Что делать если согрешил? Подробная исповедь. Что делать, если вы умышленно согрешили
— это порой не столько преступление, не столько исполнение злого намерения, сколько ошибка... И порой во многом это так и есть. Мы не хотим грешить, мы устали грешить, нам надоело грешить, мы имеем твердое намерение не повторять прежних своих прегрешений. Но вот подбираются определенным образом обстоятельства, складывается ситуация, для нас искусительная, и мы падаем...
Отчего? Тут, наверное, всегда можно говорить о целом комплексе причин. И о греховных навыках, легко приобретаемых, но трудно изживаемых. И о слабоволии, отсутствии решимости «даже до крови». И о маловерии, лишающем нас помощи Божией тогда, когда она нам всего необходимей. И об испорченности нашей природы, общей для людей удобопреклонности ко греху.
Но есть еще одна причина, отстоящая от прочих несколько особняком и более всего «ответственная» за как ошибку. Она такая сама собой разумеющаяся, такая заурядная, что о ней даже как-то неудобно говорить... И не говорить тоже нельзя: слишком часто мы все спотыкаемся не на чем-то, а именно на этом. Причина эта — отсутствие необходимейшей привычки: сначала думать и только потом делать . Могу определенно и с полным убеждением сказать: если бы мы всегда прежде , а уже после пускались бы в то или иное предприятие, то львиная доля прегрешений наших не совершалась бы.
Это, конечно, касается в первую очередь «грехов поневоле».
На днях говорили мы с одним человеком, и он мне рассказал о таком драматичном эпизоде:
— Пошли,— говорит, мы на реку зимой,— а под подругой моей лед треснул, и она стала проваливаться. А я думаю: надо бежать к ней, но вдруг мы вместе с ней под лед уйдем? Слава Богу, прежде чем мне пришлось что-то сделать, она сама выбралась уже. А если бы нет, что тогда? И как вообще в таком случае быть, как преодолеть себя?
— Как себя преодолеть,— отвечаю,— вопрос, безусловно, важный, но мне кажется, тут прежде нужно задать другой вопрос: а чего ради вы вообще отправились по льду гулять, что за нужда была в этом?..
Сколько трагических, нелепых и вместе с тем страшных «случайностей» происходит именно из-за этого — отсутствия привычки спрашивать себя: что я делаю, зачем, к чему это может привести? Один прыгнул в воду с крутого берега и воткнулся головой в каменистое дно, другой — с парашютом в далеко не юном возрасте и сломал спину, третий мчался по городу на машине наперегонки с таким же упрямцем, как он сам, и сбил человека, четвертый выпил, невзирая на открывшуюся язву, и угодил в больницу. И каждый потом раскаивался: «Для чего, для чего я это сделал!.. Если бы я только прежде подумал!»
И во вполне бытовых и менее трагических ситуациях бывает похоже. Видишь, например, что раздражен, буквально не в себе твой друг / сослуживец / начальник, но идешь к нему с каким-то разговором, который прогнозируемо приведет к взрыву. Только ты не прогнозируешь — тебе лень этим заниматься. А в итоге — ссора, скандал, потому как и ты не смог промолчать: слово за слово, и такого друг другу наговорили, что точно лучше было с самого начала молчать. И опять каешься и сокрушаешься: «Если бы...»
Или нестерпимо хочется высказаться на тему — скользкую, сложную, неоднозначную. И высказался, и поскользнулся, и в сложности запутался, и осудил, и невольно обманул, оклеветал кого-то. И вновь остается лишь одно: идти на исповедь.
Но и об «обычных», «вольных» можно сказать практически все то же самое. «Вольных» — это когда хорошо понимаешь, что собираешься совершить не какое-то нейтральное в принципе деяние, могущее обернуться грехом, а собственно грех как таковой.
Уже практически склонилось к нему твое сердце, ты уже совсем решился на него... Вот тут бы и остановиться хоть на мгновение и задуматься: «Сколько раз уже так бывало? Грешил, попирал свою совесть ради какого-то сиюминутного, кратковременного удовольствия, какой-то в высшей степени сомнительной радости. А как потом мучился! Как тошно было на душе, сколько времени переживал, выходил из этого тягостного состояния, пытался вернуться к себе самому, искал примирения с Господом и людьми! Стоило ли оно того?..»
Какое полезное, какое жизненно важное правило: не делать, не подумав! И при том рациональное: мы ведь огромное количество времени и сил очень часто тратим на исправление сделанного по недомыслию и неосмотрительности.
И вместе с тем оказывается, что нет, кажется, ничего сложнее, чем придерживаться этого правила. Не то, чтобы в этом было что-то невозможное. Просто не хочется... Очень не хочется! Тем более — а вдруг пронесет, вдруг и так все хорошо будет?
Хотелось бы, чтобы так! Но только опыт неумолим: не подумал — обязательно согрешил. Это настолько верно, что не подумать — уже само по себе есть грех. И, пожалуй, есть только один способ его избежать, справиться с ним: приобрести соответствующий навык. Такой простой, такой заурядный, что опять-таки и говорить об этом неудобно, неловко. Но нужно, нужно все же: так он редок в наши дни, словно... Словно и думать мы вовсе разучились.
Приношу Тебе, милостивый Господи, тяжелый груз моих бесчисленных согрешений, которыми я грешил перед Тобой, начиная с моей ранней юности и до сегодняшнего дня.
Мысленные и чувственные согрешения
. Я согрешил перед Тобой, Господи, неблагодарностью Тебе за Твои милости, забвением Твоих заповедей и равнодушием к Тебе. Согрешил маловерием, сомнением в вопросах веры и вольнодумством. Согрешил суеверием, безразличием к истине и интересом к неправославным вероучениям. Согрешил хульными и скверными мыслями, подозрительностью и мнительностью. Согрешил привязанностью к деньгам и к предметам роскоши, страстными увлечениями, ревностью и завистью. Прости и помилуй меня, Господи.
Согрешил услаждением греховными мыслями, жаждой удовольствий, духовной расслабленностью. Согрешил мечтательностью, тщеславием и ложным стыдом. Согрешил гордостью, презрением к людям и самонадеянностью. Согрешил унынием, мирской печалью, отчаянием и ропотом. Согрешил раздражительностью, злопамятностью и злорадством. Прости и помилуй меня, Господи.
Согрешения в словах . Согрешил пустословием, ненужным смехом и насмешками. Согрешил разговором в храме, напрасным употреблением имени Божия и осуждением ближних. Согрешил резкостью в словах, сварливостью, язвительными замечаниями. Согрешил придирчивостью, оскорблением ближних и бахвальством. Прости и помилуй меня, Господи.
Согрешил неприличными шутками, рассказами и греховными разговорами. Согрешил ропотом, нарушением своих обещаний и ложью. Согрешил употреблением бранных слов, оскорблением ближних и проклятиями. Согрешил распространением порочащих слухов, клеветой и доносами.
Согрешения делом
. Согрешил ленью, напрасной тратой времени и непосещением богослужений. Согрешил частыми опазданиями на богослужения, небрежной и рассеянной молитвой и отсутствием духовного горения. Согрешил пренебрежением нуждами своей семьи, пренебрежением к воспитанию своих детей и неисполнением своих обязанностей. Прости и помилуй меня, Господи.
Согрешил чревоугодием, объедением и нарушением постов. Согрешил курением, злоупотреблением спиртными напитками и употреблением возбудительных средств. Согрешил чрезмерной заботой о своей наружности, смотрением с вожделением, смотрением непристойных картин и фотографий. Согрешил слушанием буйной музыки, слушанием греховных разговоров и неприличных рассказов. Согрешил соблазнительным поведением, рукоблудием и блудом, невоздержанием телесных и душевных чувств, пристрастием, принятием нечистых помыслов, нечистым воззрением. Согрешил разными половыми извращениями и нарушением супружеской верности. (Здесь надо покаяться в грехах, о которых стыдно вслух говорить). Согрешил одобрением аборта или участием в нем. Прости и помилуй меня, Господи.
Согрешил любовью к деньгам, увлечением азартными играми и желанием разбогатеть. Согрешил увлечением своей карьерой и успехами, своекорыстием и расточительностью. Согрешил отказом в помощи нуждающимся, жадностью и скупостью. Согрешил жестокостью, черствостью, сухостью и отсутствием любви. Согрешил обманом, кражей и взяточничеством. Согрешил посещением гадалок, призыванием злых духов и исполнением суеверных обычаев. Прости и помилуй меня, Господи.
Согрешил вспышками гнева, злобой и грубым обращением с ближними. Согрешил непримиримостью, местью, наглостью и дерзостью. Согрешил- бывал капризным, своенравным и прихотливым. Согрешил непослушанием, упрямством и лицемерием. Согрешил небрежным обращением со священными предметами, святотатством и кощунством. Прости и помилуй меня, Господи.
Еще согрешил в словах, в мыслях, в поступках и всеми моими чувствами, иногда невольно, а чаще всего сознательно по своему упорству и греховному обычаю. Прости и помилуй меня, Господи. Некоторые грехи я вспоминаю, но большинство из них по моему нерадению и духовной невнимательности я совершенно забыл. Горе будет мне, если я с ними предстану на Страшный суд Божий!
Сейчас я искренне и со слезами каюсь во всех моих сознательных и неведомых грехах. Я припадаю к Тебе, милостивому Господу Иисусу, моему Спасителю и Пастырю, и молю Тебя простить меня, как некогда разбойника, распятого с Тобой. Прошу Тебя, Господи, очистить и удостоить меня без осуждения причаститься Твоих пречистых Таин для обновления моей души. Еще молю Тебя помочь мне возненавидеть всякое зло и всякий грех, совсем перестать грешить и в оставшиеся дни моей жизни утвердить меня в крепком желании жить по-христиански - для добра, для правды и во славу Твоего святого имени. Аминь.
«Раздражаюсь, завидую, обижаюсь», – из раза в раз, от исповеди к исповеди говорит постоянный прихожанин священнику. И вот человека уже тревожит, что его исповедь становится совсем формальной. Что делать? Отвечает протоиерей Александр Ильяшенко, настоятель храма Всемилостивого Спаса бывшего Скорбященского монастыря (Москва).
Ничего нового? Какое счастье!
Это вполне нормальная ситуация, когда человек регулярно приходит на исповедь и сетует, что он переживает из-за того, что каждый раз, от исповеди к исповеди, называет одни и те же грехи. Я на такие переживания замечаю: «Какое счастье, что ты не говоришь чего-то нового!»
Другое дело, что нельзя превращать даже такую, казалось бы, повторяющуюся, исповедь в формальность. Ежедневно должен быть покаянный молитвенный подвиг, мы должны просить у Господа помощи, прощения, мудрости и великого спасительного дара – видеть свои грехи.
Ведь покаяние подразумевает, что ты не желаешь повторять своих грехов, и если это серьезно и искренне, то тогда ты начинаешь меняться благодатью Божией в нужную сторону. Покаяние – таинственно. Необходимо постоянно каяться и молить Господа о помощи, чтобы справиться с тем, с чем ты справиться не можешь.
Надо только захотеть
Но помощь будет только в ответ на наши усилия, ведь в том-то и дело, что церковная жизнь очень трудна. И одновременно здесь очень легко принять желаемое за действительное. Потому человек и должен постоянно каяться перед Богом, не только на исповеди. А исповедь – это лишь одна из важных сторон церковной жизни.
Да, нередко человек страдает, что у него ничего не получается, в том числе – по-настоящему каяться. Но это характерное качество. «Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю» (Рим. 7:15) – говорит апостол Павел. Главное – не оставлять усилий и молитвы.
Бывает, ко мне подходит на исповедь постоянный прихожанин, и знаю, что он сейчас скажет, при этом вижу – человек переживает, что для него самого всё не формально. У него есть желание исправиться. Я ему так и говорю: «Ну что, номер один из твоего привычного „мучающего списка“?»
Преодолеть любой грех, даже, казалось бы, самый «незначительный», труднее, чем кажется. Мы почему-то относимся к этому легкомысленно. Думаем: «Раз я желаю не грешить, значит, я не буду грешить». А когда, понятное дело, нам это не удается, начинаем переживать и бояться называть то же от исповеди к исповеди. Для того, чтобы действительно ты перестал грешить, надо очень захотеть.
Захотеть настолько, чтобы твоя молитва была горячей, чтобы ты прорвался из своего греховного состояния, чтобы твоя молитва прорвалась, чтобы она дошла до Господа, чтобы она была искренняя и от души. Потому что Господь готов тебе дать просимое, не задерживаясь, только ты не готов принять. Поэтому и надо молиться вот так усиленно и горячо, чтобы и душа твоя смогла принять то, что ты просишь.
Чтобы сосны звенели
Когда я учился в институте, нас, студентов, по окончании четвертого курса отправили на военные сборы, повезли в военную часть в Псковскую область. Место – необычайно красивое. Лес, лето, солнышко садится и золотит стволы сосен, и они словно купаются в солнечных лучах.
Вот стоит учебный взвод, «солдаты» – студенты в гимнастерочках, которые на нас сидят, как на корове седло. К нам выходит майор – настоящая военная косточка. Мундир без складочки, сапоги начищены, широченные плечи, грудь колесом, на мундире значок – триста или четыреста прыжков с парашютом. Обращается к нам: «Равняйсь! Смирно! Здравствуйте, товарищи курсанты!» Мы ему вяло отвечаем: «Здравия желаем, товарищ майор!» Он говорит: «Плохо здороваетесь! Еще раз, здравствуйте, товарищи курсанты!» Мы опять отвечаем вяло. На что слышим: «Плохо здороваетесь. Наберите полные легкие воздуха. Здравствуйте, товарищи курсанты!» Где-то на шестой раз мы рявкнули так, что аж сосны зазвенели.
Вот и каяться надо так, чтобы сосны звенели. Это надо ощутить. Причем человек сам должен почувствовать. Священник может какие-то примеры привести, может пошутить или что-то посоветовать. Но если человек сам не почувствует, всё будет напрасно.
Да, действительно, есть люди совершенно «непробиваемые». Ты, как священник, не смог к нему пробиться, не смог до него донести, хотя старался, пытался что-то объяснить. Но он от исповеди к исповеди упорно идет по формальному, фарисейскому пути. Ну что делать? Только положиться на милость Божью. Раз Господь его призывает к таинствам, значит, Господь Сам его ведет. А наше дело его поддержать, предложить какие-то действия, например, читать Псалтирь, чтобы всё-таки были духовные усилия. И, конечно, молиться за этого человека.
«Жизнь – штука полосатая»
Охлаждение в вере может наступить и после формального отношения к ней, и после «горения». Была у меня такая прихожанка. Пришла в храм, вся буквально сияет. Я так и звал ее: ваше сиятельство. Говорил ей: «Смотри, ты сейчас так радуешься. Это замечательно. Но радость твоя нынешняя – дар Божий. Его нужно сохранить. Это совсем не так просто». Примерно год она радовалась. А потом появился в ее жизни какой-то молодой человек, и она ушла из Церкви. Так бывает, к сожалению. Дай Бог, чтобы она нашла свой путь к Богу.
А бывает, человек вроде бы преодолел и охлаждение после такого «горения», вроде бы у него наладилось всё, и вот он уже опять чувствует какой-то застой в духовной жизни. Жизнь – штука полосатая. А духовную жизнь можно сравнить с подъемом на ступенчатую пирамиду. Ты карабкаешься, карабкаешься, вышел на ровное место, вроде никаких изменений. Но ты всё-таки двигаешься, подходишь к другому склону. И вот ты опять начинаешь карабкаться.
Так и должно быть. Главное – не опускать руки, не унывать, не мириться с грехом, с тем, с чем мириться нельзя, и не нужно из себя что-то выдавливать натужно. Чувствуешь, что у тебя нет – проси. Господь – податель всех благ. Чувствуешь, что не можешь каяться, молись: «Господи, научи каяться, даруй мне возможность искренне переживать за совершаемые грехи, и дай силы бороться с ними». Нам всё время надо видеть свои грехи и не ужасаться, а благодарить Бога, когда Он нам их открывает.
Одни и те же грехи, одна и та же любовь
Человеку, который на каждую исповедь с неизменным постоянством приносит одни и те же грехи, необходимо отвечать тоже с неизменным постоянством – с любовью. То есть мирно, доброжелательно, спокойно, с теплом. И может быть, это тепло согреет его сердце и оно растопится.
В Библии есть замечательные слова: «И дам вам сердце новое, и дух новый дам вам; и возьму из плоти вашей сердце каменное, и дам вам сердце плотяное» (Иез. 36:26). Душа и сердце каменеют от греха. Дай Бог, чтобы у нас появилось такое тепло, которое может растопить и этот духовный камень. Но надо понимать, что это дар Божий. О нем надо молиться. Если ты к нему стремишься, Господь тебе даст. Господь щедр и милостив.
Записала Оксана Головко
Отче! я согрешил против неба и пред Тобою и уже недостоин называться сыном Твоим; прими меня в число наемников Твоих.
(Лк. 15: 18–19)
Возлюбленные верующие!
Как и Евангелие минувшего воскресенья, имеет ту же важную цель – подготовить нас душой и телом к подвигу святого и Великого поста. Если Евангелие минувшего воскресенья говорило о грехе гордыни и чрезвычайной важности смирения, то сегодняшнее говорит о мерзком грехе блуда и спасительной силе покаяния.
Велика мудрость святых отцов! Сначала они показали нам грех гордыни, от которого гибнет душа, а затем грех блуда, от которого гибнет тело человеческое. Первый грех, совершенный Адамом, поселяется в сердце человека и умерщвляет душу, а второй овладевает его умом и умерщвляет тело. Оба они, встретившись, полностью губят род человеческий, становясь для него залогом вечной геенны огненной.
Итак, как душа сроднена с телом, так и гордыня – родня блуду. В большинстве случаев грех блуда шествует вслед за гордыней. Святые отцы в один голос говорят: «Возносящийся деланием добродетелей впадет в блуд» (Иоанн Лествичник, преподобный. Слово 4. О послушании. Гл. 27). Итак, чтобы подготовиться и душой и телом к поприщу поста, сегодня мы будем говорить о грехе блуда и силе покаяния. И прежде всего последуем за Святым Евангелием.
Человек, имеющий двух сыновей, – наша совесть. Тело уподоблено младшему сыну, поскольку более преклонно ко греху. Старший же сын – душа
Человек, имеющий двух сыновей, – это наша . Тело уподобляется здесь младшему сыну, поскольку оно слабее и более преклонно ко греху. Старший же сын – душа, как более стойкая в добродетели и более послушная Богу.
Тело, оказавшись во власти страстей, часто испрашивает у совести свою долю имущества, чтобы расточить его затем в удовольствиях. Оно просит себе, таким образом, свободы, денег, хорошей одежды, кушаний, вина, окаянных развлечений и т.д. Избавившись однажды от узды совести, опьянев от свободы, молодости, всяких похотений, оно отдаляется в страну блуда, чуждую Бога, забывая о своем старшем брате и господине – совести.
Там оно растрачивает все свои естественные дары: здоровье, молодость, имущество, прекрасные годы, свободу. Там оно впадает в суровый голод, то есть лютые телесные болезни, нищету, лишения и, наконец, отчаяние. Там оно становится всецелым рабом сатаны, который ставит его сторожить свиней, то есть все скотские грехи, и заставляет и других вовлекать в такое тяжкое падение, как это. Ведь один плотский грех, единожды совершенный, влечет за собой и другие, еще более лютые.
О, какое ужасное падение, братия! Грех блуда тем труднее исцелить, чем больше он повторяется, и он тем ужаснее, что владеет всеми людьми. Поистине нет сегодня греха более мерзкого для людей и Бога и более распространенного во всем мире, чем блудный грех. В теле юноши и старика, в доме бедного и зажиточного, в шалаше сторожа и дворце богача – всюду присутствует темный дух блуда.
Особенно в нашем столетии блуд орудует с ужасающей яростью и силой. Он разбивает сосуды самые честные, прельщает умы самые похвальные, издевается над телами самыми юными, пятнает ланиты девства самые чистые, обманывает матерей самых молодых, исполняет бесчестия самых пожилых. Этот диавольский дух не жалеет ни невинных младенцев, ни иссохшие груди, ни бездетных родителей. Он окаменяет сердца матерей, делает убийцами супругов, бесстыжими молодых и сынами геенны всех, кого порабощает.
И откуда столько злости у диавола на бедный род человеческий? Может, сатана, зная, что у него уже остается мало дней, изо всех сил рвется соблазнить людей всякими плотскими грехами, которыми легче искусить любого человека? Только так объясняется то, почему в наше время грех этот так распространен. Едва ли есть юноша, который не согрешил бы до брака. Редко находится женщина, которая не лишилась бы плода чрева по собственной воле. Почти не найти супруга, который хранил бы ложе свое нескверным, или молодоженов, которым не грозили бы размолвка и развод по причине всё того же безобразного греха.
Блуд стал социальной язвой всего человечества. Его можно встретить везде
Таким образом, блуд стал социальной язвой всего человечества – каким-то раком, от которого, кажется, нет никакого врачевства. Дух блуда рычит, как дикий лев, и рыскает повсюду, чтобы прельстить как можно бо льших. Его можно встретить везде: он весело разгуливает по всем дорогам, торчит на каждом перекрестке, отдыхает во всех кабаках, развлекается на вечеринках, прельщает взоры молодых, сидит безвылазно в домах женатых, не отходит от домов вдовиц, смеется на улицах, дает себе волю на торжищах, суля нечто великое; он подбивает человека на пьянство, дурные шутки, греховные встречи, многоспание. Дух блуда стучится в ворота каждого смертного, распахивает двери многих домов и окна многих сердец, умягчает помыслы самые твердые, ставит на первый план естество, представляет грех самым малым.
Да где только не ходит он в поисках душ человеческих! В каком селе не встретишь его, в каком городе он не царит, по какой дороге не разгуливает сегодня блуд без всякого стеснения, так что если мы крепко не боремся с самими собой, то он входит незваный внутрь? Иногда он блуждает и по самым пустынным местам, задавая тяжкую брань даже избраннейшим пустынникам и святым.
Святые отцы велят нам бежать от этого тяжкого греха, а не сражаться с ним лицом к лицу, ведь мы не сильнее Давида и не мудрее Соломона, которые были побеждены блудным грехом.
Редкий человек не одержим этим нечистым духом. И совершенно счастлив тот, кто, будучи борим блудом, выходит сильным и непобежденным, как Иосиф Прекрасный. Блажен, кто не согрешает взором, намного блаженней, кто может хранить и помысл, и трижды блажен, кто никогда не падает через посредство пяти чувств.
Грех этот рождается в человеке почти незаметно. Сначала входит через глаза и уши, затем начинает овладевать мышлением…
Грех этот рождается в человеке почти незаметно. Сначала входит через глаза и уши, затем начинает овладевать мышлением, воображением, разумом, волей, а когда проникает в сердце, то грех уже готов, крепость разрушена, душа покорена. Он рождается, таким образом, от необузданности чувств. Возрастает от многоспания и беспорядочного вкушения пищи. Достигает зрелости и начинает порабощать человека от пьянства, греховных развлечений, самоуверенности; от всё большего отдаления от храма, молитвы, чистой исповеди, поста, христианской жизни. И наоборот, блуд побеждается молитвой, ослабляется постом, очищается частой исповедью, исцеляется смирением, отгоняется хранением чувств, воздержанием и памятованием о смерти.
Разрушительное действие этого греха легко понять по его последствиям, столь ужасным, встречающимся на каждом шагу. Самое обычное последствие – это, несомненно, страдание: болезнь тела, ослабление ума, помрачение и даже смерть совести. А самое тяжелое и последнее последствие – полное забвение Бога и отчаяние.
Воздержный человек хорошо развит телесно и здоров, лицо у него светлое, глаза чистые, слово сладкое, а блудник всегда болезнен, лицо у него бледное, глаза красные и неспокойные, слово жестокое или соблазнительное; тело зачастую дрожит, спит он плохо, во сне видит много видений.
Блудник очень боится смерти, и ему даже хотелось бы, чтобы Бога не существовало
Воздержный человек мирен, спокоен во всех неприятностях, мыслит глубоко, любит пост, храм, молитву, исповедь и с великой радостью принимает Святые Тайны. А оскверненный, наоборот, всегда беспокоен на вид, готов к ссоре, мысли его рассеянны, ум утомлен и смятен, чувства нечисты. Поста он совершенно избегает, говоря, что от него ослабевают; в церковь не ходит, потому что не находит для этого времени; не молится, потому что стыдится людей; не исповедуется, потому что стыдится священника; не бросает греха, ведь, говорит он, ему уже нет спасения. Блудник очень боится смерти, и ему даже хотелось бы, чтобы Бога не существовало, ни смерти, ни Суда, чтобы грехи его не открылись.
В семье воздержного христианина царит мир, дети веселы и здоровы, жена покорна и милосердна, во всем благочиние, а дом валяющегося в этом грехе всегда сотрясается ссорами, сквернословием, оргиями и пьянством, неизлечимыми болезнями, разводами и судами. Жена его не радуется детям, колыбель пуста, двор безжизнен, всё перевернуто вверх дном.
Как мучительна и достойна слез судьба человека блудного и снедаемого червем отчаяния! Возлюбленные верующие, но последуем дальше за нитью Евангелия.
Блудный человек в какое-то время, насытившись грехов, оставленный детьми, женой, друзьями, людьми, собственной совестью и отдалившийся от благодати Божией, во многих случаях приходит в чувство. Так, вспоминая о невинном своем детстве, о любви матери, растившей его с таким трудом, и о милости Божией, он приходит в себя, как евангельский блудный сын, и его охватывает тоска по отчему дому.
Всё более обличаемый совестью, подстегиваемый болезнями и напуганный приближающимся часом смерти, он поднимается из своего падения, печально смотрит вдаль, начинает слезить, жалеет о том, что сделал, ему становится отвратительной эта чужбина, и затем он начинает горько плакать. Он поворачивается, таким образом, к душе своей, к совести, к Отцу своему, вопия: «Душе моя, душе моя, востани, что спиши?» (из Великого канона), или как блудный сын: «Отче! я согрешил против неба и пред Тобою и уже недостоин называться сыном Твоим; прими меня в число наемников Твоих (Лк. 15: 18–19). Я осквернил землю грехами своими, растратил годы свои, здоровье бесценное, молодость, имущество; я не послушал Тебя, убежал из дома Твоего, лишил себя радости нахождения в храме Твоем, осквернил тело свое, ложе, дом свой; умертвил плод тела моего, бил жену, ввел в соблазн столько людей грехами своими! А теперь я не могу больше терпеть, я голоден, одежды мои новые изорвались, денег больше нет, болезни одолевают, никто меня не принимает, никто не лечит, никто меня больше не знает!.. Прими меня к Себе, Боже мой! Я согрешил на небо и пред Тобою, но сделай меня последним батраком Твоим!..»
О, как редкостно и драгоценно покаяние блудника! А Благий Бог, будучи всегда милостив, выходит на дорогу навстречу ему
О, как редкостно и драгоценно покаяние блудника!
А Благий Бог, будучи всегда милостив, выходит на дорогу навстречу ему, ждет его, лобзает, выслушивает его исповедание, прощает ошибки и затем одевает в новые одежды покаяния, дает перстень на руку, вводит в дом Свой и здесь, в великом веселии, закалывает для него откормленного теленка.
Возвращение блудника совершается только через великое сокрушение сердца, через чистое исповедание, исполнение епитимии, данной священником. Только так он бывает одет в драгоценную одежду надежды спасения, получает золотой перстень, то есть знак прощения грехов и нового обручения со Христом. Затем он ведется в Святую Церковь, где о его возвращении радуются ангелы, и здесь питается Пречистыми Тайнами Иисус Христовыми и возвращается в первую честь.
Возлюбленные верующие!
Велик грех блуда, но больше него милость Божия! Это верно, что весь мир кажется домом беззакония, но Бог еще терпит. Грех этот тем труднее теперь простить, что он совершается открыто, безо всякого стыда и смущения. Но у Бога еще есть терпение. Он еще выходит нам навстречу, ищет нас, стучится в дверь сердца нашего перстом Своего милосердия; если мы не отвечаем Ему, Он встречает нас болезнями, искушениями, нищетой – может, мы хоть так пробудимся к покаянию. Мы медлим, но у Него еще есть терпение!
После того как Адам согрешил, Бог не оставил его совершенно. Адам восхотел, согласился, вкусил, пал, не исповедался чисто, а переложил вину на Еву; так он был изгнан далече, в страну грехов. И там, вдали, бедный Адам, уязвляемый тернием и волчцами, вспомнил об Отце своем и стал непрестанно взывать: «Господи, я уже недостоин быть господином в саду Едемском, но прими меня как непотребнейшего раба Твоего… Я воззрел, восхотел, вкусил, согрешил, но прими меня обратно… Из глубины воззвах к Тебе, Господи! Господи, услыши глас мой… Изведи из темницы душу мою » (Пс. 129: 1; 141: 8).
Так плакал Адам много лет со всеми потомками своими. Милостивый Бог услышал его, вышел на дорогу навстречу ему. И там, где Бог встретился с человеком – Христос с Адамом, – воздвигнут был Крест к небу, Крест милосердия Божия.
Итак, и нам Бог выходит навстречу, призывает к покаянию, ждет нас целую жизнь, только бы мы пришли. И если мы слышим глас Его, каемся в грехах наших и обращаемся к жизни новой, покаянной, тогда Иисус Христос встречает нас с радостью великой – ведь мы были мертвы и ожили, были потеряны и нашлись (см.: Лк. 15: 24).
А если мы не слушаем Бога и не каемся, тогда Он на пороге пустой церкви или на пути, где ожидает нас, с отеческой жалостью плачется устами пророка, говоря: «Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня. Вол знает ясли господина своего, а Израиль не знает Меня» (ср.: Ис. 1: 2–3), и еще: «Человек в чести сый не разуме, приложися скотом несмысленным и уподобися им» (Пс. 48: 21).
Одним из наилучших путей отказа от всякого земного сластолюбия и возвращения ко Христу является путь поста. Потому что распущенность тела преодолевается подвигом поста, распущенность ума обуздывается смиренномудрием, осквернение сердца пожигается пламенем чистой молитвы и глубиною смирения.
Вот, Великий пост ожидает нас – добрый путь, путь святой, царский путь покаяния, встречи с Богом, потому и читалось это Евангелие перед постом. Отвергнем же мерзкий грех блуда во всех его видах. А вместе с ним отвергнем и все грехи.
Матери да жалеют плод чрева своего, ведь им придется дать тяжкий ответ за грех детоубийства. Родители да берегут честь дома своего, чтобы радоваться долголетию и счастью детей своих. Дети да слушают родителей, чтобы не унаследовать судьбу евангельского блудного сына. Юные, так же как и старые, девы и вдовицы, нищие и живущие в достатке, бегите все от язвы плотских удовольствий, чтобы в жизни сей иметь многое здоровье, счастье и мир в душе, а на том свете – вечный покой.
Родители да жалеют детей своих, да учат их только полезному, да не отпускают в мир с малых лет, без всякого надзора, чтобы не поглотил их водоворот плотских грехов и не погибли они вдали от Бога. Водите их чаще в храм, на исповедь; делайте их верными чадами Церкви и общества, а не слугами диавола. Будем любить дом Отца нашего, дом, в котором мы родились духовно. Возвратимся же к себе домой!
Каждый день Великого поста – это ступень. В начале поста мы уподобляемся Адаму, изгнанному из рая, и блудному сыну…
Это возвращение может совершиться за час, за день, но Церковь установила нам семь недель поста и покаяния. Каждый день Великого поста – это ступень, ведущая нас всё выше и соединяющая со Христом. В начале поста мы уподобляемся Адаму, изгнанному из рая, и блудному сыну, а по мере приближения к Святой Пасхе мы – как чада, возвратившиеся в отчий дом, уподобляясь таким образом Адаму искупленному и сыну, обретенному отцом своим. А Вербное воскресенье – это день, когда мы входим с Господом в Иерусалим с радостью великой и вечеряем с Ним от тельца упитанного, то есть принимаем . Ведь только кто разрывает связь с грехом, исповедуется и постится, только таковой достоин войти со Христом в Новый Иерусалим и вкусить от Его вечери.
Вот истинный смысл нынешнего Евангелия.
Итак, в качестве вывода, возлюбленные верующие, отбросим гордость души и услаждение тела нашего. Будем жить жизнью новой, чистой, мирной, благочестивой. Мы храмы Духа Святого, не будем же делаться капищами блуда (см.: 1 Кор. 6: 19). Есть много родителей бездетных, семей разоренных, колыбелей пустых, детей без матери и матерей без радости! Есть много людей, валяющихся во всяком блуде. Мы же не будем такими. Мы расточили молодость свою в удовольствиях. Хватит! Вставайте, пойдем ко Христу!
Мы придем к Нему через пост, умилостивим Его молитвами, исповедью, поклонами, слезами. Упадем к Нему в ноги и скажем: «Отче! я согрешил против неба и пред Тобою», – а Он, как Благий Отец, примет нас, разорвет рукописание грехов наших, утрет слезы наши, исцелит болезни наши, укрепит надежду нашу, оденет в одежду белую и наденет золотой перстень на руку нашу в знак примирения, войдет с нами в Церковь Свою, напитает Телом Своим и будет радоваться неизреченно вместе со всем небом и землей, потому что мы мертвы были и ожили, потеряны были и нашлись. Аминь.
Как вести себя после падения. – Когда диавол хочет вовлечь кого в большой грех, то, с одной стороны, умаляет важность греха, а с другой – уверяет, что Бог милосерд, простит всякий грех, потому вовсе не опасно испытать удовольствие греха, а после нескольких опытов можно покаяться. А когда враг успеет вовлечь в грех, то делает напротив, то есть, с одной стороны, увеличивает тяжесть греха, а с другой – представляет Бога до чрезмерности строгим, немилосердым, чтобы ввергнуть грешника в отчаяние, которое есть духовное самоубийство, часто сопровождается и телесным самоубийством и ведет к вечной погибели.
Святой Лествичник говорит, что невидимый предстатель блуда, сей бесчеловечный враг, внушает, что Бог человеколюбив и что Он подает щедрое прощение этой страсти, как естественной. Но если станем наблюдать за коварством бесов, то найдем, что по совершении греха они представляют нам Бога праведным Судиею и непрощающим. Прежде они делают такое внушение для того, чтобы вовлечь нас в грех, а потом внушают другое с тем, чтобы погрузить нас в отчаяние. Когда печаль и отчаяние усиливаются в нас, тогда мы не можем ни укорять себя, ни мстить себе самим за прегрешение покаянием. А когда скорбь и отчаяние угасли, тогда опять оный мучитель душ начинает преподавать нам учение о милосердии Божием, чтобы снова пали. Уверением в милосердии Божием и обещанием прощения диавол увлекает от одного грехопадения к другому с той целью, чтобы от частых грехопадений совесть была заглушена, душа очерствела, сердце огрубело, сделалось бесчувственным, неспособным к сокрушению и покаянию, чтобы тем вернее довести до ожесточения в грехах и до совершенного отчаяния.
Потому надобно бояться оставаться беспечным после грехопадения и в ложной надежде на милосердие Божие и прощение грехов переходить от одного греха к другому, чтобы не дойти до бесчувственности, ожесточения и не сделаться неспособным к покаянию.
Не тогда будем печалиться, говорит святой Исаак Сирин, когда поползнемся в чем-нибудь, но когда закосневаем в том же, потому что поползновение часто бывает и с совершенными, а закосневать в том же есть совершенное омертвение. Печаль, какую чувствуем при своих поползновениях, вменяется нам благодатью вместо чистого делания. Кто в надежде на покаяние поползнется вторично, тот лукаво поступает с Богом; неведомо нападает на него смерть, и не достигает он времени, в которое надеялся исполнить дела добродетели. Но после грехов непреднамеренных, сделанных по омрачению и увлечению от страстей, не должны предаваться отчаянию, в которое диавол старается ввергнуть, чтобы окончательно погубить грешника, но надобно ободрять себя надеждою на милосердие Божие.
Святой Исаак Сирин говорит, что кто явно принадлежит к числу грешников, тот, когда падет, да не забывает любви Отца своего Небесного; но если приключится ему впасть и в многоразличные прегрешения, да не перестает радеть о добре, да не останавливается в своем течении, но и побеждаемый снова да восстает на борьбу со своими сопротивниками и ежедневно да начинает полагать основание разрушенному зданию, до самого исхода своего из мира сего имея в устах слово пророка: «Не радуйся о мне, противник мой, что я пал, ибо снова восстану. Если сяду во тьме, Господь озарит меня» (см. Мих. 7, 8). И нимало да не прекращает брани до самой смерти; и пока есть в нем дыхание, да не предает души своей на одоление, даже и во время самого поражения. Но если и каждый день разбивается ладья его и терпит крушение весь груз, да не перестает заботиться, запасаться, даже брать взаймы, переходить на другие корабли и плыть с упованием, пока Господь, призрев на подвиг его и умилосердившись над сокрушением его, не ниспошлет ему милость Свою и не даст ему сильных побуждений встретить и вытерпеть разжженные стрелы врага. Такова премудрость, подаваемая от Бога; таков мудрый больной, не теряющий надежды своей. Лучше быть нам осужденными за некоторые дела, а не за оставление всего.
Если и каждый день постоянно приемлем тысячи ударов от бесов, то да не малодушествуем и да не останавливаемся в течении на поприще, потому что в одном маловажном случае можно нам восхитить победу и получить венец. Потому ни один человек да не остается в отчаянии. Не будем только нерадеть о молитве и не поленимся просить помощи у Господа. Один монах по навету врага впал в плотский грех, а после грехопадения враг старался ввергнуть его в отчаяние, удалить из пустынной кельи в мир. Но монах, как искусный в духовной брани, говорил врагу: «Я не согрешил, говорю тебе, не согрешил». Возвратился в келью и трудами покаяния, скорби и смирения загладил свой грех. Святой Лествичник говорит, что не должно отчаиваться, хотя бы кто и ежедневно падал. Так как отчаяние происходит от множества грехов, а бывает и от гордости10, то, чтобы не дойти до отчаяния, тотчас по грехопадении надобно встать, покаяться, очистить совесть исповедью перед священником, а в последнем случае надобно смириться и никого не осуждать. Святой Лествичник говорит, что хотя бы кто и во все ямы греховные впал, но если смирится, то да благодушествует11. Во время отчаяния полезна мысль и о милосердии Божием12. В печали о грехах влекомые к отчаянию, да не престанем вспоминать, что Господь заповедал апостолу Петру прощать согрешающего семьдесят крат седмерицею (см. Мф. 18, 22), а Кто такую заповедь предал другому, тот и Сам, без сомнения, несравненно более сделает.
Плачь, говорит святой Исаак Сирин, и проливай слезы, и припадай при воспоминании о своих грехопадениях во время попущения, чтобы этим избавиться тебе от грехов и приобрести через то смирение. Впрочем, не отчаивайся и в помыслах смирения умилостивлением сделай простительными грехи свои. Смирение и без дел многие прегрешения делает простительными. Напротив того, без смирения и дела бесполезны, даже уготовляют нам много худого (именно: могут вести к самомнению, тщеславию, за которым следует падение). Что соль для всякой пищи, то смирение для всякой добродетели; оно может сокрушить крепость многих грехов. Для приобретения его потребно непрестанно печалиться мыслью с уничижением и рассудительною печалью. И если приобретем оное, то сделает нас сынами Божиими и без добрых дел представит Богу, потому что без смирения напрасны все дела наши, всякие добродетели и всякое делание. Наконец, Бог хочет изменения в мысли. Мысль делает нас и лучшими, и непотребными. Ее одной достаточно, чтобы нас бесмощных поставить перед Богом, и она же говорит за нас14. Особенно сильно враг нападает на человека перед смертью, воспоминанием о сделанных в течение жизни грехах старается ввести в смущение, уныние и отчаяние. В это время всей силой веры надобно взяться за Бога, со смирением, раскаянием, сердечным сокрушением о грехах умолять Бога о прощении и ободрять себя надеждой на безмерное милосердие Божие, по которому Бог прощал величайших грешников без всяких заслуг их; по выражению молитв церковных (см. четвертую и седьмую молитвы ко причащению), нет греха, побеждающего милосердие Божие. Бог Сам даже с клятвой уверяет, что Он не желает погибели грешника. Вы говорите так: «преступления наши и грехи наши на нас, и мы истаеваем в них: как же можем мы жить?» Скажи им: жив Я, то есть клянусь Своею жизнью, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был (Иез. 33,10-11; см. также Иез. 18, 23; Иер. 8, 4). Нечестивый иудейский царь Манассия забыл своего Бога, своими мерзостями, злодеяниями превзошел даже язычников. Но когда в плену вавилонском образумился, смирился, с сокрушением сердца обратился к Богу, стал умолять Его милосердие, то Бог простил его без всяких заслуг его и избавил от плена (см.: 2Пар. 33, 12-13)15. Мытарь оправдан только за то одно, что сознавал себя грешником, сокрушался о грехах своих и смиренно просил у Бога милости (см. Лк. 18,13). Разбойник, захваченный в злодеянии и распятый на кресте со Спасителем, получил прощение без всяких своих заслуг и вошел в рай за то только, что, вися на кресте, смирился, признал себя достойным наказания, сокрушался о грехах и просил милости у Сына Божия (см. Лк. 23, 40-43).
Блудный сын, по своеволию удалившись от отца, растратив все имение и от распутства дойдя до крайней степени зол, ничего доброго не сделал, чтобы загладить свою вину, а только, образумившись, смирившись, стал раскаиваться в своих грехах, решился оставить развратную жизнь, возвратиться в отеческий дом и просил прощения. Но любвеобильный отец, не дождавшись еще прихода его в дом, вышел к нему навстречу, обрадовался его возвращению, принял его в объятия своей любви, возвратил ему права сына и наследника, даже сделал роскошный пир от радости о его спасении (см. Лк. 15, 11-24). Так и Бог с ангелами на небесах радуется об обращении всякого грешника и не хочет, чтобы кто погиб (см. Мф. 18, 14).
Любовь Свою к людям и желание спасения их Бог яснее всего доказал тем, что послал в мир возлюбленного Сына Своего для спасения людей, и не только послал, но и предал на смерть для искупления их вместо того, чтобы наказать самих людей, и притом тогда, когда они не только ничем не заслуживали благоволения Божия, но, по словам апостола, были грешниками и врагами Божиими, достойными наказания. Из людей, говорит апостол, едва ли кто согласится пожертвовать своей жизнью для спасения и праведника – человека честного, разве за благодетеля, может быть, кто решится умереть. Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками. Посему тем более ныне, будучи оправданы Кровию Его, спасемся Им от гнева. Ибо если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его, то тем более, примирившись, спасемся жизнью Его (Рим.5,6-10). Если Бог и Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего? Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их. Кто осуждает? Христос Иисус умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за нас, за всех грешников (Рим.8,32-34). Бог, по словам святого Исаака Сирина, требует от нас только перемены мыслей и всех душевных расположений на лучшее, которая совершается при содействии благодати смирением – сознанием своей греховности, раскаянием, сокрушением сердца, сожалением о допущении грехов, решительным отвращением от всего греховного и обращением всей души с любовью к Богу. Смирение по своему свойству истребляет всякую страсть в душе, открывает в нее вход благодати, которая довершает дело обращения и спасения грешника. Если, по словам святого Лествичника, одна гордость низвергла сатану с неба и погубила, то нет причины сомневаться, что и смирение одно может спасти кающегося грешника. Бог есть беспредельное море благости. Кто погружается в это море, тому стоит только открыть уста, чтобы пить воду благодати, омыть ею все душевные нечистоты и утолить жажду души – удовлетворить всем духовным потребностям. А вход благодати в душу открывает только смирение, без которого не может быть и преемлемости благодати – без нее человек умирает духовно.
Это подтверждается многими примерами покаявшихся грешников, которые помилованы Богом только за одно смиренное раскаяние. Одна девственница в Солунском монастыре не вынесла бесовского искушения, ушла из монастыря в мир, несколько лет предавалась разврату. Потом, образумившись, раскаявшись, решилась оставить порочную жизнь и возвратиться в монастырь на подвиги покаяния. Но едва только дошла до ворот монастыря, как вдруг упала и умерла. Одному епископу Бог открыл о смерти ее, и он видел, что святые ангелы пришли, взяли душу ее, а бесы вслед их шли и спорили с ними. Святые ангелы говорили, что столько-то лет она служила нам, душа наша. А бесы говорили, что она и в монастырь вступила с леностью, как же вы говорите, что она покаялась? Ангелы отвечали, что Бог видел, как она всеми мыслями и сердцем преклонилась к доброму, потому и принял покаяние ее. Покаяние зависело от ее доброй воли, а жизнью Бог владеет. Бесы со стыдом удалились. Девица Паисия, оставшись в сиротстве, по бедности дошла до того, что стала промышлять распутством. Отцы, подвижники египетской пустыни, находившие прежде в ее доме приют, услышав о худой жизни ее, послали старца Иоанна Колова спасти ее. По убеждению святого старца, Паисия решилась оставить порочную жизнь и свой дом, просила отвести ее куда-нибудь на покаяние. Когда они пришли в пустыню, наступил вечер. Авва сделал небольшое возглавие из песка для девицы и, перекрестив оное, сказал ей: «Усни здесь». В малом расстоянии от нее и для себя сделал такое же возглавие и, окончив молитвы свои, уснул. Проснувшись в полночь, он видит светлый путь, простиравшийся с неба до самой девицы, и видит ангелов, которые возносили душу ее. Встав, подошел к девице и, узнав, что она умерла, повергся лицом на землю и молил Бога. И был ему голос, что один час покаяния ее принят лучше покаяния многих, долго кающихся, но не показывающих такой горячности в покаянии.
Когда грешник решился оставить пороки, возненавидел грехи и всей душой прилепляется в Богу, то Бог прощает ему прежние грехи. Некто был спрошен, говорит святой Исаак Сирин, когда человек узнает, что получил отпущение грехов своих? Спрошенный отвечал, что когда ощутит в душе своей, что совершенно, от всего сердца возненавидел грехи, и когда явно даст себе направление, противоположное прежнему; таковой уповает, что получил от Бога оставление грехопадений как возненавидевший уже грех по свидетельству совести; неосужденная совесть сама себе свидетель. Святой Варсонофий Великий говорит, что признак прощения грехов состоит в том, чтобы возненавидеть их и не делать более. А когда человек размышляет о них и сердце его услаждается ими или он и совершает их на деле, то это знак, что грехи еще не прощены ему, но он еще обвиняется в них. А хотя кому и приходит на память греховная сладость, но кто не допускает действий сластных, а противоречит и подвизается против оной, тому прощены прежние грехи. Впрочем, хотя и отпущены прежние грехи, но брань против них продолжается, ибо человеку нужен подвиг.
Преподобный Петр Дамаскин говорит, что не следует отчаиваться, хотя и много кто согрешает. Худо то, что ты, человек, согрешил; но не надобно отчаиваться. Что прогневляешь Бога, по неразумению считая Его немощным? Ужели сотворивший такой мир, какой ты видишь, не может спасти душу твою? Если же говоришь, что и это, как снисхождение Его, больше послужит к твоему осуждению, то покайся, и Он примет твое покаяние, как блудного и блудницы. Если же и этого не можешь сделать, но по навыку согрешаешь в том, чего бы и не хотел ты, то имей смирение, как мытарь (см. Лк. 18, 13), и достаточно тебе для спасения. Ибо кто грешит беспокаянно (не исправляясь) и не отчаивается, тот поневоле считает себя худшим всей твари и не смеет осуждать или укорять какого-либо человека, а, напротив, удивляется человеколюбию Божию (что Бог терпит, не погубляет его за грехи, а еще дает ему все нужное к жизни и спасению), бывает благодарен за то к Богу и другие добрые чувствования может иметь. В согрешении хотя он и покорился диаволу, но по страху Божию опять противится врагу, понуждающему его к отчаянию. И поэтому он бывает часть Божия, имея благоразумие, благодарение, терпение, страх Божий, не осуждает никого, за то и сам не будет осужден24. Если ты пал, встань; если опять пал, опять встань и не отчаивайся в своем спасении; что ни приключилось бы с тобой, добровольно не предавайся врагу, и это терпение твое с самоукорением достаточно будет тебе для спасения. Не отчаивайся, не зная помощи Божией, потому что Он может все сделать, что ни захочет. Надейся на Него, и Он сделает то, что или какими-нибудь искушениями устроит твое исправление, или твое терпение и смирение примет вместо подвигов, или другим образом, как Сам знает, приведет тебя к спасению25. Отчаиваться гораздо хуже, нежели согрешать26. Согрешил я пред Господом, возопило некогда блаженное смирение к Богу, после обличения в прелюбодеянии и убийстве, и тотчас услыхало: Господь снял с тебя грех твой (2Цар. 12, 13)27. Так и мы не предадимся отчаянию, но в надежде на бесценные заслуги и ходатайство Спасителя о нас возопием к Богу из глубины сокрушенной души со смирением и окаяванием себя: «Помилуй меня Господи, ибо я немощен; исцели душу мою, как Ты исцелил сребролюбивую душу Закхея мытаря, очисти мои грехи, как очистил грехи блудницы. Радость моя! Избавь меня от обступивших меня зол (см. Пс. 31, 7); не скрывай лица Твоего от раба Твоего, ибо я скорблю; скоро услышь меня; приблизься к душе моей, избавь ее (Пс. 68, 18-19). Хотя я и грешник, но не враг Твой, а немощное создание и раб Твой; помилуй меня, Боже!»
Указание пути к спасению
епископ Петр.