Биография Авраамия Смоленского — проповедника покаяния. Житие преподобного авраамия, смоленского чудотворца, и сведения о преподобном ефреме, ученике его
Преподобный Авраамій смоленскій.
(О зависти).
[Полный годичный круг кратких поучений, составленных на каждый день года. Составил свящ. Григорий Дьяченко. В 2-х томах: Том второй. (375 поучений). 2-ое издание. М., 1897] I. Преподобный Авраамій, смоленскій чудотворецъ, память коего совершается нынѣ, родился въ Смоленскѣ. Въ отрочествѣ онъ избѣгалъ дѣтскихъ игръ, любя больше посѣщеніе храма Божія. А когда достигъ совершеннолѣтія, то отъ брака отказался, потому что онъ имѣлъ расположеніе больше къ иноческой жизни. Родители его вскорѣ умерли. Авраамій роздалъ имущество послѣ нихъ церквамъ и бѣднымъ, а самъ сталъ носить самое бѣдное одѣяніе, и молилъ Бога указать ему путь спасенія. Сдѣлавшись затѣмъ инокомъ, онъ возлюбилъ духовное чтеніе и ревностно читалъ житія святыхъ, особенно творенія св. отцевъ: Златоустаго, Ефрема Сирина и другихъ. «Жизнь земная, - говорилъ онъ, - война, а для войны нужны оружія, нужны познанія опытныя: такъ для брани духовной нужно учиться многому у опытныхъ св. мужей; нужно отъ нихъ узнать, какое духовное оружіе полезно въ какомъ случаѣ; отъ нихъ же можемъ хорошо узнать и враговъ нашихъ». Будучи посвященъ въ священный санъ, онъ со дня своего посвященія до самой кончины добровольно не пропускалъ ни одного дня безъ совершенія божественной службы. Долгое время ничего не возмущало покоя душевнаго подвижника Христова. Наконецъ онъ подвергся зависти людской, отъ которой много и долго пришлось ему страдать. Настоятель монастыря поручилъ ему должность духовника, - къ нему стали приходить и духовные, и міряне, чтобы послушать его богомудрыхъ наставленій въ духовной жизни. Цѣлыя тошы народа собирались къ нему. Это-то и было причиною тѣхъ гоненій, которымъ подвергся онъ со стороны завистниковъ. Злые люди возносили на преподобнаго разныя клеветы и дѣлали ему разныя непріятности, вооружили противъ него самого настоятеля монастыря, и добились того, что онъ запретилъ ему бесѣдовать съ народомъ. Преподобный принужденъ былъ удалиться въ Смоленскъ - въ одинъ бѣдный монастырь Св. Креста. Народъ и здѣсь нашелъ любимца своего и цѣлыми толпами сталъ собираться къ нему послушать его добрыхъ наставленій. Монастырь сталъ обогащаться. Наставленія преподобнаго сильно дѣйствовали на сердца его слушателей особенно потому, что имъ соотвѣтствовала жизнь его. А жизнь онъ проводилъ необыкновенно строгую, постъ его былъ чрезвычайный, не только вина никогда не вкушалъ, даже и воду пилъ въ мѣру, - отъ того видъ лица его былъ блѣдный и тѣло необыкновенно сухое. Одежда его была, какъ и въ мірскомъ его званіи, самая скудная и ветхая. Врагъ рода человѣческаго не могъ выносить всего этого, и здѣсь возсталъ на него чрезъ завистливыхъ людей. Многіе изъ мірянъ и изъ духовныхъ позавидовали славѣ преподобнаго и стали распускать молву, будто Авраамій проповѣдуетъ еретическое ученіе и совращаетъ въ свое лжеученіе молодыхъ людей, живетъ нечисто, прикрывая темныя дѣла наружною святостію. Такіе толки дошли до епископа. Весь городъ пришелъ въ волненіе, всѣ стали совѣщаться, чѣмъ бы наказать Авраамія. Нѣкоторые совѣтовали сослать его въ заточеніе, другіе - сжечь на кострѣ, третьи говорили, что нужно Авраамія водить по городу съ побоями и затѣмъ утопить въ рѣкѣ. Наконецъ надъ Аврааміемъ былъ учрежденъ изъ духовныхъ лицъ на владычномъ дворѣ судъ. Послали за обвиняемымъ. Авраамій въ это время молился. Съ бранью и безчестіемъ повели его къ епископу. Авраамій молчалъ и всю дорогу молился. Спокойно онъ предсталъ на судъ. Въ это время одному иноку, по имени Лукѣ, совершавшему въ келліи девятый часъ молитвы, былъ слышанъ голосъ объ Аврааміи, что его невинно ведутъ на судъ. Лука поспѣшилъ на судъ, вздумалъ было защищать преподобнаго, но его не послушали. Хотя ни одна клевета, ни одинъ доносъ на него не оправдались, - все-таки для общаго успокоенія умовъ преподобный былъ осужденъ, - ему запрещено было совершать богослуженіе и бесѣдовать съ народомъ. Но Самъ Господь вступился за беззащитнаго и вразумлялъ его клеветниковъ: появилась засуха, бездождіе. Напрасно совершались молебствія, ничто не помогало. Однихъ изъ обвинителей преподобнаго Авраамія постигли болѣзни, другіе были поражены внезапною смертію. Самъ же преподобный все переносилъ безропотно и свое дѣло предавалъ суду Божію. «Богъ имъ судія», говорилъ онъ про своихъ враговъ. Созналъ свой грѣхъ и епископъ. Онъ теперь призвалъ всѣхъ игуменовъ и священниковъ города и строго запретилъ имъ еще чѣмъ-нибудь оскорблять Авраамія. Наконецъ призвалъ къ себѣ и самого Авраамія, раскаялся предъ нимъ въ неправильномъ осужденіи его, разрѣшилъ ему священнодѣйствовать и просилъ его молитвъ о городѣ, чтобъ прекратилась засуха и бездожіе. Преподобный смиренно просилъ молитвъ самого епископа. Наконецъ удалился въ свою келлію и предался всеусердной молитвѣ. Господь внялъ его моленію, - пошелъ вдругъ обильный дождь, и засуха кончилась. Послѣ этого всѣ убѣдились въ силѣ молитвъ праведника, въ искреннемъ благочестіи его, и стали высоко уважать Его. Епископъ Игнатій сдѣлалъ Авраамія настоятелемъ новоустроеннаго имъ монастыря въ честь Положенія ризы Богоматери. Преподобный Авраамій въ иночествѣ подвизался 50 лѣтъ и послѣ краткой болѣзни мирно предалъ душу свою Богу въ 1220 году. Мощи его во время польскаго нашествія были сокрыты, но гдѣ, - осталось неизвѣстно.
ІІ. Изъ жизни св. Авраамія мы видимъ, что онъ почти во всю свою жизнь терпѣлъ гоненія отъ завистливыхъ людей.
Братіе! Если вы замѣчаете въ себѣ хотя толъко одну склонность къ зависти, не давайте усиливаться и укореняться въ себѣ этой страсти. Подумайте: какой великій грѣхъ завидовать другимъ.
а) Кто завидуетъ другому, тотъ явно показываетъ, что онъ не желалъ бы видѣть въ счастіи и благополучіи этого человѣка. А не желать своему ближнему добра, не содѣйствовать ему въ достиженіи его благополучія - это верхъ нечестія. Такой человѣкъ какъ можетъ сказать о себѣ, что онъ любитъ ближняго своего? Нѣтъ, онъ не ближняго своего любитъ, а себя самого, онъ себѣ одному желаетъ счастія, за себя одного способенъ радоваться. Но не любяй въ смерти пребываетъ, говоритъ апостолъ.
б) Что еще обнаруживаетъ завистливый? Онъ обнаруживаетъ недовольство своимъ состояніемъ. Кто вполнѣ доволенъ тѣмъ, что имѣетъ, тотъ не станетъ, тому и нужды нѣтъ завидовать другому, - слѣдовательно, завистливый показываетъ, что онъ неблагодаренъ Богу за то, чѣмъ Онъ его наградилъ, что онъ достоинъ не того, что имѣетъ, а гораздо большаго, какъ будто Богъ несправедливъ и не по правдѣ воздаетъ каждому. Итакъ, зависть открываетъ въ человѣкѣ еще два великихъ порока: ужасную неблагодарность къ Богу и безумную гордость. Но стоитъ только припомнить участь гордаго и неблагодарнаго народа еврейскаго, чтобы понять, какіе великіе грѣхи - неблагодарность къ Богу и гордость.
в) А какъ вредитъ зависть намъ въ нашемъ собственномъ благополучіи!
Она лишаетъ мира душевнаго, спокойствія и радости сердца.
Она и здороваго человѣка дѣлаетъ больнымъ, и въ счастіи несчастливымъ. Она изсушаетъ тѣло, искажаетъ доброту лица, дѣлаетъ взоръ злобнымъ.
Она поселяетъ смуты, неудовольствія. Она совершенно разстраиваетъ добрыя отношенія даже между близкими родными, она часто совсѣмъ разлучаетъ людей бывшихъ въ самыхъ близкихъ отношеніяхъ. И вотъ тѣ, которые бы должны руководствоваться духомъ любви, живутъ во злѣ.
Мало того, отъ зависти можно дойти и до убійства. Вспомнимъ Каина, Саула, недоброжелателей Даніила. А нынѣ сколько отъ зависти разстроено семействъ, сколько дѣлается вреда ближнему!
г) Припомнимъ, братіе, совѣтъ св. Василія Великаго о томъ, какъ побѣждать зависть, - эту величайшую мерзость нашего сердца. «Если прозришь разсудкомъ выше человѣческаго, говоритъ великій учитель вѣры и благочестія, не будешь ничего земного почитать великимъ и чрезвычайнымъ: ни того, что люди называютъ богатствомъ, ни увядающей славы, ни тѣлеснаго здоровья; если не будешь поставлять блага для себя въ преходящихъ вещахъ, а устремишь взоръ свой къ истинно прекрасному и похвальному, къ достиженію благъ вѣчныхъ и истинныхъ, то будешь далекъ отъ того, чтобъ достойнымъ ублаженія и соревнованія признать что-нибудь земное и тлѣнное. А кто таковъ, и не поражается мірскими величіями, къ тому никогда не можетъ приблизиться зависть». (Тв. IѴ. 188. 190).
III. Господи! молитвами преподобнаго Авраамія искорени въ насъ зависть, насади въ насъ любовь, дай намъ плачъ о грѣхахъ нашихъ, да спасемся этимъ плачемъ отъ плача безполезнаго, неутѣшнаго, который ждетъ завистниковъ и всякихъ нераскаянныхъ грѣшниковъ въ той жизни. (Сост. Г. Д-ко съ дополн. по поуч. свящ. П. Шумова).
Источникъ: Полный годичный кругъ краткихъ поученій, составленныхъ на каждый день года примѣнительно къ житіямъ святыхъ, праздникамъ и др. священ. событіямъ, воспоминаемымъ Церковію, и приспособленныхъ къ живому проповѣдническому слову (импровизаціи). Составилъ по лучшимъ проповѣдническимъ образцамъ Священникъ Григорій Дьяченко. Въ двухъ томахъ: Томъ второй. Второе полугодіе. (375 поученій). - Второе пересмотрѣнное и значительно дополненное изданіе. - М.: Изданіе книгопродавца А. Д. Ступина, 1897. - С. 188-190.
Карпов А. Ю.
Авраамий, игумен смоленского Положения Ризы Пресв. Богородицы монастыря (последняя четверть XII - первая четверть XIII в.).
Биографические сведения о смоленском игумене содержатся исключительно в его Житии, написанном его учеником Ефремом. Авраамий родился в Смоленске. Известно имя его матери - Мария. (Позднейшие редакции Жития называют имя его отца - Симеон, а также имя, которое Авраамий получил при крещении, - Афанасий; однако достоверность этих сведений сомнительна.) Будущий игумен принял пострижение в монастыре Пресв. Богородицы в Селище, близ Смоленска, и здесь же был рукоположен в иеромонахи. Житие датирует это княжением "великого и христолюбивого князя Мстислава Смоленского и всея Руси", т. е., очевидно, Мстислава Романовича, князя Смоленского в 1197-1212 гг. (великий князь Киевский в 1212-1223). Вскоре Авраамий получил широкую известность благодаря своей аскетической жизни и особенно глубоким познаниям и учительному дару: "дасть бо ся ему благодать Божия не токмо почитати, но протолковати (истолковать. - А. К.), яже мноземъ несведущимъ и от него сказаная всемъ разумети". Автор Жития приводит слова противников Авраамия, обвинявших его в том, что "се уже весь градъ к собе обратилъ есть". Это вызвало недовольство игумена, который "отлучи" Авраамия и "много озлоблениа на нь возложи". Авраамий покинул Селище и перебрался в Смоленск, в Крестовоздвиженский монастырь, где его проповедь стала привлекать еще больше народа ("начаша боле приходити, и учение его множайшее быти"). Судя по рассказу Жития, проповеди Авраамия носили яркую эсхатологическую окраску: "не престааше Страшнаго поминая суда, испытаниа бояся… и къ всемъ приходящимъ оного страшнаго дне не престая о томъ глаголя". Авраамий получил известность также как иконописец. Житие упоминает две его иконы, сюжеты которых напрямую связаны с темами проповедей: Страшный суд и Испытание воздушных мытарств.
Деятельность Авраамия возбудила всеобщее недовольство духовенства в городе. Проповедник был обвинен в ереси, в том, что он читает "глубинныя книгы", т. е. отреченную литературу; "друзии же пророкомъ нарицающе и ина же многа на нь… глаголюще". Было устроено судилище, на котором присутствовали "от мала и до велика весь градъ", причем некоторые предлагали даже казнить вольнодумца: "инии глаголють заточити, а инии къ стене ту пригвоздити и зажещи, а друзии потопити". Особенно неистовствовали игумены и священники; светские же власти не нашли на осужденном никакой вины. Тем не менее по повелению епископа Игнатия (после 1197 - после 1205) Авраамий был препровожден в монастырь на Селище. Ему было запрещено служить литургию, а жителям города - посещать проповедника. Вскоре после этого, рассказывает Житие, в Смоленске случилась жестокая засуха (привлекая данные дендрохронологических исследований, ее предположительно можно датировать 1210-1212 гг.; другая предлагаемая дата: 1218-1220 гг.); лишь тогда епископ осознал несправедливость обвинений против Авраамия и разрешил тому совершать литургию. Тотчас по молитве святого пролился дождь, "и отселе боле просветися по благодати Христове".
С этого времени начинается дружба между епископом Игнатием и Авраамием. Вблизи Смоленска епископ основывает монастырь во имя Положения Ризы Пресв. Богородицы и ставит игуменом Авраамия. Очевидно, это случилось незадолго до кончины епископа Игнатия, о которой рассказывается в Житии (это произошло по крайней мере за несколько лет до 1225 г.).
Игумен Авраамий преставился в глубокой старости. По словам Ефрема, автора Жития, он пребывал в иночестве 50 лет. Год кончины преподобного неизвестен.
Ученик Авраамия Ефрем оставил описание внешности своего учителя: "Образъ же и подобье на Великого Василья (отец Церкви, епископ Кесарии Каппадокийской, IV в. - А. К.): черну браду таку имея, плешиву разве имея главу".
Местное почитание преп. Авраамия возникло уже вскоре после его кончины, о чем свидетельствует Житие. Общецерковная канонизация состоялась на Макарьевском соборе 1549 г. Церковная память преп. Авраамия, игумена Смоленского, празднуется 21 августа.
Следует отметить предположение Б. А. Рыбакова, согласно которому с "делом" Авраамия связана надпись-граффити, обнаруженная при раскопках неизвестной смоленской церкви XII в.: "Господи, помъзи дому великъму, нь даж[дь] врагомъ игумьнмъ истратит[и его до] къньца, ни Климяте" (предполагается, что ее оставили тайные сторонники осужденного проповедника). Однако предложенная гипотеза не кажется убедительной; более того, вызывает сомнение само прочтение надписи Б. А. Рыбаковым. Можно думать, что речь идет не о "врагах игуменах", а о "врагах игумена" (при раскрытии титла предположительно следует читать: "врагомъ игумьньмъ"; ср. прочтение этой надписи А. А. Зализняком).
О литературных трудах самого Авраамия сказать что-либо определенное трудно. Ему приписывают по крайней мере два произведения: 1) краткую молитву с упоминанием г. Смоленска и 2) "Слово о небесных силах и чего ради создан бысть человек и об исходе души", сюжет которого близок к темам проповедей Авраамия, как они обозначены в его Житии. Однако прочных оснований для атрибутирования обоих произведений смоленскому игумену пока что не видно.
Список литературы
Розанов С. П. Жития преп. Авраамия Смоленского и службы ему. СПб., 1912; Библиотека литературы Древней Руси. Т. 5. С. 30-65 (подг. текста и перев. Д. М. Буланина).
Редков Н. Преп. Авраамий Смоленский и его Житие, составленное учеником его Ефремом. Смоленск, 1909 (отд. оттиск из Смоленской старины. Вып. 1. Ч. 1); Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1: XI - первая половина XIV в. Л., 1987. С. 126-128; Православная энциклопедия. Т. 1. С. 178-179.
3 сентября (21 августа по старому стилю) совершается память иже во святых отца нашего Авраамия, архимандрита Смоленскаго , чудотворца. Авраамий стал первым смоленским святым. Он был благочестив и внимательно относился к бедам окружающих и благодаря этому снискал любовь простого народа. Его земной путь являлся проповедью христианской веры.
Юность Авраамия
Преподобный Авраамий Смоленский родился в 1172 году в городе Смоленске, в богатой семье. Однако исследователь Т. В. Чумакова в своем материале «Авраамий Смоленский: книжник и религиозный деятель» называет датой его рождения 1115 год. Известно, что у родителей Авраамия было 12 дочерей и они молили Господа, чтобы родился у них сын — наследник рода. Будучи отроком, Авраамий предпочитал детским играм и резвости чтение духовной литературы, молитву и пост. С ранних лет он был отдан в училище, где проявил себя, как одаренный и любознательный юноша. Авраамий любил находиться за богослужением, был искусным чтецом и певцом.
Его душа стремилась к уединенной и благочестивой жизни. Родители не раз советовали единственному сыну-наследнику жениться, но юноша отказывался, потому что искал иноческой жизни. После смерти родителей Авраамий последовал примеру святых, чьи жития были для него авторитетными: раздал свою часть наследства храмам, обителям, нищим и всем нуждающимся. А сам стал ходить по городу в рубище, словно юродивый. По внушению Божию он пришел в обитель Успения Богородицы, которая находилась в шести верстах от Смоленска, в местечке Селище (ныне — д. Богородицкое).
Иноческие подвиги
С великим смирением и кротостью юный Авраамий исполнял все подвиги послушания: проводил много времени в молитве и посте, изучал Священное Писание, жития святых, святоотеческую литературу. Прилежное изучение приносило полезные плоды. Авраамий усердно занимался переписыванием книг. По повелению Смоленского князя Романа Ростиславича в городе появилось училище, в котором велось обучение не только по славянским, но и по греческим и латинским книгам. У самого князя Романа было большое собрание книг, которыми пользовался Авраамий.
Более 30 лет подвизался Авраамий в монастыре. В 1198 году он принял священнический сан. Ни единого дня не оставлял Авраамий без Божественной Литургии и проповеди. Его наставления привлекали в церковь многих. Томящиеся от духовной жажды шли к нему врачевать свои душевные язвы. Несмотря на наличие сана, Авраамий не оставлял обычного своего иноческого подвига, как любитель нищеты и смирения.
Гонения на подвижника
Как известно, враг рода человеческого никогда не дремлет, используя каждый момент для возбуждения крамолы. Много гонений пришлось перенести Авраамию от людей, которые завидовали его проповедническим способностям. Сам игумен монастыря оказался подверженным влиянию недовольных и восстал против Авраамия, запретив ему проповедовать. Через 5 лет Авраамий был вынужден уйти в Крестовоздвиженский монастырь, находящийся в самом Смоленске. Постепенно и сюда стал стекаться народ — слушать наставления священноинока. Людей также привлекала аскетическая, подвижническая жизнь Авраамия.
Для храма Авраамий написал две иконы: «Страшный Суд Второго Пришествия» и «Изображение мытарств, проводимых душею по смерти». Авраамий утруждал свою плоть строгим постом. Как повествует его житие, лицо его было бледно и необыкновенно сухо. В священных одеждах он был похож на святителя Василия Великого, жизни которого подражал.
Авраамий был строг и к себе, и к духовным детям. Он неустанно беседовал равно как с богатыми, так и с бедными. Строго наблюдал он во время Божественной службы, чтобы никто из братии и народа не позволяли себе разговаривать в храме, потому что почитал это за святотатство. Он с особенным благоговением совершал Божественную службу.
Известно, что Авраамий не только читал душеполезную литературу, но и сам писал поучения. Но время оказалось нещадно к трудам подвижника, осталась лишь одна запись его проповеди: «Слово о небесных силах, чего ради создан бысть человек », найденная в XIX веке в библиотеке Иосифо-Волоцкого монастыря. Авраамий, рассуждая о предназначении человека, говорит, что он «создан не для того, чтобы есть, пить и одеваться в красивые одежды, а для того, чтобы угодить Богу».
Много испытал Авраамий дьявольских искушений во время своего подвига, в ужасных образах являлся ему враг человеческий, думая устрашить подвижника, но всегда был побеждаем молитвой. Зависть со стороны окружающих породила клевету на священноинока Авраамия, будто он проповедует ересь, творит злое. Эти слухи смутили всех и вскоре дошли и до епископа Игнатия. Городская власть и духовенство требовали у епископа предать священноинока суду.
Биограф Авраамия, его ученик Ефрем неоднократно подчеркивает, что Авраамий стал жертвой смоленского духовенства. Его ученость и доброта противопоставлены «невеждам, взимающим сан священства». На суде «князью и властителям умягчи Бог сердце, игуменом же и иереем, аще бы мощно, жива его пожрети». На суде Авраамий отвел все неправедные обвинения, но несмотря на это ему запретили священнодействовать и отправили в прежний Богородичный монастырь.
Чудесное избавление от засухи по молитвам священноинока Авраамия
После осуждения Авраамия в Смоленске начались беды: засуха и болезни. И ничто не помогало. Тогда местный священник Лазарь пришел к епископу Игнатию с требованием разрешить Авраамию совершать Богослужения, иначе еще большие беды ждут жителей Смоленска. Епископ разрешил Авраамию священнодействовать, попросил у него прощения за неправедное осуждение, молитв за город и жителей. Смиренный священноинок сам просил епископа помолиться.
Возвратившись в келью, Авраамий предался усердной молитве, и вдруг пошел обильный дождь и засуха кончилась. Тогда все убедились воочию в его праведности и стали высоко уважать его.
Архимандрит Авраамий
Епископ Игнатий хотел построить каменную церковь в честь святого, имя которого носил, за городской чертой. Ему понравилось пустынное место, и решил он, что здесь должен быть и монастырь. Но впоследствии он изменил свое решение и основал церковь на другом месте, уже во имя Положения ризы Богородицы во Влахерне, и собрал при ней несколько иноков, которые питались епископской милостыней.
Никто не хотел быть игуменом в столь бедной обители. Между тем вспомнил епископ Игнатий, что Авраамий скорбел об удалении от города той обители, в которой пребывал не ради себя, но ради приходивших к нему за советами духовными, и поручил ему настоятельство в сане архимандрита. И сам, оставив по старости епархию, поселился в основанной им обители.
Так вознаградил Господь долгие страдания угодника Своего, и некогда уничижаемый всеми внезапно от всех прославился. Уже не боялись приходить к нему его духовные чада, отовсюду толпами стекались люди, даже и сами бывшие клеветники приходили к Авраамию за молитвой.
Благолепно украсил Авраамий храм Пресвятой Богородицы, как невесту: красивыми иконами и лампадами. С особой строгостью архимандрит Авраамий относился к пожелавшим встать на иноческий пути, отмечая истинное усердие приходивших, так что в его монастыре собралось только 17 иноков.
Преставление Авраамия
В глубокой старости преставился епископ Игнатий. Более прежнего Авраамий внушал братии помнить о смерти и молиться день и ночь о том, чтобы не быть осужденными на праведном суде Божием. Преставился архимандрит Авраамий до 1224 года, прожив в иночестве 50 лет.
В 1238 году преставился Ефрем — любимый ученик и усердный подражатель добродетели Авраамия. Уже в конце XIII века преподобному Авраамию была составлена служба, совместная с учеником преподобным Ефремом.
Тропарь, глас 8
Днесь восия нам память твоя славне, яко солнце светозарно, лучами озаряя весь мир, и тму нощи злых духов от нам отгоняя. Днесь Небесныя силы и святых ангел, и душа праведных мысленно торжествуют радующеся. Днесь и мы грешнии припадающее молимся отче преподобне Аврамие, Христа Бога моли непрестанно, спасти град и люди, иже тебе почитающих.
Кондак, глас 3
Восия Господи граду Твоему, память Твоего угодника, яко светлое солнце, радостно всех яко лучами озаряющи. Паче же молитвы Пречистыя Ти Матере, от всех бед избавляют нас, и упражняют варварская шатания. Тем мы людие Твои, и град наш велми хвалимся, и спасаемся молитвами Твоего угодника Аврамия преподобнаго отца.
Глава 4. Преподобный Авраамий Смоленский
Число Древнерусских житий домонгольского времени чрезвычайно скудно и соответственно скудны наши сведения о них. О некоторых мы имеем сказания, составленные много веков спустя и лишенные исторической достоверности. О других (немногих) – очень краткие древние записи или проложные статьи, дополненные и развитые впоследствии Ни те, ни другие не могут служить источниками для суждении о характере и направлении духовной жизни. Все сведения о домонгольских монастырях указывают на их городской или пригородный характер. Настоятели их принимают живое участие в общественной жизни Руси; старцы являются излюбленными духовниками мирян. Отсюда можно было сделать косвенный вывод о том, что и святость в Древней Руси воспитывалась под преимущественным влиянием св. Феодосия.
Среди святых преподобных, основателей монастырей домонгольскои поры отметим наиболее чтимых: Авраамия Ростовского, Герасима Вологодского (если они действительно жили в эту эпоху), Антония (Римлянина) и Варлаама Хутынского в Новгороде, Ефрема Новоторжского (в Торжке).
Из них лишь о преподобном Варлааме († 1142) имеем краткую запись, из которой, как. впрочем и из летописи, видно, что он был сыном богатого боярина и удалившись в пустыню, в десяти верстах от Новгорода, на Хутыни, построил монастырь во имя Преображения Господня. Варлаам не был ни первым строителем монастырским в Новгороде, ни первым Новгородским святым. Но его посмертное почитание было так же велико в Новгородской земле, как св. Сергия Радонежского на Москве. С именем национального новгородского заступника связано много легенд, записанных в XV веке. В эпоху борьбы Новгорода с Москвой его мощи давали чувствовать свою силу москвичам, презрительно относившимся к новгородским святыням, и даже самому Грозному.
Может быть, к концу домонгольской (или началу монгольской) эпохи относится жизнь и подвиг Никиты, "столпника" Переяславского. Позднейшее житие рассказывает о его грешной и лихоимной жизни в миру, сменившейся суровым покаянием. Он спасался в монастыре, в трех верстах от Переславля-Залесского в столпе (то есть в башне), обложив свое тело тяжелыми веригами. Убитый разбойниками, которые приняли за серебро блеск его вериг, Никита присоединил венец страстотерпца к подвигу преподобного. Житие приписывает ему особую власть над демонами, быть может, вдохновляясь образом тезоименитого ему великомученика.
Некоторых святых епископов и князей этой эпохи мы будем иметь случай коснуться ниже. Теперь же обратимся к единственному (после Феодосия) домонгольскому подвижнику, от которого осталось подробное жизнеописание, составленное его учеником. Преподобный Авраамий Смоленский был не только чтим в своем родном городе после кончины (в начале XIII века), но и канонизован на одном из московских Макариевских соборов (вероятно, 1549). Местно чтился в Смоленске и ученик его Ефрем, автор жития. Несмотря на многочисленные литературные влияния на его труд, составленное им "Житие и терпение св. Авраамия" дает образ большой силы, полный оригинальных черт, может быть, неповторимых в истории русской святости.
Житие мало знает о детстве и юности святого. По смерти родителей он, отказавшись от брака, раздает имение бедным и облекается в "худые ризы" (как Феодосий): "Хожаше яко един от нищих и на уродство ся приложи". Это временное юродство, о котором не сообщается никаких подробностей, может быть, и состояло в социальном уничижении, подобном юношеским подвигам преподобного Феодосия. Вскоре юноша постригается под именем Авраамия в пригородном Смоленском монастыре (на Селище, в шести верстах от города). Пребывая в "бдении и в алкании день и нощь", Авраамий ревностно предается книжным занятиям. Изучая отцов церкви и жития святых, он составляет себе целую библиотеку, "списа ово своею рукою, ово многими писцы". Из отцов церкви Иоанн Златоуст и Ефрем Сирин были его любимым чтением.
Нам известно, что Смоленск XII века был одним из культурных центров Руси. Отсюда вышел второй митрополит из русских Климент Смолятич, о котором летописец говорит, что в Русской земле еще не бывало такого "книжника и философа". Перу этого Климента принадлежит ученое послание к смоленскому пресвитеру Фоме экзегетического содержания, представляющее собрание изъяснений на разные темные места Библии и греческих отцов. Автор послания свидетельствует, что в Смоленске был кружок лиц, преданных ученым занятиям, и что здесь существовали разные экзегетические направления. В этой обстановке ученость инока Авраамия не является неожиданной; и сам игумен его был "хитр божественным книгам". Уже эта ученость Авраамия резко отличает его от "простого" Феодосия, который мог только прясть нити для книг "великому" Никону, Но житие Авраамия находится в теснейшей литературной зависимости от жития Феодосия. Сам Авраамий, несомненно, прошел в юности школу Феодосия и подражал ему. Как и для Феодосия, палестинские жития святых составляли его любимое чтение. И однако образ его резко и своеобразно выделяется на этом палестинско-киевском фоне. Конечно, речь может идти лишь о духовных оттенках, с трудом находящих словесное выражение в житийном стиле. Тем не менее, при тесной близости смоленского и киевского жития каждое отступление может быть только сознательным и значительным.
Всем известно, что святой Феодосий посещал княжеские пиры, хотя и вздыхал, слушая музыку скоморохов. Но Авраамий "на трапезы и на пиры отиноудь не исходя, многых ради зазираний, яже бывают от места избирающих". Мотивировка, которая должна оправдать отступление от прототипа. Худые ризы Феодосия Авраамий сохранил и в годы зрелости. Но, давая портрет своего святого в расцвете его духовных сил и решающей борьбы его жизни, Ефрем под смиренными ризами Феодосия рисует совсем иное аскетическое лицо. "Образ же блаженного и тело удручено бяше, и кости его и состави яко мощи исщести, и светлость лица его блед имуще от великого труда и воздержания и бдения, от мног глагол". Традиция телесной крепости и радостная светлость святого установлена, как мы видели, еще Кириллом Скифопольским для его Саввы и завещана Руси. В эту традицию не укладывается бледный и изможденный аскет. А между тем этот образ борющегося аскета автор хочет запечатлеть в уме читателя, рисуя портрет средовека, а не старца (после пятидесятилетнего подвижничества): "Образ же и подобие на Великого Василия: черну браду таку имея, плешиву разве имея главу".
За аскетической худобой, лишением сна и пищи – качество молитвы. Нестор мало говорит о молитве своего святого, косвенно позволяя заключить, что она не имела разительных внешних проявлений: ни мистических экстазов, ни эмоциональной порывистости. Иначе у Авраамия: "И в нощи мало сна приимати, но коленное поклоняние и слезы многы от очью безъщука (беспрестанно) излияв и в перси биа и кричанием Богу припадая помиловати люди своя, отвратити гнев свой" и т. д. Эта покаянная печаль и мрачность не оставляет святого и на пороге смерти: "И оттоле боле начат подвизатися блаженный Авраамий в смирении мнозе и в плачи от сердца с воздыханием и с стенаньми, поминаше бо о себе часто о разлучении души от тела".
Быть может, сообразно с этим иным (мы назвали бы его метаноическим) направлением в духовной жизни, в житии св. Авраамия слабо выражены, по сравнению с Феодосием, каритативные стороны служения. Упоминается о милостыне; но не с состраданием к немощам людским выходил из своей кельи суровый аскет, а со словом назидания, со своей небесной, и, вероятно, грозной наукой, наполняющей трепетом сердца. Этот особый "дар и труд божественных писаний" заменяет преподобному Авраамию дар и труд социального служения, без которого редко можно представить себе святого Дневней Руси.
Более традиционен (по-русски) св. Авраамий в его отношении к храмовому благочестию, к литургической красоте и истовости службы (общий учитель – тот же святой Савва). Изгнанный из своего монастыря, он в городе украшает другой, Крестовоздвиженский, ставший его убежищем. То же и в последнем своем монастыре, в доме Пресвятой Богородицы: "И украси ю яко невесту красну... иконами и завесами и свещами". Он особенно строг и в храмовом благочинии: "Отиноудь запрещаше же в церкви не глаголати, паче же на литургии". По-видимому, совершенно особое и личное отношение было у святого к евхаристии. Он не переставал совершать бескровную Жертву ("ни единого же дне не остави") со дня своего рукоположения, и потому запрещение его в служении должно было явиться для него особенно мучительным.
Из этих скудных, рассеянных черт встает перед нами необычный на Руси образ аскета с напряженной внутренней жизнью, с беспокойством и взволнованностью, вырывающимися в бурной, эмоциональной молитве, с мрачно-покаянным представлением о человеческой судьбе: не возливающий елей целитель, а суровый учитель, одушевленный, может быть, пророческим вдохновением. Если искать духовной школы, где мог воспитаться такой тип русского подвижника, то найти его можно лишь в монашеской Сирии. Св. Ефрем, а не Савва был духовным предком смоленского Авраамия.
Ученость св. Авраамия была связана с даром учительства, который сделался источником жестоких гонений на него и его "терпения", главного подвига его жизни. Монашеская келья Авраамия стала притягательным центром для Смоленска. Многие миряне приходили к нему из города ради "утешения из святых книг".
"Иереи и черноризцы" восстали против святого именно в связи с его книжным учением. После богословских диспутов с городским духовенством сам игумен, доселе покровительствовавший святому, запрещает ему: "Аз за тя отвечаю у Бога, ты же престани уча". Святой, принявший от него "много озлоблениа", оставляет свой монастырь и переселяется в Смоленск. Здесь, в Крестовоздвиженском монастыре, он продолжает свою учительную деятельность. Многочисленные его почитатели снабжают его средствами для помощи бедным и для украшения храма. Но врагам Авраамия удалось возбудить против него чуть ли не весь город; опасность угрожала самой его жизни: "Собраша же ся вси от мала и до велика весь град нань, инии глаголют заточити, а инии к стене ту пригвоздите и зажещи, а друзии потопити и, проведше всквози град..." В описании горестных событий, быть может, чувствуется перо очевидца: "Посланые же слуги, емше, яко злодея влачаху, они ругахуся ему, инии же насмехахуся ему и бесчинная словеса кидающе, и весь град и по торгу и по улицам – везде толпа народа, и мужи же, глаголю, и жены и дети, и бе позор тяжек видети". На владычном дворе собрались для суда не только епископ (Игнатий) с духовенством, но и князь с боярами. Однако миряне признали Авраамия невинным, и епископ, оставив его под стражей вместе с двумя учениками, на следующий день собирает чисто духовный суд ("игумени и ереи"). Ефрем не приводит приговора этого суда и хочет подчеркнуть благополучный исход его: "Не приемшу ему никоего зла". Однако Авраамий отослан в свой первоначальный монастырь, на Селище, и из дальнейшего видно, что ему было запрещено совершать литургию. Два праведника предсказывают епископу гнев Божий на град Смоленск за гонение на святого: "Великой есть быти опитемьи граду сему, аще ся добре не опечалиши" (не покаешься). Уже тогда епископ Игнатий "скоро посла по всем игуменом и к всем попом, заповедая и запрещая всем от всякого речения зла престати, яже на блаженного Авраамия". Однако преподобный продолжает оставаться под запрещением. Обещанная "епитимия" приходит в виде страшной засухи. Молитвы епископа и всего народа остаются неуслышанными. Тогда по совету третьего, не названного по имени иерея Игнатий призывает св. Авраамия, снова расследует обвинения против него "и испытав, яко все лжа", прощает его и просит молиться о страждущем граде. Бог услышал молитву святого: "Еще преподобному не дошедшу своея келия, одожди Бог на землю дождь", и с этого времени возобновилось почитание Авраамия и стечение к нему народа.
Последние годы святого прошли мирно на игуменстве в новом, третьем по счету монастыре его. Епископ Игнатий хотел построить монастырь во имя своего святого и уже поставил церковь за городом на месте скупленных им огородов, но потом почему-то се разрушил и перенес на новое место, освятив во имя Пресвятой Богородицы, "положения честныя ризы и пояса". Этот монастырек, где питалось несколько старцев щедротами епископа, не пользовался, по-видимому, особым уважением. Охотников идти в игумены не было. "По мнозе же времени" Игнатий вызывает с Селища Авраамия и дает ему благословение: дом Богородицы. Авраамий с радостью принимает игуменство, продолжая "пребывать в первом подвизе" учительства и духовничества для сограждан. Пользуясь общей любовью, преподобный пере жил своего епископа и преставился от болезни после пятидесяти лет подвижничества.
Необычайность подвига св. Авраамия и перенесенных им гонений ставит пред нами вопрос о их источнике. Биограф его св. Ефрем неоднократно подчеркивает, что преподобный стал жертвой смоленского духовенства. Его ученость и дары пастырства противополагаются "невежам, взимающим сан священства". На суде "князю и властителем умягчи Бог сердце, игумном же и ереем, аще бы мощно, жива его пожрети". Вот почему и наказание (смерть) постигает только попов и игуменов. Позднейшее примирение Авраамия со св. Игнатием заставляет автора по возможности смягчить роль епископа в этом злочастном процессе: он представляется скорее жертвой и орудием "попов и игуменов". Но автор не пожелал скрыть острого конфликта между святым и огромным большинством духовенства и драматически развил этот конфликт в житийную "пассию" ("терпение"). Какие же мотивы предполагает он у враждебной партии?
О многом читателю приходится лишь догадываться. Некоторые из приводимых мотивов носят корыстный или человеческо-мелкий характер. Вспомним, что к Авраамию стекалось из города множество народа: он был для многих "отцом духовным". Отсюда понятны жалобы священников: "Уже наши дети вся обратил есть". На этой почве вырастает клевета: "Инии же к женам прикладающе". Но важнее и интереснее другая группа обвинений: "Овии еретика нарицати, а инии глаголаху нань – глубинные книгы почитает... друзии же пророком нарицающе". Еретик, пророк, читатель запрещенных книг – эти обвинения относились к самому содержанию его учения. Оно смутило и его игумена, столь ученого и первоначально столь расположенного к нему.
Каково было содержание его необычного, смущающего учения, об этом можно лишь догадываться по кратким намекам жития. Оно, конечно, имело отношение к спасению – святой Авраамий проповедовал грешникам покаяние, и с успехом: "Мнози от града приходят... от многых грех на покаяние приходят". Но одно духовничество или нравственная проповедь не могли бы навлечь на Авраамия обвинения в ереси.
Ефрем неоднократно говорит о "дарах слова Божия, данных от Бога преподобному Авраамию": "Дасть бо ся ему благодать Божия не токмо почитати, но протолковати... якоже ничтоже ся его не утаит божественных писаний". В области экзегетики Священного Писания (темных, таинственных мест) опасности и подстерегали смелого богослова. За эту свою экзегетическую проповедь он, по его собственным словам, "бых пять лет искушениа терьпя, поносим, бесчесствуем, яко злодей". Ефрем дает нам нить и для того, чтобы нащупать основной богословский интерес Авраамия. Смоленский инок был не только ученым, но и художником. И о двух иконах его письма не случайно говорит биограф: "Написа же две иконы: едину Страшный суд второго пришествиа, а другую испытание воздушных мытарств". Воспоминание о них наводит автора на страшную память о том, что он на своем местном говоре называет "чемерит день": "Егоже избежати негде ни скрытися, и река огнена пред судищем течет и книгы разгыбаются и Судии седе и дела открываются всех... Да еще страшно есть, братье, слышати, страшнее будем самому видети". В тех же мыслях и настроениях застает святого смертный час: "Блаженный Авраамий часто себе поминая, како истяжуть душу пришедшеи аггелы и како испытание на воздусе от бесовских мытарств, како есть стати пред Богом и ответ о всем воздати и в кое место поведут и како во второе пришествие предстати пред судищем страшного Бога и как будет от Судья ответ и како огньная река потечет, пожигающи вся..." Здесь опять нас поражает конкретность образов, художественная наглядность видений... Нельзя не видеть их внутреннего родства с "метаноическим" типом аскезы. Детали этих видений не сводимы к Апокалипсису или к Книге пророка Даниила. Но они целиком вмещаются в обширную святоотеческую и апокрифическую литературу эсхатологического направления. Так, подробности Страшного суда все находятся в знаменитом слове Ефрема Сирина "На пришествие Господа, на скончание мира и на пришествие антихриста". Классическим источником для мытарств на Руси было греческое житие св. Василия Нового в видениях Феодоры. Но тогда откуда же гонения на Авраамия, откуда обвинения в ереси?
Мы уже понимаем, почему его называют, глумясь, пророком. Эсхатологический интерес, направленный на будущее – вероятно, чаемое близким, – срывает покров с тайны, пророчествует. Но вот другое обвинение: "Глубинные книги почитает". Оно указывает, что заподозрен был самый источник этих пророчеств: греческая эсхатологическая традиция. И может быть, не без основания.
Мы хорошо знаем, как подлинные эсхатологические творения святых отцов (например Ипполита, Ефрема) обрастали псевдоэпиграфами и вдохновляли апокрифы уже анонимные. В обширной литературе апокрифов эсхатологические темы, быть может, вообще преобладают. В Церкви Греческой, а потом и Русской циркулировали списки отреченных книг, запретных для чтения. Но эти списки имели частный характер, противоречили друг другу и слабо выполнялись, как свидетельствует факт сохранности апокрифических рукописей в монастырских библиотеках. При отсутствии критической школы и филологической культуры задача выделения апокрифов из святоотеческого наследия была для Руси непосильной.
Что такое "глубинные" (или "голубинные") книги, мы не знаем в точности. Вернее понимать под ними космологические произведения богумильской литературы. В средние века богумильство (остатки древнего манихейства) имело огромное распространение в юго-славянских странах: Болгарии, Сербии, Боснии. Со славянского юга Русь взяла почти всю свою церковную литературу; не могла она не заимствовать и еретической, как об этом свидетельствуют богумильские мотивы в произведениях народной поэзии: сказаниях, легендах и духовных стихах.
Против св. Авраамия было выдвинуто весьма конкретное обвинение – с какой долей доказательности, мы не знаем. В житии его, конечно, нет следов манихейства, ибо нельзя считать за манихейство суровый мироотрешенный аскетизм (его мы видим нередко в Сирии). Если Авраамий читал богумильские книги, то по добросовестному заблуждению, как и большинство православных русских их читателей. В преданности его Церкви не может быть сомнений. Но, может быть, св. Ефрем прав в оценке гонителей своего духовного отца, и перед нами первая в русской истории картина столкновения свободной богословской мысли с обскурантизмом невежественной, хотя и облеченной саном толпы.
Конечно, богословская культура Авраамия находит свое объяснение в культурном расцвете Смоленска в эпоху Климента Смолятича и князя Романа Ростиславича (1161 – 1180). Но направление его интересов было иное. И в этом направлении он предуказывает одно из основных религиозных призваний Руси. Незадачливая в богословии, скоро позабывшая греческую выучку, Древняя Русь из всех богословских тем облюбовала себе одну: эсхатологическую, хотя ее развивала больше в произведениях народной, чем книжной литературы.
Как патрон духовного просвещения, Авраамий не стоит обособленным среди русских святых. Рядом с ним всегда вспоминаются имена св. Стефана Пермского Нила Сорского, Дионисия Троицкого, Димитрия Ростовского. Уточняя сокровенное содержание его науки, мы получаем право сказать, что св. Авраамий был страстотерпцем православного гнозиса.
Из книги Русская религиозность автора Федотов Георгий ПетровичПреподобный Авраамий Смоленский Очевидно, что двумя течениями, прослеженными нами на материале Киево–Печерского патерика, не исчерпывается все многообразие духовной жизни древнерусского монашества. При скудости наших источников тем более примечательно, что
Из книги Русские святые. Июнь–Август автора Автор неизвестенМеркурий, епископ Смоленский, преподобный Преподобный Меркурий, епископ Смоленский, был иноком Киево-Печерского монастыря. Время его хиротонии неизвестно. На Смоленской кафедре, вероятно, был преемником епископа Лазаря, так как он испытал со своей паствой ужасы Батыева
Из книги Святость и святые в русской духовной культуре. Том II. Три века христианства на Руси (XII–XIV вв.) автора Топоров Владимир НиколаевичАвраамий Палеостровский, преподобный Преподобный Авраамий Палеостровский - ученик и последователь прп. Корнилия Палеостровского, Олонецкого (память 19 мая/1 июня) - совершал иноческие подвиги в XV веке на уединенном острове Палий Онежского озера. Из жизнеописания прп.
Из книги Русские святые автора (Карцова), монахиня ТаисияАвраамий Смоленский, преподобный Преподобный Авраамий Смоленский, проповедник покаяния и грядущего Страшного суда, родился в 1172 году в Смоленске от богатых родителей, которые до него имели 12 дочерей и молили Бога, чтобы даровал Он наследника роду их и всему имению.Уже в
Из книги Полный годичный круг кратких поучений. Том III (июль – сентябрь) автора Дьяченко Григорий МихайловичАвраамий - подвижник Печерской, преподобный Преподобный Авраамий - подвижник Печерской обители XIV века. Мощи его почивают Антониевых пещерах. Память его совершается 21 августа/3 сентября и 28 сентября/11 октября в Соборе преподобных, почивающих в Ближних
Из книги Молитвослов на русском языке автораII ПРЕПОДОБНЫЙ АВРААМИЙ СМОЛЕНСКИЙ Уроженец Смоленска, игумен и архимандрит Смоленского Богородицкого монастыря, преподобный Авраамий - последняя из рассматриваемых в этой книге фигур домонгольской поры. Долгое время местночтимый и канонизированный, видимо, на одном
Из книги СЛОВАРЬ ИСТОРИЧЕСКИЙ О СВЯТЫХ,ПРОСЛАВЛЕННЫХ В РОССИЙСКОЙ ЦЕРКВИ автора Коллектив авторов Из книги автораПреподобный Авраамий Мирожский (+ 1158) Память его празднуется 24 сент. в день преставления и в 3-ю Неделю по Пятидесятнице вместе с Собором Псковских святыхСпасо-Мирожский монастырь был воздвигнут на реке Мироже, напротив города Пскова, архиепископом Новгородским Нифонтом
Из книги автораПреподобный Авраамий Смоленский (+ 1221) Память его празднуется 21 авг. в день преставления и в Неделю перед днем празднования Смоленской иконе Божией Матери (28 июля)Прп. Авраамий родился в Смоленске от богатых и благочестивых родителей. В школе он отличался способностями и
Из книги автораПреподобный Ефрем Смоленский (+ 1238) Память его празднуется 21 авг. в день памяти прп. Авраамия Смоленского и в Неделю перед днем празднования Смоленской иконе Божией Матери (28 июля)Прп. Ефрем Смоленский был учеником прп. Авраамия. Отличался кротостью и любовью к ближним,
Из книги автораПоучение 2-е. Преп. Авраамий Смоленский (О зависти) I. Преп. Авраамий, Смоленский чудотворец, память коего совершается ныне, родился в Смоленске. В отрочестве он избегал детских игр, любя больше посещение храма Божия. А когда достиг совершеннолетия, то от брака отказался,
Из книги автораАвраамий Смоленский, преподобный (+1224) Авраа?мий Смоле?нский (1172 или 1150 – 1221 и 1224) – русский православный святой, преподобный.По смерти своих родителей он, следуя примеру святых, по внушению Божию поступил иноком в обитель Богоматери, находившуюся в 6 верстах от
Из книги автораАВРААМИЙ, преподобный Галицкий, постриженик преп. Сергия Радонежского. Усердие к подвигам смирения заставило Сергия возвести Авраамия в сан пресвитера. Приняв на себя обет молчания, Авраамий почувствовал призвание к пустынной жизни. Поселясь на берегу Галицкого озера,
Из книги автораАВРААМИЙ, трудолюбивый, преподобный Печерский Мощи его открыто почивают в Киеве, в пещерах Антония, именуемых Ближними. Память его совершается в Киевопечерской лавре августа 21. О времени кончины Авраамия неизвестно (6) Пат. Печ. Опис. Киев. Лавры, стр. 109. Киев
Из книги автораАВРААМИЙ, преподобный, затворник Печерский Некоторым из преподобных Печерских, мощи коих почивают в пещерах Антониевых творится память в Киевопечерской лавре в разные месяцы и числа; имена их значатся в словаре, в своих местах, по алфавиту; другим же преподобным творится
Из книги автораАВРААМИЙ, преподобный игумен Палеостровского Рождественского монастыря (см. Корнилий
Преподобный Авраамий Смоленский, проповедник покаяния и грядущего Страшного Суда, родился в середине ХII в. в Смоленске от богатых родителей, которые до него имели 12 дочерей и молили Бога о сыне. С детства он рос в страхе Божием, часто посещал церковь и имел возможность учиться по книгам. Родители надеялись, что их единственный сын вступит в брак и продолжит знатный род, но он искал другой жизни. По смерти родителей, раздав все имущество монастырям, церквам и бедным, преподобный ходил по городу в рубище, моля Бога указать путь спасения. Он принял постриг в монастыре Пресвятой Богородицы, который стоял в пяти верстах от Смоленска, на месте Селище. Проходя в нем различные послушания, преподобный усердно занимался списыванием и собиранием книг, черпая из них духовное богатство. Смоленский князь Роман Ростиславич († 1170) завел в городе училище, в котором учились не только по славянским, но и по греческим и латинским книгам. У самого князя было большое собрание книг, которым пользовался преподобный Авраамий. Более 30 лет подвизался он в обители, когда игумен убедил его принять в 1198 г. сан пресвитера. Каждый день он совершал Божественную литургию и исполнял послушание духовника не только для братии, но и для мирян. Вскоре преподобный стал широко известен. Это возбудило зависть братии, а затем и игумена, и через 5 лет преподобный вынужден был перейти в Крестовоздвиженский монастырь в самом Смоленске. На пожертвования богомольцев он украшал соборный храм бедного монастыря иконами, завесами и свечами. Сам он написал две иконы на темы, которые более всего занимали его: на одной изобразил Страшный Суд, а на другой - истязания на мытарствах. Сухой и бледный от крайних трудов, подвижник был похож в священных одеждах на . Святой был строг и к себе, и к духовным детям. Он неустанно проповедовал в церкви и приходящим в его келлию, беседуя равно с богатыми и бедными. Городская знать и духовенство требовали у епископа Игнатия предать преподобного суду, обвиняя его в прельщении женщин и переманивании духовных детей. Но страшнее были обвинения его в еретичестве и чтении запрещенных книг. За это предлагали утопить или сжечь подвижника. На суде князя и епископа преподобный отвел все лживые обвинения, но, несмотря на это, ему запретили священнодействовать и перевели в прежний монастырь в честь Пресвятой Богородицы. Страшная засуха была Божиим наказанием за неправедный суд, и лишь когда святитель Игнатий попросил прощения у преподобного Авраамия и разрешил ему служить и проповедовать, дождь напоил Смоленскую землю. Святитель Игнатий построил новый монастырь в честь Положения ризы Пресвятой Богородицы и поручил в нем настоятельство преподобному Авраамию, а сам, оставив по старости епархию, поселился в нем. Много было желавших поступить под руководство преподобного Авраамия, но он принимал их весьма разборчиво и после больших испытаний, так что в его монастыре у него было только 17 братий. Преподобный Авраамий после смерти святителя Игнатия, бывшего его духовным другом, более прежнего внушал братии помнить о смерти и молиться день и ночь о том, чтобы не быть осужденными на Суде Божием. Скончался преподобный Авраамий до 1224 г., пожив в иночестве 50 лет. Уже в конце ХIII в. ему была составлена служба, совместная с учеником преподобным Ефремом. Страшное монголо-татарское нашествие, бывшее наказанием Божиим за грехи, не только не заглушило памяти преподобного Авраамия Смоленского, но напомнило людям его призыв к покаянию и памятованию Страшного Суда.