата, цель его - двойная. Во-первых, онпредназначен для «руководства ума» в направлении его усовершенствованияс тем, чтобы обладатель ума, достигнув определенной степени совершенства,искусства, смог открыть, «изобрести», обрести из самого способаусовершенствования ума путь познания Истины. Это, следовательно, правила вклассическом средневековом смысле, правила в смысле приемов, нормативоввремени. Но в то же время они являются правилами методологическими,характерными для Нового времени, истина не дана заранее, ее только следуетоткрыть, открыть с помощью метода, орудия, которым может воспользоваться«всякий… как бы ни был посредственен его ум», для успешногорешения задачи - ввести ключевое, принципиально новое разделение на «нас,способных познавать», и на независимый от нас объективный мир «самихвещей, которые могут быть познаны».

Отмеченнаявыше историческая необходимость вычленения метода в форме методаматематического предстает в «Правилах...» как картина внутрилогических закономерностей теоретического развития Декарта - в исходном,отправном пункте этого развития, в своем «замысле ».

Позамыслу трактат должен был состоять из трех частей, каждая из которых должнабыла включать 12 «Правил». В первой части предстояло изложитьсобственно принципы метода; во второй - показать, как сделать эмпирию объектомтеоретического исследования: построить математическую модель физической задачи;в третьей части предполагалось показать, как такую задачу решать. Но трактат втом виде, в каком он нам известен, состоит из полных восемнадцати«Правил»; следующие три «Правила» обозначены лишьзаголовками, и после обозначенного таким образом «Правила ХХ1» Декартставит «Конец».

Цельюнаучных знаний должно быть направление ума таким образом, чтобы он выносилпрочные и истинные суждения о всех встречающихся предметах.

ПРАВИЛОII

Нужнозаниматься только такими предметами, о которых ваш ум кажется способным достичьдостоверных и несомненных познаний.

ПРАВИЛОIII

Впредметах нашего исследования надлежит отыскивать не то, что
о них думают другие или что мы предполагаем о них самих, но то, что мы ясно иочевидно можем усмотреть или надежно дедуцировать, ибо знание не может бытьдостигнуто иначе.

ПРАВИЛОIV

Методнеобходим для отыскания истины.

Весьметод состоит в порядке и размещении того, на что должно быть направлено остриеума в целях открытия какой-либо истины. Мы строго соблюдем его, если будемпостепенно сводить темные и смутные положения к более простым и затем пытаться,исходя из интуиции простейших, восходить по тем же ступеням к познанию всехостальных.

ПРАВИЛОVI

Длятого, чтобы отделять наиболее простые вещи от трудных и придерживаться при этомпорядка, необходимо во всяком ряде вещей, в котором мы непосредственно выводимкакие-либо истины из других истин, следить, какие из них являются самымипростыми и как отстоят от них другие: дальше, ближе или одинаково.

ПРАВИЛОVII

Длязавершения знания надлежит все, относящееся к нашей задаче, вместе и порозньобозреть последовательным и непрерывным движением мысли и охватить достаточнойи методической энумерацией.

ПРАВИЛОVIII

Еслив ряде исследуемых вещей встретится какая-либо одна, которую наш ум не можетдостаточно хорошо понять, то нужно на ней остановиться и не исследовать других,идущих за ней, воздерживаясь от лишнего труда.

ПРАВИЛОIX

Нужнообращать острие ума на самые незначительные и простые вещи и долгоостанавливаться на них, пока не привыкнем отчетливо и ясно прозревать в нихистину.

ПРАВИЛОХ

Длятого чтобы сделать ум проницательным, необходимо упражнять его в исследованиивещей, уже найденных другими, и методически изучать все, даже самыенезначительные, искусства, но в особенности те, которые объясняют илипредполагают порядок.

ПРАВИЛОХI

Послетого, как мы усвоим несколько простых положений и выведем из них какое-либоиное, полезно обозреть их путем последовательного и непрерывного движениямысли, обдумать их взаимоотношения и отчетливо представить одновременнонаибольшее их количество; благодаря этому наше знание сделается болеедостоверным и наш ум приобретет больший кругозор.

ПРАВИЛОХII

Наконец,нужно использовать все вспомогательные средства интеллекта, воображения, чувстви памяти как для отчетливой интуиции простых положений и для верного сравненияискомого с известным, чтобы таким путем открыть его, так еще и для того, чтобынаходить те положения, которые должны быть сравнимы между собой, словом, ненужно пренебрегать ни одним из средств, находящихся в распоряжении человека.

ПРАВИЛОХIII

Когдамы хорошо понимаем вопрос, нужно освободить его от всех излишних представлений,свести его к простейшим элементам и разбить его на такое же количествовозможных частей посредством энумерации.

ПРАВИЛОХIV

Сказанноеследует отнести и к реальному протяжению тел; это протяжение нужно всецелопредставлять в виде простых фигур: таким образом оно сделается более понятнымдля интеллекта.

ПРАВИЛОХV

Большейчастью полезно чертить эти фигуры и преподносить их внешним чувствам, для тогочтобы таким образом нам было легче сосредоточивать внимание нашего ума.

ПРАВИЛОХVI

Чтоже касается измерений, не требующих в данный момент внимания нашего ума, хотя инеобходимых для заключения, то лучше изображать их в виде сокращенных знаков,чем полных фигур. Таким образом, именно память не будет нам изменять и вместе стем мысль не будет разбрасываться, чтобы удержать в себе эти измерения, в товремя как она занята выведением других.

ПРАВИЛОХVII

Встретившуюсятрудность надо просматривать прямо, не обращая внимания на то, что некоторые изее терминов известны, а некоторые неизвестны, и интуитивно следовать правильнымпутем по их взаимной зависимости.

ПРАВИЛОХVIII

Дляэтой цели необходимы только четыре действия: сложение, вычитание, умножение иделение. Двумя последними из них часто здесь даже нет надобности пользоватьсякак во избежание ненужных усложнений, так и потому, что в дальнейшем они могутбыть более легко выполнимы.

ПРАВИЛОХIХ

Путемтакого метода вычислений нужно отыскивать столько величин, выраженными двумяразличными способами, сколько неизвестных терминов мы предполагаем известными,для того чтобы исследовать трудность прямым путем. Именно таким образом мыполучим столько же сравнений между двумя равными величинами.

ПРАВИЛОХХ

Составивуравнения, мы должны совершить ранее отложенные нами действия, никогда непользуясь умножением, если уместно деление.

ПРАВИЛОХХI

Еслиимеется много таких уравнений, то нужно их привести все к одному, а именно ктому, термины которого займут наименьшее количество ступеней в рядепоследовательно пропорциональных величин, где они и должны быть восставлены всоответствующем порядке.

Придяк выводу, что «метод необходим для отыскания истины», Декарт вплотнуюприступает к его разработке. «Главный секрет метода» состоит, по егословам, в том, что рассматривается не та или иная вещь сама по себе «нужно…их не рассматривать изолированно одну от другой»), а ряд вещей, в котороммы непосредственно выводим какие-либо истины из других истин". Для этоговначале надо определить, «какие из них являются самыми простыми», азатем остается лишь «следить… как отстоят от них другие: дальше, ближеили одинаково ».

Благодарятому, что наряду с вещами рассматриваются и их связи, методическое движениепредставляет собой непрерывный процесс. Так, например, находя «посредствомразличных действий отношение сначала между величинами А и В, затем между В и С,между С и D и, наконец, между D и E „для того, чтобы уловить их общуюсвязь и в дальнейшем учитывать ее, необходимо обозревать их путемпоследовательного движения представления так, чтобы оно представляло одно из нихи в то же время переходило бы к другому“.

Декартвыделяет два основных средства познания: интуицию и дедукцию. В дальнейшем кним присоединяется еще и полная энумерация, или индукция.

Интуиция- центральное положение картезианского рационалистического метода, требующегоясности и отчетливости как высшего и решающего критерия истинности. Поэтомуучение Декарта об интуиции совпадает с учением об естественном светеразума».

Подинтуицией имеется в виду «понятие ясного и внимательного ума, настолькопростое и отчетливое, что оно не оставляет никакого сомнения в том, что мымыслим, или, что одно и то же, прочное понятие ясного и внимательного ума,порождаемое лишь естественным светом разума».

Интуициявыступает элементарным актом познания и его «точкой роста», а самопознание понимается как последовательность, упорядоченная цепочка интуиций.Следует подчеркнуть, что картезианская интуиция не только не имеет ничегообщего с иррациональной, мистической интуицией средневековых схоластов, носоставляет ее прямую противоположность.

Интуициянаходится в теснейшей связи с дедукцией. Посредством дедукции мы познаем все,что необходимо выводится из чего-либо достоверно известного. Дедукциянеобходима в силу того, что" есть много вещей, которые хотя и не являютсясамоочевидными, но доступны достоверному познанию, если только они выводятся изверных и понятных принципов путем последовательного и нигде не прерывающегосядвижения мысли при зоркой интуиции каждого отдельного положения". То естьпод дедукцией подразумевается «именно движение или последовательность,чего нет в интуиции ».

Полнаяматематическая энумерация завершает обретенное таким образом знание. «Длязавершения знания необходима энумерация, так как если все другие предписания исодействуют разрешению многих вопросов, то только посредством энумерации мыможем создать всегда прочное и достоверное суждение о вещах, с которыми мыимеем дело. Благодаря ей ничто совершенно не ускользает от нас и мы оказываемсяосведомленными понемногу обо всем ».

Ноона одновременно и продолжает его, и вновь «начинает», то естьобеспечивает непрерывное воспроизведение процесса. Действительно, то, чтоохвачено индукцией, становится единой частью знания, освоенной интуицией; нотогда мы вновь имеем дело с исходным образом, посылкой, «схватываемойодним интуитивным актом.

Развивающаясятаким образом система на каждом шаге обращается к своим основаниям. Сомнение - »сомневающаяся" способность мышления – единственный достоверныйисточник всей системы знания, и сомнение - единственный способ развития знания.Сомнение, бывшее до сих пор фактором моральным, становится сомнениемметодологическим, методическим. Усомнившись во всем, Декарт очищается отсхоластических догм и может строить свою систему на немногих, но прочныхоснованиях.

Помнению Декарта, метод является орудием человека, и схема взаимодействия человек- метод в процессе работы очень проста и сводится к следующему: методсовершенствует определенные способности человека, доводя само совершенство докрайних границ. Происходит это в ходе анализа способностей, состоящего всведении их к элементарнейшим, далее не расчленяемым, простейшим действиям. Нов таком виде они теряют всякую конкретную связь с той или иной конкретнойспособностью конкретного индивида и становятся в силу этого элементами метода,в терминологии Декарта - обретают статус простейших положений, аксиом, накоторых базируется метод.

Этоорудийный аспект использования метода, то есть отношение субъект деятельности - орудие деятельности. Но важнейшей чертой метода Декарта является егообращенность на объект деятельности - материальный мир в целом. Но рассмотрениеотношения субъект - объект приводит нас к основному вопросу философии, а именноего гносеологическому аспекту. Декарту, как и любому философу, приходитсярешить для себя этот вопрос. Его теория познания вкратце изложена в правиле ХП.Вот ее основные положения.

1.Нужно уяснить себе то, что все внешние чувства, поскольку они составляют частитела, хотя мы и применяем их к объектам посредством действия, то есть местногодвижения, ощущают собственно лишь пассивно, подобно тому как воск принимаетфигуру печати.

2.Нужно уяснить себе, что после того как внешнее чувство приведено объектом вдвижение, воспринятая фигура моментально сообщается другой части тела,называемой общим чувствилищем, и притом так, что никакое естество не переходитреально с одного места на другое.

3.Нужно себе уяснить, что общее чувствилище действует на фантазию, иливоображение, так же, как печать на воск, запечатлевая фигуры или идеи, которыеприходят к нам от внешних чувств чистыми и бестелесными.

4.Нужно себе уяснить, что движущая сила, или сами нервы, имеют свое начало вмозгу, где находится воображение, возбуждающими их разными способами, подобнотому, как внешнее чувство возбуждает общее чувствилище.

5.Нужно себе уяснить, что сила, посредством которой мы собственно познаем вещи,является чисто духовной, отличающейся от всего телесного не менее, чем кровь откостей или рука от глаза, единственной в своем роде, хотя она вместе сфантазией то воспринимает фигуры, исходящие от общего чувствилища, то оперируетфигурами, сохраняющимися в памяти, то создает новые.

Декартовметод задает способ сведения (регресса) к «простейшим» аксиомамисходным геометрическим образам), и этим регрессом является доказательство.Выведение из «простейших» является обращением доказательства ипротекает параллельно последнему. Оно, по выражению Декарта, возвращается потем же «ступеням». Происходит это по правилам вывода, обретенным вконечной точке регресса, в пункте «возврата», и позволяет осознатьсамо доказательство. Вот почему вывод и тождествен («по тем же ступеням»),и не тождествен («осознание») доказательству.

Схемарешения задач, предлагаемая Декартом в практически неизменном виде, действует исейчас. Она заключается в следующем: сначала сформулировать задачу в том виде,в каком она дана, затем построить математическую модель, то есть выписатьуравнения, описывающие задачу, потом следует решать лишь математическую задачу,отвлекаясь от ее конкретного содержания. Когда решение получено, его надопроинтерпретировать для конкретного приложения.

Еслипервые правила описывают собственно метод, то есть как найти задачу, как свестиее к более простой и т.д., то заключительные правила показывают, как решатьматематическую задачу. Декарт видит всеобщее здание науки в виде«Универсальной математики», поэтому неудивительно, что он уделяетматематике много места в своих исследованиях. Здесь ему принадлежат многиезначительные достижения. Введение переменной величины было поворотным пунктом вматематике. Система координат, носящая имя Декарта, позволила характеризоватьточки числами (координатами) и породила концепцию математики, согласно которойалгебра является способом понимания геометрии. Декарт ввел множество удобныхобозначений. Создал теорию пропорциональных отношений и многое другое.

«Правиладля руководства ума» имеют огромное философское, методологическое иматематическое значение. Каждый раз, когда современный логик или математикобращает внимание на то, как совершаются открытия или изобретения, он неизменнообращается к «Правилам...» Декарта.

Подводяитог всему выше сказанному, хотелось бы отметить, что развивая свое учение ометоде, Декарт стал основателем рационализма, то есть направления в теориипознания согласно которому всеобщий и необходимый характер истин математики иточного естествознания имеет источник не в опыте а в разуме. Критерием достоверностион провозгласил логические принципы рационального познания – ясность и отчетливость.

Рене Декарт - величайший мыслитель Франции, философ, математик, естествоиспытатель, основатель философии нового времени, заложил традиции, которые живы и сегодня. Его жизнь протекала в борьбе против науки и мировоззрения схоластики. Поле деятельности его творческих интересов было широко. Оно охватывало философию, математику, физику, биологию, медицину.
В то время происходит сближение наук о природе с практической жизнью. В мыслях многих людей в Европейских странах, начиная с XVI столетия, происходит переворот. Возникает стремление сделать науку средством улучшения жизни. Для этого требовалось не только накопление знаний, но и перестройка существующего мировоззрения, внедрение новых методов научного исследования. Должен был произойти отказ от веры в чудеса и в зависимость явлений природы от сверхъестественных сил и сущностей. Основы научного метода складывались в ходе наблюдений и экспериментального изучения. Эти основы выделялись в области механики и техники. Именно в этой области обнаруживалось, что решение разнообразных конкретных задач предполагает в качестве необходимого условия некоторые общие методы их решения. Методы предполагали необходимость некоторого общего воззрения, освещающего и задачи и средства их решения. Основу научного прогресса в начале XVII века составили достижения эпохи Возрождения. В это время складываются все условия для формирования новой науки. Эпоха Возрождения была временем бурного развития математики. Возникает потребность в усовершенствовании вычислительных методов. Декарт соединил интерес к математике с интересом к физическим и астрономическим исследованиям. Он был одним из главных создателей аналитической геометрии усовершенствованной алгебраической символики. Декарт отверг схоластическую ученость, которая, по его мнению, делала людей менее способными к восприятию доводов разума и игнорировала данные повседневного опыта и все знания, не освященные церковной или светской властью. Сам Декарт, характеризуя свою философию, писал: " Вся философия подобна как бы дереву, корни которого - метафизика, ствол - физика. а ветви, исходящие из этого ствола, - все прочие науки, сводящиеся к трем главным: медицине, механике и этике." (2). Глава I. Рассуждение о методе. "Рассуждение о методе" - первый печатный труд Декарта. Здесь Декарт вновь возвращается к основным целям "Правил для руководства ума" и основываясь на новом материале углубляет те исходные правила, которые оказались главными всей его творческой жизни. Этот труд начинается с рассказа о том, как автор пришел к своим идеям и где это было. В первой главе ("Соображения, касающиеся наук") Декарт рассказывает о программе обучения в колледже Ла-Флеш, о своем восторженном отношении в школьные годы к изучавшимся там наукам, о перемене, происшедшей в его взглядах после окончания колледжа, и заканчивает описанием странствий, предпринятых им для познания мира и получения жизненного опыта. Здравомыслие есть вещь, более распространенная в мире, а каждый считает, что наделен им в определенном количестве, и не стремиться иметь его больше, чем у него есть. Способность правильно рассуждать и отличать истину от заблуждения, вот что составляет здравомыслие, или разум. Но недостаточно иметь хороший разум, главное - это хорошо применять его. Кто дает наставления другим, должен считать себя искуснее тех, кого наставляет, а иначе он достоин порицания. Науки, изучающиеся в школе, помогают нам. Языки необходимы для того, чтобы мы понимали сочинения древних, так как чтение книг является как бы беседой с их авторами. Красноречие обладает несомненной силой и красотой, поэзия имеет пленительные тонкости и сладости, математика представляет искуснейшие изобретения, способные удовлетворять любознательность, облегчить ремесла и уменьшить труд людей, философия дает средство говорить правдоподобно о всевозможных вещах и удивлять мало сведущих, юриспруденция, медицина и другие науки приносят почести и богатство тем, кто ими занимается. (2). Нельзя тратить много времени на путешествия и интересоваться делами только прошлых веков, ведь можно стать чужим в своей стране и не знать, что же творится в ней. Можно поверить в сказки, так как они поощряют нас предпринимать то, то выше наших сил и надеяться на то, что выше нашего положения. Математика отличается точностью и очевидностью своих рассуждений. Богословие открыто для всех, как для несведующих, так и для ученейших людей и истины которые к нему ведут, выше нашего разумения. Философия в течении многих веков разрабатывается превосходнейшими умами, в ней до сих пор нет положения, которое не служило бы предметом споров и не было бы сомнительным. Вокруг одного и того же предмета может быть множество разных мнений, которые могут быть поддержаныучеными людьми, тогда как истинным среди них может быть только одно. Разъяснению метода Декарта в книге посвящена вторая глава - "Главные правила метода", в остальных приводятся автобиографические сведения, делающие понятным путь, каким Декарт пришел к открытию своего метода, и излагаются его взгляды на различные проблемы философии, науки, морали, педагогики. Он говорил: "Мое намерение состоит не в том, чтобы научить здесь методу, которому каждый должен следовать, чтобы хорошо направлять свой разум, а только в том, чтобы показать, каким образом я старался направлять свой союственный разум." (2). Часто работа составленная из многих частей и сделанная многими авторами, не имеет такого совершенства, как работа, над которой трудился один человек. Науки, заключенные в книгах,которые лишены доказательств и доводы которых лишь вероятны, сложившись и разросшись мало - помалу из мнения множества разных лиц, не так близки к истине, как простые рассуждения,которые может сделать здравомыслящий человек относительно встречающихся ему предметов. Человеку одному не следует замышлять переустройство государтсва, изменяя и разрушая его основы,чтобы вновь его восстановить. Почти всегда несовершенства легче переносятся, чем их перемены. Пример можно привести относительно дорог. Большие дороги, извевающиеся междй гор, постепенно из-за частой езды, становятся гладкими и гораздо лучше следовать по ним, чем идти по более прямому пути, карабкаясь по скалам и спускаясь в пропасти. Не стоит людям, которые не призваны ни по рождению, ни по состоянию к управлению общественными делами изобретать какие-нибудь новые преобразования. Мир состоит из двух сортов людей, из одних которые мня себя умнее, чем есть на самом деле, не могут удержаться от поспешных суждений и не имеют достаточного терпения, чтобы вести свои мысли по порядку. И других, которые достаточно разумны и скромны, чтобы считать себя менее способными отличать истину от лжи, чем другие, у которых они могут поучиться. Нельзя придумать ничего такого странного и невероятного, что не было бы уже высказано кем-либо из философов. Привычка и пример убеждают нас больше, чем точное знание. Большинство голосов не является доказательством, имеющим какое-нибудь значение для истин, так как гораздо вероятнее, чтобы истину нашел один человек, чем целый народ.
Обилие законов доставляет нередко повод к оправданию пороков, и государство лучше управляется, если их не много, но они строго соблюдаются. Здесь излагаются четыре правила, на которых основывается метод Декарта,а также освящаются обстоятельства, сопутствующие возникновению идеи универсальной науки.
"Первое никогда не принимать за истинное ничего, что я не познал бы таковым с очевидностью, иначе говоря, тщательно избегать опрометчивости и предвзятости и включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и столь отчетливо, что не дает мне никакого повода подвергать их сомнению. Второе - делить каждое из исследуемых мною затруднений на столько частей, сколько это возможно и нужно для лучшего их преодоления. Третье - придерживаться определенного порядка мышления, начиная с предметов наиболее простых и наиболее легко познаваемых и восходя постепенно к познанию наиболее сложного, предполагая порядок даже там, где объекты мышления вовсе не даны в их естественной связи. И последнее - составлять всегда перечни столь полные и обзоры столь общие, чтобы была уверенность в отсутствии упущений" (2). Эти правила лежат в основе метода, разработанного Декартом и позволяющего, по его мнению, постепенно увеличивать знания и довести их до высшей степени, которую допускает краткий срок жизни. Надо начинать с простейшего и легко познаваемого. Заимствовать все лучшее из геометрического анализа и из алгебры и исправлять недостатки одного с помощью другого. Точное соблюдение немногих правил позволит решить все вопросы, которыми занимаются эти две науки, "что, начав с простейших наиболее общих и пользуясь каждой найденной истиной для нахождения новых, я через два или три месяца изучения не только справился со многими вопросами, казавшимися мне прежде трудными, но и пришел к тому, что в конце мог, как мне казалось, определять, какими средствами и в каких пределах возможно решать даже самые незнакомые мне задачи. Самое большое удовлетворение от этого метода - это уверенность в том, что с его помощью можно пользоваться во всем собственным разумом. Этот метод можно успешно применять к трудностям других наук. Процесс познания в "Рассуждении о методе" протекает имея бинарное отношение: метод - истина. Ум Декарт отожествляет с правилами метода, а сам метод - методически развитый ум. Метод совпадает с субъектом познания, субъект - с методом. По Декарту, единственное достоверное основание - сомнение. Именно "сомневающая" способность мышления, после того как все подверглось критике разума и доказало свою либо наглядную, либо возможную недостоверность, - именно наличие этой способности не позволило подвергнуть сомнению существование самого мышления. И "заметив, что истина: я мыслю, следовательно я существую столь прочна и столь достоверна, что самые причудливые предположения скептиков не способны ее поколебать, я рассудил, что могу без опасения принять ее за первый искомый мною принцып философии" (2). Третья глава содержит "несколько правил морали, ихвлеченных из этого метода", на основе которых Декарт строил свои жизненные принципы. Было составлено несколько правил морали, которыми по мнению Декарта, необходимо пользоваться. Во-первых, повиноваться законам и обычаям своей страны, придерживаться религии, руководствоваться во всем мнениями наиболее умеренными, чуждыми крайностей и общепринятыми среди наиболее благоразумных людей, в кругу которых приходится жить. Между мнениями, одинаково распространенными, выбирать самые умеренные, наиболее удобные в практике. Во-вторых, оставаться наиболее твердями и решительными в своих действиях. Третье правило - всегда стремиться побеждать скорее себя, чем судьбу, изменяя свои желания, а не порядок мира. По мнению Декарта, в этом и состоит секрет философов, которые умеют поставить себя вне власти судьбы и, не смотря на страдания и бедность, соперничать соперничать в блаженстве с богами. Они пришли к убеждению, что в их власти находятся только их мысли, и этого достаточно, чтобы не стремиться ни к чему другому; мыслями они владычествовали так неограниченно, что имели основание считать себя богаче, могущественнее, более свободными и счастливыми, чем люди, не имеющие такой философии и никогда не обладающие всем, чего они желают, несмотря на то, что им благоприятствуют и природа и счастье. В четвертой главе Декарт рассуждает о существовании бога и бессмертии души. Он предполагает, что чувства могут обманывать, что нет ни одной вещи, которая была бы таковой, как она нам представляется. Ведь есть люди, которые ошибаются в простейших вещах, все подвержены способности ошибаться. Ведь любое представление, которое мы имеем в бодрствующем состоянии, может явиться и во сне, но оно может и не быть действительностью. Истина: я мыслю, следовательно, я существую, так тверда и верна, что любые скептически настроенные люди не могут ее поколебать. Следовательно, что я сомневаюсь в истине других предметов, значит, что я существую. Если перестать мыслить, то можно сделать заключение о том, что я не существую. Значит, что я субстанция, вся сущность которой состоит в мышлении и которая для своего бытия не нуждается в месте и не зависит ни от какой материальной вещи. Истина: "Я мыслю, следовательно, я существую" дает представление о том, что для мышления надо существовать. Из этого можно сделать общее правило: все, что мы представляем себе вполне ясно и отчетливо, - все истинно. Только нужно правильно различать то, что именно мы способны представлять себе вполне отчетливо. "Если я сомневаюсь, значит я существо не вполне совершенное, потому что полное постижение - это нечто большее, чем сомнение. Поскольку я знаю некоторые совершенства, которых у меня самого нет, то я не являюсь единственным существом, имеющим бытие, но что по необходимости должно быть некоторое другое существо, более совершенное, чем я, от которого я завишу и от которого получил все, что имею." (2). Далее Декарт рассуждает о том, что если бы он все умел и был бы всеведущим, всемогущим и обладал бы всеми совершенствами, которые можно приписать божеству. Ведь трудно понять бога и уразуметь, что такое душа, если не можешь подняться выше того, что может быть познано чувствами. Некоторые люди привыкли рассматривать все с помощью воображения, которое представляет собою лишь определенный род мышления о материальных вещах, что все, что нельзя вообразить, кажется им непонятным. По идее Декарта, все идеи и понятия, которые происходят от бога, должны быть истинны во всем том, что в них есть ясного и отчетливого. Но если же они в нас сбивчивы и неясны, то мы не совершенны. "Очевидно, что одинаково недопустимо, чтобы ложь и несовершенство, как таковые, протекали от бога и чтобы истина и совершенство происходили от небытия." (2). В пятой части "Рассуждений." речь идет об автоматах вообще и обсуждение вопроса, наделены ли животные душой или нет. Декарт утверждает, что в отличие от человека животные представляют собою автоматы, действующие лишь в силу расположения своих внутренних органов.
Декарт исходит из принципа, которым воспользовался для доказательства бытия бога и души, и не считает ничего истинным, что кажется ему более ясным и верным, чем казались прежде геометрические доказательства. Находит средство, которое по его мнению, может удовлетворительно решить главные трудности в философии. Также открывает некоторые законы и рассматривает их совокупность, находя, что открыл истины, более полезные и более важные, чем все прежде изученное и даже чем то, что надеялся изучить.
Декарт предполагает создание нового мира, если бы имел где-то в воображаемых пространствах достаточно вещества для его образования и привел бы в беспорядочное движение различные части этого вещества так, чтобы образовался хаос. Декарт предполагает, что вещество не имеет никаких форм и качеств, познание которых не было бы так естественно для нашего ума. Описывает законы, которые опираются только на принцип бесконечного совершенства бога. Большая часть материи хаоса, в силу этих законов, должна образовать нечто похожее на наши небеса и иметь сущности, положения, движений и всех разнообразных свойств этих небес и звезд. Все частицы вещества, составляющие землю, должны стремиться к центру. Описал влияние небес и светил, особенно луны (приливы и отливы); как горы, моря, родники и реки могли образоваться естественным путем. От описания неодушевленных тел и растений Декарт перешел к описанию животных и в особенности человека. Он предположил, что бог создал тело человека подобно нашему, как по внешнему виду членов, так и по внутреннему устройству органов. Помещает объяснение движение сердца и артерий. Очень точно описывает эти процессы, ссылаясь на отчет, приведенный в сочинении английского врача. 1 Затем показано устройство нервов и мускулов человеческого тела, чтобы его жизненный дух имел в них силу двигать члены; показаны какие изменения должны происходить в мозгу. С помощью мыслей и разума можно узнать разницу между человеком и животным. Нет на свете людей столь тупых и глупых, чтобы они были не способны связать вместе несколько слов и составить из них речь, чтобы передать мысль. Никак нельзя представить машину, которая бы имела сходство с нашим телом и подражала нашим действиям, что она расположит слова различным образом, чтобы ответить на смысл сказанного в ее присутствии, на что способны самые тупые люди. Разумная душа должна быть тесно связана и соединена с нашим телом, чтобы возбудить чувства и желания, подобные нашим. Достаточно опровергнуто то, что 1 В оригинальном издании имеется на полях ссылка на сочинение Гарвея, открывшего в 1629 году циркуляцию крови. душа человека имеет ту же природу, что и у животного, и нам не на что надеяться после смерти. Наша душа, в отличие от души животных, имеет природу, независимую от тела и не может быть подвержена смерти вместе с ним, из этого можно сделать заключение о бессмертии души. Последняя шестая часть "Рассуждений." дает нам представление о духовном облике мыслителя Рене Декарта в его главных стремлениях, надеждах мотивах творчества. (3). Результаты прошлых занятий, говорит он, показали, "что можно достигнуть познаний, очень полезных в жизни, и вместо умозрительной философии, которую преподают в школе, можно найти практическую философию, при помощи которой, зная силу и действие огня, воды, воздуха, звезд,небес и всех других окружающих нас тел мы могли бы использовать их для всевозможных применений и тем самым сделаться хозяивами и господами природы, что желательно прежде всего для сохранения здоровья, которое является первым благом и основанием для всех других благ этой жизни." (2). Чем больше мы познаем, тем более нам становятся необходимы опыты. Лучше сначала пользоваться теми, которые сами представляются нашим чувствам и о которых нам невозможно оставаться в неведении при малейшем о них размышлении. Не зная простых причин, опыты могут нас обмануть, а обстоятельства, от которых они зависят, почти всегда так исключительны и скрытны, что их крайне трудно обнаружить. Продвигаясь от следствий к причинам и используя многочисленные разные опыты, можно их обратить себе на пользу. Часто вещи, кажущиеся истинными, становятся ложными, если их изложить на бумаге и для этого необходимо более подробное их исследование. ГЛАВА II. Метафизические размышления. В "Метафизические размышления" построены так, что каждому размышлению отведено по одному дню недели. В течение шести дней Декарт перестраивает мир. А на седьмой день пишет обращение ученому совету Сорбонны, богословского факультета Парижского университета, в котором просит одобрить это произведение (он хочет распространять новые идеи в учебных заведениях, что невозможно было без одобрения их со стороны Сорбонны). Декарт был удивлен тем, что его произведение не было принято богословами, больше того, его признали вредным, а его труды удостоились высшего по тем временам знака международного признания заслуг мыслителя: они были внесены в "индекс запрещенных книг". Место бога в Декартовой логической системе: "переключение с субстанции протяженной на субстанцию мыслящую происходит путем сведения первой средствами сомнения к "ничто". Более легкое для познания - человеческий дух, затем - что существует бог, и в ходе доказательства его существования устанавливается его субстанциональность его души и критерий истинности, с помощью которого она может познавать материальные вещи, которые посредством нового вмешательства бога вновь извлекаются из небытия в качестве интеллигибельных. Существует множество ложных мнений, и мы считаем их истинными, а все построенное на ненадежных принципах, должно быть сомнительным и недостоверным. Если хотим добиться в науках чего-нибудь прочного и постоянного, надо начинать все сначала, а не принимать на веру мнения, от которых желательно попытаться отделаться. Многое, что принимается за истинное и обоснованное, узнано посредством чувств. Но чувства могут быть обманчивы, и не стоит доверять тому, что может обмануть. Декарт предполагает, что чувства могут обмануть только относительно вещей, мало ощутимых и отдаленных, которые познаются по средством чувств, но сомнение в которых будет неразумным. Науки, зависящие от рассмотрения сложных вещей, такие как физика, астрономия, медицина, весьма сомнительны и недостоверны, тогда как геометрия, арифметика и тому подобные науки, трактующие о вещах крайне простых и крайне общих, содержат кое-что несомненное и достоверное. Например, два и три, сложенные вместе, всегда образуют число пять и квадрат никогда не будет иметь более четырех сторон. Но можно предположить, что существует бог, для которого все возможно. И может быть, он устроил так, что мы принимаем за действительность то, что на самом деле не существует. И каждый раз, когда мы складываем два и три и считаем стороны квадрата, мы ошибаемся. И чтобы найти в науках что-нибудь истинное и достоверное, надо препятствовать себе доверять вещам, кажущимся истинными, как и тем, ложность которых очевидна.
Необходимо помнить тот факт, что обычные прежние мнения будут часто приходить в голову даже против воли и распоряжаться доверием, а отвыкнуть полагаться на них будет очень сложно. Можно умышленно принять противоположные взгляды, чтобы поколебать старые и новые предрассудки, чтобы они не склоняли мнение в одну сторону больше, чем в другую. Так существует возможность освободить свой рассудок от господства дурных привычек, чтобы не сбить с прямого пути. который может привести к познанию истины.

Декарт Ляткер Яков Абрамович

Б. «Начала философии»

Б. «Начала философии»

…Каждый народ тем более гражданственен и образован, чем лучше в нем философствуют; поэтому нет для государства большего блага, как иметь истинных философов.

Р. Декарт.

Появившись впервые в свет в 1644 году на латинском языке, «Начала философии» вышли в 1647 году на французском в переводе аббата Пико. Письмо Декарта к последнему было опубликовано в виде предисловия к этому изданию. Помимо предисловия книга содержит четыре части: «Первая из них содержит начала человеческого познания и представляет собою то, что может быть названо первой философией или же метафизикой…остальные три части содержат все наиболее общее в физике; сюда относится изложение первых законов для начал природы» (11, стр. 422). И если сам текст «Начал» необычным, по сравнению с предыдущими работами Декарта, образом изложен - разбит на следующие друг за другом пункты, пронумерованные и содержащие каждый законченное суждение либо определение, - то предисловие является квинтэссенцией того разговорно-рассуждающего стиля, который присущ знакомому нам по прежнему рассмотрению Декарту.

В предисловии вновь предстает перед нами история духовного развития Декарта, но уже более богатая достигнутыми результатами - «плодами», с одной стороны, и впервые с такой полнотой останавливающаяся на разборе своих культурно-исторических корней и духовных потенций, с другой стороны. Впервые, отбросив всякие иносказания, Декарт прямо и не однажды на протяжении предисловия критикует Аристотеля, сравнивая аристотелизм с другими философскими направлениями. Декарт следующим образом определяет философию: «…высшее благо…есть не что иное, как познание истины по ее первопричинам, то есть мудрость; занятие последнею и есть философия», а те, кто отыскивал «первые причины и истинные начала, из которых выводили объяснения всего доступного для познания…получили имя философов по преимуществу» (11, стр. 413–414).

«Вся философия, - отмечает далее он, - подобна как бы дереву, корни которого - метафизика, ствол - физика, а ветви, исходящие от этого ствола, - все прочие науки, сводящиеся к трем главным: медицине, механике и этике. Под последней я разумею высочайшую и совершеннейшую науку о нравах; она предполагает полное знание других наук и есть последняя ступень к высшей мудрости. Подобно тому как плоды собирают не с корней и не со ствола дерева, а только с концов его ветвей, так и особая полезность философии зависит от тех ее частей, которые могут быть изучены только под конец» (11, стр. 421). Продолжая образное течение мысли Декарта, подумаем о той почве, из которой растет «дерево философии»; о «семени», из которого оно выросло и которое, как следует ожидать, во множестве представлено в каждом из плодов; о том, что каждое из этих «семян» в потенции готово повторить весь путь развития «дерева», но уже в другой почве, а значит, готовность к повторению означает и готовность к изменению, и т. д.

Такая образная эстраполяция подводит нас к мысли о началах в Декартовом понимании и представлении в «Началах…» - как «первых причин» всего пути следования к этим «Началам…» начал. По мысли Декарта, все предыдущее развитие было лишь своеобразной предысторией, а собственно история начинается с закладки начал в «Началах…», долженствующих послужить основанием для последующей главной работы: «дать роду человеческому законченный свод философии» (11, стр. 422). Конечно, говорит он, все это сделать и в его, Декарта, собственных силах, но реально вряд ли он сможет осуществить такое мероприятие: нужны гигантские средства для осуществления огромного числа опытов; но здесь сказана не вся правда. Вся правда состоит в том, что сам факт построения системы, свода философии говорит о том, что развитие уже не может происходить только в эмпиреях метафизической рефлексии; опытное знание, опытная наука уже перешагнули порог, и тень метафизики (характерной для конца XVII–XVIII века), отбрасываемая ими, уже легла на рабочий стол Декарта.

В рамках прежнего, продолжающего развиваться по своим принципам метода надо было найти место для «нового» метода, потребность которого выросла «изнутри» прежнего, а не существовала, как ранее, «рядом» с ним. Декарт уже давно знал о возможности возникновения такой ситуации, но был в этом отношении спокоен: такой метод, как ему было известно, разрабатывал Ф. Бэкон. «Мы с Веруламцем, - писал он в одном из посланий корреспонденту, - дополняем друг друга. Мои советы могут служить для общего объяснения Вселенной, его же - позволяют уточнять детали посредством необходимых опытов» (13, I, 318). Но дело в том, что нараставшая лавина опытов быстро меняла лицо самого экспериментального метода в том виде, как оно (лицо) известно было Декарту…

И все-таки Декарт говорит «всю правду» в том отношении, что все «говорение» в системе его собственных принципов и категорий (логических, этических и нравственных) было возможно только как правда, истина, «вся правда», все остальное бытовало в душе Картезия только в виде смутных, неясных предчувствий, т. е. было не существенным для разума.

Определение философии дает ответ на вопрос, «что» есть философия; «дерево» мудрости показывает, «как» она есть. «Начала…» призваны дать ответ на вопрос о ее началах, т. е. о первых причинах, т. е. «почему» она такова: в конце ответа на такое «почему» обретается новое «что», служащее началом в обычном понимании, как исходный пункт. Что же тут удивительного? Метод и развивающаяся теория в закономерностях развития верны своим историческим началам.

Все прежние идеи и принципы не просто собраны в «Началах…» «под одной крышей»: они здесь следуют друг за другом в строгой последовательности причудливо переплетающихся двух логик, двух ипостасей Декартовой логики - логики определений и логики доказательств, логики дедуктивного следования. При включенности в такую систему все прежние положения, бывшие как бы «рядо-положенны-ми», в отношении координации, теперь вынуждены встать в отношение субординации. Но тогда, значит, иллюзия Декарта «ясно и отчетливо» предстает перед нами. Он рассуждал так: будут заложены начала - Начало, а затем из него будет развернута система вывода всего остального, будет наконец-то обретена Логика. А тут, в «Началах…», выясняется со всей очевидностью, что все предшествовавшее выведение - это, собственно, и есть логика, логика par excellence.

Одним из первых определений, даваемых Декартом в первой части «Начал…», является определение мышления: «Под словом „мышление“ я разумею все то, что происходит в нас таким образом, что мы воспринимаем его непосредственно сами собою; и поэтому не только понимать, желать, воображать, но также чувствовать означает здесь то же самое, что мыслить» (11, стр. 429). Выясняют свое отношение бывшие критерии истинности восприятия - ясность и отчетливость: «Ясным я называю такое восприятие, которое очевидно и имеется налицо для внимательного ума, подобно тому, как мы говорим, что ясно видим предметы, имеющиеся налицо и с достаточной силой действующие, когда глаза наши расположены их видеть. Отчетливым же я называю восприятие, которое…содержит только ясно представляющееся тому, кто надлежащим образом его рассматривает» (11, стр. 445). «Ясность», таким образом, включается в «отчетливость».

Раньше достаточно было сказать, что ввиду конечности нашего разума бесконечность непостижима разумом. Но теперь, сказав «не следует пытаться постичь бесконечное», этим «не» ограничиться нельзя: надо сказать, что же следует постигать. И Декарт говорит, что «надлежит лишь полагать неопределенным все, чему мы не находим границ» (11, стр. 437). А как же быть с неотвязным представлением, что многие вещи кажутся нам беспредельными? Очень просто: раз и навсегда понять, что проистекает это из недостаточности нашего разума, а вовсе не из их природы: бесконечен один лишь бог. Поэтому следует рассматривать, не для какой цели бог создал весь мир и каждую вещь в отдельности, а лишь каким образом он ее создал. Ну а здесь, понятно, включается известный уже нам механизм, прекрасно «работающий» в рамках инерции, за которыми осталась бесконечность: неопределенность не только не мешает, наоборот, она вселяет энтузиазм безграничного совершенствования всея и всех.

Далее Декарт вводит строгие различения между субстанциями и атрибутами: первые «нуждаются лишь в обычном содействии бога», так что не нуждаются для своего существования ни в чем, кроме себя самих; вторые не могут существовать без субстанций и являются поэтому их «качествами» (11, стр. 448). При этом «всякая субстанция имеет преимущественный атрибут: для души - мысль, для тела - протяжение» (11, стр. 449). Все зависящие от этого атрибута свойства являются модусами, или способами; они соотносятся с субстанцией через посредство атрибутов.

Вводя понятие универсалии, Декарт отмечает, что существует пять универсалий (общих понятий): род, вид, различие, свойство и акциденция. Различие между ними бывает троякого рода: реальное, модальное и рациональное (разумное). Первое встречается только между субстанциями, которые действительно отличны друг от друга, ибо можно одну мыслить ясно и отчетливо без другой. Модальное различие двояко: «Одно между модусом, который мы назвали способом, и субстанцией, от которой он зависит и которую видоизменяет, другое - между двумя модусами одной и той же субстанции» (11, стр. 452–453). Третий из указанных видов различия «состоит в том, что мы иногда проводим различие между субстанцией и каким-либо ее атрибутом, без которого она, однако, сама не может быть отчетливо понята, или в том, что мы пытаемся отделить от одной и той же субстанции два таких атрибута, мысля об одном и не мысля о другом» (11, стр. 454).

Но теперь уже недостаточно указать на общую причину наших заблуждений - следует в ней самой выделить особенные причины. Декарт выделяет четыре такие причины: предубеждения детства, неспособность избавиться от них, утомляемость ума (особенно при занятии интеллигибельными вещами), наконец, та, что мы связываем мысли с неточно выражающими их словами (см. 11, стр. 459–462). В свете этих причин Декарт получает возможность кратко изложить то, чему нужно следовать, чтобы правильно философствовать, и начинается, естественно, изложение с рекомендации устранить указанные причины: освободиться от предрассудков; пересмотрев наличные понятия, оставить в качестве истинных лишь ясные и отчетливые. И тогда начинается второй ход, именно что мы приобретем: себя как мыслящих, бога, протяженную субстанцию и т. д. Теперь, сопоставив первый, деструктивный процесс с конструктивным, приобретем «навык составлять себе ясные и отчетливые понятия обо всех познаваемых вещах» (11, стр. 463). В этих нескольких правилах , заключает Декарт, «я выразил наиболее общие и основные начала человеческого познания» (там же).

После тщательной, скрупулезной разработки выработанных до сих пор принципов и идей Декарт в «Началах…» возвращается «якобы к прежнему» - вновь появляются, в качестве исходных, немногие «правила».

Конечно, Декарт-философ - обыкновенный нормальный человек со здоровой психикой, он «достаточно убежден в существовании тел», но, чтобы знать об этом, знать достоверно, их надо подвергнуть сомнению, повергнуть в небытие, а затем сквозь круги чистилища сомневающейся мысли «вывести» одну за другой, вызволить из этого небытия, но - memento mori! - как уже зараженные относительностью, в постоянном «воспоминании» о своей исходной «потусторонности», непонятности, недо-очищенности и тем самым о своей предметности для разума.

Философское древо познания, увешанное плодами, - это, следовательно, выведенная из себя природа , природа, вызванная из своей извечной косности человеком, но человеком мудрым, умнеющим, сохраняющим и углубляющим свою исконную сущность, свое рацио, разумную душу, ясность и отчетливость ума. Ибо ум этот постоянно помнит - memento mori! он сам вызван из небытия, выведен из неумного, - что всякое выведение из себя есть нарушение первоначального равновесия, разрыв связи. А поскольку человек делает это в обществе, в государстве, он должен быть мудрым, не выводить природу из себя в расхожем, житейском смысле - ни «природу вообще» (экологическая катастрофа), ни «природу в узком смысле слова» (неуправляемая цепная реакция стрессовых состояний)… Таков глубинный смысл вынесенных в эпиграф параграфа слов Декарта, и это - смысл предпринятого во второй, третьей и четвертой главах «Начал…» выведения мира природных, материальных вещей - в их первопричинах, началах, во взаимосвязи и взаимозависимости их: цель анализа природных сил состоит в переводе их во внутреннюю гармонию функциональных законов, управляющих миром. Этика должна завершить древо потому, что она - вершина. А для того чтобы вершина находилась на достойной всего дела высоте, надо развить «ствол» - физику - как можно обстоятельнее и основательнее. Так продолжает развиваться познание мира как самопознание.

Новизна, уникальность механизма - в новизне прежде всего понимания (понятия) движения как механического перемещения, как движения местного. В истоках Декартова метода и его философии такое понимание движения было и историческим, и логическим началом. Мы видели, как прямо и сравнительно легко «вошло» это движение в математику. С созданием аналитической геометрии математика (alter ego декартова метода) претерпевает изменения, охарактеризованные Ф. Энгельсом как революционные: «Поворотным пунктом в математике была декартова переменная величина . Благодаря этому в математику вошли движение и тем самым диалектика и благодаря атому же стало немедленно необходимым дифференциальное и интегральное исчисление» (6, стр. 537).

Теперь надо было соответствующим образом «подготовить» физику (механику) к предстоящему плодотворному взаимодействию с математическим аппаратом. Однако используемое нами выражение «подготовить физику» скрывает за собой далеко не простое дело. Эта «подготовка» есть сложный процесс взаимодействия физики и математики. В таком процессе физика, например учение о твердых телах, должна все более математизироваться, а математика - все более проникаться сложнейшими физическими идеализациями, все более, так сказать, «физикализироваться». И по сути дела, действующие лица этого взаимодействия, физика и математика, отнюдь не остаются все время тождественными сами себе, они постоянно изменяются, трансформируются, и сама возможность такой их трансформации составляет одно из величайших достоинств метода Декарта.

Исходным моментом такого взаимодействия является протяженная субстанция, чистая протяженность которой всегда сохраняется и является существенной. При рассмотрении пустоты и раскрытии природы «разрежения» наличие пустоты отрицается, ибо «пустое пространство» сохраняет протяженность в длину, ширину и глубину, т. е. свою пространственность. Поскольку величина разнится от имеющего величину лишь в нашем мышлении (ст. 8), нельзя отнять от некоторой величины чего-либо протяженного (т. е. субстанции) «без того, чтобы тем самым отнять столько же от субстанции; и обратно, невозможно отнять что-либо от субстанции без того, чтобы не отнять столько же от величины или протяжения». Природный аналог операции вычитания налицо; для сложения такой аналог был установлен (в ст. 6). Соотношение пространства и заключенных в нем тел уже при первых своих определениях оказывается невозможным без движения (ст. 10–19). Но по самой своей сути протяженная субстанция, или материя, допускает изнутри себя движение лишь виртуальное, как возможное перемещение частей, т. е. мысленное движение. Естественно, что, когда надо перейти к движению реальному - местному, приходится призывать на помощь бога. И он появляется (ст. 20), с тем чтобы ввести бесконечную делимость материи, что заложено в ней актом творения. Таким образом, материя в свойственной ее частицам беспредельной «элементарности» однородна, так что все ее разнообразие (начинается обратный ход: вслед за деструкцией наступает собственно творение - конструкция) обязано лишь одному - движению: «Все различие встречающихся в материи форм зависит от местного движения» (ст. 23).

Свершилось! И бог вновь отступает в тень (но, как и следует ожидать, ненадолго, до следующей непреодолимой трудности). Движение подвергается обычной серии операций: дифференциация (определение - расчленение родовое и видовое) - закрепление (привязка к определенной группе тел - введение координат) - упрощение (фактическое перенесение на материальную точку всех «силовых», динамических определений, в результате чего совершается их перевод в простейшие фундаментальные отношения: формулируется ряд функциональных законов).

В классической механике Декарта (Галилея, Ньютона) понять вещь - значит понять ее в момент действия на другое, т. е. в точке взаимодействия: все разнообразие взаимодействий стягивается к точке. И хотя, разворачивая сцепление взаимодействий в точке, мы каждый раз рассматриваем взаимодействие двух сил (тел), потенциально в ней сходится бесконечное множество взаимодействий. Вот почему точка эта бесконечно делима, и здесь лежат корни непостижимого чуда беспредельного деления (ст. 35).

Вводится, в виде заявки, один из ключевых - для установления искомого взаимодействия - моментов: «Несомненно, что одному движимому телу мы можем приписать одновременно не больше одного движения» (ст. 28). Но «несомненность» для Декарта, тем более только что в виде непосредственного следствия из одного определения провозглашенная, - наилучший объект для проверки сомнением как ближайший кандидат на звание «достоверного», истинного. И после ряда «за» и «против» (ст. 29–31) это предложение принимается. Но тут вновь - пропасть: ввиду возможности в Декартовой материи лишь круговых движений (пустоты нет!) прямолинейные движения абсолютно исключены… исключены для человека, но не для всевышнего. Бог неизменен. А «толчок» - дело его рук, и законы этого «первотолчка» распространились на все тварное.

Первый закон: «Всякая вещь пребывает в том состоянии, в каком она находится, пока ничего ее не изменит» (ст. 37). Но «первотолчок» передался от первого тела второму непосредственно, прямо. Это дало себя знать во втором законе природы: «Всякое движущееся тело стремится продолжать свое движение по прямой» (ст. 39). Свидетельство тому - уже упоминавшийся выше камень в праще. Не надо большой проницательности, чтобы усмотреть в соединении, или одновременной выполнимости, первого и второго законов введение нашего старого знакомого - принципа инерции, правда в слегка ослабленной, но вместе с тем для предстоящего достаточной форме.

Итак, вспоминая одно из «Правил», согласно которому при действии над величинами следует везде, где это возможно, употреблять сложение (-многократность которого, «градус», или степень, есть умножение) вместо деления, а также имея в виду, что «определенное протяжение» - это и есть величина (ст. 10); наконец, учитывая, что действия над частями субстанции взаимно-однозначно соотносятся с действиями над величинами (вспомним «и обратно» из упомянутой выше ст. 8), - если все это собрать воедино и прибавить, что в Декартовом определении протяженные отрезки материи ведут себя как идеально твердые тела, то созданная («создавшаяся» здесь не подходит!) ситуация лучше всего может быть описана следующим высказыванием А. Эйнштейна: «Если…эвклидову геометрию рассматривают как науку о возможности взаимного расположения реальных твердых тел, т. е. если ее трактуют как физическую науку, не абстрагируясь от ее первоначального эмпирического содержания, то логическое сходство геометрии и теоретической физики становится полным» (60, стр. 182. Курсив мой - Я. Л. ). Значит, некоторое логическое сходство обнаруживается между Декартовой относительностью движения и современным релятивизмом. И оно действительно существует (см. анализ этого соотношения в (38, стр. 422–427)).

Вернемся от космоса к земле, от бога - к человеку.

Части философии Эта «аксиоматика» составляет одну из трех частей, которые Сенека выделял в философии поведения. Он подробно говорит об этом в восемьдесят девятом письме, напоминая, что этика включает три различных аспекта. Во-первых, установление цены вещей; во-вторых,

автора Зиновьев Александр Александрович

ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ В декабре 1954 года я был принят на работу в Институт философии Академии наук СССР. Произошло это при довольно комичных обстоятельствах. В Институте философии уже знали обо мне и о моей диссертации. Институтские монстры во главе с Модржинской были

Из книги Джек. Мои годы в GE автора Бирн Джон

Революция в философии Работе большевистской партии по воспитанию научной интеллигенции, партийных и государственных кадров во многом содействовала дискуссия 1947 года по книге Г.Ф. Александрова «История западноевропейской философии», изданной в 1946 году. По книге И.В.

Из книги Дени Дидро автора Длугач Тамара Борисовна

Из книги Избавление от Жития: Русские корни (1880-2004) автора Николаева Мария Владимировна

От поэзии к философии – и далее… Ни толстые тетрадки детства с моими рассказами, ни повести и стихи школьного периода не сохранились – я слишком любила все выкидывать в стремлении к совершенству (хотя писала каждый день). Полный сборник стихов «Соляной столп»

Из книги Гении эпохи Возрождения [Сборник статей] автора Биографии и мемуары Коллектив авторов --

Из книги От Диогена до Джобса, Гейтса и Цукерберга [«Ботаники», изменившие мир] автора Циттлау Йорг

Великие ботаники философии Философия – это дело головного мозга. Когда пропагандируется власть неосознанного желания, как это делали Шопенгауэр и Ницше, мышление и речь остаются уделом серого вещества, которое занимается сознательным размышлением и суждением. Поэтому

Из книги Ибн-Рушд (Аверроэс) автора Сагадеев Артур Владимирович

Из книги Гуго Коллонтай автора Хинц Хенрик

Из книги Шеллинг автора Лазарев Валентин Васильевич

Шеллинг. [Начала учения о природе в системе философии тождества] Абсолютное в вечном акте познания расширяет свою сферу (expandiert) переходом в особенное только для того, чтобы в абсолютном вмещении (Einbildung) своей бесконечности в само конечное воспринять его обратно в себя, и в

Из книги Гоббс автора Мееровский Борис Владимирович

Глава II. Предмет философии «О философии, основы которой я здесь собираюсь изложить, ты, любезный читатель, не должен думать как о чем-то, при помощи чего можно раздобыть философский камень, или как об искусстве, которое представлено в трактатах по метафизике» (3, I, 49), -

Из книги Главный финансист Третьего рейха. Признания старого лиса. 1923-1948 автора Шахт Яльмар

Глава 9 Доктор философии Я отправился в Киль, решив сделать газеты темой своей диссертации на докторскую степень. Сегодня в этом нет ничего особо революционного. Журналистика преподается в нескольких колледжах Германии.Но тогда все было по-другому. Профессор обычной и

Из книги «Мы прожили не напрасно…» (Биография Карла Маркса и Фридриха Энгельса) автора Гемков Генрих

Открытие гегелевской философии Маркс, как писал он в письме к отцу, «почувствовал желание испытать свои силы в философии». Без философии невозможно проникнуть в суть явлений, утверждал он. Но с помощью какой философии это можно сделать?Юноша искал твердую

…Прежде всего я хотел бы выяснить, что такое философия, сделав почин с наиболее обычного, с того, например, что слово «философия» обозначает занятие мудростью и что под мудростью понимается не только благоразумие в делах, но также и совершенное знание всего того, что может познать человек; это же знание, которое направляет самую жизнь, служит сохранению здоровья, а также открытиям во всех науках. А чтобы философия стала такой, она необходимо должна быть выведена из первых причин так, чтобы тот, кто старается овладеть ею (что и значит, собственно, философствовать), начинал с исследования этих первых причин, именуемых началами. Для этих начал существует два требования. Во-первых, они должны быть столь ясны и самоочевидны, чтобы при внимательном рассмотрении человеческий ум не мог усомниться в их истинности; во-вторых, познание всего остального должно зависеть от них так, что хотя начала и могли бы быть познаны помимо познания прочих вещей, однако, обратно, эти последние не могли бы быть познаны без знания начал. При этом необходимо понять, что здесь познание вещей из начал, от которых они зависят, выводится таким образом, что во всем ряду выводов нет ничего, что не было бы совершенно ясным….

Затем я предложил бы обсудить полезность этой философии и вместе с тем доказал бы важность убеждения, что философия (поскольку она распространяется на все доступное для человеческого познания) одна только отличает нас от дикарей и варваров и что каждый народ тем более гражданствен и образован, чем лучше в нем философствуют; поэтому нет для государства большего блага, как иметь истинных философов. Сверх того, любому человеку важно не только пользоваться близостью тех, кто предан душою этой науке, но поистине много лучше самим посвящать себя ей же, подобно тому как несомненно предпочтительнее при ходьбе пользоваться собственными глазами и благодаря им получать наслаждение от красок и цвета, нежели закрывать глаза и следовать на поводу у другого; однако и это все же лучше, чем, закрыв глаза, отказываться от всякого постороннего руководительства. Действительно, те, кто проводит жизнь без изучения философии, совершенно сомкнули глаза и не заботятся открыть их; между тем удовольствие, которое мы получаем при созерцании вещей, видимых нашему глазу, отнюдь не сравнимо с тем удовольствием, какое доставляет нам познание того, что мы находим с помощью философии. К тому же для наших нравов и для жизненного уклада эта наука более необходима, чем пользование глазами для направления наших шагов. Неразумные животные, которые должны заботиться только о своем теле, непрерывно и заняты лишь поисками пищи для него; для человека же, главною частью которого является ум, на первом месте должна стоять забота о снискании его истинной пищи - мудрости.

…Высшее благо… есть не что иное, как познание истины по ее первопричинам, то есть мудрость; занятие последнею и есть философия…

… Правота присуща не чувству, а одному лишь разуму, когда он отчетливо воспринимает вещи...

…Начала, какие я предлагаю в этой книге, суть те самые истинные начала, с помощью которых можно достичь высшей ступени мудрости (а в ней и состоит высшее благо человеческой жизни). Два основания достаточны для подтверждения этого: первое, что начала эти весьма ясны, и второе, что из них можно вывести все остальное; кроме этих двух условий никакие иные для начал и не требуются. А что они (начала) вполне ясны, легко показать, во-первых, из того способа, каким эти начала отыскиваются: именно, должно отбросить все то, в чем мне мог бы представиться случай хоть сколько-нибудь усомниться: ибо достоверно, что все, чего нельзя подобным образом отбросить, после того как оно достаточно обсуждалось, и есть самое яснейшее и очевиднейшее изо всего, что доступно человеческому познанию. Итак, должно понять, что для того, кто стал бы сомневаться во всем, невозможно, однако, усомниться, что он сам существует в то время, как сомневается; кто так рассуждает и не может сомневаться в самом себе, хотя сомневается во всем остальном, не представляет собою того, что мы называем нашим телом, а есть то, что мы именуем нашею душою или сознанием. Существование этого сознания я принял за первое начало…

Вся философия подобна как бы дереву, корни которого - метафизика, ствол - физика, а ветви, исходящие от этого ствола,- все прочие науки, сводящиеся к трем главным: медицине, механике и этике. Под последнею я разумею высочайшую и совершеннейшую науку о нравах; она предполагает полное знание других наук и есть последняя ступень к высшей мудрости. Подобно тому как плоды собирают не с корней и не со ствола дерева, а только с концов его ветвей, так и особая полезность философии зависит от тех ее частей, которые могут быть изучены только под конец.

…Я знаю, что может пройти много веков, прежде чем из этих начал будут выведены все истины, какие оттуда можно извлечь, так как истины, какие должны быть найдены, в значительной мере зависят от отдельных опытов… Пожелаю нашим потомкам увидеть счастливое его завершение.

КАНТ И. Логика.

Философия … есть наука о последних целях человеческого разума. Это высокое понятие сообщает философии достоинство, т. е. абсолютную ценность. И действительно, она есть то, что одно только и имеет внутреннюю ценность и впервые придает ценность всем другим знаниям. … философия есть идея совершенной мудрости, указывающей нам последние цели человеческого разума. …Ее можно назвать также наукой о высшей максиме применения нашего разума, поскольку под максимой разумеется внутренний принцип выбора между различными целями.

Ибо и в последнем значении философия есть наука об отношении всякого знания и всякого применения разума к конечной цели человече­ского разума, которой, как высшей, подчинены все другие цели и в которой они должны образовать единство.

Сферу философии в этом всемирно-гражданском значении можно подвести под следующие вопросы:

1. Что я могу знать?

2. Что я должен делать?

3. На что я смею надеяться?

4. Что такое человек?

На первый вопрос отвечает метафизика, на второй - мораль, на третий - религия и на четвертый - антропология. Но в сущности все это можно было бы свести к антропологии, ибо три первых вопроса относятся к последнему.

Итак, философ должен определить:

1) источники человеческого знания,

2) объем возможного и полезного применения всякого знания и, наконец,

3) границы разума.

…Философу требуются главным образом две вещи: 1) культура таланта и умения, чтобы применять их ко всевозможным целям; 2) навык в применении того или другого средства к каким-либо целям. То и другое должно соединяться, ибо без знаний никогда нельзя стать философом, но также и одни знания никогда не создают философов, если целесообразная связь всех знаний и навыков не образует единства и не возникает сознание соответствия этого единства высшим целям человеческого разума.

Вообще нельзя называть философом того, кто не может философствовать. Философствовать же можно научиться лишь благодаря упражнениям и самостоятельному применению разума.

… Кто хочет научиться философствовать, тот все системы философии должен рассматривать лишь как историю применения разума и как объект для упражнения своего философского таланта.

Следовательно, истинный философ как самостоятельный мыслитель должен применять свой разум свободно и оригинально, а не рабски подражательно. Но он не должен также применять свой разум … лишь на то, чтобы сообщить знаниям видимость истины и мудрости. Последнее есть занятие одних софистов и совершенно несовместимо с достоинством философа как знатока и учителя мудрости.

Рекомендуем почитать

Дерматология

Ягодный мусс на манке Как приготовить мусс из замороженных ягод

Финансы

Причины, симптомы и лечение патологии

Hi-Tech

Что такое сложение сил. Измерение силы. Сила. Сложение сил

Хобби

Cмертные грехи в православии: сколько их?

Десерты

Рецепты витаминных салатов из крапивы

Фармакология

Ароматная и сочная курица в фольге в духовке – быстро, просто и вкусно