Альберт фрэнсис капоне. Аль Капоне — биография, факты из жизни. Криминальный король Чикаго

Аль Капоне (Al Capone)

Альфонсе Габриэль «Великий Аль» Капоне (итал. Alphonse Gabriel «Great Al» Capone). Родился 17 января 1899 года в Бруклине - умер 25 января 1947 года в Майами-Бич, штат Флорида. Знаменитый американский гангстер, действовавший в Чикаго 1920-1930-х годов.

Он был четвёртым ребёнком в семье. Родители были итальянскими эмигрантами - оба были уроженцами Ангри. Они приехали в США в 1894 году и обосновались в Уиллиамсбурге, предместье Бруклина, Нью-Йорк.

Всего в семье было 9 детей: 7 сыновей - Джеймс Винченсо, (28 марта 1892 - 1 октября 1952), Рафаелле Джеймс (12 января 1894 - 22 января 1974), Сальваторе (16 июля 1895 - 1 апреля 1924), Альфонсе, Эрмино Джон (11 апреля 1903 - 12 июля 1985), Альберт Умберто (24 января 1905 - 14 января 1980) и Мэтью Николас (1908 - 1967), - и две дочери - Эрмина (1901 - 1902) и Мафальда (28 января 1892 - 25 марта 1988). Джеймс и Ральф были единственными, кто родился в Италии, начиная с Сальваторе все остальные дети Капоне родились уже в Штатах.

Альфонсе с ранних лет подавал признаки явного возбудимого психопата. В конечном итоге шестиклассником напал на своего школьного учителя, после чего бросил школу и присоединился к банде «Джеймс-Стрит», возглавляемой Джонни Торрио, влившейся затем в знаменитую банду «Файв-Пойнтц» Паоло Ваккарелли, больше известного как Пол Келли.

Благодаря физической силе и размерам, Капоне с удовольствием выполнял эту работу в убогом и злачном учреждении своего босса Йеля «Harvard Inn».

Именно к этому периоду жизни историки приписывают поножовщину Капоне с уголовником Фрэнком Галлучио. Ссора произошла из-за сестры (по некоторым сведениям, жены) Галлучио, в адрес которой Капоне отпустил дерзкое замечание. Галлучио полоснул юного Альфонсо ножом по лицу, поставив ему знаменитый шрам на левой щеке, из-за которого в хрониках и поп-культуре Капоне получит прозвище «Лицо со шрамом» (Scarface) . Этой истории Альфонсо стыдился и происхождение шрама объяснял участием в «Потерянном батальоне», наступательной операции войск Антанты в Аргонском лесу в Первой мировой, из-за некомпетентности командования окончившейся трагически для пехотного батальона американских войск. На самом деле, Альфонсо не только не был на войне, но даже никогда не служил в армии.

В 1917 году Капоне вплотную интересовалась полиция Нью-Йорка: его подозревали в причастности по меньшей мере к двум убийствам, что послужило ему поводом перебраться вслед за Торрио в Чикаго и присоединиться к банде «Большого» Колозимо, держателя нескольких борделей и дяде Торрио. Как раз в этот период между Колозимо и Торрио шёл диспут о расширении сферы деятельности бутлегерством. Торрио был «за», Колозимо - «против».

Алчный и беспринципный Торрио, исчерпав все аргументы, решил просто устранить несговорчивого родственника, и в данном предприятии у него нашёлся сторонник - Альфонсо. Исполнителем выступил старый знакомый по банде Five Points - головорез Фрэнки Йель.

В бутлегерском бизнесе новоиспечённая банда Торрио встретила не в пример более ожесточённую конкуренцию. Через несколько лет более или менее мирного сосуществования конфликт интересов привёл к столкновению группировки Торрио с бандой Irish North Side Дэйона О’Бэниона, которое в итоге вылилось в убийство последнего.

Банда О’Бэниона не смирилась с поражением, и следующей заметной жертвой противоборства стал младший брат Альфонсо Фрэнк. Два покушения на жизнь и тяжёлое ранение Торрио в перестрелке заставили его отойти от дел и назначить Аль Капоне своим преемником. На тот момент банда насчитывала около тысячи бойцов и собирала в неделю по 300 тысяч долларов дохода. Альфонсо шёл 26-й год, и он был в своей стихии.

Альфонсо оправдал ожидания мафии. Аль Капоне ввёл такое понятие как «рэкет». Также мафия начала заниматься эксплуатацией проституции, а покрывали всё это огромные взятки, выплачиваемые Капоне не только полицейским, но и политикам.

Война бандитов при Капоне приняла невиданные для тех пор размеры. Только между 1924 и 1929 годами в Чикаго было застрелено более пятисот бандитов. Капоне беспощадно истребил ирландские банды О’Бэниона, Доуэрти и Билла Морана. К автоматам присоединились пулемёты и ручные гранаты. В бандитскую практику вошли устанавливаемые в автомобилях взрывные устройства, которые срабатывали после включения стартёра. Начало этой серии убийств вошло в историю американской криминалистики под названием «Бойня в День святого Валентина».

Резня в День святого Валентина

Бойня в День святого Валентина (St. Valentine"s Day massacre) - название, которое получила расправа итальянских мафиози из группировки Аль Капоне с членами конкурирующей ирландской группировки Багса Морана, в результате которой было застрелено семь человек. Произошла в Чикаго 14 февраля 1929 года, во время действия «сухого закона» в США.

В четверг 14 февраля, в День святого Валентина, внутри склада, замаскированного под гараж, неподалёку от парка Линкольна на севере Чикаго было обнаружено семь трупов, лежавших в ряд у стены: ближайший подручный Морана Альберт Качеллек, также известный как «Джеймс Кларк», Фрэнк и Питер Гузенберги, Джонни Мэй, Адам Хейер, Эл «Горилла» Вейншанк и доктор Рейнхард Швиммер. Все убитые (за исключением Швиммера) при жизни входили в состав банды Багса Морана и были застрелены членами семьи Аль Капоне. Сам Аль Капоне, позаботившись об алиби, пребывал в это время на отдыхе во Флориде.

Преступление было спланировано с целью устранения Багса Морана, главного конкурента и противника Аль Капоне. Причина их вражды заключалась в том, что оба они занимались бутлегерством (незаконным ввозом и сбытом спиртных напитков) и хотели единолично контролировать этот бизнес в Чикаго.

План преступления с одобрения Аль Капоне разработал один из его подручных, Джек МакГурн по прозвищу «Пулемёт». Кроме того, подобным образом он хотел отомстить за неудавшееся покушение на его жизнь, которое месяцем ранее совершили Фрэнк и Питер Гузенберги, пытавшиеся убить его в телефонной будке. МакГурн сформировал команду из шести человек и поставил во главе Фрэнка Бёрка. Сам он, равно как и его босс, не присутствовал лично на операции и провел этот день в компании подруги Луизы Рольф, сняв номер в отеле и обеспечив тем самым своё алиби.

Бёрк и его группа назначили встречу банде Морана на складе на Норт-Кларк-стрит под предлогом сбыта контрабандного виски. Доставка товара якобы должна была быть осуществлена в половину одиннадцатого утра в четверг 14 февраля. Когда люди Морана зашли внутрь, группа Бёрка подъехала к складу на угнанном полицейском автомобиле. Так как двое бандитов были одеты в полицейскую форму, люди Морана приняли их за представителей закона и, подчинившись приказу, выстроились в ряд у стены. После того, как их обезоружили, двое из группы Бёрка открыли по бутлегерам огонь из автоматов. Шестеро были убиты на месте, за исключением Фрэнка Гузенберга, который на момент прибытия полиции был жив и прожил ещё около трёх часов.

Следуя плану МакГурна, двое фальшивых полицейских вывели своих сообщников со склада с поднятыми руками - чтобы со стороны происходящее казалось обычным арестом - и уехали. Их расчёт оправдался. Как показала потом свидетельница Альфонсина Морин, она не усмотрела в этом ничего подозрительного. Тем не менее основная цель, ради которой и было спланировано преступление, не была достигнута - Багс Моран опоздал на встречу и, увидев припаркованный у склада полицейский автомобиль, скрылся.

На звуки выстрелов собралась толпа, а затем приехала настоящая полиция. Когда сержант Свини спросил у умирающего Фрэнка Гузенберга (впоследствии было установлено, что он получил 22 пулевых ранения), кто стрелял в него, он ответил, что никто, и вскоре скончался, так и не раскрыв имена преступников. Это происшествие получило широкую огласку.

Но, несмотря на то, что причастность Аль Капоне была очевидна, ему и МакГурну не удалось предъявить обвинение, так как оба они имели железное алиби. МакГурн к тому же вскоре женился на Рольф - в прессе её прозвали белокурое алиби (Blond Alibi), - поэтому она получила возможность не свидетельствовать против мужа.

Прямых доказательств причастности к эпизоду Капоне обнаружено не было. Более того, за преступление перед судом никто так и не предстал.

Опубликованные снимки с места преступления шокировали общественность и изрядно испортили репутацию Капоне в обществе, а также заставили федеральные органы правопорядка вплотную заняться расследованием его деятельности.

В июле 1931 года за неуплату налогов в размере 388 тысяч долларов Аль Капоне был приговорён к одиннадцати годам тюремного заключения в исправительном заведении Атланты. Приговор вынес Федеральный суд.

В 1934 году был переведён в тюрьму на острове Алькатрас, откуда вышел через семь лет смертельно больным сифилисом. Капоне потерял криминальное влияние.

21 января 1947 года у Капоне случился инсульт, после которого он пришёл в сознание и даже пошёл на поправку, но 24 января ему был поставлен диагноз пневмония. На следующий день Капоне скончался от остановки сердца.

Аль Капоне (документальный фильм)

Рост Аль Капоне: 170 сантиметров.

Личная жизнь Аль Капоне:

Жена - Мэй Джозефина Кафлин (11 апреля 1897 - 16 апреля 1986). Капоне женился на ней 30 декабря 1918 года в 19 лет.

Кафлин была ирландской католичкой и ранее в том же месяце родила их сына Альберта Фрэнсиса "Сонни" Капоне (4 декабря 1918 - 4 августа 2004). Поскольку Капоне ещё не было 21 года на тот момент, то от его родителей потребовалось письменное согласие на брак.

Мэй Джозефина - жена Аль Капоне

Альберт Капоне родился с врождённым сифилисом и серьёзной сосцевидной инфекцией. Он перенёс вынужденную операцию на головном мозге, но на всю жизнь остался частично глухим.

В отличие от отца, Альберт Капоне вёл довольно законопослушную жизнь, если не считать совершённой в 1965 году мелкой кражи в магазине, за которую он получил два года условно. После этого в 1966 году он официально поменял своё имя на Альберт Фрэнсис Браун (Браун часто, в качестве псевдонима, использовал сам Аль). В 1941 году он женился на Диане Рут Кейси (27 ноября 1919 - 23 ноября 1989) и у них родилось четыре дочери - Вероника Френсис (9 января 1943 - 17 ноября 2007), Диана Патриция, Барбра Мэй и Терри Холл. В июле 1964 года Альберт и Диана развелись.

Образ Аль Капоне в кино:

Род Стайгер в фильме «Аль Капоне»;

Джейсон Робардс в фильме «Резня в День святого Валентина»;
- Бен Газзара в фильме «Капоне»;

Титус Уэлливер в фильме «Гангстеры»;
- Ф. Мюррэй Абрахам в фильме «Диллинджер и Капоне»;
- Ф. Мюррэй Абрахам в фильме «Красавчик Нельсон»;
в фильме «Неприкасаемые»;

Винсент Гуастаферро в фильме «Нитти-гангстер»;
- Джулиан Литман в фильме «Парни Аль Капоне»;
- Уильям Форсайт в сериале «Неприкасаемые»;
- Стивен Грэм в сериале «Подпольная империя»;
- Джон Бернтал в фильме «Ночь в музее 2»;
- Роберто Малоне в фильме «Горячая жизнь Аль-Капоне»

Также в кино есть ряд персонажей, основанных на личности Капоне:

Пол Муни (Тони Камонте) в фильме «Лицо со шрамом» (1932);
Аль Пачино (Тони Монтана) в фильме «Лицо со шрамом» (1983);
Аль Пачино (Big Boy Caprice) в фильме «Дик Трейси» (1990);
Алексей Вертинский (Аль Капонько) в телесериале «Приватная милиция» (2001)

В 1980 году на звукозаписывающей студии «Bronze records» в Великобритании вышел совместный сингл групп Motörhead и Girlschool под названием «St. Valentine’s Day Massacre».

Название «Бойня в День святого Валентина» получила шестая и финальная схватка между боксёрами Шугаром Реем Робинсоном и Джейком Ламотта, которая состоялась 14 февраля 1951 года.

Похожая ситуация обыгрывается в компьютерной игре Mafia 2, где переодетые в одежду сотрудников полиции Эмпайр-Бэй бойцы неизвестной семьи учинили погром на замаскированной под рыбный завод наркофабрике.

В компьютерной игре Grand Theft Auto Online вышло обновление под названием «Бойня в день святого Валентина»...

Альфонсо Капоне, старший из девяти детей итальянского иммигранта, родился 17 января 1899 года. Он не любил школу. Не любил так сильно, что однажды даже напал на учителя. Отчисление было хулигану только на руку: он присоединился к банде Нью-Йорка, покрывавшей игорный бизнес. И вот там способности юного Капоне были оценены по достоинству. На улицах Альфонсо учился быстрее и охотнее, чем в стенах школы, и быстро рос по «карьерной лестнице».

Капоне начал с «должности» вышибалы в бильярдном клубе, где тусовались члены банды. Очков юному« сотруднику» добавляло виртуозное владение ножом: в 13 лет Капоне подрабатывал в лавке мясника. Однако это умение не уберегло Альфонса от шрама, который стал впоследствии его визитной карточкой. Как-то в бильярдной он повздорил с подругой бандита, который полоснул Капоне по левой щеке. С тех пор за гангстером закрепилась кличка Лицо со шрамом(Scarface) — правда, никто при жизни не решился назвать так Капоне в глаза, а сам гангстер утверждал, что получил шрам на Первой мировой войне.

После школы — в банду

В 18 лет Капоне уже привлек внимание полиции Нью-Йорка к своей персоне. Общаться с «фараонами» начинающий мафиози был не расположен, поэтому решил сменить место работы и перебрался в Чикаго, где ему помогли родственные связи. Капоне попал в банду своего дяди и тут же помог ему избавиться от несговорчивого напарника. В общем, уже в первые дни пребывания на новом месте Альфонсо показал криминальному миру свои способности.

Аль Капоне с женой Мэй, дочерью и сыном

Кстати, тогда же 19-летний Аль женился — на 18-летней Мэй Джозефине Кафлин, которая еще до свадьбы родила от гангстера сына. Альберт Капоне, будучи взрослым, поменял фамилию на Браун, прожил почти законопослушную жизнь(отмотал два года за мелкую кражу), стал отцом четырех дочерей и скончался в 2004 году.

Кто придумал« отмывать» деньги

Бронированный автомобиль, произведенный по заказу Аль Капоне на заводе Кадиллак

Восхождению Аль Капоне способствовали трагические события. Конечно, трагические события в целом и составляли резюме мафиози, но в данном случае под прицел попал тот самый дядя Капоне, который был вынужден передать ведение дел талантливому 26-летнему племяннику. Получивший власть Аль Капоне показал конкурентам, где раки зимуют. Он развязал настоящую войну криминальных авторитетов, из которой вышел безусловным победителем — Great Al, как его теперь называли« коллеги». Специализация банды Капоне — бордели, подпольная торговля спиртным, рэкет(это слово, кстати, придумал сам Большой Аль). При этом на визитке мистера Капоне значилось: «Альфонсо Капоне, торговец старинной мебелью». Это было одно из прикрытий его гангстерской деятельности. Также Капоне организовал сеть бюджетных прачечных, что породило выражение« отмывать деньги».

Кровавый Аль Капоне

На всю Америку прогремели случаи кровавых расправ Аль Капоне. Газеты кричали о бойне в День святого Валентина, когда банда Капоне под видом полицейских захватила склад виски конкурентов и расстреляла их. Встать на пути Капоне означало верную гибель. Но предательство каралось особенно жестоко. Однажды на глазах банды Аль избил своего верного телохранителя Фрэнка Рио. Тот особо не возражал, ведь напарники задумали хитрый план. После избиения несколько членов банды предложили Фрэнку отомстить зарвавшемуся главарю и перейти на сторону конкурентов. Тем же вечером их имена Рио передал своему боссу, и тот решил оформить своим сотрудникам« строгий выговор». Предатели были приглашены на роскошный ужин с итальянскими деликатесами, музыкой и дорогим вином. Застолье продолжалось несколько часов, а на десерт хозяин приготовил для гостей особое блюдо — избиение бейсбольной битой, а вместо вишенки с торта — контрольные пули. «Это просто бизнес, ничего личного!» — любил произносить свою коронную фразу Аль Капоне.

Закат Капоне и его вечная жизнь

В июле 1931 года Аль Капоне был осужден на 10 лет за… неуплату налогов! Отмотав срок, Капоне утратил свой былой авторитет. Возможно, именно потеря влияния помогла мафиози избежать пули в лоб или удавки на шее. Он скончался от инсульта и пневмонии в 48 лет, оставив за собой кровавый шлейф легенд и нескончаемый источник вдохновения для голливудских режиссеров. Де Ниро сыграл Аль Капоне в «Неприкасаемых», герой Аль Пачино в фильме« Лицо со шрамом» был создан под влиянием образа преступника, всего же о знаменитом мафиози снято 13 фильмов.

Секс с греческой проституткой через 20 лет аукнулся Аль Капоне деградацией и потерей статуса в криминальном мире.

Начинал вышибалой в Нью-Йорке, стал наемным убийцей. В начале 1920-х перебрался в Чикаго, сколотил армию боевиков и залил улицы кровью. Сел, вышел, снова сел, потом куда-то пропал… Этапы карьеры Аль Капоне хорошо известны. Но мало кто знает, что все это время организм босса мафии точил сифилис.

Аль Капоне рыбачит на острове Палм, Флорида. Фото без даты: AP Photo / East News

Капоне против ФБР

Альфонсе Капоне раздавал визитки продавца антикварной мебели, но его настоящую профессию знали все. К 30-ти годам размах деятельность и жестокость сделали чикагского итальянца самым известным гангстером США. С предателями и конкурентами его банда расправлялась без жалости, убив около 700 человек.

Годовой доход в $10 миллионов (около 150 миллионов современных долларов) позволяли щедро тратить на охрану, взятки полиции и прокурорам, благотворительность и пиар. Многократные аресты за контрабанду алкоголя, сводничество, азартные игры никогда не приводили итальянца в суд. Свидетели исчезали или отказывались от показаний, а у Капоне всегда находилось алиби.

В 1929 году новому руководителю Федерального бюро расследований Эдгару Гуверу удалось посадить «Аля» на 10 месяцев за незаконное ношение оружия. Тот в тюрьме не скучал: решал вопросы по телефону и принимал посетителей. После взялся за старое. Федералы продолжили копать: через подчиненного Капоне добрались до черной бухгалтерии и в 1931-м инкриминировали гангстеру неуплату налогов. Адвокаты сумели развалить большинство пунктов обвинения, но мафиози получил срок в 11 лет.

Аль Капоне после ареста в 1931 году. Фото: United States Bureau of Prisons / Wikipedia Аль Капоне через 8 лет в тюрьме. Фото: Federal Bureau of Investigation / fbi.gov, 7 января 1939 года

Капоне против трепонемы

Люэсом Аль Капоне заразился еще в 18 от проститутки-гречанки. К врачам не обращался, и когда болезнь перешла в скрытую форму, забыл о ней. Позже выяснилось, что сифилис передался его единственному сыну Сонни – инфекцию обнаружили не сразу и мальчик частично оглох. Лечиться пришлось и Капоне, и его жене Мэй.

Отбывая второй срок, гангстер пытался управлять своей преступной империей удаленно, но ему быстро обрубили связи. Сначала перевели из чикагской тюрьмы в Атланту, а затем вовсе на остров Алькатрас. Там Капоне старался вести себя примерно, и быстро скатился до уборщика в тюремной иерархии, где правили пожизненно осужденные убийцы. Однажды бывший босс получил ножницами в спину за отказ дать денег «на общак» и попал в медпункт. Там открылись старые диагнозы - сифилис и гонорея в запущенной форме.

Болезнь, которую не брали лекарства того времени, прогрессировала. Заключенный №85 стал терять память. Со временем к амнезии добавились судороги, галлюцинации, нарушение речи и координации движений, частичный паралич. Отсидев 2/3 срока (последний год – в лазарете), Аль Капоне был выпущен на поруки в 1939-м. Он едва передвигал ноги и не узнавал родных. Несколько месяцев Капоне поправлял здоровье в госпитале, а после спрятался в своем особняке в Майами.

Так в 1930-е годы называли сифилис.

Аль Капоне с сыном Сонни на бейсбольном матче, 1931 г. Фото: mafiascene.com Аль Капоне с семьей после освобождения. Фото: RR Auction

Деградация до 12-летнего ребенка

В 1940-х появился пенициллин. Записанное на родственников имущество Капоне не было конфисковано, и деньги у семьи водились. Жена добилась, чтобы Альфонсе получил дефицитный препарат одним из первых в Америке. Но антибиотик не помог: распад мозга уже привел к слабоумию. Приглашенные врачи диагностировали «интеллект 12-летнего ребенка».

По-стариковски сгорбленный, одетый в полосатую пижаму Капоне больше не покидал дом. Некоторое время бандита навещали старые друзья, играли в карты. Потом больной повадился дискутировать с давно умершими людьми, часть из которых убил сам. Жена перестала пускать к нему гостей, опасаясь, что мафия решит заткнуть источник информации. Остаток дней Капоне развлекался охотой на бабочек и ловлей рыбы в пустом бассейне.

Пораженные сифилисом органы отказывали. В 1946-м «Великий Аль» уже не покидал инвалидного кресла и мог дышать только через кислородную маску. Через год, в 48 лет, Альфонсе умер от инсульта и пневмонии. Могилу на кладбище Чикаго затоптали туристы, устраивавшие пьянки на костях борца с «Сухим законом». Родственники были вынуждены перезахоронить прах в другом месте.

Альфонсо Габриэль «Великий Аль» Капо́не (итал. Alphonso Gabriel «Great Al» Capone ; 17 января - 25 января ) - американский гангстер , действовавший в 1920-1930-х годах на территории Чикаго . Под прикрытием мебельного бизнеса занимался бутлегерством , игорным бизнесом и сутенёрством , а также благотворительностью (открыл сеть бесплатных столовых для безработных сограждан). Яркий представитель организованной преступности США эпохи Сухого закона и Великой депрессии , зародившейся и существующей там под влиянием итальянской мафии .

Ранние годы

В прикрытии истинных дел (главным образом, нелегальный игорный бизнес и вымогательства) и фактическом прибежище банды - бильярдном клубе - габаритного подростка Альфонсо устроили вышибалой. Так, например, пристрастившись играть в бильярд, он в течение года выигрывал абсолютно все турниры, проводившиеся в Бруклине. Благодаря физической силе и размерам, Капоне с удовольствием выполнял эту работу в убогом и злачном учреждении своего босса Йеля «Harvard Inn». Именно к этому периоду жизни историки приписывают поножовщину Капоне с уголовником Фрэнком Галлучио. Ссора произошла из-за сестры (по некоторым сведениям, жены) Галлучио, в адрес которой Капоне отпустил дерзкое замечание. Галлучио полоснул юного Альфонсо ножом по лицу, поставив ему знаменитый шрам на левой щеке, из-за которого в хрониках и поп-культуре Капоне получит прозвище «Лицо со шрамом» (Scarface). Этой истории Альфонсо стыдился и происхождение шрама объяснял участием в «Потерянном батальоне» (англ.) русск. , наступательной операции войск Антанты в Аргонском лесу в Первой мировой , из-за некомпетентности командования окончившейся трагически для пехотного батальона американских войск. На самом деле, Альфонсо не только не был на войне, но даже никогда не служил в армии.

Личная жизнь

30 декабря 1918 года 19-летний Капоне женился на Мэй Джозефине Кафлин (11 апреля - 16 апреля ). Кафлин была ирландской католичкой и ранее в том же месяце родила их сына Альберта Фрэнсиса „Сонни“ Капоне (4 декабря - 4 августа ). Поскольку Капоне ещё не было 21 года на тот момент, то от его родителей потребовалось письменное согласие на брак.

Влияние на популярную культуру

В фильмах и телесериалах роль Капоне исполняли:

Род Стайгер в фильме «Аль Капоне »
Джейсон Робардс в фильме «Резня в День святого Валентина »
Бен Газзара в фильме «Капоне »
Роберт Де Ниро в фильме «Неприкасаемые »
Винсент Гуастаферро в фильме «Нитти-гангстер »
Титус Уэлливер в фильме «Гангстеры (фильм, 1991) » на совете мафии присутствует некий мистер Капонек
Ф. Мюррэй Абрахам в фильме «Диллинджер и Капоне »
Ф. Мюррэй Абрахам в фильме «Красавчик Нельсон »
Джулиан Литман в фильме «Парни Аль Капоне »
Уильям Форсайт в сериале «Неприкасаемые »
Стивен Грэм в сериале «Подпольная империя ».
Джон Бернтал в фильме «Ночь в музее 2 ».
Роберто Малоне (Roberto Malone) в фильме «Горячая жизнь Аль-Капоне»

Персонажей, основанных на личности Капоне сыграли:

См. также

Напишите отзыв о статье "Капоне, Аль"

Примечания

Литература

Джо Дориго. (перевод с английского) // Мафия. - Москва:: ЗАО "Кураре-Н", 1998. - 112 с. - ISBN 5-93040-006-7 ; 1-85348-432-6.

Ссылки

(англ.)
(англ.)
(англ.)
Al Capone (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Капоне, Аль

Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.

На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu"il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.

Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n"avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n"avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C"est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n"avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n"ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu"est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n"etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.

От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.

17 января 1899 года в нью-йоркском районе Бруклин в семье итальянских эмигрантов родился Альфонсо Капоне - самый знаменитый американский гангстер золотого века организованной преступности. Хотя не был самым влиятельным гангстером в американской истории, именно он стал живым воплощением мафии эпохи её расцвета и был наречён прессой врагом общества номер один.

Семь лет американская правоохранительная система билась над тем, чтобы посадить Капоне, и в итоге знаменитый гангстер отправился за решётку всего лишь за неуплату налогов. Тюрьма уничтожила Капоне, после восьми лет в заключении он вышел дряхлым и слабоумным человеком, и уже не могло быть и речи о восстановлении прежнего влияния.

Юность гангстера

Аль-Капоне родился в Нью-Йорке в семье парикмахера и швеи. У него было 8 братьев и сестёр, некоторые из них в дальнейшем помогали ему в . Капоне с детства отличался взрывным и необузданным характером, что привело к тому, что он даже не смог закончить школу. В 14 лет его выгнали из католической школы после того, как он в гневе ударил учительницу по лицу.

Молодой Аль Капоне, третий справа (1929 год)

Капоне, как и многие дети эмигрантов, рос на улице. Поначалу некоторое время он ещё пытался зарабатывать честно: то посыльным в кондитерской, то мальчиком на побегушках в боулинге, но вскоре оставил эти занятия, решив, что полулегальные и нелегальные промыслы принесут ему значительно больше денег.

Ещё будучи подростком, Капоне познакомился с по прозвищу Лис - перспективным гангстером итальянского происхождения. Торрио организовал небольшую банду и через некоторое время накопил достаточно денег, чтобы открыть свою бильярдную, которая стала их штаб-квартирой.

Вскоре на Торрио обратили внимание серьёзные люди, сам Пол Келли. На самом деле его звали Паоло Вакарелли и он также был итальянским иммигрантом, но американизировал своё имя после переезда в США. Келли сколотил состояние, участвуя в боксёрских поединках. Заработанные средства позволили ему открыть сеть боксёрских клубов, через которые он рекрутировал новичков в одну из самых знаменитых банд Нью-Йорка - «Пять углов», которую он возглавлял.

«Пять углов» - настоящая легенда американского преступного мира, из этой вышли многие преступные знаменитости 30-х: , Фрэнки Йель, Джонни Торрио. Банда практически целиком состояла из эмигрантов и детей эмигрантов, в основном этнических итальянцев. Трудности адаптации на новой родине, бедность, замкнутость в национальных гетто способствовали появлению этнических преступных группировок в Америке начала ХХ века, особенно после того, как прошли две масштабных волны миграции из Европы - еврейская и итальянская.

Так вот, Келли обратил внимание на Торрио и пригласил в банду. А Торрио в свою привлёк ещё юного Капоне, пригласив его работать в бильярдном клубе. Именно Торрио оказал наибольшее влияние на Капоне, фактически став его наставником.

Через некоторое время, оценив выдающиеся физические габариты Капоне и решив, что ему уже не с руки работать мальчиком на побегушках, Торрио устроил Капоне вышибалой в бар к своему приятелю Фрэнки Йелю.

Человек со шрамом

Именно в этом баре с крайне скверной репутацией 18-летний Капоне получил свой знаменитый шрам на щеке. В один из вечеров в бар зашёл местный мелкий гангстер Фрэнк Галуччио со своей сестрой. Капоне принялся пристально разглядывать девушку, многозначительно улыбаясь. Ей это не понравилось, и она попросила брата поговорить с вышибалой. Капоне в этот же момент решил сделать ей комплимент, отметив красоту её зада, однако Галуччио услышал это и рассвирепел. Он потребовал извинений от Капоне, но тот заявил, что это всего лишь шутка. Тогда разгорячённый выпитым спиртным Галуччио выхватил нож и попытался ударить Капоне в шею, однако промахнулся и порезал ему щёку.

Капоне наложили швы, после чего инцидент разбирался местными криминальными боссами. Они, будучи людьми суровыми и консервативными, шутку молодого Капоне не оценили и посчитали его виновным в этом инциденте, потребовав принести извинения девушке. Галуччио был признан правым, поскольку защищал честь сестры.

Из-за этого огромного шрама через всю щёку Капоне и получил своё самое знаменитое прозвище - Человек со шрамом. При этом он им вовсе не гордился, как можно было бы подумать, а ужасно стеснялся. Капоне, уже став знаменитым гангстером, любил, когда его фотографировали газетные репортёры, но всегда поворачивался к ним правой стороной лица, пряча шрам на левой щеке. Подобно герою «Собачьего сердца» Шарикову, который объяснял происхождение своего шрама ранением на колчаковских фронтах, Капоне рассказывал, что получил шрам в Первой мировой войне, хотя не только никогда не был на войне, но даже не служил в армии.

Переезд в Чикаго

Через некоторое время после этого инцидента наставник Капоне перебрался в Чикаго, куда его позвал местный мафиозный босс Джеймс Колозимо, державший в городе огромную сеть борделей. У Колозимо возникли проблемы с конкурентами, и он пригласил Торрио уладить дела по совету своей жены, которая приходилась тёткой Торрио.

Капоне в те времена был 20-летним молодым человеком и не играл никакой значительной роли в мафиозных делах. Он бы так и остался вышибалой в дешёвом бруклинском баре, если бы не драка с ирландцами из банды «Белая рука». Отличавшийся большой физической силой Капоне так изувечил одного из оппонентов, что открыла на него настоящую охоту, и Фрэнки Йель переправил своего вышибалу в Чикаго. Предполагалось, что он заляжет там на дно примерно на год, пока всё не уляжется, однако Капоне больше никогда не вернулся в Нью-Йорк.

Торрио устроил Капоне сначала вышибалой в один из публичных домов, а затем управляющим в «Четыре двойки» - новый бордель, который Колозимо открыл уже при участии Торрио.

В это время вступил в силу сухой закон, запрещавший продажу алкоголя. Этот не очень продуманный запрет обрушил на головы мафиози настоящий золотой поток.

Торрио сразу оценил потенциал, который нёс новый закон, и предложил Колозимо заняться бутлегерством. Однако Колозимо по-прежнему верил в бордели и отказался. Через некоторое время он был убит в одном из кафе. По наиболее распространённой версии, убийство организовал Торрио, пригласивший с этой целью давнего знакомого Фрэнки Йеля. Также существует версия о причастности к убийству и Капоне. Тем не менее никто и никогда не был осуждён за убийство мафиозного босса, и это остаётся лишь версией.

Торрио стал наследником чикагской криминальной сети. Тем временем Капоне злоупотребил своими служебными обязанностями в борделе и заразился сифилисом от одной из проституток. Он не стал обращаться к врачам, а симптомы вскоре прошли. Позднее это оказало самое решающее влияние не только на карьеру Капоне, но и на всю его жизнь.

Тем временем Торрио с размахом начал торговать алкоголем, сделав бутлегерство едва ли не основным промыслом банды. Он также повысил «вошедшего в ум» Капоне, который стал его правой рукой и доверенным лицом.

Однако не всем в Чикаго нравилось расширение деятельности итальянской группировки Торрио. Главным и самым непримиримым конкурентом итальянцев стала банда из Норт Сайда. Поначалу стороны только грабили грузовики со спиртным, принадлежавшие друг другу, однако ирландцы решили нейтрализовать конкурента, сделав так, чтобы полиция арестовала Торрио с поличным при покупке подпольного пивзавода.

Торрио сумел выйти под залог и организовал убийство лидера конкурентов. В ответ они напали на Торрио, изрешетив пулями его автомобиль. Итальянец получил несколько тяжёлых ранений, но всё-таки смог выжить. Также было организовано покушение на Капоне, но он сумел избежать ловушки. Это произошло в 1925 году.

Криминальный король Чикаго

Ранения Торрио были очень тяжёлыми, и он на долгое время вынужден был устраниться от дел, передав бразды правления Капоне. 26-летний Аль-Капоне, ещё несколько лет назад работавший вышибалой в заштатном баре, оказался во главе одной из самых могущественных криминальных группировок Чикаго.

Доходы от бутлегерства постоянно росли, Капоне становился всё богаче, он стал изысканно одеваться и посещать светские вечеринки, его фотографии стали попадать на газетные полосы. Несомненно, почти все подозревали Капоне в связях с бутлегерством, но сам он уклончиво отвечал, что всего лишь занимается бизнесом и помогает людям, у которых есть спрос на некоторые товары.

Война с нортсайдской бандой продолжалась, столкновения становились всё более кровавыми. За год погибло несколько близких друзей Капоне и его брат, а его водитель был найден зверски замученным. Торрио, всегда недолюбливавший кровопролитие, решил не возвращаться к старому ремеслу, чтобы не оказаться в эпицентре криминальной войны. Отбыв год заключения за торговлю алкоголем, он уехал в Европу, официально передав все дела и полномочия Капоне.

Деньги лились рекой, за неделю Капоне зарабатывал порядка 300 тысяч долларов. Разумеется, этот доход делился между членами банды, но суммы всё равно были колоссальными. Располагая такими деньгами, Капоне чувствовал себя в относительной безопасности, раздавая десятки, а порой и сотни тысяч долларов на взятки чиновникам и полицейским, чтобы они закрывали глаза на его бизнес.

Капоне даже удалось подкупить бывшего мэра Чикаго Уильяма Томпсона, который лишился своего поста, но на выборах 1927 года благодаря поддержке Капоне, щедро финансировавшего его предвыборную кампанию, он смог победить и вновь вернуться в мэрское кресло.

И по сей день Томпсон считается одним из самых коррумпированных и беспринципных политиков в истории Америки, а в Чикаго с тех пор ни разу не выбрали мэра, принадлежащего к Республиканской партии. После смерти Томпсона в 1944 году в его банковских ячейках нашли почти 2 миллиона долларов наличными.

Считается, что Капоне так или иначе был причастен к убийству как минимум 33 человек. Вина Капоне в этих убийствах никогда не была доказана, и его причастность к ним - лишь версия. Большая часть жертв Капоне - члены конкурирующих банд. Меньшая часть - киллеры, подосланные конкурентами убить самого Капоне. Ещё несколько убитых - члены преступного синдиката Капоне, заподозренные в предательстве. Вопреки популярным мифам о неукротимости и жестокости Капоне, он никогда не воевал с государством, в списках его жертв нет ни федеральных агентов, ни полицейских, ни других людей, работавших, чтобы его посадить.

Бойня в День святого Валентина

Очень сильно пошатнуло позиции Капоне происшествие, случившееся 14 февраля 1929 года. Война Капоне и нортсайдской группировки продолжалась, и расстрел 7 человек, получивший в прессе название «Бойня на День святого Валентина», стал одним из ключевых событий этой войны.

Багси Моран — именно он должен был стать жертвой в бойне в день Святого Валентина

Люди Капоне организовали хитроумную операцию против конкурентов, главной целью которой был Багс Моран - один из лидеров нортсайдцев. Двое исполнителей должны были заманить их в ловушку под предлогом продажи крупной партии спиртного в одном из чикагских гаражей. На встречу прибыли семеро членов банды Морана. Неожиданно к гаражу подъехал полицейский автомобиль, в котором сидели переодетые в полицейскую форму люди Капоне. Они сделали вид, что арестовывают всех участников сходки. Люди Морана безропотно подчинились, решив что перед ними полицейские. Их поставили к стене, после чего полицейские неожиданно достали автоматы и в упор изрешетили всех. Спасся только Моран, который опоздал к началу встречи, но, прибыв на место, увидел полицейский автомобиль у гаража и убежал.

После расстрела лжеполицейские вывели двоих своих соратников под видом арестованных, чтобы запутать сбежавшихся на выстрелы зевак. После этого они спокойно покинули место расстрела.

Бойня вызвала огромное возмущение в американском обществе из-за безнаказанности мафии. На нелегальную торговлю спиртным и крышевание проституции ещё можно было закрыть глаза, но устраивать боевые действия с горой трупов прямо посреди огромного города - это уже слишком.

Всем было очевидно, что за бойней стоит организация Капоне, но ни единого доказательства у следствия не было, а все лидеры итальянцев имели стопроцентное и подтверждённое алиби, о чём позаботились заранее.

Первые проблемы

Все в Америке знали, что Капоне - преступник, но ни у кого не было доказательств и улик, чтобы начать над ним суд. После бойни в День святого Валентина за Капоне закрепилось устойчивое клише «Враг общества № 1». Президент Герберт Гувер считал Капоне своим личным врагом, который одним своим существованием оскорбляет Америку, попирая её законы. Он распорядился во что бы то ни стало посадить Капоне, неважно за что.

Американские суды перешли в режим нулевой терпимости к Капоне, на него заводили дела просто за то, что он Капоне. Даже если дело в итоге разваливалось, гангстер вынужден был тратить усилия, ресурсы и, в конце концов, нервные клетки на то, чтобы оправдываться. В Чикаго его осудили за неуважение к суду, в Филадельфии - за ношение оружия, оба раза Капоне непродолжительное время провёл в тюрьме.

Капоне пытался подправить пошатнувшийся имидж, занявшись благотворительностью, как раз тогда начиналась Великая депрессия, города были полны обнищавших безработных американцев. Он развернул большую сеть благотворительных столовых с бесплатными обедами для нуждающихся, но было уже поздно.

«Неприкасаемые»

По распоряжению федеральных властей уже была сформирована группа налоговых специалистов, чьей задачей было найти компромат на Капоне. Эта группа получила название «Неприкасаемые», и ей порой разрешалось в своей деятельности выходить за рамки закона. К тому времени был принят федеральный закон о том, что даже нелегальные доходы облагаются налогами, и невыплата этих отчислений является уклонением от налогов. Закон был принят специально против бутлегеров, которые по умолчанию становились преступниками.

Но в случае с Капоне всё было не так-то просто. Официально он вообще не имел никакого имущества, все его особняки были записаны на других людей. У него не было даже счёта в банке. Капоне пытался легализовать часть бизнеса и даже соглашался заплатить налоги с него, но правительству важно было не получить с Капоне деньги, а посадить его под любым предлогом.

Но для этого надо было иметь хотя бы отдалённое представление о суммах, которыми располагает Капоне. «Неприкасаемые» начали проводить облавы на бутлегеров Капоне, рассчитывая во время операций захватить бухгалтерские книги банды.

Также в банду были внедрены несколько агентов, чьей задачей было получить доступ к заветной бухгалтерии Капоне. В конце концов федералам удалось переманить на свою сторону адвоката О’Хару, который был одним из доверенных лиц Капоне. Благодаря этому они получили бухгалтерские книги гангстера и шифры к ним.

Крах преступной организации

Усилиями столь многих лиц наконец удалось приблизительно оценить активы Капоне и предъявить ему обвинение в уклонении от уплаты налогов. В 1931 году Капоне было предъявлено обвинение в неуплате налогов. Кроме того, прямо накануне заседания был полностью сменён состав присяжных, чтобы Капоне не смог подкупить их.

Капоне был согласен на сделку с правосудием - признание вины в обмен на смягчение приговора. В этом случае ему предстояло бы отсидеть совсем немного, за уклонение от налогов тогда давали небольшие сроки, например, брат Капоне ранее был осуждён всего на три года. Однако судья оценил историчность момента и отказался. Его главной задачей было посадить Капоне на как можно больший срок, любой другой исход дела был бы крахом для карьеры судьи.

В результате Капоне был приговорён к беспрецедентному сроку - 10 лет лишения свободы. На тот момент ни один человек в Америке не получал столько за неуплату налогов. Более того, судья добавил ещё год «от себя» за неуважение к суду.

Порядком располневшего Капоне (к тому времени он весил 110 килограммов) отправили в самую суровую тюрьму Америки - , где сидели самые отпетые и опасные для общества головорезы. В этой тюрьме был максимально строгий режим, даже привычные в других тюрьмах мелкие личные вещи и право на переписку с родными надо было заслужить дисциплиной и трудом.

При медицинском осмотре у Капоне обнаружили запущенный сифилис, переросший в нейросифилис и гонорею. Кроме того, Капоне третировали другие заключённые. Тяжёлые условия тюрьмы пагубно сказались на здоровье гангстера № 1. К тридцати пяти годам он превратился в дряхлую развалину.

Кроме того, нейросифилис привёл к прогрессирующей деменции, т.е. слабоумию. В конце 1939 года Аль-Капоне был освобождён по состоянию здоровья, отбыв восемь лет из одиннадцати, назначенных ему судом. Его пытались лечить, но было уже слишком поздно. Разумеется, ни о каком возвращении на вершину преступного мира и речи не могло идти, осмотревшие его психиатры заключили, что по уровню своего интеллектуального развития Капоне после заключения находится на уровне 12-летнего ребёнка. И в дальнейшем ситуация только усугублялась.

Последние восемь лет своей жизни Капоне провёл в кругу семьи в одном из своих поместий, совершенно не участвуя в криминальных делах. В январе 1947 года у него случился инсульт, а ещё через несколько дней - сердечный приступ, от которого он и умер в возрасте 48 лет.

После ареста Капоне теневая чикагская империя не распалась и продолжала свою деятельность, но ярко выраженного лидера у неё уже не было. Наставник Капоне и человек, который ввёл его в мир криминала - Джонни Лис Торрио, - прожил долгую жизнь. Он всегда был осторожен и держался в стороне от большой крови, поскольку считал, что гангстеры должны сотрудничать друг с другом, а не враждовать. С этой целью он пытался объединить разрозненные криминальные банды и «семьи» в один гигантский синдикат. Он умер в кресле парикмахера в возрасте 75 лет, на десять лет пережив своего протеже.

Капоне стал легендой преступного мира ещё при жизни. Когда он ещё был на воле и когда его судили, в Голливуде сняли множество гангстерских саг, в главных героях которых безошибочно угадывался Капоне. Некоторые из этих фильмов в настоящее время считаются классикой голливудского кино. Он оказал огромное влияние на Америку 20–30-х годов, став олицетворением мафиозного разгула и всевластия времён сухого закона.

Популярность и известность сгубили Капоне, он слишком примелькался, его было слишком много, он слишком дерзко разбрасывался деньгами и самодовольно улыбался газетным репортёрам. Подлинные криминальные воротилы типа Мейера Лански и Карло Гамбино (который, как считается, стал прототипом «Крестного отца») прожили долгие жизни и почти не имели проблем с законом, стараясь не светиться перед фото и кинокамерами. Но с другой стороны, то, что сгубило Капоне, сделало его бессмертным. Кто знает Лански и Гамбино, за исключением историков криминала? А Капоне, пожалуй, самый знаменитый бандит в мире, само его имя стало нарицательным. Он превратился в бренд и одну из главных достопримечательностей Чикаго.